ПутешестВеник, или С приветом по Тибетам

Правда, был и небольшой казус, который напомнил Римме о происшествии в саду со счётом. В бассейне, куда Веня начал ходить во втором классе.

Однажды, когда Римма в конце первого года занятий забирала сына, её подозвал тренер. Римма, естественно, наивно полагала, что для того, чтобы обсудить успехи сына за год. По словам Вени, он занимался усердно, все задания тренера выполнял, многих сверстников на дорожке уже обгонял. Она ему охотно верила, Веня продолжал быть усердным и старательным ребёнком.

Но тренер – развязный молодой человек, как оказалось, был другого мнения. Он не любил выскочек и умниц. Скорее всего потому, что сам он звёзд с неба не хватал. К этим звёздам он относился только тем, что сам он был явно неудавшимся спортивным кумиром, не нашедшим себя нигде после занятий плаванием. Занятий, в итоге так и не давших путь в действительно большой спорт, к заветным медалям, чемпионству, поездкам на соревнования за границу. Поэтому он остался в родных стенах бассейна ввиду своей неприменимости где-либо ещё, на бесконечных трудовых просторах страны.

– Вы знаете, ваш сын надоел меня поправлять. Сколько дорожек уже проплыли, я буду решать. Не надо мне доказывать, что я неправильно считаю. Объясните это ему!

– Но он действительно очень хорошо считает. Это у него с детства. Он очень внимательный. Я так понимаю: вы даёте задание, и он его выполняет.

– А мне не надо правильно. Это такой приём мой, педагогический. Ну, типа морковка для ослика. Тренерская уловка. Понятно? Да и вообще, мне нужен счёт только до трёх. Третий, второй, первый разряд. А потом КМС. А по сути мне бы вообще, один заслуженный мастер спорта в воспитанниках, и ничего больше не надо. Один. Это волшебная цифра в спорте. Первое место. Понятно? И я, только я, могу привести вашего сына к нему.

–То есть дети для вас ослики. И если они не выполнили эти ваши нормативы, не заняли первые места, а просто получили здоровье, они впустую потраченное вами время?

– Ну, суть вы схватили.

– Не схватила, а ухватила. И сын мой «не надоел вас поправлять». Вы даже говорите не очень понятно, не то что считаете.

– Зато с вами всё понятно, дамочка. Я если и буду с кем разговаривать дальше, так только с его отцом.

– Его у него нет.

– А, ну тогда тем более всё понятно…

– Что там вам ещё понятно?! Как таких, как вы, вообще, допускают к занятиям с детьми!

…На этом занятия плаванием, да и вообще спортом, для Вени закончились.

Отца своего Веня не помнил, по той простой причине, что никогда с ним в пространстве не пересекался. Возможно, тот и не знал о существовании сына. Скорее всего. Мама об этом молчала, а Вениамин, даже став взрослым, такие вопросы ей не задавал. Поняв в третьем классе значение слова «отчество», он узнал, что его отца звали Андрей. На этом его знания об отце заканчивались. Фамилия Валькер принадлежала семье матери.

Мама же, попросту не решилась для записи в свидетельство о рождении использовать индийское имя Абхей и выбрала созвучное индийскому, русское. Слава Богу, мальчик пошёл внешностью в её родню и о заезжем смуглом курсанте, и отце мальчика по совместительству, ей скоро уже ничего не напоминало.

Классная руководитель, видя огорчение, несостоявшейся мамы вундеркинда, успокаивала её: «У вашего Венечки хороший потенциал. Я знаю таких детей. Уже к четвёртому классу многие хорошисты, отличники сдуются, а Веня на новых предметах себя покажет, будьте уверены».

И она была права, как говорится терпение и труд всё перетрут. По поведению у него неизменно было «прим.», что для школы на окраине города, называемой в народе «Шанхай», то ли за густонаселённость бараков-деревяшек, то ли просто намекая на удалённость от центра, было редкостью. Было в этой школе много детей из семей откровенно неблагополучных, где детей забывали утром не только умыть, но и покормить.

Смотря на то, как её сын корпит над домашкой, высовывая от старания кончик языка изо рта, Римма иногда корила себя за тот разговор с сыном, когда она объяснила ему, что быть особенным ни к чему хорошему не приведёт. Может, надо было поддержать его? Чего она тогда так испугалась?

Решение о том, как вернуть мальчика, способного радовать свою мать согласно фразе, не вышедшего тогда ещё мультфильма, «умом и сообразительностью», пришло неожиданно. Ведь всё хорошее чаще всего так и случается – в результате удачного стечения обстоятельств, а не от старания и желания действующих персонажей.

Домашняя библиотека у них была вполне обычная, для семей того времени. Там вперемешку были когда-то и кем-то подаренные книги, на самые разные темы и оставшиеся в наследство несколько многотомников классиков русской литературы.

Самыми красивыми среди книг естественно были собрания сочинений В. И. Ленина и, невесть как сохранившиеся, И. В. Сталина. Плотные обложки с золотыми тиснениями, качественная бумага, которая до сих пор пахла типографской краской, строгие фото авторов зачаровывали Веню своей красотой, но не более.

Были и стандартные детские книги: Чуковский, Барто, Носов и другие, но Вениамина они как-то не привлекали. Пожалуй, парочку он нашёл интересными для просмотра картинок, это «Робинзон Крузо» и «Путешествия Гулливера», но не более. Как и в реальной жизни, развлечения детей типа Дениски Кораблёва были для него во втором классе непонятны и чужды.

Так вот. Иногда, когда у них были совместные дела в центре, Римма брала сына с собой на работу. Работала она инженером по технике безопасности крупного предприятия по обслуживанию строительной техники.

Должность её, по мнению начальства, была ни ахти какой загруженной и на неё постоянно вешали общественную работу. Мешок и ворох в придачу.

Местком, профком и маленькая тележка, как она сама же и говорила. Подготовка собраний, оформление стенгазет, организация культмассовых мероприятий и просто массовых праздничных шествий.

В завершении, ко всему этому списку, она занималась подпиской на периодическую печатную продукцию. Газеты и журналы проще говоря. Деньги на это были заложены и потратить их в полном объёме было святой обязанностью любого уважающего себя предприятия с передовым, образованным коллективом.

Помимо стандартной периодики Римма брала на себя смелость выписывать научно-популярные журналы: «Наука и жизнь», «Вокруг света», «Техника молодёжи» и тому подобное… Негласная практика – «не потратишь заложенные фонды в текущем году, не получишь на следующий год», делала своё магическое дело.

И вот, в один из таких совместных визитов на работу, убегая подписывать какой-то бегунок, Римма отрыла секретер, плотно забитый журналами и сказала, скучающему в уголке с листком бумаги и выданным для развлечения дыроколом, Вене:

–Посмотри вон картинки в каких-нибудь журналах.

Она и не представляла, что, открывая этот секретер, с написанным сбоку белой краской инвентарным номером, она не просто открыла для Вени новый мир, она второй раз круто повернула его жизнь.

Вы, наверно, скажете: «Что-то тут не так. Считал миллионы, перестал. Не читал, не читал, вдруг зачитал. Ребёнок не робот. Как там, в кино: «Урри, Урри! Где кнопка!?»»

И вы совершенно правы!

Вы ещё помните Элеонору, прабабушку Вени? Она рассказывала много семейных баек своей маленькой внучке, но одну она рассказывать ей не стала, потому что почувствовала в этой кареглазой девочке то, что та сама за всю свою жизнь в себе так и не почувствовала.

Кроме немецких и еврейских кровей, текла в Валькерах кровь цыганская. Именно эти глаза, по мнению бабушки, были и у малютки Риммы.

Бабушка самой Элеоноры, Риммина пра-пра-пра, цыганка баба Белла, несмотря на постоянные исправления родителей маленькой Эли, называла Элеонору исключительно Эллис. Будучи молодой цыганкой, Белла поразила своей красотой и нравом деда Элеоноры, добропорядочного бюргера. Многие тогда говорили, что здесь дело не обошлось без ворожбы и чертовщины. Но люди много чего болтают. Прожил дед Элеоноры счастливую и долгую жизнь, не такую длинную, как сама Белла, но всё же. Только вот сама Белла сказала как-то по секрету Эллис, что если захочет она сильно, то что ни скажет человеку, тот то и сделает.

А ещё она рассказала маленькой Эллис о девочке с таким же именем, которая попала в кроличью нору и о том, что они с её дедом, ехали из Германии в Россию с автором этой самой замечательной книги. И по секрету она добавила, что у неё был с ним адюльтер и ещё неизвестно, не течёт ли в ней кровь автора той самой Эллис.

Элеонора не знала тогда, что такое этот самый адюльтер и списывала эту болтовню на старушечий бред. Бред цыганки, возомнившей, что она владеет месмеризмом, столь популярным в своё время в Европе.

Это сейчас каждый человек знает о гипнозе и внушении, а тогда все списывали это на ведьмовские колдовство и заклятия. Именно эта неосознанная особенность Риммы, со временем развилась в особую их с сыном связь и восприимчивость мальчика к посылам матери. Некоторые люди тоже отмечали, что было у Риммы особое магическое влияние, но большинство всё-таки её так не воспринимали. Но последние и не имели отношения к распределению жилья для молодых специалистов в известной нам «сталинке».

А в тот день она вернулась почти через час, уже изрядно беспокоясь за сына и застала его сидящим прямо на полу с раскрытым журналом. Он водил пальцем по тексту статьи про путешествие Сенкевича на плоту с Туром Хейердалом. Губы его чуть заметно шевелились.

Аккуратно обойдя его, она засобиралась домой, воспользовавшись удачно появившейся паузой и стараясь не привлекать внимания. Она не могла и представить, что пауза эта продлится несколько лет.

Собрав сумку, закончив все дела и прибрав на рабочем столе, она окликнула сына, но тот услышал её только на третий раз.

– Что, зачитался? Ну, наконец-то. Читай больше и будешь писать грамотно. Хочешь возьми журнал с собой, дома полистаешь.

– А, можно?

– Да, конечно. Всё равно или по домам разберут, или в макулатуру спишут. Хранить негде, да и опасно, бумага, как порох. Хоть и говорят рукописи не горят, а только уж загорятся – не потушишь. Согласно предписаниям пожарного инспектора, так точно.

По дороге домой Веня читал стоя в автобусе, потом сидя. На конечной, где они жили, мама опять не сразу отвлекла его от чтения, и они вышли последними.

Вениамин погрузился в мир путешествий и приключений, мир дальних стран и замечательных людей, удивительных экспериментов и научных достижений. Отвлечь от чтения в этот период его литературного «запоя» могли только самые неотложные дела – мама, школа, сон.

И к средним классам Веня уже был твёрдым хорошистом. Всё-таки в нём скрывался хоть и не очень гибкий, но въедчивый, как клещ, ум. Сами понимаете, что никто лучше него не знал даты по истории и никто из детей на географии не говорил площадь страны и численность населения, в дополнение к сведениям о том, хотя бы, на каком континенте она находится.

Конечно, за такие фокусы имя Веня быстро трансформировалось одноклассниками в Веник, с приставками- дополнениями «зубрила» и «ботаник».

По окончании восьмого класса мама, как всегда, твёрдо решила, что сыну лучше, а лучше ему, как оказалось, дальше в школе не учится. Учится до десятого не было ни смысла, ни возможности. Надо идти получать образование в средуху.