Детские и школьные годы. Воспоминания и размышления

В школе два раза в год (1 Мая и 7 Ноября) мы ходили на демонстрации. Что интересно, 9 Мая – День Победы до 1965 года был обычным рабочим днем, и никак не отмечался. Однако, фронтовики, включая нашего папу, который защищал Ленинград и прошел с боями до Берлина и Праги, этот день считали праздником, и как-то обязательно отмечали. Мама в последние годы войны работала медсестрой в эвакогоспитале, и всегда считала этот день самым большим праздником. И только в 1965 году День Победы стал праздничным днем, фронтовики на законных основаниях надели свои боевые награды, и вышли на улицы. С какого класса нас стали посылать на демонстрации, я не помню, но в первом классе точно не ходили – были еще маленькие. Явка на демонстрацию была строго обязательной, и нужно было нести флаги и портреты руководителей страны. Собственно говоря, демонстрация – это шествие по главной улице, мимо трибуны с руководителями района и города, аналогично шествию «Бессмертный полк», которое проводится в настоящее время.

Когда мы учились в 4 классе, наша учительница Татьяна Трофимовна стала выявлять добровольцев, чтобы сделать дополнительный транспарант к предстоящей демонстрации 1 Мая, и мы с Сашей Малаховским вызвались это сделать, и сделали. Цифры и буквы вырезали лобзиком из фанеры, покрасили красными чернилами, и собрали в единую конструкцию. Никто нам не помогал, только палку нам дали в школьной столярной мастерской. Кстати, работать лобзиком меня научил мой двоюродный брат Саша, который привез лобзик в Тулун. Поближе познакомившись с Малаховским, мы совершили с ним дружеский обмен. Я отдал ему альбом с марками, которые собирал несколько лет, а он отдал мне гранату Ф-1 (лимонку) без взрывателя, которую я припрятал где-то дома. На гранату случайно наткнулся папа, и безжалостно закинул ее в озеро. Результат – ни альбома, ни гранаты. Несколько лет назад Малаховский, который живет на Украине, нашел меня в «Одноклассниках», и был этому очень рад. Мы переписывались, перезванивались, он обещал приехать повидаться, но потом связь по какой-то причине прервалась. Еще большим шиком считалось выпустить голубей на демонстрации во время прохождения мимо трибуны. У соседей была голубятня, и я в какой-то праздник выпросил у Лёньки пару голубей, которых засунул за отворот демисезонного пальто (было довольно холодно). Голуби там смирно отсидели, и я их с гордостью выпустил, а они полетели в свою голубятню. Когда я пришел домой и разделся, оказалось, что вся моя одежда запачкана голубиным пометом, который с трудом отчистили и отстирали.

Рассматривая старые фотографии, я вспомнил об одном незначительном эпизоде, который привел меня к длительным размышлениям и поискам. Как-то весной, когда мы учились, скорее всего, в 4 классе, мальчик по фамилии Мусатов (условно) уговорил меня пойти за подснежниками и обещал показать кое-что интересное. Я всегда был послушным ребенком, и после занятий шел домой, а в тот раз согласился и мы пошли на гору, где в то время только строился стекольный завод. Семья Мусатова жила в одном из новых многоквартирных домов завода. Мы оставили свои портфели, и пошли на известное Мусатову место. Это было совсем недалеко – на южном склоне горы. На склоне, очистившемся от снега, была масса красивых синих подснежников, и мы быстро нарвали по букету. Сибирские подснежники – это вам не какие-то крокусы, а большие красивые цветы. Затем Мусатов повел меня, как он сказал, к старинному, заброшенному татарскому кладбищу. Там действительно были какие-то вросшие в землю каменные плиты со вставками из более мягкого материала, похожего на стекло. Были ли какие-нибудь знаки или надписи на замшелых плитах, я категорически не помню, да меня это не интересовало, т.к. начала одолевать мысль, что мне давно пора быть дома, а до дома топать и топать. Донес ли я до дома подснежники, и был ли мне нагоняй, я не помню. Так вот, этот незначительный случай меня как-то зацепил в настоящее время – захотелось узнать про татарское кладбище. И я отправился в путь по волнам интернета. Читал статьи, монографии и рефераты, рассматривал множество фотографий. Полностью разобраться и идентифицировать виденные надгробия, разумеется, не удалось, только выяснил некоторые детали. Во-первых, кладбище было точно не татарское. Не было там, в древние времена никаких татар. А вот кроме бурят, кочевых и осёдлых, в бассейне реки Ия обитали тунгусы, или эвенки. Места и природных ресурсов хватало всем. Современная историческая наука подразделяет этих тунгусов-эвенков на верхнеокинских и нижнеокинских, а границей между их ареалами служила река Ия. Часть тунгусов нижнеокинской группы эвенков постоянно кочевали по реке Ие от истоков до места впадения в Оку. В 1627 году русские казаки «объясачили» эвенков, а позднее была организована Ийская волость, которая зарегистрировала рода тунгусов, как плательщиков ясака русскому царю. Я склоняюсь к мысли, что захоронения были бурятскими, исходя из места расположения на склоне горы, что характерно для бурятских ритуалов. И еще я в который раз убедился, что географические названия являются прекрасным хранителем истории. Названия населенных пунктов характеризуют основное свойство пункта, и объясняет – какая народность его образовала. Например, ближайшие к Тулуну деревни: Гуран – козье место (бурятский язык), Бадар – густой ельник (бурятский язык), Икей – глубокое русло реки (тунгусский язык), Манут – туманное место (бурятский язык) и т.д. (Источник – «Происхождение географических названий Иркутской области», Иркутск 1964 год). Следует особо отметить, что русские названия после освоения Сибири русскими давались, в подавляющем большинстве, только для новых населенных пунктов, гор и малых рек, не имеющих исторических названий (Братск, Железногорск и т.д.). И чего этот вопрос так меня увлек и сам не понимаю.

Основным источником информации и окном в мир у нас в те годы было радиовещание. Радио в доме было всегда с тех пор, как я себя помню. В старом доме это была черная картонная тарелка, которая стояла на почетном месте – на верхней полке этажерки с книгами. Даже прикасаться к радио нам – детям было категорически запрещено. Потом, уже в новом доме, появился более современный громкоговоритель в прямоугольном корпусе с регулятором громкости на передней панели. Как мне кажется, громкоговоритель назывался «Ангара». Со временем народ стал приобретать радиоприемники. Первым в нашем окружении приемник купил дядя Ваня – муж бабушкиной племянницы тети Паны. Мы специально ходили посмотреть и послушать это чудо. Приемник был в округлом пластмассовом корпусе красного цвета и имел патриотическое название – то ли «Звезда», то ли «Родина». У нас дома также появилась радиола «Муромец», которая имела дополнительную функцию проигрывания грампластинок. Папа и дедов племянник – мой тёзка Александр, сделали наружную антенну на высоких шестах и мы стали слушать всё подряд. Радиостанции на русском языке, чужая незнакомая речь, морзянка и просто шумы, и свисты воспринималось как дыхание окружающего нас необъятного мира.

Как-то в школе, классе, может быть, в пятом мы с ребятами разговорились о том, у кого дома какие радиоприемники, и мальчик по фамилии Галдус сказал, что у них приемник «Раку-54». Все удивились, так как такого никогда не слышали и не видели, а самый авторитетный мальчик в классе – Саша сказал, что у Галдуса никакого приемника вообще нет, а название он придумал, но очень неудачно. Галдус обиделся и ушел. С маркой приемника всё выяснилось на следующий день. Дома Галдус пожаловался, что ему не верят, хотя «Раку-54» вот он – стоит перед глазами. Его отец расхохотался и сказал, что на самом деле марка приемника «Баку-54», а нижний правый кусочек буквы «Б» на надписи, выполненной письменными буквами с завитушками, он случайно отломил. Вот так и получилось «Раку». Поначалу в семье в шутку говорили «Раку», а потом привыкли.

Радиовещание в те уже далекие советские годы было, безусловно, политизированным. Ежедневно дикторы зачитывали передовую статью газеты «Правда». Перед праздниками 1 Мая (день международной солидарности трудящихся) и 7 Ноября (день Великой Октябрьской революции 1917 года) по радио зачитывались и неоднократно повторялись «Призывы ЦК КПСС к советскому народу». Призывы эти звучали примерно так: «Да здравствует 1 Мая – день международной солидарности трудящихся всех стран», или «Слава советскому народу – строителю коммунизма» и т.д. Призывов было много – наверное, порядка сотни и они касались всех слоев общества. Также систематически зачитывалась так называемая «схема №1 для районных и областных газет», в которой сообщались основные внутренние и международные события, назывались должности и имена руководителей и политических деятелей. При этом труднопроизносимые и иностранные имена назывались по буквам. Например, Патрис Лумумба (был такой африканский политик, которого, как мне помнится, поддерживал СССР) назывался по буквам так: «Леонид – Ульяна – Михаил – Ульяна – Михаил – Борис – Анна» и т.д. Еще часто звучал лозунг «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения».

Тем не менее, радиовещание было исключительно разнообразным, не в пример нынешнему вещанию, заточенному на рекламу, в основном, медицинских препаратов. Были разнообразные передачи для детей, в т.ч. познавательные, для молодежи, спортивные трансляции, музыкальные концерты. В развлекательных передачах «В субботу вечером» и «С добрым утром» (по воскресеньям) звучали юмор и новые песни, представлялись новые исполнители. Благодаря этим передачам я познакомился с творчеством А. Городницкого, Ю. Визбора, Н. Матвеевой и других советских бардов, чьи песни люблю до сих пор. Еще была передача «Разучиваем новую песню». Песни разучивали, в основном, патриотические. Проходило это следующим образом. Сначала ведущий программы сообщал, что по просьбам радиослушателей разучиваем такую-то новую песню, сообщал авторов музыки и текста и включал для прослушивания эту песню. Затем под запись диктовались слова первого куплета, исполнялся этот куплет, и так по очереди все куплеты. Затем вся песня исполнялась еще раз в полном объеме. При таком подходе всё можно было запомнить и без записи слов. И окончательно всем слушателям предлагалось пропеть песню вместе с исполнителями. Помню, я что-то мастерил в летней кухне, и вместе с Иосифом Кобзоном орал во весь голос заученную песню «Куба – любовь моя».

Приятные воспоминания сохранились и о рубрике, которая называлась «Театр у микрофона», а может быть «Радиотеатр». Это были спектакли, которые ставили настоящие мастера своего дел так, что слушателю казалось, что он видит происходящее своими глазами – как будто смотрит спектакль по телевизору. Были спектакли и на злобу дня, т.е. на какие-то производственные темы, были и по авторам-классикам. Точно помню, что мы всей семьей с нетерпением ожидали очередной «серии» приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона и с замиранием сердца слушали зловещий вой собаки Баскервилей.

12 апреля 1961 года по радио была передана информация о первом полете человека в космическое пространство. Стоял погожий весенний день, снег и верхний слой земли уже оттаяли и я, устроившись на солнышке, придумал очень интересное занятие – забивал в землю металлические клапаны (стержни с нашлепкой на одном конце), потом их вытаскивал и снова забивал. Занятие это казалось мне исключительно увлекательным. Неожиданно заработали уличные громкоговорители, и послышался голос, скорее всего, знаменитого диктора Юрия Левитана: – «Внимание! Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Через несколько минут будет передано важное правительственное сообщение». Это сообщение передавалось несколько раз подряд, и я, бросив увлекательное занятие, побежал домой, где были бабушка и дедушка. Радио в доме было выключено и его немедленно включили. Бабушка с дедом, послушав предупреждение о сообщении, решили, что началась война. Пришла бабушкина племянница тетя Пана, которая так же решила, что это война. Все с нетерпением ждали сообщения, почему-то неотрывно смотря на репродуктор, и дождались. В космос полетел советский гражданин Юрий Гагарин на корабле «Восток», который совершил один оборот вокруг планеты Земля и благополучно вернулся на родную землю. Наверное, мы кричали ура и радовались, но ничего этого не запомнилось.

Мое детство как-то неожиданно выскочило из укромного уголка, в котором оно таилось десятилетиями. Я его не будил – само выскочило. Собственно говоря, началось с того, что перебирая старые фотографии, я решил сделать к некоторым из них пояснительные надписи. Приклеил первое фото на лист бумаги и начал подписывать, и обнаружил, что рука писать разучилась. Уже сколько лет вручную не пишем – всё на клавиатуре компьютера. Стал сканировать и подписывать фотографии, и как-то втянулся в детали, и пошло-поехало. Получились целые воспоминания, а с какой целью я их написал, и сам не знаю. Что получилось – то получилось. Изложил всё так, как помнится. Возможно, за прошедшие годы современная действительность наложила свой след на прошедшие события и факты, но устранить эти влияния я не в состоянии.

В заключение хочу сделать акцент на том, что наши ближайшие родственники принимали участие в трех последних войнах. Повезло только нашему поколению, хотя как сказать. Были Даманский, Афганистан и Чечня, а брат Анатолий во время «перестройки» чуть не попал в мясорубку Карабахского конфликта, куда правительство направило вертолетами людей из запаса для «примирения». Однако наш народ проявил единодушие и устроил такое противостояние на площадях городов (наш папа принимал участие), что всех немедленно вернули по домам. И еще в Приднестровье погиб сын бабушкиной племянницы тети Степы, куда он поехал добровольцем.

Еще не могу не отметить, что в те годы я неоднократно совершал необдуманные и безрассудные поступки, но, наверное, это присуще не только мне, а молодости вообще, да и человек по своей природе, как говорится, грешен.

Сейчас Тулун переживает не самые лучшие времена. Перестройка и последующая демократизация привели к тому, что многие предприятия попросту остановили свою деятельность, что привело к уменьшению населения и росту преступности. Тулун включен в список моногородов Российской Федерации. Существуют какие-то программы государственной помощи таким городам. Остается надеяться, что со временем ситуация улучшится и всё придет в норму.

В оформлении обложки использовано фото автора.