Корни

Все было покрыто толстым слоем песчаной пыли с множественными следами птичьих лапок. Вокруг не было не души. Стояла полуденная тишь. Лишь пение птиц, стрекот насекомых и легкий шелест листьев возбуждали, казалось, обострившийся слух.

– Что это за место? – изумленно пробормотал Данил, оглядываясь вокруг.

Марис, довольный произведенным эффектом, стоял на краю пруда, поставив ногу в ярком, разноцветном кроссовке на один из валунов, окружающих берег. Его ядовито фиолетовая рубашка-поло привлекла несколько крупных ос, кружащих над его головой.

– Это селение сурфитов – религиозной секты, проповедующей спасение через единение с природой – сказал он, отмахиваясь от назойливых насекомых

– В прошлом веке насчитывалось несколько тысяч последователей данного культа. Располагались такие деревушки в основном в труднодоступных местах по средиземноморскому побережью.

Сурфиты не признавали границ, жили уединенно, питались тем, что дает лес, занимались сельским хозяйством. Хорошо знали растения, варили целебные отвары и готовили снадобья для лечения многих болезней. Местные поначалу не обращали на них внимания и иногда, обращались за медицинской помощью, когда это требовалось. Поселенцы никогда не отказывали и вылечивали многих.

Но как-то раз, несколько местных жителей пропали бесследно в этих лесах. Кто-то распустил слух, что в этом замешаны сурфиты – всегда удобно обвинить странных отшельников!

Толпа разьяренных местных жителей, вооруженных кинжалами, ворвались в деревню и якобы обнаружили в одном из домов вещи, принадлежащие пропавшим, хотя ни их самих, ни их тела не нашли. Но этого было достаточно, чтобы началась бойня. Сурфитов резали как баранов, селение разграбили и разрушили. Лишь единицам удалось скрыться в лесу…

Больше ста лет лес медленно занимал оставленную деревню. Местные побаивались этого места, ходили нехорошие слухи о проклятии сурфитов, так как все победители в побоище умерли в течение года. А это было около двадцати молодых, здоровых мужчин!

Трое сбежавших сурфитов, двое мужчин и одна женщина, после долгих скитаний в горах, вернулись в родную деревню, но потомства не оставили и былого расцвета община не получила.

А в наше время – торжественно продолжил Марис – когда все продается и покупается, селение купил местный бизнесмен с намерением построить здесь уединенный отель, пристанище для уставших от цивилизации, художников, состоятельных хиппи из Европы и Америки. Но погряз в долгах и продал его мне. И я собираюсь эту идею возродить…

В это время послышался шорох, и из-за угла соседнего дома вышел мужичок небольшого роста, на вид лет шестидесяти. Одет он был в шорты, которые, вероятно, раньше были китайскими синими эластиковыми штанами, и некое рубище, то ли из мешковины, то ли из самодельной ткани, без рукавов, подпоясанное куском материи. Он был бос, ноги, одежда, лицо – все покрывала пыль. На дочерна загорелом, покрытом глубокими морщинами лице выделялись прозрачно голубые глаза.

– Мерхаба! – обратился он к Марису на турецком. Марис, по свойски, обнял старика за плечи, стараясь, однако, не запачкать свою яркую рубашку и сказал

– Вот, знакомьтесь! Последний из сурфитов! Его зовут Иво. Работает у меня сторожем.

– Минуточку! – Мари подняла руку как на уроке в школе – ты же рассказывал о событиях столетней давности! Сколько же лет твоему сотруднику?

Марис сиял как начищенный самовар. Он был доволен произведенным эффектом. Не выпуская деда из объятий, он важно ответил

– По его словам, ему сто шестьдесят семь лет!

– Да ладно! – Мари не могла поверить услышанному – как такое возможно? На вид ему и семидесяти не дашь!

– У меня нет оснований ему не верить – Марис отпустил Иво и тщательно отряхнул фиолетовую рубашку

– Да и все местные, а некоторым тоже под сто, утверждают, что Иво тут живет всегда, и, судя по их описанию, не особо изменился за последние лет пятьдесят. Сам он говорит, что живет долго, потому что варит специальные травы по древним рецептам и употребляет этот отвар вместо воды.

Иво понимая, что речь идет о нём кивал и улыбался до ушей. В его рту не хватало как минимум половины зубов, а оставшиеся были большими и желтыми.

Марис начал говорить ему что-то по-турецки, указывая руками по сторонам. Иво кивал, изредка повторяя последнее слово, будто желая лучше запомнить сказанное.

Он достал из пыльного кармана толстый портсигар из белого металла с замысловатыми резными узорами с обеих сторон. Даже беглого взгляда на эту вещицу было достаточно, чтобы распознать дорогую старинную работу. Иво извлек скрюченными пальцами коричневую самокрутку и, привычным движением, закурил от спички. Марис закончил речь, и дед удалился за тот же угол, из-за которого вышел.

Мария обернулась к Танечке, в надежде получить обьяснения и с удивлением обнаружила, что Танечка исчезла. Мари была готова поклясться, что еще минуту назад она стояла всего лишь в полуметре позади. Но теперь её нигде не было. Марик заметил, как Мария удивленно озирается по сторонам и торопливо сообщил, что Таня пошла поливать растения в оранжерее и скоро к ним присоединится. А пока – предложил он – пойдем на экскурсию по территории.

Втроем они отправились осматривать место будущего отеля хиппи. Сурфиты нашли действительно уникальное место для своей деревни. Располагалось оно на склоне самой доминирующей горной вершины. Сам пик был совсем рядом, метрах в ста выше, на нем постоянно дул пронизывающий ветер, а иногда и лежал снег, но деревня находилась под надежной защитой горного хребта, полукольцом защищающей ее от разгула стихий. С другой стороны плато с постройками обрывалось вертикальной стеной вниз на высоте птичьего полета. Это была практически ровная площадка, размером в пару футбольных полей, на которой в изобилии росли ливанские кедры. У селения был собственный источник воды – сквозь трещину в гранитной скале пробивался родник, ледяная вода которого сначала стекала в пруд, где нагревалась, а затем растекалась по всей деревне через систему каналов заботливо выложенных камнями. Около двух десятков одно и двухэтажных строений были выложены из таких же камней, связанных между собой с помощью какого-то раствора. Половина из них были разрушены, но оставшиеся выглядели вполне жилыми. Через каналы в разных местах были проложены аккуратные деревянные мостики, в затененных местах пылились скамьи из распиленных вдоль стволов.

Даже в самые жаркие дни благодаря холодным ручьям, текущим по территории, и зеленым раскидистым кронам, температура воздуха была вполне комфортной. Ну а сам воздух, пропитанный ароматами хвойных смол, жасмина и полевых растений вообще хотелось пить. Вдохнуть и сохранить в легких навсегда.

Закончили прогулку там, где и начинали – возле пруда. Несколько больших ярко красных декоративных рыб важно плавали в прозрачной, воде распушив хвосты. Данил, большой любитель поплавать, спросил разрешения охладиться. Марис не возражал, но напряженно следил, как Дани раздевается и ныряет.

Вода была божественная. В меру прохладная и кристально чистая. Дани сделал несколько кругов, а затем нырнул, ожидая увидеть близкое дно. Но дна не было. Дани вынырнул, набрал побольше воздуха, оттолкнулся ногами и ушел вертикально вниз. Краем глаза он видел, как Марик беспокойно бегает вокруг, призывая его выйти, но сделал вид, что не слышит. Он опустился метра на три и не увидел дна. Пруд уходил под землю воронкой. Внизу был ход диаметром около метра, ведущий в недра горы. Вход в него густо зарос какой-то густой подводной растительностью с длинными вьющимися стеблями. Дани осмотрел вход, но дальше плыть не решился – воздух заканчивался. Он начал всплывать, но обнаружил, что несколько стеблей обвились вокруг левой ноги и мешают движению. Дернул ногой, но растительная петля только затянулась туже. Стебли были крепкими как веревки.

Дани не запаниковал. Он опустился вниз и аккуратно принялся распутывать петли, стараясь не делать резких движений. Это помогло. Он освободился из ловушки и через секунду был на поверхности. На коже остались кровоточащие царапины. Стебли были усеяны мелкими шипами. Дани не подал виду, что что-то произошло. Мари не заметила ничего. Марис покосился на исцарапанную ногу, но промолчал.

Вместе они отправились к самому большому дому. Марис с усилием открыл толстую деревянную дверь с массивными металлическими заклепками и большим железным кольцом вместо ручки. За дверью открывался огромный зал с мозаичным каменным полом и узкими закругленными сверху окнами. В центре находился огромный каменный камин с трубой, пронзающей деревянную полусферу потолка.

Возле двустворчатой двери на противоположной стороне зала располагался массивный стол из цельных стволов дерева, обтёсанных и отполированных с одной стороны. Нашедшаяся Танечка, расставляла на нем посуду и блюда с едой. Выглядела она гораздо лучше.

Марис подошел к двустворчатой двери.

– Тарам! – торжественно пропел он и распахнул створки. Мари и Дани ахнули от изумления.

За дверью был большой балкон, висящий над обрывом головокружительной высоты. Где-то далеко внизу, сколько хватало глаз, простиралось зеленое море леса, огибающее вершины гор. В середине, много ниже, парили с десяток горных орлов, выискивающих добычу. На балконе дымился мангал, на котором, улыбающийся в четыре зуба Иво, жарил большие куски баранины.

Словом, «тарам!» получился.

Ужин прошел в весело, блюда изумляли тонким вкусом, текила была особенно ароматна, вид на долину поднимал настроение. На десерт, Иво принес высокие бокалы с зеленоватой опалесцирующей жидкостью, сладковатой и прохладной…

Данил проснулся посреди ночи. Вокруг была кромешная тьма. Невыносимо болела голова и нога, поцарапанная в бассейне. Боль, казалось, перемещалась из головы в ногу и обратно, иногда застревая в области солнечного сплетения. Потер глаза, но светлей не стало.

Он лежал на твердой, деревянной поверхности без матраса, одеяла и подушки. Подтянул руки и сел, удивленно таращась в темноту.

Его стошнило прямо на пол. Стало немного легче. Глаза, наконец, различили квадрат зарешеченного окна с фрагментом звездного неба. Встал, опираясь на стену, прошел до угла – ничего. Двинул по стене дальше – наткнулся на низкую кушетку. На ней кто-то лежал. Силуэт Мари. Потряс за плечо. Она испуганно подскочила и схватилась за голову.

– Что это? Где мы? – простонала она, пальцами растирая виски.

– Понятия не имею – Дани двинулся дальше, держась за стену.

Массивная деревянная дверь с холодными металлическими заклёпками. Ручка, в виде большого железного кольца. Заперта снаружи. Дани кулаками забарабанил в дверь:

– Эй! Открывай!

Голос утонул в каменном квадрате. Прислушался. Тишина…

Тяжело опустился на кушетку рядом с Мари. В это время послышался какой-то шорох – будто осыпается штукатурка, и тихий голос еле слышно выдохнул – Бегите!

Мари и Дани переглянулись в темноте

– Ты слышал?– она дотронулась до его руки – Или мне показалось?

В это время снова явственно послышалось – Бегите!

Звук шел от противоположной стены. Дани бросился к ней. Никого. Шершавые холодные камни.

– Кто здесь? – спросил негромко Данил, но ответа не последовало.