Бродит призрачно-прекрасный,
Отражается в Неве.
Мне провидится и снится
Исполпенье тайных дум.
В вас ли доброе таится,
Красный месяц, тихий шум?
«Небесное умом не измеримо…»
Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон избранникам миров.
И мнилась мне Российская Венера,
Тяжёлою туникой повита,
Бесстрастна в чистоте, нерадостна
без меры,
В чертах лица – спокойная мечта.
Она сошла на землю не впервые,
Но вкруг неё толпятся в первый раз
Богатыри не те, и витязи иные…
И странен блеск её глубоких глаз…
«Они звучат, они ликуют…»
Они звучат, они ликуют,
Не уставая никогда,
Они победу торжествуют,
Они блаженны навсегда.
Кто уследит в окрестном звоне,
Кто ощутит хоть краткий миг
Мой бесконечный в тайном лоне,
Мой гармонический язык?
Пусть всем чужда моя свобода,
Пусть всем я чужд, в саду моём
Звенит и буйствует природа.
Я – соучастник ей во всём!
«Одинокий, к тебе прихожу…»
Одинокий, к тебе прихожу,
Околдован огнями любви.
Ты гадаешь. – Меня не зови —
Я и сам уж давно ворожу.
От тяжёлого бремени лет
Я спасался одной ворожбой,
И опять ворожу над тобой,
Но неясен и смутен ответ.
Ворожбой полонённые дни
Я лелею года, – не зови…
Только скоро ль погаснут огни
Заколдованной тёмной любви?
«Предчувствую Тебя…»
И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнёшь, тоскуя и любя.
Вл. Соловьёв
Предчувствую Тебя.
Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую
Тебя.
Весь горизонт в огне —
и ясен нестерпимо,
И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне,
и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик
Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду – и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт!
И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик
Ты.
«Не сердись и прости…»
…и поздно желать,
Всё минуло: и счастье и горе.
Вл. Соловьёв
Не сердись и прости.
Ты цветёшь одиноко,