Властелин Мира. Воздушный корабль

Штирнер трескуче рассмеялся.

– Я не понимаю, Людвиг, ты шутишь?

– И не нужно понимать. Забудь о Готлибе.

Наступила пауза.

– Ты так изменился, Людвиг. Ты утомлен…

– Пустяки!

– Зачем ты так много работаешь? Может быть, у тебя есть неприятности?

Штирнер поднялся и стал нервно ходить.

– Неприятности? Наоборот. Все идет прекрасно. Но я устал… да… Я смертельно устал, – тихо проговорил он, полузакрыв глаза. – Забыться… Ты холодна ко мне, Эльза!

Открыв опять глаза, он скрестил руки и внимательно стал смотреть в глаза Эльзы.

Под этим взглядом она вдруг побледнела и стала тяжело дышать полуоткрытым ртом. Как в опьянении, она с протяжным стоном бросилась к Штирнеру, обвила руками его голову и, задыхаясь, стала покрывать поцелуями глаза, лоб, щеки. Наконец до боли, до крови впилась в его губы.

Штирнер неожиданно оттолкнул ее.

– Довольно! Иди на место! Успокойся!

Эльза покорно уселась на диван. Порыв ее прошел так же внезапно, как и начался, оставив лишь утомление.

– Не то, не то… Проклятие! – бормотал Штирнер, быстро шагая между пальмами.

– Чем занималась ты, Эльза, последнее время? – спросил он, успокоившись.

– Я думала о тебе… – вяло произнесла она.

Штирнер кивнул головой с видом доктора, предположения которого оправдываются.

– А еще что ты делала?

– Я читала. В библиотеке я нашла старинный роман «Трильби» и перечитала его. Ты читал?.. Свенгали гипнотизирует Трильби, и она делается игрушкой в его руках. Мне было жаль Трильби. Я подумала, какой ужас потерять свою волю, делать, что прикажут, любить, кого прикажут.

Штирнер хмурился.

– И я подумала: как хорошо, что мы любим друг друга свободно и что мы счастливы.

– Ты счастлива?

– Да, я счастлива, – по-прежнему вяло говорила Эльза. – Свенгали, какой это страшный и сильный человек!..

Штирнер вдруг резко расхохотался.

– Почему ты смеешься?

– Ничего, так. Вспомнил одну смешную вещь… Свенгали – щенок. – И, направив на нее опять сосредоточенный взгляд, он сказал: – Забудь о Свенгали! Так что ты читала?

– Я ничего не читала.

– Мне казалось, ты говорила про какой-то роман?

– Я не читала никакого романа.

– Музицировала?

– Я давно не играла.

– Идем, сыграй мне что-нибудь. Я давно не слышал музыки…

Они вышли в зал. Эльза уселась за рояль, начала играть «Весну» Грига. Играя, она тихо говорила:

– Эта вещь напоминает мне Ментону. Тихие вечера… Восходящая из-за моря луна… Запах тубероз… Как мы были счастливы тогда, в первые дни!

– Разве теперь ты не счастлива?

– Да, но… я так мало вижу тебя. Ты стал нервным, переутомленным. И я думала, зачем это богатство? Много ли нужно, чтобы быть счастливым? Уйти туда, к лазурным берегам, жить среди цветов, упиваться солнцем и любовью.

Штирнер вдруг опять трескуче, резко рассмеялся.

– Завести огород, иметь стадо коз. Я – пастушок, ты – прекрасная пастушка. Поль и Виргиния… Любимая белая козочка с серебряным колокольчиком на голубой ленте. Венки из полевых цветов у ручья. Идиллия!.. Ты еще слишком много думаешь, Эльза. Идиллия!.. Людвиг Штирнер в роли доброго пастыря козлиного стада! Хе-хе-хе!.. Ты, может быть, и права, Эльза. С четвероногим стадом меньше забот, чем с двуногим. Забудь о Ментоне, Эльза! Надо забыть обо всем и идти вперед, все выше, выше, туда, где орлы, и еще выше… достигнуть туч, похитить с неба священный огонь или… упасть в пропасть и разбиться. Оставь! Не играй эту сладкую идиллию. Играй что-нибудь бурное. Играй пламенные «Полонезы» Шопена, играй Листа, играй так, чтобы трещали клавиши и рвались струны.

Покорная его словам, Эльза заиграла с мощью, превосходящей ее силы, «Полишинель» Рахманинова. Казалось, мятущаяся душа Штирнера переселилась в нее.

Штирнер ходил по залу большими шагами, нервно ломая пальцы.

– Так!.. Вот так!.. Крушить! Ломать!.. Так я хочу!.. Я один в мире, и мир – моя собственность!.. Теперь хорошо… Довольно, Эльза… Отдохни!..

Эльза в изнеможении опустила руки, тяжело дыша. Она почти теряла сознание от сверхъестественного напряжения.

Штирнер взял ее под руку, провел в зимний сад и усадил.

– Отдохни здесь! У тебя даже лоб влажный…

Он вытер ей носовым платком лоб и поправил спустившиеся пряди волос.

– Что пишет Эмма? Ты давно получала от нее письма?

Эльза несколько оживилась.

– Да, забыла тебе сказать. Вчера я получила от нее большое письмо.

– Как ее здоровье?