Вдали от солнца. Из цикла «Потускневшая жемчужина»

– Да. – Кивнул дикарь. – С ним приезжали ещё двое. Одним из них был шаман белых людей.

– В тот раз Ладвиг почувствовал присутствие демонов. Я в этом уверен. Он не похож на остальных людей, которых мы здесь держим.

– Своего коня он хорошо понимает. Умеет обращаться с животными.

– Поэтому я предлагаю свести его с тем демоном, у которого уже были напарники из числа людей. – Сказал Манфред, – один такой у нас остался.

– Тот демон дважды взял верх над человеком. Заставил подчиниться своей воле. Он захочет это сделать и в третий раз. Демон убедился, что сильнее человека. Обуздать его будет трудно.

– Согласен. Но демон встретится не с обычным человеком. Если кто и сможет противостоять силе демона, так это Ладвиг. – Заметив, что дикарь сомневается, егермайстер продолжил: – В первую очередь, нам нужно выиграть время, Роющий Пёс. Как только большие люди успокоятся, нам легче будет работать. Я знаю, что танцую на горячих углях, но согласен пойти на риск.

– Чем плох обычный демон, который до этого не общался с людьми?

– Есть у меня предчувствие. Не знаю, на чём оно основано, но мне кажется, что для Ладвига не годится обычный демон. Он станет ему рабом, а не другом. Тот, кто ощущает себя рабом, никогда не проявит лучшие качества, даже если способен на это.

– Демон должен подчиняться человеку. – Не согласился дикарь. – Он считает себя сильнее, но ум человека ставит выше, чем свой. Человек для демона, как для тебя – Боги, а для меня – Духи Предков. Демон не станет уважать равного себе.

– Значит, ты предлагаешь в напарники Ладвигу дать любого из тех демонов, которых мы ещё не сводили с людьми?

– Любого. Они все кажутся мне здоровыми и сильными. Ты хочешь перевезти демона в замок уже сегодня?

– Я пока не определился. Завтра хочу сам поговорить с Ладвигом. После этого приму решение.

Утром егермайстер отправился в тридцать восьмую камеру. Ему хотелось лично переговорить с постояльцем, от которого зависела судьба проекта «Напарник».

«Похоже, на него плохо влияет здешняя обстановка, – подумал Манфред, отметивший хмурое выражение на лице Ладвига, – или раны ещё дают о себе знать».

– Как ваше здоровье, господин дознаватель?

– Нет смысла так меня называть. Мои полномочия закончились в момент ареста. По поводу здоровья можете справиться у лекаря. – Сухо ответил Ладвиг.

– К чему этот тон, господин сержант? Или вы хотите сказать, что оказались в Озёрном замке благодаря моему вмешательству? Спешу вас заверить – это не так. Когда вы гостили здесь, будучи дознавателем, то произвели на меня благоприятное впечатление. Признаться, я быобрадовался, если бы вы добровольно присоединились к моей команде, но судьбе было угодно распорядиться по-другому. То, что вы находитесь здесь в качестве постояльца, нисколько не меняет моего отношения к вам. Хотел бы видеть в вашем лице единомышленника, мне их очень не хватает, поверьте. Спрашивая о здоровье, я допустил неточность в формулировке, и вы ловко обошли это вопрос. Хочу исправить оплошность. Как ваше самочувствие, господин сержант?

– Спасибо. – Ладвиг едва заметно улыбнулся. – Ночью меня мучила бессонница, а в целом – чувствую себя неплохо.

– Есть ли у вас какие-либо претензии к руководству Озёрного замка, или, может быть, вопросы?

– Претензий нет, – не задумываясь, произнёс Ладвиг, – а вопросы есть. Точнее, всего один. В день прибытия у меня конфисковали моего коня, гнедого жеребца по кличке Фитц. Могу ли я узнать, что с ним стало?

– Вы напрасно употребили слово «конфисковали». У нас нет права лишать вас собственности. Имущество, которое нельзя оставить при постояльцах, передаётся на временное хранение. В основном это касается денег, оружия, драгоценностей. Коня, как вы сами догадываетесь, мы в соседнюю камеру поселить не могли. Крупногабаритное имущество отправляется родственникам.

– У меня никого нет.

– В таком случае, для коня должны были подыскать место на нашей конюшне. Я просмотрю старые отчёты. В них сохраняется вся информация о собственности поступивших к нам людей.

– Спасибо.

Манфред заметил, что сержант вздохнул с облегчением. Теперь можно переходить к основной теме визита.

– Я думал, что вы зададите мне другой вопрос, – предположил егермайстер, – например, о том, что вас ждёт в будущем. Большинство постояльцев так и поступает.

– Неужели вы лично беседуете с каждым?

«Не торопится сержант узнать о своём будущем, – понял Манфред, – иначе ухватился бы за возможность получить ответ лично от меня. Что-то его беспокоит. Надеюсь, что виной этому не утечка информации от какого-нибудь не в меру болтливого сотрудника».

– На беседу с каждым обитателем Озёрного замка не хватит времени, – сказал егермайстер. – Кроме этого, у меня нет возможности делиться собственным опытом с постояльцами. Я имею, лишь общее представление о том, что требуется для выполнения задачи, поставленной перед нами командованием.

– Интересный у нас с вами получается разговор, господин Манфред. – Задумчиво произнёс Ладвиг. – Не знаю, зачем вам так нужно, чтобы я сам задал вопрос, который вы мне усердно навязываете.

– Вам не откажешь в проницательности, господин сержант. – Натянуто улыбнулся егермайстер, в душе коривший себя за то, что действовал слишком шаблонно. – Среди наших постояльцев преобладают люди другого склада ума. Общение с ними предполагает наличие определённой схемы, которая действует безотказно, и выходить за её рамки нам ещё не приходилось.

– Будем считать, что вопрос мною задан. Хотелось бы услышать ответ на него.

– Разговор действительно интересный, – согласился Манфред. С этого момента он решил тщательно подбирать слова, чтобы не отдавать инициативу собеседнику. – Я не рассчитывал, что он примет такой оборот. Мои первоначальные планы по поводу вас, господин сержант, начинают меняться. Я вдруг понял, что вы необходимы нам в том же самом качестве, в котором до недавнего времени несли службу.

– Вам нужен инструктор по клинковому оружию? – Удивился Ладвиг.

– Ин-струк-тор! – Раздельно проговорил егермайстер, сознательно подталкивавший сержанта к тому, чтобы он сам произнёс нужное слово. – Вы правы, нам необходим инструктор! Только не по клинковому оружию. У нас здесь другая специализация. Требуется человек, способный вникнуть во все тонкости порученного ему дела, чтобы, в дальнейшем, обучать других.

– Ясно. Тогда начинайте вводить меня в курс дела.

– Разумеется. Мне нужно немного собраться с мыслями, потому что сведения, которые я собираюсь вам рассказать, представляют собой военную тайну. Простым постояльцам сообщается, от силы пятая или шестая часть того, что вы сейчас услышите. Я возлагаю на вас очень большие надежды, поэтому буду предельно откровенен.

Ладвиг поднял руку, останавливая егермайстера, после чего сказал:

– Всё идёт к тому, что у меня не будет возможности отказаться.

– Вы можете отказаться стать инструктором, просто лишитесь ряда привилегий в будущем и встанете в один ряд с другими постояльцами. При всём моём уважении к вам, господин сержант, такие предложения, как сегодня, не делаются дважды.

Манфред оказался доволен тем, как отреагировал Ладвиг на рассказ о проекте «Напарник». Сначала сержант смотрел на егермайстера с оттенком недоверия, и тому пришлось вкратце пересказать историю Роющего Пса. Ладвиг стал проявлять интерес только после того, как узнал причину странных ощущений, возникших у него во время первого визита в Озёрный замок. Постепенно он преодолел в себе неприязнь к демонам, которая проявляется у каждого нормального человека при упоминании об этих кошмарных созданиях. Манфред счёл, что достаточно подготовил сержанта к предстоящей встрече с его будущим напарником и покинул тридцать восьмую камеру.

По пути в свой кабинет, егермайстер зашёл в архивный отдел и затребовал документы за тот день, когда сержант Ладвиг прибыл в Озёрный замок. Перечень не подлежащих выдаче вещей открывало оружие, вторым пунктом значились наличные средства. Была учтена и передана на хранение каждая монета. В третьем пункте был указан футляр, в котором содержался документ, выданный Магистратом Энгельбрука.

На этом перечень заканчивался, но в нём содержалась ещё одна строка, впоследствии замазанная чернилами другого цвета. Манфред не терпел даже незначительных исправлений в официальных бумагах, а тут он столкнулся с сознательным нарушением правил ведения документации. На перечне нашлась пометка архивариуса о том, что бумага поступила именно в таком виде.

«Любопытно. – Подумал егермайстер. – Никакого упоминания о гнедом жеребце по кличке Фитц. Что там было написано в четвёртом пункте, мне уже не узнать».

Имена стражников, принимавших вещи на хранение, указывались в перечне. Манфред сделал для себя выписку и отправился в конюшню. Трудно было предположить, что там найдётся неучтённая лошадь, но поговорить с конюхом следовало. Первый вопрос, который ему задал егермайстер, звучал следующим образом:

– Сколько в конюшне содержится лошадей, принадлежащих нашим постояльцам?

– Одна, – без раздумий ответил конюх.

– Покажи мне её. – Потребовал Манфред.

Некоторое время он наблюдал за тем, как серая в яблоках кобыла вытягивает из кормушки стебельки сухой травы, затем спросил: – Других лошадей нет?

– Я принимал только одну, – сказал конюх. – Вот за неё и несу ответственность.