Союз верных. Остгренц. Из цикла «Потускневшая жемчужина»

– Проклятье! – Выругался отец. – Второй импульс оказался слабее первого. Сюда направляется какой-то смельчак на лошади. Трис приготовься! Один… два… три! О-о-о! Я промахнулся! Нужно повторить! Он близко!

– Если сейчас повторить, потом больше уже… – Делай, как я сказал, Трис! Другого шанса может не быть! Один! Два! Три!

– Вот и всё, – вздохнула мама, – элементы питания выжаты досуха. Не заискрит, даже если закоротить. Что там, Даниель? Не молчи! Они идут сюда?

– Нет! Я случайно попал по лошади. Она сбросила седока и теперь беспорядочно носится по площади. Как минимум трёх человек уже сшибла! Хоть какая-то передышка.

Отец вынул из окна трубу, опустился на пол рядом с мамой и сдвинул в сторону прядь волос на её лбу. Он хотел что-то сказать, но снизу уже кричали:

– Мы открыли задвижку! Срочная эвакуация! Брать с собой только самое необходимое!

Можно только догадываться, какие чувства переполняли людей, только что сумевших избежать верной гибели. Я тогда не мог осознать опасности, нависшей над нами. Происходящее казалось какоё-то забавной игрой, участники бегают туда-сюда, перекладывают из одной кучи в другую разные забавные вещички и громко разговаривают между собой. А вот тоннель мне не понравился. Помню, что я заплакал, попав в тёмную сырую дыру.

Потерь среди Хранителей не было. Дождавшись ночи, группа смогла незамеченной покинуть Энгельбрук.

По официальной версии, я происхожу из семьи, в традициях которой было отдавать своего старшего сына в монастырь, чтобы он посвятил свою судьбу служению Богам. На самом же деле, никто из моих родных никогда не имел отношения к Церкви, более того, никто из них не был верующим. Хранители Знаний, к числу которых принадлежали мои родители, были потомками Древних людей, заселивших нашу планету, почти пять тысяч лет назад.

Мы до сих пор ничего не знаем о том, что же с ними случилось, и почему высокотехнологичная цивилизация сменилась отсталым обществом, прозябающим в невежестве. Древние исчезли из нашего мира навсегда, оставив после себя небольшую группу людей, именовавших себя Хранителями знаний. Вернее сказать, таких групп было несколько, но к моменту моего появления на свет, осталась только одна. До меня доходили непроверенные слухи, что изначально такие группы назывались «Наблюдателями», но подтверждений этим сведениям найти так и не удалось. Мне почти ничего неизвестно о далёких предках моей семьи, знаю только имя женщины, прямым потомком которой я являюсь. Её звали Жаклин.

Похоже, смысл деятельности Хранителей знаний со временем был утрачен, потому что я никогда не мог получить внятный ответ на вопрос: зачем это было нужно? Тысячи лет они жили среди прочих людей, не выдавая своей тайны. Из поколения в поколение передавались знания и уцелевшие технологии, но никогда ими не делились с другими людьми. Впрочем, кого могла заинтересовать математика, физика, или тайны строения вещества? Крестьян, духовенство, или воинствующую знать?

Хранители и сами почти не пользовались наследием Древних, ну, если не считать мастерского подделывания монет, ведь, жить на что-то было нужно. Экономику общества, постоянно испытывавшего недостаток в наличных деньгах, это подорвать не могло, поэтому угрызений совести никто не испытывал. В остальном же, все устройства и механизмы, которые хранились у Хранителей, лежали мёртвым грузом и были впоследствии утеряны при спешной эвакуации из Энгельбрука. Всё, чем сейчас обладает Орден Зрячих, собрано со всей страны, буквально, по крупицам.

Хранители понимали, что в измученной войной стране невозможно найти пристанище для двух десятков мужчин, женщин и нескольких детей. Было принято решение уходить в горы и, поселившись в пещерах, дождаться окончания междоусобиц. Несмотря на то, что в горном хребте Объятия Ангела пустот не меньше, чем в куске сыра, доступ в эти пещеры не так прост, как может показаться. Судя по всему, до нас там кто-то жил, но покинул это место, оставив после себя кострища, иссушенные временем человеческие останки и несколько сгнивших козьих шкур. Разведав дорогу в пещеры, мы стали обитателями гор.

Сразу скажу, что к той разношёрстной банде, которую сейчас именуют «горцами», Хранители никакого отношения не имеют и никогда не имели. Когда эти бродяги впервые появились в наших горах, мы попробовали мирно с ними договориться, но они действовали по принципу «всё или ничего». Пытаясь убегать от войны, Хранители неожиданно столкнулись с ней лицом к лицу. Об этом я обязательно расскажу, а пока хочу поведать о своей жизни в пещерах.

Не знаю, кому из наших пришла в голову мысль поселиться в горах, основав там небольшую колонию первопоселенцев. Поначалу эта идея нашла много сторонников, жаждавших найти тихий уголок подальше от войны и сопутствующих ей невзгод. Никто не горел желанием навсегда остаться в холодных мрачных пещерах, отгородившись от внешнего мира высокой горной цепью. Переселение считалось временной мерой, и Хранители не торопились обживать каменные норы, в которые их загнали обстоятельства. Но время шло, а междоусобные войны продолжались, превращая деревни в пепелища, а города в руины.

Непривычные к суровому быту Хранители очень скоро пришли к выводу, что для их комфортного существования требуется увеличить количество жителей колонии. Проще говоря, завести прислугу, которая будет заботиться о них, обеспечивая всем необходимым. По просторам разорённой страны скитались толпы беженцев, готовых работать просто за возможность иметь крышу над головой в стороне от боевых действий. Так среди Хранителей появились совершенно посторонние люди, по большей части, бывшие когда-то жителями городов. Приглашали, в основном семейных, с детьми. Считалось, что такие люди больше заботятся о безопасности и должным образом оценят великодушие хозяев, позволивших им остаться.

Небольшой мирок, где все знали друг друга, внезапно увеличился раза в три. С приходом беженцев жизнь обитателей пещер стала налаживаться. Самую тяжёлую работу по благоустройству пещер стали выполнять крепкие мужчины, для которых подобный труд в диковинку не был. Они вырубали в камне ступени, ровняли пол в пещерах, засыпали непригодные для обитания каверны. Их жёны занимались стиркой, готовкой и присматривали за детьми, как за отпрысками Хранителей, так и за своими собственными. А их было немало.

По пещерам стайками носились разновозрастные сорванцы, и не было уголка, куда бы ни совали они свои любопытные носы. Воспитанные совершенно по-другому дети Хранителей оказались среди очень активных сверстников, больше приспособленных к суровой жизни в условиях гор. Детишки беженцев были физически сильнее, хитрее и обладали другими полезными навыками, поэтому быстро стали верховодить. С одной стороны, это было неплохо, привыкшие к узкому кругу общения дети были вовлечены в совместные игры со сверстниками. С другой стороны, они сразу почувствовали свою ущербность, во всём уступая детям беженцев.

Ты, мой преемник, наверное, уже догадался, что мои родители были не последними людьми среди Хранителей. И мама, и отец были заняты сохранением той малой части знаний, что осталась от предыдущих поколений. Но даже эта малая часть отнимала у них столько времени, что его совсем не хватало на то, чтобы уделить внимание единственному сыну. Конечно же, я был всегда накормлен, одет, обут, а детьми это всегда воспринимается, как должное. Может показаться, что я был лишён родительской любви, но это было бы прегрешением против истины. Наверное, всё дело в том, любви этой никогда не бывало много. Безмерно любящий своих родителей ребёнок вправе ожидать от них того же, и настоящим потрясением может оказаться открытие, что у родителей есть и другие приоритеты. С раннего детства я чувствовал некоторую отстранённость со стороны близких людей, и совсем не ощущал того, что называют родительской опекой. То, что я был предоставлен сам себе, так или иначе, сослужило мне хорошую службу, научило быть самостоятельным и сформировало многие другие полезные черты характера.

В компании ребятишек, которым исполнилось восемь-десять лет, заводилой был светловолосый мальчуган по имени Ник, предпочитавший, чтобы его называли как взрослого – Клаус. Своё право на главенство он завоевал, прежде всего, при помощи кулаков, наглядно продемонстрировав твёрдый и неуступчивый характер. Любимым развлечением Клауса была военная игра с немудрёным названием «Атака». Подозреваю, что он сам её и придумал, взяв за основу обычные детские игры с предметами, имитирующими оружие. Проще говоря, это были разнокалиберные палки, которым не нашлось применения в хозяйстве. Игра, придуманная Клаусом, отличалась повышенным травматизмом участников, и редко кто обходился без синяков, шишек и ссадин.Начиналось всё ранним утром, когда позавтракавшие мальчишки покидали жилые помещения и разбредались в разные стороны, чтобы не путаться под ногами у взрослых. У каждой компании было своё место для игр, как правило, в самых дальних пещерах, в которые ещё разрешалось заходить без сопровождения старших. Для проведения «Атаки», Клаус облюбовал широкую, достаточно светлую каверну с низким потолком, куда никто из взрослых без особой надобности не заглядывал. Здесь и собирались мальчишки, желавшие принять участие в игре. Её правила были просты, но роли Клаус распределял лично.Он как-то сумел раздобыть десяток старых кожаных вёдер, сшитых из толстых выделанных шкур. Такие применялись в каждом хозяйстве для переноски воды из горных источников. Видимо, старые вёдра где-то долго лежали, потому что подгнили и нестерпимо воняли. Клаус использовал их в качестве шлемов.

Перед началом игры, он окидывал взглядом собравшихся мальчишек и принимался делить участников на две группы. По правую руку от себя, Клаус ставил всех своих друзей, а по левую остальных ребят, большинство из которых составляли дети Хранителей. Вот им и выдавались пресловутые вёдра, которые приходилось надевать на голову. Прошло столько лет, а я до сих помню это ощущение. Отвратительное, сырое, дурно пахнущее ведро так давило на макушку, что заставляло приподнимать плечи, чтобы тяжесть гнилой кожи пришлась на них. Никаких отверстий для глаз в таком «шлеме» не предполагалось, в нём и дышать-то можно было с трудом. Вместо оружия были гладко оструганные палки, которые участники приносили с собой.Раздав «шлемы», Клаус громко кричал, подавая сигнал к началу игры:

– Атакуем вражеских ублюдков!

С воплями и улюлюканием, бойцы его команды кидались на противника и начинали колошматить палками по кожаным вёдрам. Тяжёлая сырая кожа значительно смягчала удары, но раззадорившиеся мальчишки промахивались и попадали по плечам, рукам и спине. Но больше всего травм наносили друг другу сами «шлемники», пытавшиеся вслепую отбиваться от нападавших. Игра заканчивалась довольно быстро, как только последний «враг» падал на землю, оступившись во время очередной попытки увернуться от удара. Хорошо, хоть, Клаус не давал бить упавших. Собрав вёдра, он предлагал:

– Давайте заново!

Соглашалось, как правило, не больше половины от первоначального состава, да и то, с тайной надеждой, что Клаус не станет надевать им на голову «шлемы». В числе таких наивных оказывался и я, веривший, что справедливость должна восторжествовать, и в следующем раунде «Атаки» мне не достанется гнилое ведро. Но у Клауса на этот счёт было другое мнение, и на мою голову в очередной раз водружался «шлем». Разумеется, это было не честно, но восставать против мнения нашего лидера было опасно. Несогласным Клаус отвешивал затрещину, а потом выгонял, наподдав напоследок под зад ногой. Сейчас подобные игры могут показаться дикостью, но в те годы, гуманизм не был приоритетным направлением в воспитании детей. Те, кто раскисал после несильного удара палкой, едва могли бы выжить, окажись они за пределами безопасных горных пещер.

Во мне постепенно зрел протест, оформившийся в немудрёную идею: «если Клаус играет нечестно, то я тоже имею на это право». И однажды я схитрил, подложив под ведро туго свёрнутую накидку, которую захватил с собой. «Шлем» больше не защищал шею, но я имел возможность видеть хотя бы ноги нападавших. Помогло это отчасти, тяжёлое ведро не позволяло быстро уклоняться от палок, и первый раунд «Атаки» я закончил, как всегда, на земле. Ударов в тот раз мне досталось гораздо меньше, и эта маленькая победа придала уверенности.

Во втором раунде я поступил точно также, но уворачиваться не стал. Дождался, когда в поле зрения покажутся ноги противника и ткнул вперёд концом своей палки, нанося колющий удар в живот. Нападавший охнул и сложился пополам. Не мешкая, я сдёрнул со своей головы ведро и нахлобучил его на побеждённого врага, которому и такого толчка хватило, чтобы свалиться на пол. В носу ещё ощущалась вонь от гнилой кожи, но даже это не омрачило моей радости. Никто не обратил внимания, что в рядах сражающихся произошла рокировка. План сработал! Собирая вёдра, Клаус остановился рядом, посмотрел на поверженного мною противника, потом на меня. Похоже, у него возникли подозрения, и он уже собирался что-то сказать, когда потиравший солнечное сплетение «враг» заныл:

– Эй, Ник! Так нечестно! Это он должен быть в шлеме. Не по правилам!

Такие речи всегда действовали на Клауса одинаково. Вмиг посуровев, он приподнял за шиворот недовольного и отвесил ему увесистого пинка под зад.

– Проваливай, плакса! Здесь тебе не место.Повернувшись ко мне, Клаус спросил: – Тебя, кажется, Берко зовут?

– Да. – Ответил я.

Клаус хлопнул меня по плечу и сказал:

– Пойдём, приятель, поможешь мне раздать шлемы.С тех пор, я неизменно попадал в команду атакующих.

Клаус никогда не рассказывал о том, что довелось пережить его семье, прежде чем их приютили Хранители. Подозреваю, что воспоминания об этом периоде своей жизни и послужили основой для игры «Атака». Когда я впервые оказался с ним рядом, напротив шеренги мальчишек с вёдрами на голове, то поразился тому, как изменилось лицо Клауса после того, как прозвучал сигнал к началу игры. Он стал напоминать оскалившегося пса, готового зарычать в любое мгновение. Видя, с какой злобой Клаус колотит по вёдрам, я понял, почему его палка была самой тонкой, в противном случае, он просто кого-нибудь бы покалечил.

Уже много позже, мне довелось узнать, что шлемы, своей формой напоминавшие вёдра, в те времена носила тяжеловооружённая пехота, входившая в состав армии герцога Энгельбрукского.

Для мальчишек жизнь в горных пещерах была одним увлекательным приключением. Все ранее исследованные области таили в себе много интересного, чего уж говорить о неизученных местах. В горах иногда случались обвалы, и тогда открывался доступ в другую сеть пещер, порой труднопроходимых даже для опытных первопроходцев-разведчиков. Мальчишки просто бредили этой профессией, требовавшей отваги и незаурядных навыков ловкости. Смысл работы разведчиков был не в том, чтобы находить новые пещеры, пригодные для обитания. Недостатка в свободном пространстве никто не испытывал, если, конечно не вспоминать, откуда мы пришли в эти горы.Разведчиков, прежде всего, интересовали два вопроса.

Во-первых, они проверяли, не имеет ли вновь открытая сеть пещер выхода на поверхность у подножия гор. Небезопасные с этой точки зрения направления отмечались и тщательно потом заваливались камнями на максимально возможную глубину. Увеличение количества путей, сообщающихся с внешним миром, в планы Хранителей не входило. Во-вторых, разведчики изучали осыпи горной породы, образовавшиеся в результате очередного обвала. В камнях можно было отыскать вкрапления драгоценных металлов, маленькие, как зёрнышки пшеницы, или даже мельче. В стенах неразведанных пещер попадались целые россыпи золота и серебра, но добывать их никто не решался после того, как несколько разведчиков отдали свои жизни за обладание этими драгоценными крупицами.

Ни для кого из членов Ордена Зрячих сейчас не является секретом происхождение таинственных Стражей, прозванных големами. Переустраивавшие мир Древние позаботились о том, чтобы их творение ремонтировалось и охранялось созданиями, не требующими пищи или воды. Вкрапления драгоценных металлов составляли единую коммуникационную сеть, пронизывавшую всю толщу гор. Она являлась частью грандиозного замысла Древних и была подобна нервной системе живого организма. Но организмы стареют и дряхлеют. Точно так же обветшали горы, а происходившие в них обвалы и разрушения говорили о том, что даже творения Древних не щадит время.Всё это я узнал много лет спустя, когда смог получить доступ к одной из сокровищниц знаний, оставленной Древними в нашем мире.

А тогда, обитатели пещер были очень встревожены, узнав, что трое разведчиков не вернулись из поиска. Совсем недавно они обнаружили путь в богатые золотом места, и должны были вернуться с богатой добычей. Отправленные на их поиск люди возвратились с дурными известиями. Найденные мёртвыми разведчики выглядели так, словно побывали под обвалом. В их телах сложно было найти хоть одну кость, которая не была бы сломана. Никаких следов от воздействия оружия обнаружено не было, а все их вещи, и даже добытое золото остались в неприкосновенности.

Столкнувшись с такой загадкой, Хранители на время прекратили деятельность разведчиков, до выяснения причин гибели людей. Никакого внятного объяснения произошедшему предложить не удалось, но кто-то вспомнил, что у найденных в пещерах человеческих останков кости были раздроблены схожим образом. А следы металлического инструмента на стенах позволяли предположить, что те, кто искал здесь золото до нас, сталкивались со схожими проблемами. Возможно, именно поэтому и были покинуты пещеры.

Вскоре удалось выяснить, что людей убивают странные создания, выраставшие прямо из камня неподалёку от места, где была нарушена целостность золотой россыпи. Каменные великаны охраняли сокровища гор и никому не позволяли на них покушаться. Несмотря ни на что, добыча драгоценных металлов снова возобновилась, но только среди осыпавшейся горной породы. Золото и серебро были крайне необходимы для выживания наших людей.

Вести в пещерах хозяйство не представлялось возможным, поэтому все продукты питания покупались за пределами гор. В разорённой войной и грабежами стране ещё оставались крестьяне, находившие излишки сельскохозяйственной продукции, чтобы продать их любому, кто предложит достойную цену. А цены взлетели настолько, что в мирное время на те деньги, которые сейчас просили за одного гуся, было по силам купить пару-тройку овец. Крестьян можно было понять – они и так страдали от непосильных налогов, подвергались риску расстаться со всем имуществом, а то и с жизнью.

Мечтавших о подвигах мальчишек напугать не могло ничего, даже рассказы об ужасных големах. Я, как и большинство четырнадцатилетних сверстников, дни напролёт лазил по пещерам и был бы не против увидеть самого настоящего каменного Стража. О том, чем могла закончиться такая встреча, никто из нас не задумывался. Кода ты молод и полон сил, кажется, что с тобой не может случиться ничего плохого. Случай, о котором я сейчас расскажу, как раз и научил меня быть осторожным.

– Ты пойдёшь со мной, Берко? – Спросил Клаус. – Джерд и Алоис сразу отказались. Лопочут про какие-то важные дела, но толком ничего не объясняют. Руди подвернул ногу, а Фалко просто струсил. Сам признался, что у него поджилки трясутся, когда он думает о моём предложении. Мне больше не к кому обратиться.

За годы, прошедшие с нашей первой встречи, Клаус вырос и выглядел гораздо старше своих лет. Он уже давно не стучал палкой по надетым на голову «врагов» старым кожаным вёдрам. Но в нашей компании был безоговорочным лидером.Клаус мечтал добыть сердце каменного Стража. Кто ему сказал, что у каменных великанов есть сердце, я не знаю, но мой приятель был просто одержим этой идеей. Он не говорил напрямую, зачем оно понадобилось, но у меня на этот счёт свои предположения были.

Похоже, Клаус хотел произвести впечатление на одну девчонку, внимание которой всячески старался привлечь.В частично уцелевших архивах Хранителей мой отец отыскал упоминания о самособирающихся антропоидных роботах, охранявших и обслуживавших коммуникационные сети внутри гор. К сожалению, в архивах не сохранилось никаких сведений об управлении роботами, поэтому отец строго-настрого наказал избегать любых контактов с ними. Рассказать Клаусу правду я не мог, как бы сильно ни хотел это сделать, и дело было вовсе не в том, поверил бы он мне, или нет

Хранители не ставили своей целью распространение информации об окружавшем нас мире среди всех обитателей пещер. Что-либо рассказывать беженцам и их потомству запрещалось, ведь, им необязательно было знать больше, чем требовалось для их повседневной работы. Мои родители сетовали, что и среди своих, не многие отличались тягой к наукам. Хранители постепенно теряли интерес к сохранению той частицы знаний, которая у них осталась. Неудивительно, что их юные отпрыски больше времени проводили, без дела болтаясь по пещерам, нежели занимались с учителями. Мой отец не одобрял такого подхода к воспитанию детей, поэтому следил за тем, чтобы я осваивал не только базовые знания.

– Ты твёрдо решил? – В свою очередь спросил я, немного знавший об истинной природе каменных Стражей.

– Конечно. – С уверенностью ответил Клаус. – Я придумал, как ослабить Стража. Кто-то рассказывал, что один из великанов случайно прошёл через костёр и после этого двигался медленнее. Значит, огонь способен причинить им вред. Мы разожжём костры, вызовем Стража и сделаем так, чтобы он прошёл через пламя. А потом я разобью его и достану из каменной груди сердце. Ну, как, согласен?

Сказав это, Клаус с лёгкостью перебросил из ладони в ладонь увесистую кувалду.