Волк. Стая

– Во славу Империи!..

Глава 3

Уже полгода я прохожу подготовку в учебном лагере армии Неукротимого. Тогда, принося присягу, я просто выпрямился и грохнул кулаком себя в грудь, выкрикнув:

– Во имя её!

И дал слово, что стану верным воином Атти дель Парды. Потом меня вместе с десятком молодых парней отправили в учебку.

Добирались мы почти две недели, пока не попали в долину, затерянную среди гор. Она чем-то была похожа на ту, в которой я очнулся год назад. Уже год. Но и отличалась, естественно. Большие длинные бараки, очень похожие на наши, в Империи, казармы, двухъярусные койки, жёсткая дисциплина. Мне было легче, чем другим. Всё-таки я профессиональный военный, истребитель, пусть и пришелец. Но об этом я, естественно, молчал. Представился Сергом Стелом с Северных островов, объясняя этим свой акцент и кое-какие навыки. Мечом, скажем, я владел на уровне бойцов Неукротимого, даже лучше. А вот с остальным у меня напряг: доспехи, рукопашный бой. Нет, в последнем, разумеется, тоже на голову выше прочих, да и с грамотой куда как быстро разобрался. Сержанты меня выделяли из толпы необученных новобранцев и, как я понял, взяли на заметку. Многое не укладывалось в их голове.

Впрочем, и в моей тоже. Слишком много было несуразиц, говорящих о том, что не всё чисто с этим дель Пардой. Слишком много. Скажем, система званий, в точности соответствующая такой в Империи Русь. Вплоть до наименований – рядовой состав, сержантский, офицерский. Командир учебной роты – младший лейтенант. Начальник лагеря – майор. И вся система подготовки личного состава словно содрана из пехотных наставлений Империи. Естественно, адаптирована под местные реалии. Но основные положения – один в один. Я было заподозрил, что Атти – такой же пришелец, как и я. Но все, кого я знаю, в один голос клялись, что Неукротимый – уроженец Фиори. И рассказывали очень много вещей, подтверждающих это. Видел я и матушку императора, досу Аруанн. Очень красивую женщину средних лет. Теперь понятно, в кого сын такой уродился. Стройная, высокая. И добрая. По лицу видно. Так что пришлось эту гипотезу засунуть куда подальше.

Гоняли нас, как последних щенков. С утра до вечера: рукопашка, спецподготовка, стрельба из арбалетов, бой на мечах, на ножах, самозащита… Мать богов! Вечером едва сил хватало до койки доползти и вырубиться, а в следующее мгновение уже вскочить по крику дневального: «Рота, подъём!», и опять всё сначала. Но время шло, и помаленьку я втягивался. Становилось легче. Работа молотом мышцы у меня, конечно, укрепила знатно. Но и закрепостила некоторые из них. Поэтому пришлось себя в буквальном смысле ломать. Тянулся на турнике, рвал штангу, прыгал, бегал, снова ощутив себя сопливым двенадцатилетним курсантом Академии авиации на Серпухове-4. Кросс – пять лиг каждое утро перед завтраком. Потом – учебные классы, точнее, та же казарма, где нам читает курс один из преподавателей. Строевая подготовка на плацу. Потом практические занятия с личным оружием. Оно гораздо тяжелее боевого, раза в два-три. Как и учебная защита. Бой один на один. Построение в фалангу, упражнение против конницы, перестроение при фланговом ударе… Порой снимаешь с себя шлем, а из него пот ручьём выливается. Зато кормили на совесть: каждый день мясо, сытные первое, второе, третье. Даже салаты давали. Помаленьку втягивались. Кто не мог тянуть подготовку физически или, чаще, умственно – переводили в другие подразделения: сапёры, или железнорукие, как их называют на Фиори, в обоз, в артиллерию, естественно, камнемётную или ещё куда. Что мне нравилось – любого найдут куда пристроить. Не выбрасывают на улицу. Не плюют. Как пояснил сержант, если человек изъявил желание сражаться за Неукротимого, то грех отказывать ему в этом. Другое дело – каждый приносит пользу, будучи используем на своём месте… Услышав эту фразу, я долго чесал затылок. Уж больно она совпадала с одним из наших русских классиков… Но откуда её знают тут?

Теперь я уже ничуть не напоминал того увальня, которым был до учебки. Похудел, мышцы стали прочными, а сухожилия просто стальными. А ещё – звание чемпиона курса по стрельбе из арбалета. Но это для меня просто – я и в пилотах снайпером был… Заодно бонус – получил своё первое звание – младший сержант. Практически все выходят рядовыми, а я вот – сержантом. Докатился. Из офицеров – в рядовые. Впрочем, здесь всё по-другому. И сержант в армии Неукротимого – второй по значимости чин после лейтенанта. Завтра выпуск. Нам пообещали, что на праздник приедет лично императрица Ооли. Интересно посмотреть на красавицу, покорившую сердце самого Атти… Слухи о ней ходят разные: кто говорит, что она просто монстр, кто – что долго болела какой-то страшной болезнью. Но все сходятся на том, что дель Парда в своей половине души не чает и что та родила ему дочь…

– Отдыхаешь, сержант?

Я обернулся на голос. К завалинке перед казармой, на которой я так любил посидеть в свободное время, подходил наш ротный. Я вскочил, торопливо отдал честь. Без девиза. В лагере это разрешалось.

– Думаю, сьере младший лейтенант.

– И о чём же? Если не секрет, конечно?

Пожал плечами:

– Да вот, куда пошлют.

Офицер уселся рядом, снял свою кепи. Тоже, кстати, непонятно почему совпадающую с человеческой по покрою. Как и униформа. Вздохнул:

– Куда пошлют – неизвестно. Император сейчас застрял под Кертом. Там ренегаты собрали много войск, а нас – мало. Да к тому же приходится оставлять гарнизоны на захваченной территории, что тоже не прибавляет нам сил. Поэтому и гоняли вас, как последних сервов, чтобы вы побыстрее прошли курс молодого бойца. Император ждёт подкреплений. Так что думай, сержант. – Помолчав, лейтенант вновь заговорил: – Ты интересный северянин, сержант. Быстро освоился. И оценки у тебя выше среднего, и преподаватели тебя хвалят. Хотя в личном деле записано, что ты всего лишь молотобоец. Кем ты был раньше? Можешь рассказать?

Ишь какой хитрый… Решил, что обстановка подходящая? Знаем мы такое. Сталкивались…

– Сын вождя, сьере лейтенант. Младший. Наследство мне не светит. По нашим законам, всё достаётся старшему. Хорошо, хоть не убили, когда родился. И то хлеб.

Лейтенант покосился, но ничего не сказал. Я встал с бревна, которое завтра, точнее, послезавтра будут таскать уже новобранцы следующего набора, собираясь идти в казарму, благо по звёздам было видно, что скоро раздастся сигнал отбоя. Лейтенант не двинулся с места. Но когда я развернулся идти, сказал мне в спину:

– Я бы хотел, чтобы тебя оставили в учебке преподавать стрельбу. У тебя талант, Серг.

Я резко обернулся, но лейтенант добавил:

– Увы. Могу лишь сказать, что ты попадёшь куда-то в номерные части, сержант.

– И на том спасибо.

Я кивнул ему, как равному, что, по сути, так и было, и вошёл в казарму. Ломая голову на тему номерных частей. Что это за зверь и с чем его едят? Как-то не слышал в учебке ничего подобного…

Утро началось не как обычно. Никакого построения на зарядку. Не было крика дневального «Подъём!». Просто встали, уже по привычке, рано, привели себя в порядок, сходили на завтрак, потом принялись за уборку территории. Мётлами, носилками. Руками. Это уж как в армии водится. Потом сменили рабочую форму на обычную. Парадных мундиров, естественно, не было. Единственное – погоны надели обычные, а не полевые. Ну а после скомандовали общее построение, и мы пошли на плац. Было… торжественно. Грохот барабанов, толпа зрителей с округи. И императорская свита. Как нам и обещали, прибыла императрица Ооли. Чёткие квадраты учебных рот застыли в строю, и высокая, не в смысле роста, а по своему статусу гостья медленно прогарцевала вдоль идеально выровненных шеренг на небольшой белой лошадке, сидя по-дамски, боком. Вот она поприветствовала наших соседей, двинулась к нам, я впечатал руку под козырёк кепки.

– Слава будущим героям Империи!

Я посмотрел на всадницу и… Едва не дёрнулся за оружием, которого, хвала богам, у нас пока не было. Потому что в седле сидела настоящая, истинная саури… Длинные остроконечные уши, огромные светлые глаза цвета древесного пепла, свисающая вдоль округлых бёдер длинная пепельная коса, выглядывающая из-под женской накидки, точёные черты безупречного овала личика… Я не мог ошибиться, это точно была саури, причём высокородных, самых чистых кровей! Откуда?! И… Нет, это невозможно! Просто не может быть! Почему у неё и императора есть ребёнок?! Общий ребёнок? Ведь нам не раз говорили, что общие дети между нашими видами невозможны, несмотря на полное генетическое совпадение! Но… Проклятье Тьмы! Кажется, Сергей, ты влип по самые помидоры! Сердце колотилось так, что заглушало даже топот копыт кобылки. Эх, будь у меня сейчас что-нибудь…

Между тем саури приближалась, я уже видел каждый штрих тонкого лица. Но чем-то она отличалась от тех, кого я встречал раньше. Неуловимым, но явным. И я никак не мог сообразить, в чём причина. Вот императрица поравнялась со мной, рефлекторно я напрягся, подсознательно ожидая чего угодно… Один из сопровождающих Ооли наклонился к женщине и что-то шепнул. Та чуть натянула уздечку, останавливая свою кобылку, с любопытством взглянула на меня и мягким грудным голосом произнесла:

– Сержант Серг Стел?

Я щёлкнул каблуками на автомате, как полагалось приветствовать высокородную особу на Руси. Саури удивлённо улыбнулась. Пусть она враг, но сейчас – императрица того государства, которому полгода назад я принёс присягу. И… теперь понятно, откуда такие совпадения и странные накладки. Самка слишком молода, чтобы воевать самой. Но в школах кланов саури изучение основного противника начинается с самых первых дней. Немудрено, что она и воспользовалась опытом людей. Куда лучше ей знакомым, чем собственный. Сколько ей на вид? Лет восемнадцать? Девятнадцать? Вряд ли больше…

– Так точно, доса императрица! Сержант второй учебной роты Серг Стел!

– Откуда вы родом, сьере сержант? – Неистребимый акцент саури. Растягивание гласных, дробные окончания согласных…

– С Северных островов, доса императрица! Из клана Белых Птиц!

Как я и думал, на слово «клан» Ооли отреагировала. Чисто рефлекторно, едва заметно поведя кончиками ушей. Но справилась с собой, отчеканив:

– По приказу императора Атти, моего супруга, вы отправляетесь в третью гвардейскую роту!

– Во имя Империи! – Кулак в грудь, на миг склонённая голова.

В ответ – милостивый кивок, снова лёгкий, едва слышный топот копыт изумительно красивой лошадки… Чем дальше отъезжала Ооли, тем легче становилось мне. Хорошо, что сегодня не слишком жарко. Хотя климат Фиори и мягче, чем мы привыкли на Руси, но осень есть осень. Что бы там ни творила природа.

Саури со свитой отбыла, и нас распустили. Предписания вручали уже в казарме. Лично каждому под роспись, поскольку обучению грамоте в учебном подразделении придавалось значение не меньшее, если не большее, чем боевой подготовке. Мне тоже вручили конверт с чётко выведенными округлым почерком моими именем и фамилией. Не распечатывая, я сунул его в карман, потому что нужно было вначале попрощаться с ребятами. С теми, с кем я семь месяцев забивал в голову разные знания и проливал пот на тренировках, оттачивая навыки и умения, от которых теперь зависит моя жизнь.

Через полчаса прогудел горн, вновь призывая всех на общее построение, и, когда мои сослуживцы выбежали на улицу, я наконец открыл свой пакет. С получением сего взять имеющуюся в конюшне учебной части лошадь и направиться в город Саль, новую столицу Империи. Там явиться в военную комендатуру и, сдав пакет номер один, следовать дальнейшим указаниям… Сурово. Секретность у Неукротимого на высоте! Что делать, надо выполнять. В конце концов, ты же дал клятву. Пусть под влиянием момента, но слово русского офицера нерушимо. Это – свято. В последний раз я оглядел казарму, в которой случилось столько и хорошего, и плохого, присел напоследок на свою койку, затем закинул вещевой мешок, собранный ещё с вечера, на плечи. Пора, Серый…

На конюшне мне вручили не только лошадь, здоровенного гнедого жеребца по кличке Хорг, но и небольшой серебряный жетон с гербом на одной стороне и непонятными значками на другой. Его я был обязан предъявлять по требованию патрулей и любого военного. Так сказать, командировочное предписание и документ, подтверждающий, что я не дезертир. Ещё конюший выдал кроки пути на бумажных листах и мешочек с десятком серебряных бари, чтобы я мог в случае непредвиденных обстоятельств как-то выкрутиться. Затем в оружейке я расписался за личное оружие. Его подгоняли сразу, как только новичок проходил карантин и приносил клятву верности. Плотно упакованная кольчуга с броневставками, проложенные стальными полосами сапоги на такой же стальной подошве, шлем конусовидной формы, кольчужные штаны, поддоспешник из тонкого, но прочного войлока, прошитого стальными нитями, и, разумеется, меч, арбалет с двумя десятками стрел, боевой нож плюс засапожный тесак. Щит и копьё были приторочены к седлу ещё на конюшне. Тщательно всё проверив, запрыгнул на коня, тронулся к выезду из лагеря. Часовые из постоянного состава отдали мне честь, и я, отсалютовав в ответ, покинул учебку.

Времени у меня две недели. Государство Фиори не слишком велико, поэтому практически в любой конец страны дорога редко занимает больший срок. Чем ближе к месту назначения, тем больше менялась обстановка. Иной покрой одежды людей, длинные караваны повозок, везущие горы угля, руды, непонятных мне вещей. Да и само поведение окружающих было совсем другим: исчезли привычные мне по первому месту жительства забитость и раболепие, наоборот, в осанке чувствовалась уверенность и достоинство. И не сказать, что мне это не нравилось. Пару раз меня останавливали патрули Империи, но мой жетон действовал безотказно. Новая, мощённая тёсаным камнем дорога, широкая и ровная, с каменными мостами, по которой было одно удовольствие ехать на хорошем коне. Словно специально, а может, так и было предусмотрено, в обязательном порядке к вечеру появлялся постоялый двор, на котором можно было перекусить и переночевать. Благо врученный мне жетон обеспечивал всем нужным за счёт государства. Можно сказать, что за эти две недели я узнал о Фиори больше, чем за всё своё пребывание раньше. И мне всё больше нравилось то, что я видел.

В комендатуре Сали я получил распоряжение прибыть в Лари, как мне пояснили, в промышленное сердце Фиорийской Империи. Саму столицу бывшего графства я оставил в стороне, дорога огибала громадный город, лишь упиравшиеся в небо столбы дыма и пара указывали на его местонахождение. Мне же нужно было на фабрику, которой оказался огромный промышленный комплекс. Весьма не маленький даже по меркам родной Руси. Десятки домен, большие корпуса, где стояло множество станков, настоящие конвейеры, на которых собирались сотни видов изделий… Словом, картина впечатляла. Ещё больше удивил канал, по которому большие корабли подвозили сырьё, необходимое для производства. Тысячи людей суетились на пристани, растянувшейся на несколько лиг, разгружая суда. Мелькали настоящие краны, приводимые в движение при помощи мускульной силы ног, – люди вращали большие приводные колёса, находясь внутри. Больше всего меня удивил гигантский, не побоюсь этого слова, транспортёр: длинный жёлоб, сшитый из толстой кожи, на вращающихся роликах, уходящий куда-то в сторону зданий, по которому непрерывной струёй плыли комья руды. Так что картина, представшая передо мной, впечатлила меня до глубины души.

На въезде на территорию комплекса меня остановила охрана. Эти ребята отличались от тех солдат, что я видел раньше. И очень многим. Во-первых, своей формой. На всех были настоящие пятнистые комбинезоны, практически один в один повторяющие обмундирование спецназа Руси. Да и оружие у этих парнишек тоже заточено под свои задачи: короткие мечи, небольшие арбалеты, перевязи с набором метательных ножей. Предъявив жетон, я получил сопровождающего. Молодой парнишка вывел небольшую быструю лошадку и направился туда, куда я должен был явиться согласно предписанию. Сам комплекс остался немного в стороне, но и того, что я увидел, мне хватило понять, что Неукротимый, точнее, его жена-саури развернулись не на шутку. И старому патриархальному Фиори осталось не так много…

– Сержант Стел?

– Так точно.

На меня смотрели строгие глаза молодого мужчины в обычном рабочем одеянии. Если бы не одно но – поперечная нашивка на предплечье с изображением шестерёнки.

– Я – Дож дель Парда, главный инженер Лари. Следуйте за мной.

Ничего себе! Самый главный в этом курятнике лично встречает простого сержанта?! Что творится на белом свете?!

Я иду за ним по длинному коридору большого здания, и мужчина, мой ровесник, понемногу поясняет, зачем я здесь: