АлкоМаг 4

Наверное, наш славный боевой путь так и закончился бы на призывном пункте Москвы, но в этот роковой момент кто-то включил в казарме свет. И почти в тот же момент эфир вспороли сразу несколько автоматных очередей, по всей видимости – произведенных в потолок. Все присутствующие «гладиаторы» немедленно застыли на своих местах в позе «замри» … Прям первый этап «Игры в кальмара»!

Словно в подтверждение этой мимолетной ассоциации, раздались несколько, на этот раз – прицельных, выстрелов. Пять или честь человек с противоборствующей стороны рухнули, как подкошенные.

Мы зачарованно осмотрелись, гадая – с чего это нам оказали такую поддержку? Но, по ходу это не нам, а так – для наведения порядка в расположении. К этому моменту периметр помещения был оцеплен бойцами в амуниции и с изготовленными к стрельбе автоматами. На какое-то время в казарме повисла зловещая тишина. Но, ее уже через пару секунд разорвал вопль мегафона:

– Всему контингенту немедленно лечь на пол! Все кто не ляжет – будут ликвидированы!

Для эффекта восприятия эти слова были немедленно подкреплены еще одной автоматной очередью – короткой, в потолок. Ну, куда уж тут попрешь против таких убойных аргументов! Естественно, все присутствующие немедленно рухнули на пол. Кроме, разумеется, тех, кого вся эта сумасшедшая канитель даже не побеспокоила – несколько пьяных вдрабадан туловищ продолжали преспокойно посапывать на койках. Впрочем, статус-кво был немедленно восстановлен – вертухаи грубо скидывали неадекватов со спальных мест. Особо непонятливых били ногами, после чего они разумно затихали.

Когда, наконец, суета стихла, Смурной (а это несомненно был он) вновь прибегнул к помощи мегафона.

– Я вижу, не все еще до конца поняли – куда и зачем они попали! – это было поразительно, но я уловил в голосе полковника неприкрытый сарказм – словно он от души наслаждался происходящим. – Так вот … Для особо непонятливых повторяю – гражданская жизнь окончена. Вы здесь не в детском лагере отдыха. Вы – на войне! Со всеми вытекающими! Адвокаты, юридическая поддержка, общественные правозащитные организации – забудьте обо всем этом! Отныне все вы – солдаты Великой армии Московской Империи. И по законам военного времени должны безоговорочно выполнять приказы. Невыполнение практически всегда означает смерть. Нюансы в данном случае есть, но их весьма немного. У кого-то есть вопросы по поводу того, что я только что сказал?

В казарме повисла напряженная тишина. Судя по всему, вопросов не было. Да оно и ежу понятно – если перед тобой пиздец, то, сколько ему вопросов не задавай, он так пиздецом и останется!

– Вижу – всем все понятно, – констатировал Смурной и видимо решил подсластить пилюлю. – Парни, я ж вас всех прекрасно понимаю! Оторвали от дома, от жен, детей … Ну, понятно – нервы, то-сё … Все мы люди. Именно поэтому я могу закрыть глаза на бухло и тому подобное. Одно «но» – меру знайте! И меж собой не грызитесь. Отныне все вы – одно целое! А если друг друга рвать начнете – какиенахер с вас воины?! Поляжете все в первом же бою. А вот если друг за друга стоять будете – тут совсем другое дело!

Он еще что-то там говорил по товарищескую взаимовыручку, воинское братство и прочую пафосную чушь. Думаю, что большинство ею прониклось … Под конец своей речи Смурной еще раз прозрачно намекнул, что алкоголь никто не запрещает, но любые конфликты между мобилизованными будутпресекаться самым жестким образом. Ну, и закончить он решил на самой оптимистичной ноте.

– Эх, ребята, – мечтательно произнес он. – Вот честное слово, завидую я вам. Кто мы – крысы тыловые! Сидим тут, занимаемся вашими сборами и начальной подготовкой … А сейчас бы в бой – крошить нечисть ренегатовскую! Освобождать земли братского народа от идолищ проклятых! Опять же, не бесплатно все это – Родина вас не забудет. Ну и, если по секрету, то … Многие герои с войны вернулись не только с почетом, но и … Есть там чем поживиться, в этой Миянме. Ребята, те – которые с головой, обеспеченными людьми оттуда возвращаются. А что касается миянок … Вот где женщины, так женщины! Эх, так и рванул бы с вами вместе! Да только кто ж меня отпустит …

И напоследок Смурной пожелал всем спокойной ночи и покинул казарму. Рабочий персонал с носилками подобрал с пола трупы, а раненых отнесли в лазарет. Провожая грустными взглядами обездвиженные и изувеченные тела, мобилизанты поднимались с пола и расходились по казарме. У наших былых недругов, по всей видимости, больше не возникало желания продолжить «забавы молодецкие» – сбившись в кучку, они удалились в свой сектор казармы. Альберта с ними я не заметил. Видимо, до сих пор в сортире околачивался …

Я поймал на себе задумчивый взгляд Лехи – автоматически ощупывая содранные суставы кулаков, он напряженно о чем-то размышлял. Его нижняя губа была разбита и набухала прямо на глазах. Я подмигнул ему.

– Ну, что я тебе говорил по поводу бухла?! Как есть, им будет куда спокойнее управляться с деморализованной пьяной отарой, нежели с коллективом адекватных и трезвых людей. Погоди, деньги у призывников отожмут – так начнут бесплатно раздавать. Фронтовые пятьсот грамм, епт … Собирал я тут информацию по сети … Судя по всему, они армию Миянмы тупо мясом закидать хотят. Еще заставят потом оружие для себя в бою добывать. Шучу, конечно, но в каждой шутке что-то есть и от правды …

Леха прищурился, а потом неохотно кивнул, будучи вынужденным согласиться.

– Валить надо отсюда, – отрешенно произнес он. – Пока живые. Уверен, на фронте такую возможность сведут к нулю. Но … Чем черт не шутит, там как-никак при оружии будем.

– А вот на это я бы не надеялся …, – с сомнением покачал я головой. – Уверен, там все предусмотрели. Ты думаешь, там недовольных нет? Сто пудов – там все такие! Надетые здесь розовые очки мигом со многих слетят. И держать такую толпу может только страх. Ты видишь – уже началось. Пара дней, а уже несколько трупов. Кнут и пряник, епт …Все, давай спать …

Продрать глаза нас заставил очередной вой сирены.

– Граждане мобилизованные! После завтрака перед вами с лекцией выступит специалист отдела по моральной подготовке Генштаба. После этого, в течение дня, с вами будут произведены дополнительные занятия по военному делу. По их окончании – медосмотр.

«Специалист по моральной подготовке» … Сказал бы уж прямо – по промывке мозгов. Что касалось «военного дела», то … Я обвел взглядом похмельную массу, возвращавшуюся к жизни. Какое нахрен тут военное дело?!

Леха деловито вскрыл литровую бутылку «Империи».

– Крайняя …, – вздохнул он и протянул ее мне. – И денег больше нет …

– Насчет этого не переживай, – я подмигнул ему и сделал продолжительный глоток. – Родина тебя не бросит, сынок!

И в своих предположениях я оказался на сто сорок процентов прав! Через пять минут, когда работники военкомата вкатили в казарму источавшие запах съестного тележки с котлами, я заметил на них еще и картонные коробки без каких-либо опознавательных знаков. Каждому призывнику в комплекте с миской баланды была выдана бутыль с бесцветной жидкостью. Леха открутил пробку и выразительно повел носом …

– Спирт! – он ошарашенно взглянул на меня. – Медицинский …

– Ну, вот …, – многозначительно ответил я. – А ты сомневался …

Сплоченный коллектив мобилизованных воспринял появление «спецпайка» радостными возгласами. Я задумчиво покрутил свой пузырь в руках. «Слезать нужно с этой темы …», – настойчиво сверлила мозг рациональная мысль. – «Слезать и голову включать!»

После приема пищи в казарму вошел невзрачный человек с погонами майора. Невысокий, пожилой, абсолютно лысый. Круглые очки его приветливо блеснули, когда он обвел взглядом уже опохмелившийся контингент призывного участка. С долей опаски он бросил взгляд за спину, где его «подстраховывали» с десяток вооруженных бойцов. Заметно успокоившись, он обратился к призывникам:

– Доброе утро.

– Бывало и добрее …, – развязно выкрикнул кто-то в ответ.

Майор поморщился, а потом натянуто улыбнулся, стараясь быть толерантным к особенностям аудитории.

– Меня зовут Глеб Павлович. Сегодня я постараюсь ввести вас в курс того, что происходит в зоне проведения Уникальной Вооруженной Акции. В силу того, что эти сведения для вас жизненно необходимы, советую присутствующим внимательно выслушать все что я расскажу. Итак …

Признаться, сначала я думал, что сейчас нам будут рассказывать о диспозиции сил на передовой, тактико-технических особенностях вооружения предполагаемого противника и прочих немаловажных аспектах, но … К моему немалому изумлению, Глеб Павлович в первую очередь начал читать нам лекцию о том, как нам следует вести себя в отношении гражданского населения Миянмы. Выражался он весьма витиевато и обтекаемо, но суть я уловил сразу – мы были просто обязаны вести себя как оккупанты со всеми вытекающими.

– Помните! – майор возвысил голос. – Солдаты Империи освобождают многострадальный народ Миянмы, поэтому им должно оказываться всестороннее содействие и поддержка! На войне ведь как? Каждый, кто может держать в руках оружие – потенциальный враг! Вам нужно вести себя так, чтобы у местного населения даже мысли о противодействии не возникало. Надеюсь, в деталях объяснять не нужно?

Глеб Павлович пристальным взглядом обвел аудиторию.

– Короче, щемить их всех по-полной! – пьяно выкрикнул кто-то.

Губы майора дрогнули в холодной усмешке.

– Ну-у, – протянул он. – Не так чтобы уж прямо щемить, но … В целом вы правы. В строгости держать!

После этого специалист по моральной поддержке долго разглагольствовал о высоком моральном облике солдата Империи. И это, сука, прямо после того, как только что неприкрыто призвал собравшихсязаниматься откровенным геноцидом! Потом плавно съехал на то, какие зверства творят миянцы по отношению к своему же местному населению и пленным имперцам. Майор последовательно пытался донести до нас единственный посыл – мы должны безжалостно уничтожать все, что окажется в поле нашего зрения. Хороший миянец – мертвый миянец!

Как я понял, основной задачей этого специалиста было создание у нашего коллектива состояния крайней нетерпимости к противодействующей стороне. И неважно – солдат перед тобой, или гражданский. Установка была возможна лишь одна – ненависть! И, нужно признать, его речь нашла отклик в сердцах мобилизованных. Все чаше из массы призывников раздавались одобрительные возгласы, подтверждавшие готовность уничтожать на своем пути все живое …

Переглянувшись, мы с Лехой приняли еще по дозе Империи – чисто для морального здоровья. Спустя полчаса майор ушел, а его место занял высокий худощавый капитан, притащивший в казарму несколько красочных плакатов с различными модификациями автомата Кокошникова, ручными гранатами, пулеметами и минами. Бесцветным голосом, тыча деревянной указкой в свои пособия, он принялся что-то объяснять. Разобрать можно было, дай бог, одно слово из десяти, поэтому многие из «учеников» немедленно приступили к распаковке пузырей со спиртом. Несколько «гонцов» метнулись в сторону туалета – за водой для того, чтобы разбавлять коварный напиток.

Глава 4

Капитана сменила молоденькая медсестра в белом коротеньком халатике. Отвечая милой улыбкой на сальные шуточки и откровенные заигрывания пьяной толпы, она в течение часа объясняла азы оказания первой помощи – как в расположении части, так и на поле боя. Прозрачно намекнула на то, что с медоборудованием, лекарствами и перевязочными материалами в армии Империи все довольно-таки не очень, но полупьяный коллектив не обратил на это никакого внимания – призывников больше интересовал номер ее роскошной груди, то и дело дерзко выглядывавшей из декольте. Напоследок, решительно отвергнув предложение сделать искусственное дыхание, она упорхнула восвояси.

После обеда, состоявшего из очередной разновидности местной баланды и компота, который многие оставили на «запивон», рабочие внесли в расположение несколько казенных столов и стульев. Минут через пять в казарме нарисовались с десяток военных в белых халатах. У каждого из них в руках была пачка документов. По одному, нас стали вызывать на «прохождение медосмотра», который, как я понял, заключался в дежурных фразах «Годен? Годен!» «Что-то болит? Зеленочкой помажь!»

Судя по тому, что выкрикивали фамилию, имя, отчество и год рождения, я решил – могут возникнуть проблемы. У меня-то документов при «поступлении» не было, как ни крути! А отсюда что может получиться? Опять же – выяснение личности со всеми вытекающими …

Но, все разрешилось уже через полчаса, когда дородный мужик рявкнул:

– Коротков Андрей Германович. Двадцать восьмого, ноль четвертого, восемьдесят пятого!

Признаться, внутренне я уже счел себя нелегалом, поэтому среагировал не сразу …

– Мать твою, Кротков, блядь, Андрей! – мужик побагровел от напряжения. – Двадцать восемь, ноль четыре, восемьдесят пять!!!

И тут меня прорубило – ведь это именно эту дату я надиктовал оперуполномоченному Штыку В.В. в отделении! Стало быть, документы тут похер … Был бы человек, а бумажку к нему уж какую-нибудь приложат …