Первое дело Карозиных

– Катерина Дмитриевна, осмелюсь вам напомнить, что у меня очень хорошая память, поэтому я уверен, что видел именно эту даму. Она разговаривала с госпожой Любчинской, а потом ушла.

Катеньку чрезвычайно взволновала эта новость:

– Яков Абрамович, а как мне повидать госпожу Любчинскую?

– Сожалею, Катерина Дмитриевна, но ее сейчас нет в театре. Приезжайте перед спектаклем.

– Ах, нет, это уже поздно будет, – отмахнулась Катенька от предложения гардеробмейстера. Вы мне лучше скажите, где госпожа Любчинская квартирует, я нанесу ей визит.

Пыняев был весьма удивлен странным поведением Катеньки, но не подал виду. Он слегка пожал плечами и назвал адрес Любчинской, однако решив про себя, что непременно на всякий случай сообщит примадонне о странном поведении рекомендованной директором дамы.

Несмотря на начавший уже проявляться голод, Катерина Дмитриевна была полна решимости тотчас же ехать к Любчинской. Ей казалось, что завоевать доверие актрисы труда не составит. Катенька знала о том, что все актеры крайне чувствительны к своему таланту и обожают лесть. Таким образом, представлялось вполне логичным назваться страстной поклонницей примадонны и попытаться выспросить у нее все о пропавшей Даше. К сожалению Катеньки, Любчинская оставалась последней ниточкой, которая могла еще привести к пропавшей девушке, а, следовательно, и к ожерелью.

Катенька остановила извозчика, назвала ему адрес и попросила поторопиться, так в скором времени должен был вернуться домой Никита. Молодая женщина совсем не желала давать мужу повода для излишнего беспокойства.

ГЛАВА 5

Подъехав к новому трехэтажному дому, Катенька справилась у привратника и узнала, что квартира актрисы располагается на втором этаже. Она отпустила извозчика и поднялась по скрипучей деревянной лестнице. Дверь открыла опрятная молоденькая горничная.

– Что вам угодно? – спросила она.

– Доложите госпоже Любчинской, что Катерина Дмитриевна Карозина, большая поклонница ее таланта, просит принять.

– Прошу прощения, но барыни нет дома, она гулять изволит, – слегка смущенно ответила горничная, но, заметив раздосадованное выражение лица посетительницы, девушка улыбнулась и предложила: – Да вы пройдите в комнаты, барыня вот-вот должны вернуться, вам долго ждать не придется.

Катенька прошла за любезной горничной в слегка неприбранную комнату и принялась осматриваться. Горничная, извинившись, вышла, а внимание Катеньки привлекло бюро, на котором стоял небольшой прямоугольный поднос с грудой визитных карточек. Молодую женщину не удивило, что визиток было так много, ведь Любчинская была талантливой актрисой и очень красивой женщиной.

Катенька подошла к бюро и стала перебирать визитки, пытаясь найти какое-нибудь знакомое имя, как вдруг ей на глаза попался кусочек картона с совершенно непонятными знаками. Катенька взяла его в руки, чтобы рассмотреть получше. Но тут раздались шаги и голос горничной, сообщавшей хозяйке о дожидающейся гостье.

Катенька едва успела сунуть непонятную визитку в карман, как дверь отворилась и вошла Любчинская.

– Сударыня, кто вы? Потрудитесь объясниться, – в голосе актрисы было легкое любопытство и некоторая доля раздражения.

– О, прошу извинить меня, госпожа Любчинская! – Катеньке удалось весьма удачно использовать свое смущение. – Я Карозина Катерина Дмитриевна. И, верите ли, буквально очарована вашим талантом! Еще ничья игра не доставляла мне столько удовольствия.

Последние слова были произнесены Катенькой с таким жаром, что Любчинская слегка оттаяла. Она самодовольно улыбнулась и проговорила:

– Весьма польщена, однако я все еще не понимаю цели вашего визита.

– Ах, сударыня! Ну какая у меня может быть цель, кроме желания поближе познакомиться с самой талантливой актрисой Москвы! Понимаю, что подобный повод может показаться вам недостаточным для столь бесцеремонного поведения, но Дарья Ивановна говорила мне, что вы не будете сердиться на свою поклонницу.

Катенька была довольна, что так удачно ввернула имя разыскиваемой Даши. Молодая женщина надеялась таким образом перевести разговор на интересующую тему и все подробно выспросить. Однако ее надеждам не удалось сбыться.

– Какая Дарья Ивановна? – глаза Любчинской снова похолодели.

– Дарья Ивановна Беретова. Именно она дала мне ваш адрес. Мы с ней, видите ли, затевали домашний спектакль устроить, да она вдруг куда-то подевалась. Вот я подумала, что, может быть, вы сможете мне чем-то помочь.

– А какое я могу иметь отношение к вашему домашнему спектаклю? – недоуменно откликнулась Любчинская.

– Ах, нет! Не к спектаклю! Я про Дарью Ивановну вас спрашиваю. Возможно, вы знаете, где она может быть?

– А кто вам, сударыня, сказал, что я вообще знаю эту самую Дарью Ивановну? – лицо актрисы напоминало застывшую маску, и лишь в глазах Любчинской Катенька разглядела испуг.

– Как кто? Да она же сама и сказала!

– Поверьте мне, я знать не знаю никакой Дарьи Ивановны! А сейчас потрудитесь меня оставить, я утомлена и собираюсь прилечь.

– Я искренне сочувствую вашему состоянию, сударыня, но осмелюсь настаивать, так как решительно не понимаю, как такое может быть, чтоб вы не знали Дарьи Ивановны! Ведь она мне рассказывала, что вы в некотором роде дружны…

Актриса прервала поток слов Катеньки, едва сдерживая раздражение:

– Госпожа Карозина! Я повторяю, что не имею чести знать эту женщину! Вас, вероятно, ввели в заблуждение, и тогда ваше поведение можно хоть как-то извинить, но продолжать эту утомительную беседу у меня нет ни малейшего желания. Поэтому не смею вас задерживать.

– Право же, госпожа Любчинская, я не имела намерения вас расстроить, – Катенька прижала руки к груди умоляющим жестом. – Дашенька не могла мне лгать, она порядочная девушка! Да и один наш общий знакомый видел вас за кулисами вместе с Дашей совсем недавно! Может быть, вы теперь вспомните?

– С вами с ума сойти можно! Мало ли кто подходил ко мне за кулисами! Вы ведь сами признали, что я не самая худшая актриса, следовательно, и поклонников у меня много. Ну скажите мне на милость, каким образом я должна запомнить всех, кто приходит ко мне за кулисы, чтобы поздравить и выразить свое восхищение?

Дотошная визитерша порядком раздражала Любчинскую, актриса из всех сил пыталась сдержаться и соблюсти приличия, чтобы не показать как тяготит и пугает ее этот разговор. Однако Катенька была не намерена отступать:

– Ну так я вам покажу ее портрет… Как это я сразу не додумалась? Вот, извольте взглянуть. Возможно, теперь вы вспомните Дашеньку.

С этими словами Карозина протянула Любчинской вынутый из сумочки портрет пропавшей девушки. Актрисе ничего не оставалось, как взять его и изобразить внимательное разглядывание. Катенька уже внутренне торжествовала, считая, что теперь-то уж, когда ей удалось припереть упрямую актрису к стенке, та не осмелится отрицать свое знакомство с Дашей. Однако Любчинская использовала время, пока делала вид, что рассматривает портрет, для того, чтобы собраться с духом. Она вернула его Катеньке, отрицательно покачав головой:

– Нет, сударыня, я совершенно уверена, что никогда не встречала изображенную тут девушку, а, следовательно, вы зря теряете время. Я никак не могу быть вам полезна в ваших поисках.

Катенька поняла, что ничего не добьется от Любчинской. Молодой женщине не оставалось ничего другого, как только откланяться.

– Что ж, – разочарованно вздохнула она. – Прошу меня простить и смею надеяться, что вы не будете держать зла за настойчивость на свою преданную поклонницу.

Актрисе достало выдержки любезно улыбнуться Катеньке:

– Ну что вы, сударыня, как можно на вас сердиться, когда вы так искренне озабочены судьбой подруги! Я лишь сожалею, что ничем не могу вам помочь! Прощайте же.

– Все доброго, госпожа Любчинская, – попрощалась Катенька и, не удержавшись от маленькой дозы ехидства, добавила: – Надеюсь, следующая наша встреча выйдет не в пример лучше этой.

Молодая женщина в полном разочаровании покинула комнату актрисы, однако задержалась в передней, когда услышала, как Любчинская зовет свою горничную. Катенька забилась в темный угол между стеной и громоздким шкафом, рассчитывая извлечь хоть какую-то пользу из подслушанного разговора. Ей повезло, так горничная остановилась в открытых дверях, не заходя в комнату.

– Чего изволите, барыня?

– Во-первых, Поля, больше никогда не приглашай в комнаты визитеров, если ты не знаешь их в лицо, а меня нет дома. Меня могут дожидаться только те, кого я тебя сама укажу. Поняла? – строго сказала актриса.

– Как прикажете, барыня, – тон горничной был весьма виноватым, поэтому следующая реплика Любчинской звучала уже гораздо мягче:

– Сейчас же потрудись подать обед, а к шести часам приготовь мое платье, ну, то самое, ты знаешь, и накидку, мне нужно будет уехать.

– Слушаюсь, барыня.

После того, как горничная скрылась на кухне, Катенька, так никем и не замеченная, покинула свое укрытие. Она тихонько пробралась к выходу, бесшумно отперла дверь и выскользнула из квартиры актрисы.