Не сгорит эта сталь

– Вот паскудье семя. Тимка, собирай остальных. У конюшен отряд лучников ждет приказа. Ворота заперты, а по стенам их вряд ли забралось много. Еще можем выстоять, но только если отобьем Анну.

Помощник кивнул:

– Они, похоже, в посолонь[2 - Посолонь (старорусск.) – обратное «осолонь, противосолонь», направление движения по солнцу, т.е. по часовой стрелке.] идут, к башне Берта. Я зайду с обратной стороны, через Вассу, и прижму их там.

– Добро, – кивнул Явдат и громыхнул: – Сол-лдаты! На стену, стро-ем! За мно-о-й!

Несколько стрел упали с неба. Противник уже стрелял не только наугад, из-под стен, но и прицельно, с занятой Анны и прилежащей стены.

Тим взял оставшихся ратников, сбросил забрало шлема со лба на глаза, и поспешил в другую сторону, поднялся через башню Васса и пошел к приземистой и просторной башне Берта, предназначенной для размещения противоосадного орудия, вроде стационарной катапульты или арбалесты. Жаль, такого из Белхибара так и не привезли. Дозорные на стенах не имели шансов самостоятельно сдержать атакующую армию, и сражение стремительно разгоралось. Впрочем, благодаря выучке, ночная тревога не застала защитников врасплох. Военным приказом Его Высочества к пограничным войскам предъявлялись повышенные требования, так что непроверенных новичков в гарнизоне не имелось.

Явдат мчался к осажденной Анне впереди всех, когда заметил пред собой тёмный силуэт, и лишь благодаря инстинктам закоренелого вояки успел уклониться от вынырнувшего из черноты меча. Не останавливаясь, он смёл противника, попросту подняв того на щит и перебросив назад себя! Тот рухнул и тут же получил удар от следовавшего за Явдатом солдата.

Тем временем Шато со своими людьми беспрепятственно взошел на стены с другой стороны. На ходу он подобрал отряд лучников и еще несколько дежурных солдат – караульные посты внутри крепости сейчас были, мягко говоря, не нужны. По донесениям, на других участках пока было спокойно. К счастью, противник еще не успел добраться до башни Берта. Но, пройдя ее, уже на стене перед захваченной Анной, Шато пришлось столкнуться с основными силами противника, да еще подкрепления взбирались по прислоненным самбукам. Тяжеловооруженный отряд с вытянутыми щитами опасно разил копьями, держа узкий боевой ход стены.

Под стенами крепости тьма шевелилась словно муравейник: вражеские солдаты толпились, стрел с неба сыпалось всё больше. Первоначальный план по захвату укреплений с помощью лазутчиков был отменен, началась осада. И вот к ней Серый Камень, несмотря на слово «твердыня» в названии, был совершенно не укомплектован. Пространство над крепостью полнилось гулом сражения: лязг металла, крики раненых, злобный свист стрел.

Вражеские копейщики стояли строем шириной в четыре человека – сколько позволял здесь боевой ход стены. Соотнеся невеликие шансы на прорыв с неминуемым поражением в случае провала в защите Анны, Шато скомандовал бросок!

Он отразил мечом выпад копья и со всех сил ударил щитом в щит крайнего к мерлону врага, заставив того потесниться на несколько пядей. В спину Шато плечом уперся товарищ, за ним еще один и еще! Тим почувствовал, как по ноге, плечу, груди скользнули лезвия врага, но стальной пластинчатый доспех отразил все удары. На близкой дистанции копья противника оказались не так эффективны, хотя копейщики, стоящие в дальних рядах вражеского построения, опасно разили вперед.

Как-то Тим с солдатами, линией в одного человека, вклинился меж копейщиками и мерлоном, но тут же понял: да, занять это место было стратегически важно, но позиция смертельно опасна, ведь сейчас он и его люди могут быть попросту раздавлены и сброшены под стены крепости. Не дожидаясь, пока противник это поймет, Тим проорал своим:

– Дави! – и, упершись ногой в мерлон, выжал щитом на ряд противника!

Сначала казалось, что отчаянная затея не работает, враг стоял скалой, по доспеху, по шлему опять заскребла острая сталь, но тут строй противника дрогнул. Один из нападавших оступился и, под натиском людей Шато, рухнул со внутренней стороны боевого хода. Дальше пошло легче, удалось сбросить еще нескольких во внутренний двор, где на врагов тут же набросились подоспевшие лучники. Сраженные наземь грузные воины не могли противостоять проворным кинжалам стрелков.

Явдат с солдатами наступал со своей стороны на стену под Анной. Вскинув щит, он присел, секанув подхваченным в пути топором ноги сразу двух копейщиков. Одного, осевшего и опустившего щит, тут же настиг сокрушительный удар булавы, глухим звоном пробивший и железный капюшон, и череп. Командир не преминул воспользоваться брешью и атаковал второго открывшегося копейщика. Метнув топор и выхватив с пояса тесак, он нанес удар, под которым тело обмякло, и еще одним противником стало меньше.

Поняв, что оборона прорвана, вражеские стрелки на стене прекратили огонь по внутренним помещениям крепости и бросились через Анну к Берте – башне на следующей секции. Секция Анны была освобождена, но прорыв этот стоил воеводе Явдату тридцати человек. Пробежав сквозь башню Анна, вражеские лучники попытались выстроиться на следующей стене для продолжения атаки, но в секунду, когда крайний из них натянул тетиву, руку его налету срубил прорвавшийся Шато! Люди, следующие за ним, принялись рогатинами отталкивать прислоненные врагом лестницы, по которым взбирались подкрепления.

Успешно начавшаяся атака захлебывалась, перерастая в изнурительное осадное сражение. Объединившись, Шато и Явдат загнали остатки лазутчиков и передового отряда на верх башни Анна. Шато построил лучников, которые начали бить по врагу под стенами. Явдат воспользовался прикрытием подоспевших и, силами малого отряда, пробился на площадку Анны – той башни, на которой в свете жаровни мерцала белая ласточка. Расправа над захватчиками вышла беспощадной. Последним ударом командир перерубил деревянное древко штандарта, одновременно оставив знаменосца без пальцев; флаг пал вместе с последним врагом! Явдат схватил безоружного солдата за грудки и швырнул с высокой башни. Его вскрик был заглушен победным кличем защитников, громыхнувшим над крепостью!

Однако штурм продолжался. Шато командовал лучниками, распределяя их по башням и стенам для своевременного отражения атак, Явдат защищал башню Васса и две прилегающие стены – самые слабые части этой твердыни, на которые пал основной удар.

Стрелы свистели, люди кричали, металл пел! Всё же превосходная выучка гарнизона, ох, как дорого обходилась нежданным захватчикам.

В долине под крепостью теперь мерцали огни целого во?йска! Шато старался даже не смотреть в эту зыбкую даль. Две, если не три тысячи против гарнизона, в котором нет и двух сотен! Да вот численность врага еще была не самым страшным, что увидит этой ночью молодой пятидесятник.

Вдалеке вспыхнул пучок пламени. Поначалу выглядело чудно: из земли начал быстро расти огненный стебель. Яркий шар с длинным огненным хвостом взмыл в воздух исполинской параболой, которая со стороны крепости виделась, как вертикальная линия. Грузно пролетев по дуге, пылающий шар низвергся во внутренние постройки крепости, моментально распространяя огонь! Но и это было не всё.

– Таран идет! – донеслось со стороны западных ворот.

В темноте его приближение было замечено только под вратной стрельницей. Массивная конструкция, толстые конопляные канаты толщиной в запястье, защита из железной черепицы – у защитников не было никакой возможности повредить его со стен или остановить.

На миг у Шато даже опустились руки. И без того проигрышное сражение вдруг начало походить на избиение. Но грохот выдернул из забытья.

Ударное бревно, сотворенное из целого ствола желтого дуба и укрепленное железным клином, отвелось назад, и тяжелый грохот отозвался болью в груди обоих офицеров и каждого из остававшихся защитников; стены вздрогнули протяжной вибрацией. Кто-то бросился к воротам, кто-то, наоборот, побежал прочь от этой машины. Второй удар, который, казалось, был отложен слишком уж надолго, ознаменовался шокирующим треском!

Шато отправил людей к воротам, когда из долины вырвался второй пылающий шар. Этот угодил в стену, отчего крепость сотрясло до основания.

– Навались!

Солдаты телами припали к вратам, но страшные удары тарана крушили кованные металлом створки, разбрасывая людей, словно деревянных солдатиков; игрушечные человечки поднимались и опять бросали себя под сокрушительные взмахи. Следующий удар пробил брешь в створке, через которую тут же полетели стрелы и дротики. Огненные метеоры, что вырывались из долины, били по укреплениям поразительно точно – стены сыпались.

Вместо того чтобы терять людей, удерживая обреченные врата, Явдат скомандовал отступление. Следующий огненный снаряд сквозным попаданием сокрушил донжон – башню внутреннего бастиона. Кирпичная конструкция зарокотала, оглушая даже звуки осады, и обрушилась!

Удар тарана с оглушительным треском проломил дубовую щеколду. От следующего одна из створок накренилась, а затем свалилась наземь, гулко ухнув и вздыбив облако пыли. В крепость хлынула волна противников!

Явдат был вынужден отступать. Беглецы направились бастион, но с учетом числа раненых, отход замедлялся.

Шато заметил еще давно, да всё не было времени обдумать эту мысль: лишь лазутчики и первые отряды осаждающих отличались хоть сколь-то унифицированным снаряжением и оружием, походя тем самым на настоящую армию. В зыбком свете жаровен тяжело было разглядеть, но те, с кем они сражались теперь, были одеты кто во что: рваные, грязные ватники, лютая кольчужная и железная ржавь; тут и там бессмысленно мелькал и княжеский орлиный герб, и герб бояры Зайца: белый заяц, стоящий на задних лапах и опирающийся на красный щит, и выгоревший герб соседней западной страны, и даже несколько гербов халифатских эмиров. Полная бессмыслица, но сейчас было не до того.

Явдат построил оставшихся перед бастионом, готовясь вступить в последнее сражение, но пехотинцы противника, не получая никакого приказа, вдруг прекратили преследование. Они замерли на месте и даже принялись потихоньку пятиться. Воевода недоумевающе смотрел нестройный ряд противника, едва освещенный жаровнями.

– Бежим! – проорал вдруг Шато, да так зычно, что солдаты, точно током ударенные, взяли с места к бастиону!

Внезапно горизонт от западной до восточной башни зарделся миллионом искр, а еще через секунды внутренний двор крепости накрыл шквал свистящих, шипящих огнем стрел! Плотная волна не оставила шансов несгруппированным отступающим отрядам. Раненые попадали на землю, вопя от пылающих ран, которые невозможно было затушить из-за смолы на наконечниках. Оба офицера враз потеряли по трети своих людей. Большинство настигнутых залпом можно было бы спасти, но выжившие при отступлении успели занести в бастион лишь дюжину.

Высокая, узкая дверь захлопнулась, тяжелый брус упал на врата внутреннего бастиона.

Солдаты и офицеры, пытаясь отдышаться, осматривали остатки гарнизона засечной твердыни Серый Камень. Гулкая тишина кирпичной залы тут же наполнилась дымом и стонами раненых.

Тим ошалело взглянул на свой щит: утыкан стрелами, точно дикобраз. Он бросил дымящий маслянистым дымом щит, возблагодарив Бога за спасение, и поцеловал троеперстие – заместо серебряного крестика на груди, который сейчас невозможно было вынуть из-под доспеха.

Впрочем, остальным повезло меньше. Оказалось, что среди спасшихся почти половина имеют ранения, треть всего оставшегося гарнизона небоеспособна. Сам Сатана навел последний залп. Шато перевел взгляд на своего воеводу, и сердце его стиснулось до боли. Немыслимо было то, что он видит! Под ключицей, в растущем буром озере росла молодым деревцем стрела. Она скользнула под углом и более не позволяла Явдату пользоваться правой рукой.

– Ну что, друже? Поздравляю с принятием командования над крепостью, – сочувственно молвил Явдат, вдыхая дымный воздух широкими ноздрями. – Смотри, и проблема с пайкой решена.

Шато помог командиру усесться в дальнем углу бастиона вместе с остальными ранеными. Сдавленные вдохи тянулись по зале тихим, но непрерываемым блеянием. В бастионе должны были быть медсестры, но поскольку здание уже несколько лун пустовало без других воевод, лекаря с двумя его помощницами перевели в общие помещения рядом с казармами, которые теперь оказались недоступны. Раненых кое-как перевязали плащами, скатертями и одеждой.

– Видал чем палят? – спросил Явдат. – Что за огнеметная химера в долине?!

– Да не химера. Это называется требушет. Дальнобойная метательная машина, как раз предназначенная для разрушения крепостей. Видел такие на родине. Говорят, что требушеты безнадежно устарели, скоро их сменят пушки с пороховым зарядом, но, как видишь, очень эффективные машины. Беда в том, что один инженер, который способен построить требушет и управляться с ним в ходе осады, стоит целого состояния! Даже на западе такого запросто не найдешь. Явдат, я думаю, это не налетчики и не наемный отряд. Это вторжение. Но кто?

– Скоро узнаем. Сейчас нам, скорее всего, предложат сдаться.

– И стать невольниками. Знать бы кто это такие. Без флагов, без хоругвей. По тактике не похоже ни на Халифат, ни на Страны Объединенного Духовенства. А снаряжение их видел? Рвань! Словно всех сбродников с округи согнали.

– Не хочу в неволю, – скривился Явдат. – Я-то думал, на родине помру, а не где-то, ай… – дернулся Явдат, когда помощник приложил к ране полотенце, – не где-то на севере, в промерзлом руднике.

– Может, тебя отправят на юг? – спокойно возразил Шато. – На юге тоже есть богатые копи. Да и куда тебе с таким плечом. Никчемный из тебя пленник получится.

– Я-то ладно. Ты что будешь делать? – серьезно спросил воевода.

– Уж точно не стану вкалывать на иноземцев, которые перебили моих людей и вторглись на родную землю, – ответил он чуть громче, чтобы другие солдаты слышали.

Явдат сбавил тон и почти шепотом: