Князь Довмонт Псковский

Была же в тот день память страстотерпца Христова Георгия Каппадокийского, которому благочестивый князь со слезами помолился, чтобы тот помог ему против врагов и стал помощью его. Мужественно воскликнули, сурово тела язычников сокрушали: того на части оружием раздробили, другому голову рассекли, иного же незаживающими ранами поразили. И светлое их оружие стало багряным. Остаток же язычников, объятых страхом, бежать устремился, гонимый гневом Божиим, с места на место перебегая, подобно тому, как ястреб гонит слабую птицу, перелетающую по пустыням и деревьям, потом на горы, и в пещеры каменные, в расщелины горные, нигде же пристанища надежного не находящую… Сам же благородный князь наш и войско его невредимые были, великое благодарение воздали сохранявшему их всесильному Богу, врагов истребившему, и Его угоднику, великому страстотерпцу Георгию. И затем возвратились в Псков с победою великой.

И вскоре победоносный князь Тимофей создал церковь во имя страстотерпца Христова Георгия, которая и доныне стоит молитвами его. В то время услышал магистр рижский о мужестве и храбрости благочестивого князя Тимофея, собрав множество воинов и ополчившись с силою тяжелой, тоже решился на войну: воду покрыл множеством кораблей и сушу – конями с вооруженными всадниками и таранами. И все это подготовив, выходит на путь с великой гордостью и сильной яростью, неудержимо стремясь на город и народ, дерзко хвалясь разорить дом Пресвятой Троицы и раба ее, благочестивого князя Тимофея, взять в плен. Но не знал окаянный, что должно случиться с ним.

Услышал же блаженный князь Тимофей об ополчении его и о гордыне безумной, идущего со множеством сил, без Божьей помощи. И тогда вошел в церковь Пресвятой Троицы и положил меч свой перед алтарем. И пал на пол, молясь со слезами и говоря: «Господи и Боже сил, мы – люди твои и овцы пастбища Твоего, Имя Твое призываем. Обратись, Владыка, к кротким людям Твоим и гордецов высокие замыслы разрушь, да не опустеет ограда, в которой овцы Твои». Так окончилась молитва, и затем Исидор, игумен Мирожского монастыря, и все священники подняли меч его с земли и опоясали его мечом. Потом же молитву сотворили о нем, и осенили его живоносным крестом, и святою водою окропили, и отпустили, Божию помощь призвав.

Блаженный же князь еще раньше распустил множество воинов своих и теперь, не дождавшись большого полка новгородских воинов, кого нашел, тех и взял с собою. Вышел против язычников, вооружившись силою животворящего креста и в молитве призвав себе на помощь святого страстотерпца Христова Федора Стратилата, память которого была в тот день. Затем же вынул меч свой и решительно напал с малой дружиной на язычников. Преславный же Вседержитель, в Троице славимый, единственный Царь царствующих и Господь господствующих, владыка Христос, явил святую помощь Свою: предал противников страшного Своего имени в руки верному Своему слуге, благочестивому князю нашему. И пали перед ним на острие меча, и самого магистра в лицо сильно ранил сам. Оставшиеся же немцы подобрали убитых своих и корабли наполнили свои; страхом великим объяты, бежать устремились восвояси. Благочестивый же князь Тимофей с войском, светлую победу одержав над язычниками, возвратился в город Псков с радостью великою. И хвалил и благодарил Бога о всем, что сотворил с ними, потом же благочестивый князь создал церковь во имя святого мученика Христова Федора Стратилата, молитвами которого победил иноплеменников полки и город Псков от разорения спас.

Вскоре же вновь язычники-латине стали нападать на села, насилием, принуждением и всякими злыми делами пытаясь, словно звери дикие, разогнать и ввергнуть в горе овец Божиих, искупленных драгоценной Его кровью. Они же, потерпев такое от язычников, к городу Пскову приходят и о нападении злых змей с плачем возвещают. Христолюбивый же князь Тимофей, это услышав, не потерпел обиды от язычников, но стремительно собрался против них, взял войско свое и вышел на язычников с яростью величайшею. Придя же туда, и землю их завоевал, и села чудские сжег, и жизнь их со смертью сопряг, и, взяв множество пленных, возвратился к городу Пскову.

Более же битв не было: в молитвах и в посте пребывал блаженный, царскую свою душу поистине воцаряя над страстями, проходя мысленный путь добродетелей к небу, зла и суеты отвергаясь, хлеб свой раздавая алчущим, многую милостыню творя, – и так жил, благо творя.

Времени же прошло много, и вновь попущением Божиим за грехи наши собралось множество немцев-язычников и с дерзостью пришли к городу, как дикие звери рыкающие, пытаясь поток лютого своего гнева на христиан излить. Что же потом? Бесовскую свою мысль исполняют, обители иноческие сжигают и множество их без милости убивают, разными пытками тела постников мучают. Тогда же убит был преподобный игумен Иоасаф из монастыря Святой горы, и Василий, игумен Мирожского монастыря, и Иосиф пресвитер, – тесный и скорбный путь этой жизни проходя, приняли в конце его мучение и бесконечное получили блаженство. Также и нищих, женщин и детей множество убито было язычниками. Видя это, благочестивый князь Тимофей вновь на молитву о них устремляется к Богу, плачем и рыданием сокрушая себя, победы на язычников прося, которую и получил.

На утро следующего дня язычники осадили город, желая окончательно его разорить. Но всеблагой Бог наш, хоть и поразил нас гневом Своим, но милость Свою не отобрал у нас, не забыл душ нищих Своих, не отдал на окончательное уничтожение врагам, воюющим с нами, но по благости Своей и многой милости беду, которую послал на нас, обратил вспять, как сказано, семикратно – на врагов, и поразил их окончательно рукой раба Своего, позор вечный дав им. Ибо тогда благочестия защитник вышел на битву с малой дружиной и с мужем неким Иваном, называемым Дорогомиловым: вышел, как лев на стада овечьи, и, помощью Всесвятой Троицы укрепившись, разбил полки их рукою крепчайшей. Положил трупы храбрецов пищей для зверей земных и плоть сильных для птиц небесных, пролил кровь их, как воду, многих же неизлечимыми ранами поразил, также и самого военачальника их, называемого командир, тяжело в голову ранил. Многие же другие утонули в воде, некоторые же из них, называемые вильянцами, в плен взяты были. Прочие же, уцелев, стыдом великим облеклись и, оружие бросив, поспешно устремились бежать от страха и от храбрости благочестивого князя Тимофея-Довмонта. Была же эта славная победа в год 1299 марта в 4 день. Тогда видел благочестивый князь, что дал ему Бог такую победу над язычниками, радости великой исполнился, со многими слезами благодарение о том воздал.

Ибо был день, в который совершилось все это, днем скорби и радости. Скорби, ибо допустил Бог нам такое искушение за бесчисленные грехи наши; веселья же, ибо со славою спасены были от врагов наших. За это исповедуем Тебя, Боже, в веках, в родах возвестим хвалу Тебе. Кто же расскажет о силе Твоей, Христос, опишет всю славу Твою? В смирении нашем вспомнил Ты нас, Господи, спас от нападающих на нас, и за то хвалим Тебя более всяких слов, благословим, поклоняемся, поем и превозносим невыразимое твое милосердие. Пресвятой царь всего видимого и невидимого, даруй силу и власть верным рабам Своим, благочестивым князьям нашим.

Ибо в древности, братья, блаженным великим князем Александром Ярославичем и сыном его Дмитрием, также и зятем его, здесь вспоминаемым князем Довмонтом, много раз спасаемы были города наши – великий Новгород и Псков – от нашествия язычников и безбожных иноплеменников. О них же говорит Писание: «Если князья праведные бывают в стране, многие согрешения прощаются земле той». Как и в древности было в дни Исайи-пророка: разве не ради одного Езекии огражден был Иерусалим от нападения Сеннахирима, царя Ассирийского? Так и здесь сохранил Господь город наш Псков от разорения язычниками по молитвам раба Своего, блаженного князя Гавриила чудотворца и заступничеством благочестивого князя Тимофея-Довмонта, который всегда в молитвах своих призывал на помощь от нападений безбожных латинов святого князя Гавриила. О них же говорит Исайя-пророк: «От лица Господня поставлю тебя в завет для народа, во свет для язычников, чтобы быть тебе святым во всех концах земли». Так говорит Господь, Искупитель Израиля, Святый Его, презираемому всеми, поносимому народом, рабу властелинов: «Цари увидять и встанут; князья поклонятся ради Господа, Который верен, ради Святого Израилева, Который избрал Тебя. Так говорит Господь: во время благоприятное Я услышал Тебя и в день спасения помог Тебе». Бог великий и вечный, Который «ниспроверг живших на высоте, высоко стоявший город; поверг его, поверг на землю, бросил его в прах. И попрут их ноги кротких и смиренных, и путь благочестивых прям, и ровна стезя праведника, путь Господня суда». Так и этот благочестивый князь Тимофей решил идти путем прямым в Господе, что и совершил. Многие и другие победы одержал над язычниками, которые не записаны здесь. Это же было написано, чтобы не забылись дела Божии славные, которые сотворил Он рабам Своим.

Блаженный же князь проходил временную эту жизнь в благой вере и чистоте до дня смерти, и все почитали и любили его не из-за великого сана, но ради благого нрава: ибо никого никогда не упрекнул, не обидел, не оклеветал, не завидовал никому, не гневался, не пренебрегал церквами Божьими, но многие церкви построил и украсил, не прогонял нищих, не оставлял странников, в темницах находящихся посещал, печальных утешал, пленных на свободу отпускал, монахов, и сирот, и вдов накормил, для язычников же страшным явился воителем, как свидетельствует написанное. И во всяком благочинии и чистоте, в православной вере прожил в Господе много лет и достиг старости, не оставив добродетелей; насколько старился годами, настолько же возрастал в усердии и укреплялся духом, и не побежден был старостью этот великий подвижник, благочестивейший верою, бдительный наш хранитель, моря житейского светильник, желанное имя, в благочестие вошедший князь. Затем же недугом телесным был охвачен и начал изнемогать и, видя, что окончательно уходит ко Господу, чтобы природе отдать долг, дух же желанному Христу предать, призывает старейшин города и домочадцев своих и полезную беседу предлагает им, уча твердо в православии пребывать, единомыслие же и любовь друг ко другу иметь, и всякими добрыми делами украшаться, и во всем мир хранить. Говорил с ними и в день смерти, когда, собираясь расторгнуть связь с телом, причастился Тела и Крови Владыки на путь жизни вечной. И так предал Господу святую свою душу в год 1299, месяца мая в 20-й день. Собрался весь священный чин: игумены, и священники, и черноризцы, – и все множество народа города Пскова: мужчины и женщины, старики и юноши. Все сокрушались с плачем и рыданием, и в гроб драгоценное тело положили, во красоте святой; с пением псалмов надгробным его провожали, последнее целование отдавая. Потоки слез проливали, лишившись кормчего, отдав заступника, разлучившись с отцом, сирот и вдов кормившего и помогавшего им, печальных утешавшего. Плакали и рыдали, а совершив слезное это пение, положили драгоценное тело его в храме Живоначальной Троицы с гимнами, с пением и песнями духовными. Боевое же его оружие положили на гробе его на славу и утверждение городу Пскову.

Какие же после кончины его чудные дела были? Ангелы первыми пришли после преставления, повелителей клеветы и пребывания горестных мытарств добродетелями его и чистым покаянием превозмогая, врата отверзая райския, в желанное блаженство вводя; в покой праведных, в свет праведных незаходящий, которого он всегда желал. И Всесвятой Троицы озарение принял, как и подобает праведному и украшению Царя.

Таковы явления блаженного, таковы дары его и чудеса, о которых стало известно много лет спустя по преставлении его.

В год 1538, в день Пятидесятницы, когда совершается светозарное празднество Пресвятой Живоначальной Троицы, в Ее божественном храме было множество людей, молящихся во время Божественной литургии. Среди них была жена некая слепая, ничего не видящая, стоявшая близ раки блаженного князя Тимофея, плакавшая из-за слепоты своей и святого на помощь на помощь для прозрения призывавшая. И пока стояла, плача, прозрела и увидела все, что было в церкви; поняв, о даре исцеления всем ясно рассказала, целовала же раку святого и благодарными слезами окропила ее. Возвратилась в дом свой, прославляя Святую Троицу и угодника ее, блаженного князя Довмонта.

После же этого и еще двое человек, один из которых имел руку недвижимую, другой же был слеп глазами, услышав о женщине, прозревшей от раки святого, надеждой укрепились и, один за другим, ко гробу святого пришли и исцеления святого сподобившись. Благодарение же воздали они всесильному Богу, чудеса творящему рабами Своими, и со многой любовью целовали раку святого, уйдя к себе с радостью величайшею.

Исходит же от драгоценных мощей блаженного князя Довмонта вместо мирра некая благовонная теплота, и видна бывает зимой, когда в окошке гроба замерзает и претворяется в иней белый, – и так бывает каждый год. Подается же и доныне благодать исцеления с верою приходящим осенением Святого Духа от драгоценного гроба его. Оба вместе – то есть благоверный великий князь Гавриил-Всеволод чудотворец и блаженный князь Тимофей-Довмонт – молитвами своими достояние свое, горд Псков, сохраняют от нашествия врагов, препятствуя им, оберегают его.

Достойно же ныне к похвале чудесам Пресвятой Богородицы и блаженных князей Гавриила и Тимофея присоединить такую повесть. В царствование благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича, самодержца всей Руси, попущением Божиим за грехи наши пришел безбожный король Стефан Польский с множеством воинов к городу Пскову, гордясь и пытаясь уничтожить православную веру.

Был же в городе муж некий, Дорофей именем, благочестивый и боящийся Бога, о котором говорят некоторые, что повреждены у него были глаза. Но хоть плотские глаза и повреждены были, показал ему Бог страшное видение о Матери Своей, как в древности удивительнейшему Андрею с учеником его Епифаном во Влахернской церкви даровал видеть пречистую Свою Матерь со множеством святых, молящихся за народ и светозарным своим омофором закрывающую их от всякой нужды и печали. Так и здесь показал рабу Своему тайну страшную.

Сидел он однажды в келье небольшой своей и горевал о нужде, обступившей город. И вдруг увидел глазами прозрачный яркий свет, сияющий больше солнца и зарю ярчайшую повсюду разливающий, размером же, как столп огненный, до неба достающий. Появился же чудный этот свет у Печерской обители и, пройдя Мирожский монастырь, пошел во Псков. И в нем видел он шествующей Пресвятую Богородицу, справа же от нее был преподобный Антоний, наставник Киевской пещеры, а слева Корнилий, игумен помянутого монастыря, созданной Богом пещеры, которая находится в псковской земле. И прошла вместе с ними Пресвятая Богородица через стену города в церковь драгоценного и славного Ее Покрова, которая была в монастыре в углу города, в котором была келья этого Дорофея, сподобившегося видеть то страшное видение, о котором здесь говорится.

Святая же Богородица вошла в церковь эту, освятив ее пришествием Своим, вышла из нее вместе с преподобными, невыразимым светом сияющими, и потом взошла на городскую стену и стала там. Открыв же непорочные свои уста, вопросила бывших с нею, говоря так: «Где строитель Мирожа Нифонт, епископ Новгородский?» И вдруг в это время встал перед нею епископ Нифонт и, упав, поклонился ей до земли и сказал так: «Унываю, госпожа Пресвятая Владычица, в этом году в монастыре моем не было ни одной литургии». Она же, отвечая, сказала ему: «Нифонт, Сын Мой и Бог так захотел».

И затем вновь воззвала, говоря: «Где избранники Божии, которые в храме Святой Троицы лежат?» И вскоре предстали здесь благоверный великий князь Владимир Киевский, и благоверный князь Гавриил-Всеволод чудотворец, и благочестивый князь Тимофей-Довмонт. И за ними сталь поодаль, в полусажение, блаженный Николай, Христа ради юродивый, который пророческим даром украшен был от Бога. И они все вместе со страхом поклонились царице, всех их Владычице. Она же подняла очи Свои на город и как бы с гневом сказала так: «О злые люди города этого, прогневали вы Сына моего, осодомили город этот скверными своими делами. И теперь, когда пришла к вам нужда и беда великая, вы Сына Моего, Господа Бога, и меня почти не знаете». Слыша же это, преподобный игумен Корнилий и блаженный Николай юродивый, вновь прослезились и отвечали ей, говоря: «Госпожа пресвятая владычица Богородица, есть грех этот и люди согрешают». Потом же преподобный Антоний со святителем Нифонтом и благоверными великими князьями также заплакал, умоляя ее просить Сына своего Христа, Бога нашего, чтобы избавил город от этой предстоящей беды.

Она же вновь открыла непорочные Свои уста и позвала из кельи помянутого Дорофея, который Ее явлению свидетелем был. И оказался муж тот прямо у той стены, где стояла в сиянии непорочная Матерь Божия, и слышал, как Она говорит ему: «Старец, быстро иди к боголюбивым воеводам города этого и к игумены печерскому и скажи им, чтобы усердно молили Господа Бога за город и принесли бы образ Мой древний Печерский и хоругвь на стену, где Я стою». И потом сказала: «Да поставят две пушки – одну на стене этой, вторую же внизу стены, и да бьют из них непрестанно по шатрам королевским». И указывала на них драгоценной Своею рукою. И вновь говорили Ему: «Засвидетельствуй же всем людям, чтобы оплакивали грехи свои, молясь усердно со слезами Богу. Буду же и Я готова молить Бога, и когда Сын мой и Бог услышит молитву и слезы рабов Своих, тогда этому королю помутит ум и сделает его как бы сумасшедшим». И, сказав это, невидима стала вместе со святыми.

Дорофей же оказался сидящим в своей келье, как и прежде, страхом и трепетом одержим после видения. И с благоговением пошел и рассказал о милостивом явлении Пресвятой Богородицы благородным воеводам и всему собранию. Они же, услышав это, радости невыразимой исполнились, благодарение воздали Царю веков нетленному и невидимому, единому премудрому Богу и Пречистой Его Матери, Владычице нашей, заступнице, укрепились надеждой на Нее и на святых блаженных князей и, надеясь на молитвы преподобных отцов, твердо стояли против язычников.

Злочестивый же король долго осаждал город и ничего не добился, потому что Господь наш Иисус Христос по сказанному пророчеству Матери Своей помутил его ум и сделал неразумным. Лишившись же разума, окаянный ушел от города посрамленный, пораженный силой Избранной Непобедимой Военачальницы, Пресвятой владычицы нашей Богородицы и молитвами и заступлением святых благоверных великих князей Гавриила и Тимофея, чудеса и исцеления подающих с верою и любовью к ним приходящим, – славными ибо чудесами и знамениями дивных Своих святых прославляет Бог.

К ним же и мы ныне со смирением припадаем всегда, молимся, возвышая голос, достойное их говорим: «О блаженная и драгоценная вершина, украшенная добродетелями, о двоица богоизбранная, святая же и чудно боголюбивая! князья Гавриил и Тимофей! В свете незаходящем ныне вместе живущие, и нетленными венцами небесного Царства празднично украшенные, и с избранниками всегда радостно ликующие, – заботьтесь оттуда, свыше, о нас, не забудьте о нас, людях своих, благое творя. Не вспоминайте же зла, которым вас в гнев вводим, не стыдитесь нечистоты нашей, которой перед Богом согрешаем, и потому далеко от Него отстоим, но как к любящему Отцу, от этого покаянием нас омыв, чистых к нему подводите, и всегда благие дары, нам у Него испросив, подавайте, от язычников нападения и всякого ущерба молитвами своими спасайте. Знаете ведь, как много беззаконных дел, скверною вас оскорбляющих, мы, унылые, творим, но не оставляйте и не прогоняйте, не отрекайтесь от нас, как чужеродных, ибо мы вашей части достояние, и перед Богом дел ваших не таим, ради нас совершенных многих трудов ваших. Славим на благо и возвещаем благие дела ваши: в православную веру истинное крещение, церквей воздвижение, нищих прокормление, к несчастным милость, на врагов победы и после преставления чудеса дивные, заступничество перед Богом молитвами и в сражениях помощь, отеческую милость и вечную милость, – все благо ваше, бывшее ради нас и среди нас, не забывали и не забудем. Требуем же вновь всегда помощи, и благодати, и заступничества вашего, просим о нас молитвы и ходатайства, и, припадая, молимся: не перестаньте молитву творить человеколюбцу Богу и Пречистой Его Матери о стаде вашем, которое от души возлюбили и ради которого до смерти подвизались, – да избавимся от тьмы греховных страстей, от всякой подвластности злым бесам, от людей льстивых и лести. И как в быстропреходящей и соблазнительной этой жизни с нами оба учили нас и сохраняли души наши и тела, так, говорим, и еще более ныне, пребывая у Христа, о нас к Нему молитесь, да в мире и тишине с покаянием жизнь нашу проживем и после кончины своей милостивым и утешающим увидим Его. И в день Страшного Суда и воздаяния да ответит нам добром и даст нам благо, ибо мы Его творение и, кроме Него, иного бога не знаем. Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение, хвала и величие, вместе со безначальным Его Отцом, и всесвятым, благим животворящим Его Духом ныне и всегда, и во веки веков, аминь».

Димитрий Ростовский. «Книга житий святых».

Довмонт. Документы

Князь – вождь племени, союза племен, глава государства у славян, литовцев. Князь у славян был выборным, а затем наследственным правителем, выполнял военные, административные, религиозные и другие обязанности. Князья проводили важнейшие государственные реформы, упорядочивали сборы дани. В связи с увеличением числа полусамостоятельных княжеств в XI веке князья стремились закрепить за собой их наследственное владение. В процессе распада Древнерусского государства в XII веке наряду с институтом великого киевского княжения формировалась система власти Владимирского великого княжества. В XIII веке титул князя приняли правители Великого княжества Литовского. По мере включения русских земель в состав Великого княжества Литовского многие русские князья Рюриковичи становились вассалами великих князей литовских. До начала XIV века великие князья Владимирские старались передать часть территории Великого княжества Владимирского своим сыновьям. Создавались владения великокняжеских семей (уделы) внутри Московского, Тверского, Рязанского и других княжеств. В Северо-Восточной Руси в XIII–XV веках сформировалась сложная система взаимоотношений великих и удельных князей.

    Отечественная история. Энциклопедия. М, 1995.

Довмонт, в крещении Тимофей, святой князь Псковский, скончался 20 мая 1299 года. Довмонт происходил из рода князей Литовских и в 1263 году был Нальшанским князем в Литве. В это время умерла жена великого князя Литовского Миндовга, на родной сестре которой был женат Довмонт. Миндовг послал жене Довмонта приглашение приехать отдать умершей последний долг, но когда она приехала, то сказал ей: «сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе, чтобы другою женою не огорчать детей» и женился на ней, несмотря на ее сопротивление. Довмонт не имел силы отнять у Миндовга жену и затаил свое мщение, и когда Миндовг отправил свое войско против Брянского князя Романа Довмонт находившийся в нем в числе других литовских князей, заранее уговорился с Тренятей, племянником Миндовга, князем Жмудским, покуситься на жизнь Миндовга. На походе к Брянску Довмонт оставил войско, ссылаясь на то, что волхвы предсказали ему дурное, возвратился на Литву и, соединясь с Тренятей, внезапно напал на Миндовга и убил его вместе с двумя сыновьями. По предварительному уговору с Довмонтом Тренята стал великим князем Литовским, но вскоре убит был приверженцами Миндовга, мстившими за смерть Миндовга. Великим князем Литовским сделался единственный оставшийся в живых сын Миндовга Воншелг и начал казнить всех врагов своего рода. Тогда Довмонт с дружиной и родом своим бежал в 1266 году в Псков и принял там крещение с именем Тимофея. Псковичи в это время вели борьбу с меченосцами, которые, захватив прибрежное побережье, стремились присоединить и Псков к своим владениям; нуждаясь в опытном и искусном вожде, они избрали Довмонта своим князем и не ошиблись в выборе. Уже через несколько дней после своего избрания Довмонт, взявши с собою «три девяноста» дружины, повоевал Литву, захватил в полон родную тетку свою, жену князя Герденя и отослав ее с двумя девяностами во Псков, с оставшимся у него одним девяносто разбил, при переправе через Двину, посланную за ним погоню, состоявшую из семисот человек.

В следующем 1267 году Довмонт с новгородцами и псковичами также ходил в Литву. Но особую славу как защитник Пскова и русской земли Довмонт приобрел борьбою с немцами и датчанами, утвердившимися в то время на южном берегу Финского залива. В 1268 году новгородцы собрали большое войско под предводительством князя своего, Дмитрия Александровича, сына Невского, получили помощь от великого князя Ярослава и, вместе с Довмонтом, начали готовиться к походу против датчан. Узнав об этом походе, немцы отправили послов в Новгород, обещая не помогать датчанам, и затем присягнули в этом перед новгородскими послами, приехавшими в Ригу. Но когда русское ополчение приблизилось к Раковору (Везенбергу), то оно неожиданно увидело пред собою многочисленные немецкие полки, стоявшие «как лес дремучий», потому, что немцы обманули новгородцев своей присягой, надеясь ложной клятвой ослабить их приготовление к походу. Русские однако не испугались и вступили в бой. Летопись говорит, что побоище было страшное, какого не видели ни отцы ни деды; в особенности жестока была битва в центре, где стояли новгородцы со псковичами в лицо «железному полку против великой свиньи». Русские сломили немцев и гнали их семь верст до самого Раковора; немцев пало такое множество, что русская конница не могла пробраться по их трупам. Простояв три дня «на костях», новгородцы двинулись обратно, но Довмонт со псковичами решил воспользоваться победой и опустошил Ливонию до самого моря, набрав великий полон. Собрав остатки сил, немцы с восмьюстами человеками пришли было на границу, разграбили псковские села, но Довмонт с шестьюдесятью дружины настиг их и разбил. В следующем 1269 году магистр ливонский явился к Пскову с «тяжской силой» и десять дней осаждал его, но Довмонт сам ранил магистра в битве и принудил его оставить осаду. Когда немцы уже отступали, к Довмонту на помощь явились новгородцы. Довмонт погнался за неприятелем, который вынужден был заключить мир на всей новгородской воле. Тогда же и датчане запросили мира: «кланяемся на всей вашей воле, говорили они, Наровы всей отступаемся, только крови не проливайте». На этом условии и заключен был с ними договор. Поход Раковорский сблизил Довмонта с князем Дмитрием Александровичем, который и выдал за него дочь свою Марию, что возбудило против Довмонта враждебного с Дмитрием великого князя Ярослава, который и пробовал, хотя и неудачно, посадить вместо Довмонта князем в Пскове какого то Айгуста, верно тоже литовца. Когда, после смерти Ярослава великим князем сделался Димитрий, Довмонт помогал тестю в борьбе его с младшим его братом, князем Андреем Александровичем и новгородцами. В 1282 году Довмонт внезапно захватил Ладогу, вывез оттуда казну Дмитрия в Копорье, но, осажденный там новгородцами, должен был возвратиться во Псков. Следующее за тем время Довмонт, любимый псковичами, мирно княжил в Пскове, воинскими подвигами своими дав ему продолжительный мир; этим временем Довмонт воспользовался для того, чтобы обезопасить Псков от нечаянного нападения и оградил его новой каменной стеной, которая до XVII века носила название Довмонтовой. Лишь в 1299 году ливонские рыцари, внезапно вторгшись в Псковское княжество, опустошили его и даже осадили Псков, но и на этот раз были разбиты и прогнаны. Ни одного князя псковичи не любили так сильно, как Довмонта. Ограждая Псков извне, Довмонт в мирное время показывал справедливость и милость в суде, проявлял любовь и попечительство к бедным, а также истинное благочестие. Довмонт умер 20 мая 1299 года и был погребен в Псковском Троицком соборе, где доныне хранится его меч и одежда. Церковь причислила его к лику святых.

    Русский биографический словарь. М, 1906.

Довмонт, Домант, Даймантас (в крещении Тимофей,? – 20.05.1299 г., Псков), князь Дельтувской земли, с 1266 года – князь Псковский. Родственник великого князя литовского Миндовга. В 1263 году, находясь в сговоре с князем жемайтским Тройнатом, убил Миндовга и двух его сыновей. Опасаясь мести сына Миндовга Войшелка, в 1266 году бежал в Псков, где был принят на княжение. В том же году предотвратил нападение на псковские земли князя литовского Гереденя (Ерденя) и убил его. В союзе с новгородцами успешно сражался с немецкими рыцарями в Раковорской битве 1268 года и отбил их нападения на Псков (1272, 1299 годы). Укрепил самостоятельность Пскова по отношению к Новгородской республике. Женился вторым браком на Марии, дочери великого князя Владимирского Дмитрия Александровича. Содействовал каменному строительству в Пскове (укрепления так называемого Довмонтова города, церкви Тимофея Газского, Георгия и Федора Стратилата, княжеские палаты. Канонизирован Русской православной церковью.

    Отечественная история. Энциклопедия. М, 1996.

Повесть о благоверном князе Доманте, како прииде во град Псков и крестися и каковы победы на неверные показа. (Памятник древнерусской литературы XIV века, которым открываются все псковские летописи – Первая, Вторая и Третья, – рассказывает о тридцатилетнем псковском княжении Довмонта)

В лето 6774-го. Князь Домант со дружиною своею и со всем родом своим оставль отечество свое и землю Литовъскую, и прииде во град Псков, и крестися со всеми бояры в церкви пресвятыя Троица, и наречено имя ему во святом крещении Тимофей. И бысть радость велия во граде Пскове, и посадиша его во граде своем Пскове на княжении псковичи.

Того же лета благоверный князь Домант со псковичи с тремя девяносты плени землю Литовскую, и княгиню Герденову со двема сыньми полони, и все княжение повоева, и возвратися къ своему граду Пскову со множеством полона. И перебродив Двину, и отьеха за сем верст, и сставиша шатры на бору чисте, а сторожи постави на Двине, два же девяноста муж отпусти во Псков с полоном, а сам остася со едином девяностом, ждя по собе погоне.

Герден же со своими князи приехаша в домы своя и видеша домы своя и села попленены. Ополчив же ся Герден, и Гойторт, и Люмъбъ, и Люгайло, со седмиюсот муж погнашя во след Доманта, хотяще его жива рукама яти и лютой смерти бпредати, а псковичь мечи иссещи. И пребродивше Двину, сташа на брезе.

Стражие же, видевше их и пригнавше к благоверному князю Доманту, поведаша рать, прешедшу Двину. Рече же им Домант, Давыду Яконовичу и Луке Литовнику: «Помози вам бог, что есте устерегли рать велику, поидите вы с коней». Они же решя: «Не идем, но хощем живот свой здати на славе и крови своя пролияти за святую Троицу. А ты, государь, поиди на поганую Литву борзо». Благоверный же князь Домант рече псковичем: «Братие мужи псковичи, кто же от вас стар, буди ми отец, а кто млад, тот буди брат. Слышал есмь мужество ваше во многих странах. Се же нам предлежит живот и смерть, положим главы своя и пролием крови своя за святыя божия церкви и за православную христианскую веру».

И помощию пресвятыя троица и святого мученика Леонтея Трепеольского молением благоверный князь Домант со девятьюдесят муж победи противных врагов семьсот. И тут убиен бысть князь литовский Гортот, и инии князи литовские избиени быша, а иная литва истопе во Двине, а седмдесят муж Двина изверже на острове Гоидове, а Герден убежа, а псковитянина одново убиша, Онтона Кочкова. И приехаша во Псков со многою корыстию.

В лето 6775-го. Новгородцы со Елеуферием князем, а благоверный князь Домант со псковичи повоеваша Литву и Герденя убиша.

В лето 6776-го. Послаша новгородцы по князя Дмитрия Александровича с полки его, с Переяславля в Новгород зовуще, и по Ярослава Ярославича; Ярослав же в свое место посла сына своего Святослава с полки. И начашя пороки делати на владычне дворе. Прислаша же немцы послы-вельяне, рижане, юрьевцы и из ынех городов, с лестию глаголюще: «Мы с вами мирны, перемогайтеся с колыванцы и с ракоборцы, а мы к ним не приставаем и им не помагаем». И на том крест целоваша пискупи и божи дворяне, яко не помогати им колыванцом ни ракоборцем.

И совокупишася князи в Новгороде – Дмитрей, Святослав, брат его Михайла, Констянтин, Юрьи Александрович, Ярополк, Домант со псковичи и инии мнози князи, поидо к Ракобору генваря в 23 день. Яко внидоша в землю их, и разделишася на три пути, и много страны тоя попалиша, и наехаша пещеру непроходну, в ней бе чюди много, и нелзе их выгнати, и стояху тут три дня. И Тогал, порученный мастер, хитростию пусти на них воду, чюдь же сами выбегоша вон, и ту их иссекоша. А товар весь даша князю Дмитрею. И приидошя к реце Киголе, к Ракобору идуще, и ту наехоша немецкие полки стоящие, и бе видети их, яко лес, бяше бо совокупилася вся сила немецкая. Князи же не умедливше с новгородцы, и поидоша к ним полки новгороцкии за реку в лице противу железному полку и великой свиньи. А благоверный князь Домант со псковичи ста с правой руки, а Дмитрей и Святополк сташа по праве выше, а по леве ста Михайло. И паки сступишася, и бысть побоище страшно февраля в 18 день, в сыропусную неделю, и поможе бог новгородцем. И паде много бояр княжих, а новгородцев убиша посадника Михаила Федоровича и Никифора Чермного и инех немало, а плескович такоже и ладожан. Князь Юрьи выдал плече, или перевет был в нем, не вемы. Бывшу бо тому велику снятию и добрым людем главами покивающим за христианство, и гониша немец до Кракобора в три пути за семь верст, яко негде коневи ступити в трупу немецкому.

И вовратишася, и усретоша полк, свинию великую, которая бяше вразилася в коши новгородския, и хотеша на них ударити новгородцы, они же рекоша: «Уже ночь есть, сами ся побием.» И сташа облизу себе, ожидающе света, и побегоша немцы. И князи с новгородцы стояли на костех три дни, и отоидоша князи во свою землю, а новгородцы приехаша в Новгород и привезоша братию свою избиенных. А благоверный князь Домант прошед горы непроходимыя и вируян плени до моря, и повоевав Поморие, и возвратися в Плесков, и исполни землю свою множеством полона.

В лето 6779-го. Останок собрашася латыни, и, пришедше тайно, взяша украдом неколико псковских сел, и возвратишася вскоре. Благоверный же князь Домант, не терпя обидим быти от поганых немец, выеха в погон в пяти насадах со шестиюдесят муж и пособием великомученика христова Георгия немец победи на Мираповне реце, а два насада убежаша во иныя островы. Благоверный же князь Домант повеле зажещи остров и пожже их под травою, а инии побегоша, а власи их зажжени горят. И инех иссекоша, а инии истопоша в воде, а сами приехаша во Псков вси здорови.

Слышав местер рижский мужество и храбрость Домантову, и совокупи множество вой своих, ополчися в силе велице, прииде ко Пскову в кораблех, в лодиях, и на конех, с пороки, хотя пленити дом пресвятыя Троица, а плескович избити, а насупротивляющаяся народы, жены и дети, в работу вести.

Слышав же то князь Домант ополчение их безумное во множестве силы без бога, и вниде в церков святыя и неразделимыя Троица благоверный князь Домант, и положи меч свои пред олтарем, и паде на лицы земля, и нача много молитися со слезами. Игумен же благолепного Преображения Спасова Исидор взем меч и с ним весь ерейский чин и, препоясавше князя Доманта мечем и благословивше, отпустиша его. Домант же распустил бяше воя мужества своего и, не дождав большого полку новгородцкого, но кто с ним приспел, с теми и выехал. Силою святого великомученика Феодора Стратилата и изби полки их, самого же местера рани по лицу, а протчии немцы, накладше трупия братии своей мертвых многи на учаны, обратишася на побег в землю свою.

И паки начаша силу деяти на пскович нападением и работою, Домант же со псковичи села чюдские позже, а полон приведе в землю свою.

В лето 6807-го. Изгониша немцы посад у Пскова марта в 4 день, чернорисцов же, и убоких, и жен, и детей избиша и монастыри пожгоша, а мужей бог соблюде. Во утрий же день немцы оступиша град Псков, князь же Домант с Иваном Дорогомиловым выехаша на них и побиша я у святого Петра и Павла на брезе. И бысть сеча зла, яко николи же такова подо Псковом не бывала, овых избиша, а иных раниша, и кумендеря раниша во главе, а инии метахуся в брег, а велвиц, поимавше, послаша ко князю Андрею на Низ, а протчии, пометавше оружия, вскоре устремишася на побег от страха и грозы и храбрства Домантова и Ивана Дорогомилова.

Того же лета, майа в 20 день, божиим изволением преставися благоверный князь Домант. И бысть плачь неутешим во граде Пскове, иноцы же и ерейский чин и церковнии причетники плакахуся яко отца и питателя, псковичи же яко заступника и оборонителя от супротивных, нищии же и убозии яко неистощимого сокровища. И певше нагробная пения, со множество арамат положи честные его мощи во храме пресвятыя и неразделимыя Троица за правым клиросом.