Шаблоны доброты
– Успокойся, – это не преступление. Дурачок. – Усмехнулась супруга, всегда отличавшаяся завидной рассудительностью, – это лишь галлюцинации, употреби больше и не такое увидишь.
– Не без сожаления и в тоже время с облегчением я с ней согласился. Но в итоге, видение это оказалось пророческим.
Женщина – прекрасное создание, воспетое в творчестве многими мужчинами. Не счесть восхитительных историй любви, счастливой, трагической, разной. Именно к чтению подобных книг я был пристрастен будучи подростком, часто предпочитая их живому общению. Из прочитанного узнавал все, в том числе и о противоположном поле, однажды ставшем таким важным. В то время, как сверстники обсуждали первые любовные подвиги, я создав в голове идеальный образ школьной красавицы проводил массу времени в фантазиях, находясь в по-книжному удивительном, но и абсолютно иллюзорном мире.
Спустя годы на протяжении которых с девушками не ладилось я все же пришел к серьезным отношениям, неожиданно возникшим с одной волнительной особой. Для неизбалованного женским вниманием парня, инициативность этой девушки не оставила шансов. Неожиданные фееричные поцелуи, даримые нежнейшими губами, были словно сладкая топь – в них хотелось увязнуть навечно. Случайные встречи, когда без раздумий и страха она вспархивала на меня, обвивая руками и прекрасными длинными ногами, самым впечатляющим образом. Ее живой и разносторонний ум, взаимные увлечения и схожие жизненные цели, все прекрасно дополняло образ девушки мечты. Итог – сильнейшее чувство и многолетний брак.
Среди знакомых, наша семья считалась успешной. Совместная жизнь, наполненная деятельностью – била ключом. Врожденная в обоих непоседливость подталкивала к действиям. Буквально каждый новый день приносил знакомства и начинания. Порой доходило до безрассудства, рождавшего настоящие приключения, заводившего не только в курьезные, но и опасные ситуации, из которых чудом выбирались уцелевшими.
С годами сумасбродство поубавилось, уступая место успехам в делах. Каждый из нас добился высокого положения, а мы вместе – материального благополучия.
Казалось пережитое проверило наши отношения, укрепив взаимное доверие, не оставив места сомнениям. Вот он – близкий и надежный друг, спутник всей жизни и невозможно помышлять о иных отношениях. Прожив вместе годы, мы продолжали строить грандиозные планы, их воплощение с оглядкой на уже достигнутое не казалось чем-то несбыточным. Всматриваясь в будущее, в собственную зрелость и даже старость, я явственно видел и там наш крепкий союз.
Примерно так в ту ночь закончились мои словестные излияния. Возможно не новизна, но высокопарность произнесенных речей произвела на супругу впечатление. Дальше, инициативу рассказчика взяла на себя она и содержание сказанного ею было не просто ново – оно поражало.
Вначале даже не мог оценить услышанное, настолько велико было изумление, усиленное действием наркотиков. Я лишь наслаждался потоком пробившегося откровения, охваченный желанием знать – все больше и больше. Выражая восхищение супругой, светился искренним принятием ее слов, спрашивал, уточнял, как мог поддерживал.
Даже внешне супруга стала другой, было радостно видеть ее искренней, твердой, уверенной в себе, такой схожей с сущностью из видения – собой настоящей. Стало понято – именно такой она и ощущалась, за маской покладистого и рассудительного человека.
Охватившее жену доверие, а может и безразличие, отбросило прочь все сковывающее ранее, открыв передо мной двери в чрезвычайно волнительный для нее мир.
Супруга рассказывала о тайных отношениях между родственниками, знакомыми, коллегами, делилась неизвестными мне подробностями о казалось бы далеких людях, не только из своего, но и моего окружения. Открывались весьма деликатные детали, часто порочные связи, странные обычаи. Люди в ее рассказах жили страстями. Практически все описанное было пропитано энергией плотского вожделения, что само по себе удивляло – жена всегда была равнодушна к подобному.
Настал момент, когда в центре откровений оказалась наша, семейная жизнь и здесь меня ожидало еще больше сюрпризов. О чем бы не заходила речь, будь то успехи в делах, бизнесе, благосклонном отношении видных людей. Во всем супруга многозначительно доносила собственное, ранее неизвестное мне участие.
Не веря, что окружающие люди могут настолько пропитаться лукавством, я добродушно и больше в шутку интересовался ролью самой жены в подобных отношениях. Реакция на подозрения была обескураживающей. Словно насмехаясь, супруга то резко все отрицала, то спустя мгновение вновь вдохновенно делилась, что лишь чудаки могут лишать себя волнительных интрижек, иногда просто приятных, а иногда еще и полезных, и вполне себе нормальных для здоровых мужчин и женщин.
В конце концов, перестав допытываться, я просто слушал давая человеку возможность сделать то, что по какой-то причине не было сделано в самом начале наших отношений. Я сполна получал упущенное. Проявилось давно сформированное мировоззрение: где над доверчивыми господствуют хитрые, где успешность человека измеряется его власто и корыстолюбием, где заботливые родители, примером своим, учат чад своих без колебаний топтать слабого.
Ночь та закончилась, закончилась и прежняя жизнь. Какое-то время, словно по инерции, мы еще были вместе, надеясь что семья сохранится. Иногда молчали избегая друг друга, иногда жутко ссорились. Одно дело предвкушение страданий, совсем другое – страдания наяву. О, как же горьки слезы обид, о сколько их было пролито!
Спустя время, вспоминая минувшие события я содрогаюсь, недоумевая – зачем люди терзают друг друга, зачем сам столь неистово мучил и мучился?
Улеглось волнение, боль терпимей стала. Узнав человека с которым долгие годы прожил вместе, к недоумению многих, испытываю уважение: за настойчивость, с которой супруга поддерживала вселенную иллюзий – лишь для меня одного; за все же проявленную честность; за выбор, что хоть и отсрочено был дан; за сильнейшие чувства мужчины к женщине, что довелось испытать; за множество светлых и добрых моментов, что конечно же были в нашей жизни. Более того, я люблю эту женщину, некогда приходившуюся мне женой, люблю той самой – истинной любовью разума.
Бесценно все, что нас связывало, к примеру – слова, однажды брошенные ею в пылу ссоры: «Ну узнал какая я. Зачем запрещаешь лгать? Почему пытаешься изменить? Смирись или уходи – изменись сам!»
***
Соседи историями своими сделали меня мудрее. Подолгу общаясь, чутко внимая рассказчикам, словно сам испытывал ими пережитое – радовался, страдал, трепетал предвкушением. В неспешных беседах, доносили они всю полноту чувств своих. Тонким животрепещущим моментам хорошо внималось из первых уст и не важно что острота кем-то пережитого безжалостно вонзалась в собственную душу.
Стараясь сохранить способность к сопереживанию, не мог допустить притупления – брал паузы. Не отличающийся быстротой мышления, часто впадал в задумчивость, осмысляя услышанное, все повторяя и повторяя впечатлившее. Желание узнавать новое возникало не сразу, спустя дни, а то и месяцы, но до сих пор не пресытился продолжая знакомиться с судьбами, внимая им словно открытым книгам.
Каждый сможет найти близкое сердцу общение – мир полон примечательных людей. Я же напоследок упомяну о женщине, общение с которой продолжилось в русле дружбы.
Она рано познала противоположный пол. Первую любовь испытала с удивительной для юных лет силой. Началось все с мужчины, что был много старше и легко проник в юное сердце – с искренностью смотря в глаза, шепча простые слова о красоте и доброте.
Любовь – разочарование. Вновь любовь и вновь досада разлуки. Тем не менее еще одно искреннее, полное преданности чувство, а в итоге уже презрение, ко всем мужчинам. За ее плечами вереница кратковременных романов с надеждой что именно в этот раз все будет серьезно и навсегда. В результате одна, с тремя детьми, от разных отцов и непониманием как жить дальше.
Неудачи в личной жизни словно рупором усиливались ненавистной городской средой, пока что далекой от мечтаний градостроителей-идеалистов. Изо дня в день она сталкивалась с ее противоестественностью, отводя детей в садик и школу, все по пыльным безликим ущельям улиц. Окидывая взглядом свою квартирку, на бесчисленном этаже, она ясно осознавала жадность строителей, их надежду на авось. Нескончаемый поток машин внизу рождал шум и пыль.
Она не страдала фобией, но брезговала ходить по общему подъезду, чувствовать запах немытых тел, прикасаться к ручкам дверей, на которых наверняка размазаны нечистоты. В узких лифтах она задыхалась смесью чужого дыхания. Сами горожане, словно продолжение тяжелой угловатости, давили на нее, заставляя мечтать о собственном доме, о близкой устланной зеленью земле, свободной от каменных оков. Даже в прилизанных парках нельзя было укрыться от города, от пьяного веселья его жителей, от не проходящей вины перед собственными детьми. Что будет, когда подрастут? Как станет смотреть в глаза? Наверняка привыкнут, как норму воспримут условия в которых выросли, не подозревая что окружающие человеческие творения часто олицетворяют корысть, а значит никогда не сравнятся с щедрой красотой природы.
Легко представить радость женщины, когда в Обществе оказалась в собственном доме. Долго поверить не могла. Все стука в дверь ожидала. На детей по привычке покрикивала если баловаться начинали, боялась что топотом соседей побеспокоят. Сама прислушивалась, когда над головами кутеж начнется. Потом с облегчением вспоминала – никого внизу нет и вверху тоже. Посмеивалась над страхами столь привычными городскому жителю – вокруг была тишина.
Одно только существо своей необычность нарушало спокойствие – уже известный вам Неваляшка. С улыбкой женщина вспоминала, как забавляя детей он ловко меж ними катался и песенки распевал, как все со смеху покатывались, когда хозяина из себя строил, забавно покрикивая на роботов-уборщиков, поторапливая и называя бездельниками. Забавный шар оказался отличной нянькой и учителем, усердно делал с детьми задания, показывал занимательные уроки.
В восторге время пролетело. Дети в учебе подтянулись, за что Неваляшка горд был. К новой работе, под самыми окнами, привыкла. Казалось, сбылась мечта сокровенная. Но не зря говорят, – и рай наскучить может. Не смогла столь долгожданную тишину полюбить, сама не понимая почему – тосковать стала. Глядя на нее – дети погрустнели. Соседи из ближайших нелюдимые оказались. Центра в их поселке тогда еще не было. Корила себя – заразил-таки город суматохой своей, прикипела к шуму да толкотне. Из-за тоски, однажды села и разревелась. Неваляшка рядом оказался, успокаивать начал, что случилось стал спрашивать. Она ему открылась, дурой неразумной себя назвала. Все пройдет – уверяла. Ни за что назад не вернется, в этом была уверена.
Не одна она с такими печалями оказалась. Нашлись в Обществе небольшие уютные поселения – домики в тесных группах состоящие. В итоге, переехали. Вновь суета вокруг, крики, стуки. В тоже время ни одного незнакомого лица и раздолье – вот оно, рядом! Зелени полно, чистого воздуха сколько угодно в садах все утопает. Подружки-болтушки. Беготня и радостные вопли ребятишек.
На мой вопрос. – Почему одна до сих пор? – Женщина отвечала, – что не хочет терпеть очередного мужлана, думающего силой, а не головой. Грубого, одурманенного, пахнущего. "Хозяина", без малейшего уважения к чужому труду, входящего в дом не стряхивая сора. "Мужчину", способного в пылу ссоры поднять руку.
Зачем терпеть дикость – вокруг есть все для нормальной жизни и воспитания детей. Прошли те жуткие времена, когда повадки животного позволяли выживать, более незачем мирится со злодеяниями. Лишь помнить и сострадать нужно тем многим поколениям женщин, что были избиты, изнасилованы, униженны и искренне верить, что такое не повторится. Хватит – настрадались!
***
Дальше расскажу историю из своей жизни, поведаю об отношениях, возникших с чудесной девушкой. Историю о любви, о чувстве, что не спрашивая разрешения селится в человеке и начинает властвовать. Заложенное самой природой, оно направлено на продолжение земной жизни и часто противоречит голосу разума. Согласитесь, сокровенные отношения между мужчиной и женщиной весьма волнительны и часто поучительны.
Началом послужила очередная моя жалоба Арктуру, на приевшуюся тишину кабинета, и просьба хоть как-то скрасить однообразные часы корпения.
– Могу предложить живую картинку и звук, из самых разнообразных мест Земли. Увлекательные виды природы, чьей-нибудь жизни. – Без промедления, ответил верный помощник. – А еще, усердствующих стариков, бесшабашную молодежь – шумную, веселую, компанейскую, большие семьи с их гамом и суматохой. Осталось мало мест откуда размеренная или наоборот кипучая жизнь не может влиться в ваш дом. Многие жители Общества сейчас открыты. Сама Жизнь в ее многообразии непрерывно транслируется в Сеть.
Последовал совету, я начал с мест безлюдных: c вида и звука прибоя, с пронзительных и в тоже время мелодичных криков чаек, с журчания водопадов окруженных пением тропических птиц, с диких пляжей где лишь изредка, скрипя галькой, проходят люди. Столь естественное, не назойливое окружение долго и щедро одаривало плодотворной безмятежностью, пока черед не дошел до созерцания человеческих жилищ.
Вновь оправдываясь перед собой за бесцельно уходящее время, я часами отдавался новому увлечению – невидимым зрителем присутствовал в чужих домах. Посредством камер, будто бы летал из комнаты в комнату, неотрывно следуя за обитателями. Бывало наоборот, оказавшись в безмолвной обстановке с трепетом разыскивал жильцов, чувствовал себя воришкой и содрогался – за очередным углом наткнувшись на хозяев.
Не мудрено, что одинокого молодого человека зачастую интересовали места обитания девушек. Столь очаровательные представительницы человеческого рода способны легко захватить внимание, как своим видом, так и занятиями. Не подозревая о широте собственных предпочтений, я восхищался множеством красавиц. Темные и светлые, низкие и высокие, озорные и задумчивые – мне нравились многие. Даже строки что вы сейчас читаете писались в "присутствии" молодой особы, без устали, не первый час, шествующей по комнатам своего дома, напевающей песенки и наводящей только ей одной понятный порядок. Полы легкого облачения девушки словно крылья взмывали при порывистых движениях, магической силой рождая во мне смятение.
Колеблясь между желанием познакомиться или так и остаться зрителем, я вновь и вновь был не в силах переступить черту реального общения. Внутренне чувство твердило – «не в этот раз». Милая внешность, пластичные движения, приятный голос – еще не все. Нужно узнать человека – успокаивал я себя и тут же насмехался над собственной нерешительностью.
Сомнения, как правило, длились не долго – ровно до момента, когда взгляд натыкался на висевшее в углу экрана текстовое поле. Работа довлела своей необходимостью – призывая продолжить. Взвинченный, с остервенением, я брался за дело, буквально титаническим усилием трансформируя возникшее желание в энергию для работы. Трансляцию же прерывал вовсе, а на следующий день вновь созерцал жизнь уже другой девушки, в итоге опять колебался между незримым присутствием и возможностью проявить себя.
Только один раз не совладал с возникшим желанием, из-за той, что в последствии стала – любимой.
Поначалу впечатлил ее дом, необычный, запоминающийся убранством, плавными изгибами стен, едва ощутимым цветом окраски стен, иллюзорной глубиной идеальных плоскостей пола и потолка. Комнаты в доме были округлыми, но по высоте состояли из прямых линий. Схожей формы была мебель. Планировка напоминала чуть приплюснутые овалы, разных размеров, пропорции и сопряжения которых казались красивой живой материей. Охваченный любопытством, воспользовавшись отсутствием хозяйки, я побывал везде, даже в ванной.
В одной из комнат, прямо в стене начинался прозрачный всепогодный коридор. Под покровом сада, он вел в высокое куполобразное здание-оранжерею с растущим в середине деревом – настоящим и большим. Ветви раскидистого исполина усеивали оранжевые незнакомые мне плоды, а подножие устилал ухоженный газон с хаотично расставленной мебелью.
Осмотревшись я сообразил, что нахожусь в своеобразном "зеленом" офисе. Стоял стол с включенным терминалом и рабочими принадлежностями. У древесного ствола находился уютный шезлонг, журчал небольшой фонтанчик.
Через Арктура я узнав, что хозяйка дома в саду и поспешил переключиться на улицу, воспользовавшись местным дроном – устройством внешне схожим с рыбой, а по сути являющимся видеокамерой способной плавать в воздухе. Через мгновение уже парил в нескольких метрах над одной из тенистых тропинок. Приноравливаясь к управлению стал крутился на месте. Замелькали деревья, и та самая оранжерея, снаружи похожая на гигантский гриб с бочкообразной толстой ножкой и полупрозрачной крышей-шляпкой.
С мальчишеским азартом я свыкался с новым способом присутствия. Обтекаемым телом "рыбы" пробивал густые кроны деревьев – выныривая ввысь. Любовался безбрежной голубизной небес и вновь погружался в толщу колышущейся зелени, чье прикосновение казалось ощущал кожей. Спускаясь к земле будто бы вдыхал аромат сладкого нектара, исходящий от россыпи цветов. Снова взмывал и с умилением терся о раскрасневшиеся бока яблок.
Неожиданно за одним из деревьев я увидел другую рыбу-зрителя. Управляющий ею человек завидев меня, кажется, испугался – рыба бросилась прочь. Из солидарности, я стал догонять. Петляя меж деревьями, мы некоторое время играли в догонялки, пока убегающий неожиданно не прекратил всякое движение, лишь по инерции продолжая плыть в воздухе. Не разбирая что происходит, я догнал чужой дрон, ткнулся в него носом и только тогда, в прогале деревьев, заметил то отчего замер сам.
Все увиденное ранее – померкло. Передо мной открылась лужайка, сплошь устланная частыми ровными рядами клубники. В голову пришла мысль – человеку невозможно пройти меж этих рядков и не растоптать нежных растений. Разгадка был рядом, поведя взгляд в сторону я изумился, – волшебным образом, не касаясь зеленого живого ковра, в воздухе возлежала девушка, одетая в голубое платье. Она буквально парила, под ней определенно виднелся просвет, лишь подол длинной юбки едва пригибал податливые клубничные листочки.
К стыду человека неплохо разбирающего в технике, я не сразу сообразил – дело в едва различимой площадке, скользящей по сливающимся с фоном стальным струнам. Легкий полог защищал девушку от солнца, дуновение ветерка несло свежесть, трепетно касаясь воздушного платья.
Клубничная фея, посреди сказочной лужайки, занималась обыденным делом – обирала спелую красную ягоду в обилии рассыпанную вокруг. Видение это навсегда осталось в моей памяти.
По своей бесславной традиции, я вновь возжелал, но знакомиться не решался. Каким бы сильным ни было чувство симпатии, что-то еще более весомое будто якорем удерживало от признаний.
Как мудрец, что обладает бесценными знаниями, но не может найти простых слов чтобы донести их людям. Как пылкий влюбленный исполненный самых нежных признаний, но незнающий языка возлюбленной. Так и я, при встрече терялся, был бессилен предстать таким какой есть. Одно только предвкушение знакомства ввергало в ступор. Других способов заявить о себе не было, – не нажил и даже не желал богатств, вместо того стремился к достижениям ума, но и они лишь призрачно маячили на горизонте.
Внутренне готовый, что уже завтра увижу свою фею с каким-нибудь бойким парнем, я понимал, нынешнее ее одиночество временно, даже противоестественно. Изо дня в день, наблюдая, как она просыпается, завтракает, работает в своем зеленом офисе, а в перерывах танцует, отдаваясь музыке, я представлял, как тикают гормональные часы, как истекают последние мгновения девичества – пора безмятежного порхания.
Неспособность побороться за право быть рядом не мешала узнавать Клубничную фею. С остервенением близким к самоистязанию изучал ее профиль в Сети. Чем больше мне становилось известно, тем сильнее желал ей счастья. А однажды воспрял, – посмев надеяться, что сам смогу быть ей причастен. Наткнулся на статью, на ее работу, где откровенно говорилось об охватывающих молодую девушку желаниях, о зове созревающего тела, что не раз овладевал помыслами, не оставляя места для чего-либо другого, кроме стремления ощутить прикосновение мужчины. Ей такой нежной и женственной безумно хотелось прижаться, закутаться в объятия любимого, задохнуться от восторга близости, от счастья единения. Слушать его теплые слова – дарить всю себя. Не скупясь в красках, она описывала собственное томление – суть пробуждающейся женщины.
Особенно интересное статья имела продолжение. Словно ушат холодной воды на разгоряченную голову читателя изливалось нечто совершенно отличное от начальных романтических настроений. Весьма скрупулезно девушка описывала, как учится сдерживать свои чувственные порывы, как волевым усилием заглушает зов тела, как сознательно ограничивает круг общения – банально избегая парней.
Образованная, она отлично понимала биологию человека, осознавая насколько сильно и часто непритязательно заложенное в нас влечение. Легко отдаться мимолетному желанию животного, но что потом делать человеку? Одно, если в плотском порыве ты повстречаешь человека с аналогичными желаниями, когда цель двоих – лишь удовольствие. Совсем другое, когда второй хочет большего – долгой жизни вместе? Кто с чистой совестью преступит доверие?
Я за последовательность в отношениях, – писала Клубничная фея. – Для начала удаленное общение: переписка, разговоры, все что позволяет узнать друг друга на расстоянии. Только по истечении времени, если сохранится желание, можно рискнуть вдохнуть друг друга, дать телам возможность проявить себя – пройти либо провалить экзамен живого общения.
Пусть первый этап, сложный и многогранный, определяет течение совместной жизни. Если взаимопонимание и уважение возникнет в платонический период, семья с высокой вероятностью сохранится, даже когда схлынет пелена чувственного влечения.
Пусть чувство зарождается на единении умов. Пусть не слепой случай определяет успех союза двух людей, а их осознанность. Достаточно проявить терпение и можно не страшится угасания страсти, ведь отношения в своей основе будут иметь нечто более крепкое и долговечное.
Дочитав статью девушки, я живо представил двух близких друзей чьи доверительные отношения возникли на основе общих интересов, взаимной честности и равноправии. Любовь между мужчиной и женщиной являлась дополнительным бонусом, что скрашивая отношения делает их ярче. Такие люди действительно будут рассудительнее, даже если случится расстаться смогут сохранить уважение и с высокой вероятностью не причинят боли.
Рассуждения Клубничной феи кому-то покажутся наивными, кому-то бездушными, чрезмерно практичными – меня они вдохновили. Никогда бы не догадался столь прагматично взглянуть на зарождение союза мужчины и женщины и что удивительно – попытаться сделать его крепче.
Я стал частым гостем этой девушки – гостем незримым. Меня не прогоняли, скорее всего она даже не интересовалась "присутствующими". Шли дни, недели, я привык к нескончаемому фильму с полюбившейся "актрисой" в главной роли. Когда Клубничная фея была дома, Арктур где мог следовал за ней стараясь не упускать из виду. Мне нравилось работать слушая звуки мягких шагов, то как она стучит дверцами, гремит посудой, что-то тихонько напевает. Множество уютных звуков, так свойственных домашней жизни, рождал быт ее далекого дома.
Однажды я погнал дрона-рыбу за Клубничной феей в школу, где она работала. Как хвостик плыл позади. Раздражения девушка не проявляла. Добравшись я примостил "рыбу" в ветвях дерева, а сам подключился к школьной системе наблюдения и вместе с ребятишками "сидел" на уроках – познавая свою фею в роли учительницы.
Восхищало умение девушки ладить с детьми, привлечь внимание, вызывать уважение. В шумном ребячьем вихре она чувствовала себя уверенно, у меня же, даже от виртуального присутствия, начинала болеть голова. Удивляло содержание ее предмета, то как последовательно дети учились говорить правду, не стесняясь другого, кем бы он ни был. Даже мне, взрослому человеку, было что подчерпнуть и позже я узнал почему – сама Клубничная фея была выпускницей Школы Общества.
Множество других случаев соединялись словно снежки нежности, образуя во мне лавину растущей симпатии. Критическим стал ее разговор с подругой, по женскому обыкновению состоящий из обсуждения сердечных дел, а в итоге, как водится, перешедший на мужчин в принципе. Именно из этого разговора узнал восхитительную для себя новость – сердце Клубничной феи свободно! Как и я, подруга недоумевала – почему она до сих пор одна?
– Не встретила еще сильного человека, – отвечала моя избранница, а на услышанный совет – обратить внимание на спортивные залы, – смеясь поясняла. – Для нее сильный мужчина не всегда атлет. Наоборот, его легко спутать с уступчивым. Поверхностным взглядом отнести к слабовольным. Лишь проницательный сможет понять истинные мотивы такого человека, разглядеть силу в искренности и доброте, в способности думать загодя – не дожидаясь раската грома. Выбравший путь сознательности – заинтересует меня, такой мужчина станет примером нашим с ним детям.