Остров Мессалины

Иногда Мессалина крепко сжимала в своей руке руку девушки и обнимала ее… Но Урания взволнованно отстранялась от ласк. И это еще более повергало королеву в печаль…

– Что с тобою?.. Ты не любишь меня?..

– О, нет, королева!.. – Девушка краснела и потупляла с землю лучистые горящие любовью глаза…

Однажды королева и Урания были вместе на площади ристалищ, где женщины упражнялись в беге, метании диска и стрельбе.

– Неужели ты и теперь откажешься от удовольствия принять участие в борьбе?.. – спросила Мессалина…

Настойчивые уговоры её убедили девушку. Она взяла диск и метнула им вперед. Случайно, – или так хотела она, – но диск с необыкновенной силой упал далеко за положенную черту…

Все любовались красотой и силой удара. Мессалина восхищено смотрела на девушку и сказала:

– Почему же ты до сих пор скрывала свои необыкновенные таланты?..

Кассандра, находившаяся на ристалище, качала головой и, потемнев от неудовольствия, говорила опять:

– Быть беде!.. Быть беде!.. Когда и кто видел, чтобы женщины метали диски так, как не мечут их даже наиболее сильные из мужчин.

* * *

Был мирный благодатный вечер, напоенный томным трепетом зари и хмелем южных цветов. Мессалина и Урания сидели в королевских покоях в созерцании той извечной жизни, которую таила в себе вселенная.

– Дорогая девушка!.. – неожиданно прервала молчание Мессалина… – Скажи, почему я так люблю тебя… И почему ты непонятно волнуешь меня?.. Никогда ни один человек не входил в мою душу таким сладостным томлением!.. Вот мы сидим с тобою часы, а мне кажется – протекло одно мгновенье…

Она обхватила нежной розовой рукой Уранию, привлекла ее к себе на грудь и поцеловала…

Девушка жадным длительным поцелуем, захватывающим дух, отвечала ей.

Потом вдруг откинулась прочь. Мучительная борьба отпечатлелась на её лице. Она протянула руки к Мессалине и сказала:

– Королева!.. Нет, я больше не в силах скрывать… Делай со мною, что хочешь, – предай казни, – но выслушай!..

– Что такое, девушка?.. – побелевшими губами спросила Мессалина, дрожа от ожидания ужасного…

– Прости, королева, но я не то, за кого ты принимаешь меня… Может быть, это дерзко, что я обманом вошел в ваше царство… Я – юноша Ураний, из славной фамилии Софокла… Никакой девушки, посылавшей на остров своего жениха Гермеса, – на земле нет… Но мы, честные и искренно оплакивающие вас мужчины, соединились вместе, чтоб убедить вас в вашем заблуждении… И вот я и Гермес исполнители этого заговора… А те пять женщин – сообщницы, разделяющие наши мысли…

Мессалина дрожала в бурном напряжении всех своих сил:

– Но как ты смел?.. Как посмел?..

– Я не раскаиваюсь, королева, – продолжал Ураний. – За то короткое время, которое я был здесь, я нашел сокровище любви, – встретил тебя, королева, – женщину, равной которой нет на земле… Что же?.. Возьми нож и убей меня!.. Ведь, по вашим законам полагается за это смертная казнь!..

– О-о!.. – тихо простонала Мессалина.

– Убей же меня!.. – подавая ей нож, сказал Ураний. – И я умру, с благословением тебе, – счастливый тем, что в последнюю минуту могу с любовью взглянуть на твое прекрасное лицо.

Мессалина закрыла лицо руками. И, когда вновь открыла его, буря страданий проносилась по нему:

– Нет!.. Я не убью тебя…

– Да?.. Почему же?..

– Потому что я полюбила тебя… И если бы тебе пришлось умереть, то мы умрем вместе… Лучше мы оба убьем себя!..

Радость надежды осветила лицо Урания.

– Мессалина!.. Моя дорогая, моя единственная Мессалина!.. Я готов умереть, если бы нужна была моя жизнь… Но зачем нам поддерживать заблуждение, которое все равно – рано или поздно – рассеется среди женщин?.. И когда я пришел к вам первый раз, не человека ли ты увидела во мне? И не человека ли полюбила прежде, чем я открылся тебе, как мужчина?.. Нет, пусть мы предстанем на суд всех женщин, и они решат, – жить нам, или быть преданными казни?..

Мессалина опустилась на колени около окна и простонала:

– Что ты со мной сделал, юноша?.. Что сделал?..

– Пусть женщины поймут, что законы естества непреложны, только надо уметь ими пользоваться и любить в человеке прежде всего человека, а не мужчину или женщину… И пусть нас судят!..

– Да, – судят… – покорно – как во сне – повторила за ним Мессалина…

А за дверью прокравшаяся Кассандра с бессильной злобой ударяла себя в грудь и восклицала:

– Горе нам!.. Горе нам!.. Я всегда говорила, что появление Гермеса предвещает бедствия!.. О, я знаю женщин!.. Разве поднимется у них рука, чтобы предать их казни?.. И разве не захотят они сами подобного же счастья?.. О-о, горе, – царство женщин разрушилось!..