Миры вечного познания

– Я хотел понять, что произошло с профессором. И как это связано с тем, что произошло с моим отцом.

– Ну и как? Разобрался?

– Нет. Сейчас все еще вопросов больше, чем ответов. Может быть вы мне сможете помочь? Вы ведь уже давно работаете в службе урегулирования?

– Да, уже почти 30 лет.

– Значит вы видели первые нейрокомпьютеры и сталкивались с различными системами безопасности?

– Да, многое повидал. Видел еще первые прототипы. Когда приходилось впрыскивать себе нейромедиаторы, чтобы только поглубже соприкоснуться с пространством внутри. Первые машины даже не были подключены к сети. А операторы действовали соло без страховки на свой страх и риск. Вспышка появилась только тогда, мы поняли, что операторы не могут самостоятельно контролировать свое сознание. Или точнее подсознание. Бывали часто случаи, когда подсознание брало верх и оператор просто терял разумность. Или происходил сильный энергетический всплеск, и оператор терял тело. С появлением Вспышки таких случаев стало гораздо меньше. Вспышка помогала оператору сознательно ограничивать свое бессознательное. Точнее просто перекрывало доступ к нему на время погружения, чтобы не было случаев, когда оператор сходил с ума или умирал. Твой отец довольно далеко продвинулся. Но во время одного из сеансов он сознательно отключил Вспышку. И произошло то, что произошло. Энергетический скачок был очень сильным. Я удивляюсь, как ты тогда не погиб. Но, к счастью, обошлось. Профессор Алком создал совершенно новый способ. Это не было подавлением бессознательного. Рекреационная матрица дала возможность настолько глубоко погрузиться в реальность нейрокомпьютера, что подсознание просто переставало оказывать влияние. По сути, это был прорыв. Через месяц мы уже должны были приступить к испытаниям на группе добровольцев. И тут такой досадный инцидент. Ты что-то хочешь сказать?

Натом съежился. Ему казалось, что если он сейчас заговорит, то весь мир рухнет. Но промолчать он тоже не мог.

– Я знаю, это прозвучит глупо, но мой отец четко хотел до меня донести, что наш мир – это такая же созданная иллюзия, как и мир внутри. Что вы об этом знаете?

Астар вопросительно посмотрел на Натома.

– Я знаю об этом ровно столько же, сколько и ты. Если этот мир создан, то есть те, кто его моделирует. И чтобы их отыскать, нам нужно подняться на уровень выше и понять, кто они такие и зачем создали эту реальность.

Волнение Астара передалось Натому. Создатель этого мира. Похоже, Астар имел в виду бога. Но, если этот мир создается богом, то кто создал бога? Бог создал бога. Это все восходящая в верх лестница моделирования.

Заметив, что Натом погрузился в себя, Астар кашлянул, чтобы привлечь внимание.

– Натом, я понимаю, что ты очень любил своего отца. И что профессор был тебе как второй отец. Но не стоит терять и свое тело, даже, если все это кем-то создано. Я запрещаю тебе использовать нейрокомпьютер до тех пор, пока мы не разберемся, что же все-таки произошло с профессором. Отдыхай, гуляй, набирайся сил и осознанности. Они тебе понадобятся в ближайшее время.

Закончив говорить, Астар оделся и вышел. А Натом остался лежать на кровати, переваривая недавний разговор. Бог, создавший бога. Лучше бы он не создавал вообще ничего. Чем столько непонимания и страданий. Крепко сжав подушку, Натом начал яростно бить ее руками и вопить во все горло.

Истолкование должно быть другим

Понемногу, выпустив пар, Натом начал успокаиваться. Ну и черт с ним, с этим нейрокомпьютером. Да я ведь занимался все этим только для того, что разобраться, что случилось с моим отцом. А теперь все и так понятно. Бог создал бога, тот еще другого бога. У Натома просто голова шла кругом. Если все так просто, то зачем вообще все эти нейрокомпьютеры. Можно пойти в местную церковь и поставить свечку за упокой их души. И тут Натома осенило. Душа! Как он раньше этого не заметил? Ведь он не замечал душу. Душу отца, матери, свою. То, что он встретил там внутри, было душой его отца. Которую он каким-то образом смог перетащить в киберпространство.

Впервые с понятием души Натом столкнулся во время ухода из жизни его бабушки. Он очень любил ее. И тогда кто-то сказал ему, что ее душа будет жить вечно. Он был еще совсем маленький, но сейчас он вспомнил тот день, как будто это было вчера. Душа! Бабушка – это душа, которая живет вечно. Но, если это действительно так, то зачем нам вообще все это? Весь этот мир, где мы играем в странные игры. Пытаемся исследовать действительность, изучаем, как все устроено. А тут на тебе. Бог, душа и целые мириады миров, созданных богом. Натом пытался понять и принять все это. Но, похоже, у него плохо это получалось. Его ум, получивший техническое образование, отказывался верить в то, что существует нечто более сильное и могущественное, чем он сам. Ум был настолько уверен в себе, что не представлял чего-то более могущественного. Ведь он просто по умолчанию должен быть сильнейшим. Кто же может с ним тягаться? Неужели, какой-то бог, создающий вселенные.

Вдруг, Натом услышал какой-то звук, дверь в его комнату тихонько отворилась и вошла Анна.

– Можно к тебе?

Натом привстал от удивления.

– Да, конечно, заходи. Почему ты решила прийти именно сейчас?

На часах было около 3х часов ночи.

– Я узнала о том, что произошло с тобой в комнате профессора и подумала, что тебе понадобится моя помощь.

– Ну, да. В прошлый раз ты все мне хорошо разложила по полочкам. Я прямо диву давался, откуда ты все это знаешь.

Анна мило улыбнулась и присела на кровать Натома.

– Я беру все это из своего опыта. Просто у каждого он свой. Что-то я знаю лучше, что-то – ты. Я пришла сюда не просто так. Я знала, что ты пойдешь к профессору и сделаешь погружение. Я даже знаю, что ты видел там своего отца. Если быть точным, то копию его сознания. Я не стала тебя отговаривать. Ты должен был получить этот опыт. Но сейчас пришло время для новых знаний. То, что говорил тебе отец, правда. Наш мир тоже создан. И мы тоже находимся внутри нейрокомпьютера. Нами тоже руководит программа. Есть и исследователи, который ныряют в наш мир. Ты их, возможно, видел. Программа рассчитана настолько хорошо, что продуман каждый уровень. Это как глобальная матрица с триллионами миров-уровней. И если ты хорошо обучился на одном уровне, то можешь двигаться вверх. Если нет, то проходишь уровень еще раз. Есть и множество боковых ответвлений. Они как раз обычно и являются предметом для исследования ученых. Когда ты погружаешься в нейро-пространство, то твое сознание идет по пути наименьшего сопротивления, выбирая те ситуации, которые твой ум готов принять. Но подсознание все время подсовывает картинки различного содержания, которые наполнены болью и негативными эмоциями. Поэтому, и придумали вспышку, чтобы хоть как-то ограничить подсознание. Но со временем стало понятно, что она не справляется. И профессор Алком разработал рекреационную матрицу, которая расширяла границы сознания и позволяла увеличить уровень принятия до высоких пределов. Но он не учел одного: увеличивая сознание, человек зачастую теряет бдительность. Ее пренебрёг и он сам. Остальное ты знаешь. Ну и теперь о самом важном. Если ты хочешь сохранить свое я в этой реальности, тебе нужно на время забыть о погружениях. Иначе система поглотит тебя. Вот, пожалуй, и все. Решение принимать тебе. Я рассказала тебе это, так как ты дорог мне, и я бы хотела, чтобы ты не повторил судьбу твоего отца или профессора Алкома. Сейчас я уйду, а у тебя будет время, чтобы все обдумать и принять решение.

Анна закончила говорить, медленно наклонилась к Натому и поцеловала его.

– Прощай. Увидимся завтра в саду. И продолжим наш разговор. Доброй ночи.

Анна встала и медленно вышла из комнаты. А Натом еще долго сидел на кровати и вслушивался в шум ветра за окном.

Улыбка радует всех

– Он был таким радостным. Как такое могло произойти? Еще вчера мы общались вечером.

Анна говорила с кем-то, кого Натом так и не мог разглядеть. Его лицо ускользало. Оно было каким-то призрачным и тонуло вдалеке. Человек повернулся и Натом увидел исполнителя из службы урегулирования Астара. Он медленно подошел к Анне и погладил ее по плечу.

– Я знаю, как тебе тяжело сейчас. Я говорил ему, что не стоит совершать погружения. Но он не послушал меня. И видишь, что произошло. Я надеюсь, что ты не последуешь его ошибке.

Анна повернулась и как будто взглянула на Натома. Потом поблагодарила Астара и пошла в сторону парка.

Астар смотрел ей вслед, а потом пошел в корпус, о чем-то размышляя по дороге.

Натому казалось, что он даже знает, о чем сейчас думает Астар. 2 случая подряд, когда программа останавливает тех, кто делает что-то для ее трансформации.

Натом напрягся и внезапно понял, что он спит. Что он не умирал. И что сон – это способ еще раз понять и пережить то, что не было осознано в дневное время. Он все еще переживает на счет профессора и того, что произошло с ним самим во время последнего погружения. Подсознание дает ему возможность понять, что он сам может погибнуть, если снова погрузиться внутрь программы. Натом проснулся весь потный. Все тело тряслось и ему казалось, что он на грани безумия. Он встал, подошел к столу и выпил стакан воды. Сердце понемногу успокоилось. Натом пошел в ванну, почистил зубы и принял душ. Вода приятно отрезвила его. Было примерно 6 часов утра. В окно вливался ласковый солнечный свет. С улицы доносилось щебетание птичек. Их трель была такой звонкой, что Натом заслушался. Как же теперь быть? Анна и Астар вдвоем предупредили его, что лучше не лезть вовнутрь. И в то же время он должен как-то понять, что ему делать дальше. Если он не будет использовать нейрокомпьютер, просто отстранится от всего. Что тогда? Он никогда не узнает, что произошло с его отцом и профессором. А это, пожалуй, самое важное для него сейчас. Такое ощущение, что на этом завязана вся его жизнь. Если он не разберется, то и смысл жизни будет навсегда утерян.

Птички все пели и пели. Их трель заливала комнату и наполняла ее завораживающей мелодией, которая была понятна только им самим. О чем они поют? Возможно, они тоже вещают о каких-то изменениях, которые должны произойти в их жизни. И если они произойдут, то птички изменяться и буду играть в новую игру. Игру, где они, возможно, смогут достигать гораздо большего. Смогут осознавать свои действия, как и люди. А не просто петь и наслаждаться жизнью. Кто дал людям эту способность: осмысливать свои действия? Неужели бог все-таки существует? По-моему, именно это хотела до него донести программа. Отец, профессор: они оба хотела одного – углубиться как можно дальше, узнать, что же там за рубежом. Натом шел по тому же пути. Он не оставлял себе ни единого шанса остановиться. Как будто что-то внешнее гнало его. Подталкивало его к тому, чтобы сделать еще один шаг. Шаг в неизведанное. Каждое погружение было таким шагом. Натом не мог остановиться. Ведь на этом закончилась бы его жизнь, полная самопознания и вызова. Вызова перед неизведанным.

Натом встал и решительно двинулся к нейрокомпьютеру. Он надел костюм и лег. Теперь его уже ничто не остановит. Он должен разобраться. Он одел шлем и запустил программу погружения. Еле слышно заиграла мелодия сопровождения. Но неожиданно женский голос, связывающий оператора с программой, сообщил:

– Ваш аккаунт заблокирован. Для доступа к программе, пожалуйста, обратитесь к системному администратору.

– Тьфу, ты, черт!

Натом громко выругался. Отдел урегулирования заблокировал ему доступ. Чтобы он не мог ничего сделать. Теперь он беспомощен. Хотя. Натом понимал немного больше, чем обычный оператор.

– Запустить сканер аварийных входов программу.

Женский голос без промедления ответил:

– Запускаю. Найдено 13 аварийных входов.

– Выведи их на экран, пожалуйста.

На экране программа показала аварийные коды участников программы. Один из них Натом знал. Это был код Анны. Он не был заблокирован. И Натом назвал ключевую фразу. Мелодия погружения заиграла вновь. И легкая дрожь охватила Натома. Вспышка. Натом увидел белое пространство. И понял, что ему снова хорошо. Блаженная улыбка расплылась на его лице. Казалось, что он падает в пустоту.

Избегайте присутствовать

Внезапно падение остановилось, и Натом увидел светлый образ, который постепенно материализовывался. Это было облако света, которое манило своей простотой и доверчивостью. Оно было настолько притягательным, что хотелось слиться с ним, стать его частью. Натому на секунду показалось, что он наконец встретился с богом. И эта встреча носила характер слияния. Больше никуда не хотелось идти, двигаться, плыть, стремиться. Казалось, что все уже завершено. И что, если нарушить этот покой, то все рассыплется, сокрушиться, исчезнет. И не будет больше ничего: ни Натома, ни бога, ни жизни. Постепенно существо становилось все более плотным, линии – более отчётливыми. Это был огромный, просто гигантский шар невиданных размеров. Но в тоже время он был очень теплым и ласковым. Как отец, который радуется приходу своего сына. Или как мать, которая готова приголубить его в любой момент.

Натом чувствовал все эту теплоту и сливался с ее источником все больше и больше.