S-T-I-K-S. Пират. Красавчик без глянца

– Какое сейчас число?

– Пятое…

– Месяц какой?! – чуть не криком уточнил Эдуард.

– Красавчик, ты с перепуга забыл, что у нас первый месяц лета июнь?! – разозлилась Катя.

– Я вполне серьёзно спросил. А теперь посмотри на пшеничное поле!

– И что?

– А то, что колосья налились, я даже отсюда вижу!

– Что ты этим хочешь сказать?

– То, что сейчас здесь не начало июня, а скорее всего август!

– И что нам это даёт?

В ответ Эдуард ничего не смог ответить. И правда, им от этой новости не холодно и не жарко. Лишь очередная непонятка в их копилку странностей обретённого нового мира.

– Всё это хорошо, но уже скоро вечер. Ноги гудят, отдохнуть не мешало бы. Да и поесть тоже. – Эдуард вопросительно посмотрел на Катю. Оба давно уже проголодались. Одним живчиком сыт не будешь. Тем более что он на алкоголе и каждый глоток лишь усиливал чувство голода. Решили ещё пройти немного. И не зря – из-за следующего поворота показалась долгожданная деревня. Словно боги нового мира услышали новичков и сжалились над ними. Но так ли это?

Глава 3

Дома тянулись с обеих сторон дороги. Девушка вздрогнула – под ногами начали попадаться костные останки. В них угадывались как фрагменты человеческих скелетов, так и животных. Остановились у колонки. Увы, при нажатии рычага не пролилось ни капельки. Поискали магазин, но его в деревне не оказалось. Хотя торговая точка, скорее всего, имелась. Пройдя до конца улицы, обнаружили уже знакомую границу. Благоустроенная часть населённого пункта словно испарилась. Асфальт упёрся в грунтовую дорогу, что вполне привычно и объяснимо – закончились выделенные средства, и участок дороги остался недостроенным. Да вот только как объяснить, что половина дома белого кирпича, крытого шифером, продолжается бревенчатым сараем с прохудившейся крышей. Катя вспомнила, что в памятке, которую она прочла по-быстрому, упоминались кластеры, скопированные с земной поверхности. Получалось, что здесь, как мозаика, приложены друг к другу фрагменты разных населённых пунктов и окружающей их местности.

– Давай поищем место для ночлега.

Выбрали дом поприличнее и побогаче. Двухэтажный, из красно-коричневого кирпича. Не того, что крошится при любом прикосновении, а дорогого и качественного. Высокий фундамент сложен из каменных тёсаных блоков, хотя это вполне может быть хорошая облицовка. В любом случае смотрится внушительно и добротно. Калитка открылась без проблем, и усталые путники вошли во двор. Ещё на улице поняли, что спрашивать разрешения не у кого – деревня уже привычно выглядела безжизненной. Следы пиршества явно месячной давности, а то и более. Но расслабляться не стоит. Катя с Эдуардом крепко сжимали в руках автоматы с взведёнными затворами и контролировали обстановку. Обошли двор, вроде ничего подозрительного. Ломать ничего не пришлось, дверь оказалась не заперта. Сразу бросилось в глаза, что они не первые незваные гости в этом доме. Вещи разбросаны, довольно дорогая мебель опрокинута. Ящички из шкафа разбросаны на ковровом покрытии. Войдя на кухню, Эдуард сразу же направился к высокому холодильнику. Лучше бы он этого не делал. Словно взрыв биологической бомбы – вонь стухших продуктов едва не лишила их сознания. Эдуард поспешно захлопнул дверцу. Но дело было сделано, и далее находиться в помещении оказалось невозможно. Незадачливые гости как ошпаренные выскочили на улицу.

– Знаешь, – отдышавшись, предложила Катя, – давай поищем домик попроще.

– Почему? – покашливая и прочищая лёгкие, спросил Эдуард.

– Видел, какой погром? Дом богатый, и все туда суются. Ищем поскромнее, но желательно ухоженный.

Такой домик нашёлся. Аккуратный, в глаза сильно не бросается. Что в данный момент сыграло свою положительную роль при выборе места для ночлега. Дом и двор выглядели очень скромно, без всяких архитектурных изысков, и по размерам проигрывали соседним жилым строениям. Насколько смогла заметить Катя, баня в богатом дворе, откуда они стремительно сбежали, почти одного размера с выбранным деревянным домом. Первое, на что они обратили внимание во дворе, это на колонку с длинной ручкой. Эдуард попробовал накачать воды, но из чрева трубы донеслось лишь сухое чвяканье. Повертел головой в поиске какой-нибудь ёмкости с водой, но в пределах видимости ничего подходящего не оказалось. Только за домом возле теплицы обнаружил пластиковую бочку, наполовину заполненную водой. Набрав её в пятилитровое ведёрко, валявшееся рядом, вернулся к колонке. Привычно задрал кверху рукоять – не забылся ещё опыт деревенской жизни, и залил воду в трубу. Три качка, и, слив залитую, поднял из глубины чистую и прохладную воду, прокачал ещё немного. С большим удовольствием утолили жажду. Живчик живчиком, а воды в этом мире организму требуется не меньше.

Дом и внутри оказался чистым и аккуратным. Русская печь, двухстворчатый шкаф, кровать у глухой стены, напротив диван и два окна над ним. Неизменный телевизор (ещё с кинескопом) в углу на тумбочке и икона с рушниками под потолком. На обеденном столе журналы по огородничеству и садоводству. Судя по отсутствию на стенах рамок с семейными фотографиями и наличию на вешалке поношенной одежды, домик выкупили под дачу и приезжали сюда разве что на выходные. Слева от входной двери крутая деревянная лестница с широкими ступенями вела на второй этаж. Это, конечно, громко сказано. Обычный чердак, обшитый фанерой и наклеенными дешёвыми обоями. У стен с двух сторон две одноместных кровати. Если встать в полный рост, то почти упираешься в потолок. Небольшое окно во фронтоне, задёрнутое занавеской из тюля, мягко освещало небольшое спальное пространство. В принципе довольно уютно, во всяком случае, на одну ночь вполне подойдёт.

– Я наверху спать буду, – спустившись вниз, сказала Катя. – Насколько я поняла, домик купили и использовали как дачу. Видно, что живут здесь только наездами. Посмотри, что у них в огороде, а я в шкафчиках гляну, что можно приготовить перекусить.

На маленькой веранде в углу на полке стояла газовая плитка. Правильно, не станешь же летом печь топить для приготовления еды. В шкафчике нашлись гречневая крупа и макароны. Две пластиковых бутылки – одна полная, вторая начатая с подсолнечным маслом. Холодильник благоразумно не открывали, учитывая горький опыт. Чай, кофе, упаковка пряников. Килограммовая пачка сахара, банка клубничного варенья. Отлично! С огорода вернулся Эдуард с четырьмя перезревшими огурцами и пятью помидорами.

– Огород весь зарос сорняками. Всё, что смог найти. Пойду сейчас ещё картошки накопаю.

Вскоре вернулся с ведром картошки и луком. И пока Катя занималась готовкой, решил заглянуть в сарай, покуда не стемнело. Катя попросила его посмотреть в сарае наличие погреба. Во втором навесном шкафчике она нашла закаточную машинку и упаковку с металлическими крышками. Вполне возможно, что в погребе, если таковой имеется, а он просто обязан быть, найдутся заготовки на зиму.

Дверь в сарай оказалась не заперта. Эдуард распахнул её и закрепил имевшимся специальным крюком на стене. Внутри полутёмного помещения располагался двухтонный контейнер. Перед ним толстая крышка, обитая жестью. Вместо ручки кольцо из алюминиевого прута. Вдоль стен сарая шкафчики, полки, стеллажи с различным садоводческим инвентарём, пластиковые вёдра и куча всякого барахла, нужного и ненужного, обычно вывозимого из квартир на дачу. Дома не нужно, выбросить жалко, а на даче когда-нибудь пригодится. Подняв крышку, Эдуард увидел металлическую лесенку и, не раздумывая, спустился вниз. Ногами нащупал пол, постоял, привыкая к темноте. Внутри погреба оказалось довольно прохладно, пахло прошлогодней картошкой и ещё чем-то кислым. Рассмотрел стеллаж из тёмных досок с трёхлитровыми банками. Снял две и подошёл с ними к лесенке, возле неё немного светлее. Одна с каким-то соком, а во второй красные помидоры. Весь подвал с собой не унесёшь, содержимого этих банок будет им двоим вполне достаточно.

Вернулся на веранду и едва не захлебнулся слюной. Катя помешивала на сковороде картошку с луком. Взглянув на запылённые банки, попросила:

– Возьми вон то полотенце и протри их.

Ужин хоть и без мяса (нашлась банка с тушёнкой, но Катя не рискнула её открывать), но жареная картошка с маринованными помидорами и большой миской с салатом, заправленным подсолнечным маслом, очень даже ничего. Запивали берёзовым соком, настоянным на изюме. Именно он оказался в банке. Насытившись, заперли двери веранды и комнаты изнутри, усталость и пережитое за день давали о себе знать. Эдуард попытался намекнуть на близость, но наткнувшись на прищуренные карие глаза девушки, поспешил отказаться от своих, как она сказала, гнусных намерений. Снял разгрузку, автомат он ещё раньше положил на табурет и, не снимая берцев, улёгся на кровать. Уснуть не удалось, не выдержав её скрипа, перебрался на диван, тоже старенький, но всё же не такой мелодичный.

Катя поднялась на второй этаж, присев на кровать, сняла с натруженных ног обувь. Помассировала икры и ступни и, тоже не раздеваясь, усталая, с удовольствием растянулась на покрывале. Автомат себе под руку. Не успела прикрыть глаза, как тут же уснула. События тяжёлого дня сильно вымотали её, организму срочно требовался отдых.

Среди ночи проснулась от неясного чувства тревоги. Потрогала автомат. Наличие рядом оружия немного её успокоило. Стараясь не шуметь, надела берцы и, подхватив АКМС, подошла к лестнице. Постояла прислушиваясь, затем в полумраке спустилась вниз и вновь замерла.

Эдуард лежал на спине и храпел. С улицы сквозь лёгкие занавески пробивался лунный свет. Катя не могла пока понять, что её могло встревожить. Она вдруг вздрогнула – чья-то громоздкая тень заслонила голубое свечение, в комнате сразу стало темнее. Сердце девушки отчаянно заколотилось в груди. Катя совсем не трусиха, ей часто приходилось бывать в различных переделках. Но после знакомства с живностью нового мира ей стало не по себе. Она почему-то ни на секунду не усомнилась, что незваный гость за окном – одно из таких существ. Тень двигалась под окнами туда-сюда, останавливаясь и прислушиваясь. Девушке казалось, что Эдуард приманивает тварь своим храпом, заставляя вибрировать стены и дребезжать стекло. Впрочем, так оно и оказалось. Эдуард ненадолго притих, а затем неожиданно сильно и громко всхрапнул.

Оконное стекло со звоном лопнуло, затрещала деревянная рама. Внутренняя оконная решётка прогнулась внутрь комнаты. Сверху выскочили вкрученные в стену длинные саморезы, и решётка под давлением снаружи сорвалась и нависла над диваном. Катя быстро навела ствол автомата на протиснувшуюся в комнату голову твари. Ствол, пока она целилась, ходил ходуном. Руки дрожали, не давая ей толком прицелиться, хотя расстояние всего каких-то три метра.

От первых усыпавших диван осколков Эдуард проснулся и, ещё ничего не понимая, уселся на диване, едва не задев нависшую над головой решётку. Почувствовав смрад, шедший из пасти твари, он оглянулся и сцепился взглядом с её глазами. Она дёрнулась и окончательно сорвала решётку с окна, тут же рухнувшую на диван. Эдуард успел в последний момент, выйдя из оцепенения, отпрыгнуть в сторону. Злобно скалясь, тварь протиснула морду дальше и беспомощно завертела башкой, клацая челюстями. Мощные, развитые плечи упёрлись в стену, не давая возможности попасть в комнату. Киношный супермен в страхе прижался к противоположной стене. Хорошо, что хоть в этот раз не обмочился. Про свой автомат на табурете напрочь позабыл.

Не сказать, что Катя не испугалась, – её трясло не меньше Эдуарда. Одно дело наблюдать, откуда-то со стороны, из укрытия, и другое, практически в упор, столкнуться лицом к лицу, вернее к морде чудовища.

Однако, что-то делать нужно. Долго стены дома не выдержат, тварь ворвётся внутрь, и шансов выжить у путников не будет вообще. Повертев головой, несмотря на то что в руках автомат, Катя поискала ещё какое-то оружие. Уж очень не хотелось шуметь, боясь, что выстрелы привлекут других тварей.

Взгляд остановился на раритетном инструменте, прислонённом к печи. Девушка она городская, и как эта штука называется, понятия не имела, но знала, что ею достают из печи чугунки. В кино не раз приходилось видеть. Схватила полутораметровый черенок с насаженным на него железным приспособлением и расходившимися по полуокружности полосами с заострёнными концами принялась тыкать ими в морду твари.

Той это совсем не понравилось, и она попыталась перекусить черенок. Катя вовремя отдёргивала своё бытовое оружие от клацающей пасти. Наконец девушке удалось одним концом угодить прямо в глаз. С чавкающим звуком металлическое остриё вошло в глазницу до упора. Мотнув башкой, разъярённая тварь отбросила крепко удерживающую черенок девушку. Выпустив из рук своё оружие, Катя больно ударилась об одёжный шкаф и сползла на пол в полусознательном состоянии, успев крикнуть перепуганному до смерти Эдуарду:

– Что трясёшься?! Добивай!

Не надеясь на помощь своего ненадёжного спутника, кряхтя и закусив губу, попыталась подняться. Получилось лишь со второй попытки. Про автомат не забыла, ей по-прежнему не хотелось шуметь. Она хорошо помнила, как реагировали чудища на выстрелы вчерашним утром. Поискала глазами ещё какое-то оружие.

Точно, как она могла забыть про топор! Чтобы не искать его по всем углам, рачительный хозяин в конце топорища просверлил отверстие, связал верёвочную петлю и повесил на гвоздь, вбитый в стену возле печи. В любой момент можно было снять и нарубить щепок для розжига.

С топором в руках, прихрамывая, она мужественно направилась к ослеплённой на один глаз твари. Иного выхода у неё не было.

– Дай топор, – услышала она позади голос Эдуарда. Он пришёл в себя и собрался с духом, поняв, что сейчас на кону их жизнь. Или они убьют чудовище, или оно их сожрёт. Без вариантов.

Парень забрал топор у Кати. К их счастью, это не был магазинный туристический вариант, а полноценный деревенский кованый топор. Тяжёлый, с широким и острым лезвием. Опыт прошлой, ещё докиношной жизни сельского кузнеца не забылся, и всего тремя уверенными поставленными ударами он развалил почти бронированный череп твари. И она, уже мёртвая, безвольно опустила голову. В эту минуту девушка даже зауважала киноактёра. Ей про его деревенское детство и юность ничего не было известно.

Спать совершенно расхотелось. Прежнего уюта уже не ощущалось. И неудивительно – мёртвая тварь и вонь, исходящая от неё, не способствовали желанию здесь оставаться.

За окном уже начало светать. Как-никак всё же лето, сколько той ночи. Катя быстро собрала остатки ужина. В дороге пригодится, а сейчас кусок в горло не лез. Эдуард подумал и, сняв с подушки наволочку, обмотал предварительно очищенный от кусочков плоти топор и положил его себе в рюкзак. Хотел повесить его на пояс, но передумал. Тяжёлый, при движении будет болтаться и только мешать.

Прежде чем выйти из дома, внимательно прислушались – вроде никого. Осторожно открыли дверь и тихонько выскользнули во двор. Зябко передёрнули плечами, после комнаты было немного прохладно.

– Похоже, на наше счастье, тварь была одна.

Обошли дом и содрогнулись – монстр, поникнув вниз головой в комнате, снаружи стоял на подогнутых в коленях ногах. Мощные бугристые передние руки, длинные и непропорциональные, свесились вдоль тела. Само тело прикрыто уже начавшими формироваться костными пластинами, создающими прочную естественную броню. Тугие мышцы плечевого пояса. На опущенной лысой голове частично виднелся споровый мешок, прикрывающий затылок и похожий на большие чесночные дольки. У Кати не было времени подробно изучить памятку. Она лишь выхватила из текста основную практическую информацию. Если она не ошибалась, то перед ними одна из самых, судя по характерным признакам, распространённых тварей – лотерейщик.

– Подожди! – встрепенулась девушка, вспомнив некоторую важную информацию из памятки.