Час негодяев

– Знаю. – Голос человека из «Линкольна» посуровел. – Вы, похоже, не понимаете, что я не просто так сделал вам это предложение. Для меня гораздо проще было бы оставить вас наедине с голодными львами из комиссии. У вас черная метка в деле – забыли?

…

– Миссия на Украину. Собственно, потому нам и нужен не обычный следователь, а морпех. А вы, к тому же, говорите по-русски.

– Цель миссии?

– Если говорить общими словами, провести ревизию.

– Ревизию, сэр?

Человек улыбнулся.

– У вас это называется «следственные действия». Мы в разведке предпочитаем слово «ревизия». Мы бюрократы.

– В чем суть вопроса?

– Для начала вы должны сказать «да».

…

– Ну же. Вы понимаете, что то, что произошло с вашим напарником, и та история в аэропорту тесно связаны. И вы не могли не вспомнить, что мы поставляли на Украину винтовки пятидесятого калибра, чтобы они могли отбиваться от русской бронетехники. Возможно, одна из этих винтовок всплыла в Штатах.

– И поставляло их ЦРУ.

– Да. Как и в восьмидесятые мы помогали афганским моджахедам, потому что нам это было выгодно. Вчерашние друзья часто становятся врагами. Да или нет?

…

– Итак?

– Да. И пошло оно все…

Полковник Джей Берч, отставной командир Crisis Reaction Team, спецназа морской пехоты, предназначенного для немедленного реагирования в случаях, когда надо вести бой с целым городом или, по крайней мере, с его половиной, согласился встретиться с ним в ресторане «Ливанская таверна», расположенном рядом с Пентагоном. Это было обычное место встречи для отставных и действующих военных, и, когда Козак добрался туда, ему пришлось потратить несколько минут, отвечая на приветствия и игнорируя кислые взгляды остальных. Корпус морской пехоты всегда был парией, потому что у них были собственные ВВС и ВМФ, и в Пентагоне их недолюбливали.

Полковник Берч появился точь-в-точь в назначенное время – сухой как щепка, с намертво въевшимся в кожу афганским загаром, в темных очках и с папкой под рукой. Передвигался он нормально, протез был почти не заметен.

– Сэр…

– Нормально, сиди… – Полковник плюхнулся на стул. – Мы уже переросли все это. Давай посмотрим, что тут можно заказать.

Козак заказал шаурму. Полковник остановился на фалафеле.

– Слышал, ты стал федеральным агентом.

– Есть такое, сэр!

– Группа освобождения заложников?

– Нет, сэр. Следователь, отдел по борьбе с терроризмом.

Полковник внимательно посмотрел на него, сняв очки.

– Не могу представить любого из золотой[19 - Золотая (gold) – это просто замена слово «желтый» в военном алфавите.] группы федом.

Козак усмехнулся.

– Да и вы не слишком-то похожи на бюрократа, сэр.

– А на кого же я похож?

– Скорее, на старого пирата, нацепившего костюм, сэр.

Полковник не обиделся.

– Что есть, то есть. Чувствую себя порой полным идиотом. Меня приглашают в кабинет и спрашивают, что я думаю о той или иной вещи. Я начинаю говорить, и вдруг до меня доходит, что они меня не понимают. Совсем.

– Ясно, сэр… Слышал, собираются принимать на вооружение новую боевую винтовку?

– Да… Если бы. Эти придурки собираются снова отдать контракт Кольту. Точнее, его канадскому филиалу. Я устал доказывать, что нам нужно что-то, похоже по схеме на «калашников», SCAR или один из SIG. Или одна из тех новых винтовок со схемой «калашникова», производства США. Но нет. Они непробиваемы.

– Ясно.

– Как ты, парень? – спросил полковник. – Эти говнюки сделали все, чтобы втоптать тебя в грязь.

– У них не получилось, сэр.

– Рад это слышать.

– Но у меня есть проблемы, сэр.

– Говори.

Козак рассказал все. Ну, почти.

– Опиши мне этого типа из «Линкольна», – потребовал полковник, разбираясь с фалафелем.

– Лет шестьдесят…

Когда описание было закончено, полковник думал недолго.

– Конрад Райс.

– Кто он, сэр?

– Один из заказчиков. С самого верха. Последний раз, когда я имел с ним дело, он был начальником инспекции в ЦРУ. Это очень высокая должность. А занимался он, по-моему… Ираном. Да, Ираном.

– Тогда что ему делать на Украине?