Оккупация

– Связан? Да он его ведет! После того, как те, кто вел до него, оказались в земле. Он отвечает за часть пути. А путь идет в Европу, после того как его развернули в обратную сторону. И не только с Луганска – но с Северного Кавказа, соображаешь?

– Предположим, Матросову наливают бадяжной водки.

– Чего? Какой водки?

– Ну поддельной. Фальсификата.

– Ты смеешься? Матросову нальют фальсификат? Это только если кому жизнь совсем не дорога.

– А если, к примеру, ему продали где-то?

– А зачем ему покупать? У него своей завались, если надо, он возьмет, сколько надо. Не, мать, что-то ты путаешь.

Она вдруг поняла.

– Матросов мог пробовать водку?

– В смысле?

– Ему привезли водку, он должен попробовать ее? Оценить качество?

– Ну а как?

– Двадцать-тридцать граммов.

– Что?

– Ничего, – заявила, поднимаясь, она, – спасибо за помощь…

Ночью Анне снились кошмары…

Киев, Украина

Точное место неизвестно

22 февраля 2022 года

В то же самое время, когда прокуратура решала вопрос о том, возбуждать ли уголовное дело по факту смерти высокопоставленного работника полиции или спустить все на тормозах, дело привлекло внимание куда более серьезных инстанций и лиц.

Серебристая неприметная «Шкода» пересекла Днепр по Южному мосту, выскочила на проспект Миколы Бажана с нарушением правил. Сидевший тут же в засаде даишник попытал было счастья, но водитель протянул руку к малоприметному переключателю, полыхнули под хромированной радиаторной решеткой синие и красные огни – и новоявленный Соловей-разбойник шатнулся вперед как ошпаренный и только проводил внешне неприметную машину следом. Вот как бывает, то на журналюг нарвешься, то вон эти. Слово и дело государево! А начальство каждый день долю требует, причем ему пофиг – собрал или нет. Честный если – своих довложи! Или увольняйся! А куда уволишься, работы нигде нет…

Машина свернула в Позняки. Тут было три района на левом берегу – Позняки, Осорки и Харьковский, на местном сленге – ПОХ. Активно застраивать левый берег начали лишь в семидесятые, продолжили сейчас – получить землеотвод тут было куда проще, чем на берегу правом. Нужная квартира располагалась в жилом комплексе в Харьковском районе, расположенном около Харьковского шоссе. В новом, недавно отстроенном «житловом комплексе» кем-то был выкуплен целый блок. Хозяева соседних квартир такому соседству не были рады: то квартиры были пустыми, то в них заселялись всякие нехорошие хлопцы, сильно похожие то на бандитов, то на титушек. Приезжали, ходили группами, заносили-выносили какие-то сумки. Вели себя, правда, не шумно, но киевляне за долгое время, прожитое в независимой Украине, научились бояться подобной публики. Бояться за непредсказуемость, подорванность, постоянную угрозу неприятностей от них. Никогда не знаешь, чего от таких ждать. Того и гляди начнут квартиры отжимать, или маски-шоу приедет…

Вообще, после 1991 года в жизни Украины большую роль начало играть насилие. Главным вопросом Украины было не как у англичан – быть или не быть, to be or not to be, а немного другой – бить или не бить. И все чаще на вопрос отвечали: бить. Если в девяностые украинцы со страхом посматривали на соседнюю Россию, где то парламент из танков расстреляли, то Чечня, то в последнее время мирная, сонная страна буквально взорвалась насилием. Насилием жестоким, не контролируемым из единого центра – но оттого не менее опасным.

На Украине до сих пор не кончились девяностые. Это легко понять, хотя бы сравнив списки «Форбс» двух стран – какой-нибудь год из девяностых и из нулевых. Или из начала нулевых и сегодняшнего дня. В России список поменялся практически полностью[22 - Автор делал эту работу. В России в выборке из 10 человек новые восемь, старые двое, на Украине наоборот – два к восьми.], в Украине – нет. В отличие от России, Украина не рассталась с лихим бандитским временем, наоборот – эпоха первоначального накопления капитала продолжалась, бандитские методы проросли в политику, в государственное и муниципальное управление. Своего Путина на Украине не нашлось.

И никакие Майданы не в силах этого были изменить, потому что все они исходили из одной простой максимы: они шпионы, а мы разведчики. Или они титушки, а мы самооборонцы и потомки казаков. Ну не хватало у людей, выходящих на очередной майдан, ума понять, что бороться надо не за то, чтобы «банду геть», а за то, чтобы полностью изменить и методы, и содержание украинской политики, в том числе введя строжайшее табу на насилие в политике. Любое насилие, начиная от титушек и заканчивая битием фейсов и блокированием трибун в Раде. Но до этого не доходило, а потом все удивлялись, как быстро находили себя в новой власти «люби друзи», титушководы и решалы: ведь они были эффективны, и это было главное…

Но это так… лирика. Мечты о несбывшемся, и наверное, они никогда не сбудутся.

Так вот, теперь про физику. Точнее – про физкультуру. Хозяином этих квартир на самом деле был некий Володимир Драч, фигура весьма колоритная. Он был выпускником Львовского института физкультуры (сейчас это университет), того самого, в котором каждое девятое мая вопреки законам Украины объявлялось выходным днем, а студенты организованно отправлялись избивать стариков – ветеранов ВОВ и коммуняк и славить Бандеру и Шухевича[23 - Это правда. Львовский университет физкультуры является одним из элементов «львовского гражданского общества», направленного как на завоевание и удержание власти в Киеве, так и на недопущение чужинцев в сам Львов.]. Как только начинался очередной майдан, студенты отправлялись в Киев как готовая ударная сила оппозиции. Володимир первый раз попал в Киев в 2004-м во времена Оранжевой революции, да так тут и остался. Приехал Киев покорять, собственно. Как там…

Собраны сумки, диплом в кармане.
Обнял отца, обещал быть лучшим маме.
Билет на поезд в один конец.
Киев, встречай – я здесь.
За своей мечтой через всю страну.
День и ночь с тобой, день и ночь весну.
Большой город может удушить, пьяня.
Но не в этот раз и только не меня.
Здесь моя мечта, я добьюсь, и точка.
Киев днем и ночью.
Город, в котором с тобой вдвоем.
Киев ночью и днем[24 - O. TORVALD. «Киев днем и ночью». Песня меньше чем за год сделалась одним из неофициальных гимнов Киева.].

Пробивался Володимир, как и все, сначала на подхвате, потом постепенно сам. Присматривался, кто чем дышит. Начинал вообще спортивным журналистом, но сам спорт не бросал, знакомился с людьми. Понимал, где в спорте деньги.