Экипаж специального назначения

– Ну…

– Гну! Чо мне теперь с ним делать – обратно вплавь отправлять?

– Не пыли. Были тут обстоятельства.

Говоря по телефону, лучше держать язык за зубами. Даже если это спутниковый.

– И чо мне теперь делать? Его же любой мусор заметет.

– Ну, придумай что-то, брателла. Ты же умный.

– Да пошел ты! В Одессе допридумывались.

Бросаю трубку. В Одессе действительно допридумывались, а меня даже затримала милиция. Не опознали, сумел выскочить. Но с тех пор к ГРУ у меня счет…

Ладно, спокойно. Разберемся. Не в первый раз. Суслик, с. а, хитрый. Возвращаюсь обратно к машине:

– Паспорт дай.

Паспорт – российский загран. Шенген есть – литовский. Уже хлеб.

– Языки знаешь?

– Английский… немного.

– Еще?

…

Ясно. Так… короче.

– Переигрываем. Я беру «Вольво». Кто его напарник?

– Я.

– Ты. Вот и будете вместе. У вас – медовый месяц, о’кей?

– Чего?

Понятное дело, что русскому человеку все это чуждо. Но тем не менее.

– Через плечо. Ты – гражданин великой Британии, твой друг – из России. Возвращаться не собирается, собирается подать документы на политическое убежище из-за преследований по сексуальным мотивам. То есть из-за гомофобии. Вы познакомились в Интернете, вступили в переписку и поняли, что не можете жить друг без друга. Сейчас вы совершаете что-то вроде свадебного путешествия по Cкандинавским странам. Еще вопросы?

Мои гости молча обтекают. Потом один взрывается:

– Да это, б… Х… знает что.

– Верно. Х… знает что. Вот ты какого хрена сюда приперся?

…

– Приказ… – не находит лучшего ответа морпех, самый молодой из всех.

– Приказ? А то, что другой должен был приехать, – это как? У меня ксива на него была готова, ее теперь – куда? А тебя – куда? Вплавь до Питера? Ты знаешь, что тут русскую подводную лодку недавно видели? Докуда ты пройдешь со своей мордой лица и русским паспортом – до первого полицейского?

– Брат должен был поехать.

– И чо брат?

– Раненый он.

– Ясно. Ну так слушай. Я же вас не заставляю в ж… долбиться. Этот способ пройти – единственный. Гей-туристов тут полно, на них никакого внимания не обращают. Российским пи… геям, короче, сочувствуют. Когда Путин гомофобные законы подписал, тут настоящая истерика началась в соответствующей прессе. Половина будет смотреть на вас с одобрением, половина – стараться не замечать. Полиция тоже не подойдет – здесь сильные гей-активисты. Только попробуй тронь одного из них, потом от дерьма не отмоешься. Ну, что? Горько – или обратно до Питера вплавь?

Пехи снова переглянулись. Старший сдавленно произнес:

– Твою же мать…

– Моя мать тут ни при чем. Ругаться прекращайте, шведы знают наш мат и обожают доносить в полицию. Значит, так – вы, двое, берете «Транспортер». Едете на окраину, снимаете номер на двоих в недорогом отеле. Отзваниваете мне, телефон записывайте, – я продиктовал номер, – ни слова по-русски, только на английском языке. Так, теперь ты. Как звать-величать?

– Трактор.

– Как?

– Трактор.

В принципе понятно почему.

– Позывной откуда такой?

– Я с деревни, Владимирская область. Могу на тракторе, могу на БТР. По ВУС я механик-водитель. БТР, БМП знаю. На танке пару раз пробовал.

– А чинить можешь? Ну, движок там.

– Чего сложного.

– Ясно. А чего в деревне не остался?

– Чо мне, спиваться, что ли? Вся деревня сбухалась. Я по райцентру иду, смотрю – у военкомата плакат: служба по контракту. Дай гляну. Ну… вот.

– Языки откуда знаешь?

– У нас, как школку закрывали, книги все на помойку отнесли. Я подобрал кое-что. Словари… Вот и читал. Читать-то нечего.

Ясно. Ще не вмерла русская деревня. Хотя недолго до этого. Раньше школа в деревне – праздник, а теперь закрыли и книги на помойку отнесли.

– Вот твоя ксива. Ты – мигрант из Белоруссии, Владимир Савелый, временный вид на жительство получил, сидишь на социале и тихо подрабатываешь.

– Это как?