Кавказский узел

Памятник сопротивлялся недолго, под приветственные крики толпы тяжело рухнул вниз. И в этот момент Аслана пихнули в бок.

– Аслан! Че ты, как ты, где ты?!

Обернувшись, он увидел Магомеда.

– Че, движения – не движения, как сам, папа-мама, брат-сеструха… – Магомед говорил, почти орал, не дожидаясь ответов, на боку у него был «АКМ», сам он был в камуфляже каком-то, – зачем тебе два автомата, а? Красава. Ты так с ними по городу перся? Ай, саул, грамотный пацан. Красавчик…

Рядом с Магомедом были его люди, вооруженные.

– Зачем памятник валите? – спросил Аслан.

– Че?

– Памятник зачем валите?

– Ну ты камень. Он же из бронзы, знаешь, сколько бронза стоит?

Ясно…

– Че, русские нас бортанули, да? Наша власть теперь…

Магомед вдруг посерьезнел.

– Не, а ты че от жизни хочешь?

– Мне бы к президенту попасть…

– А… а че надо?

Аслан решил играть в открытую, вынул письмо. Магомед пробежал глазами, посерьезнел еще больше.

– Пошли…

В дом правительства просто так уже не попасть, там сооружают баррикады, полно черных внедорожников, дорогих седанов и людей с оружием – все, у кого есть родственники, вызвали их сюда, на случай чего. Полиция тоже есть, но старается не отсвечивать. В коридорах – хай-х… люди с оружием, кто-то куда-то бежит, кто-то с кем-то общается, встав посреди дороги. У одного из открытых окон – пулемет, смотрит своим рыльцем на улицу Расула Гамзатова. Все уже реально, по-взрослому…

Магомед, где-то обнимаясь, где-то крича, где-то протискиваясь, продвигался вперед, волоча на буксире Аслана. На этаже, где сидел президент, обернулся, крикнул:

– Давай бумаги!

Аслан отдал бумаги, и Магомед канул в толпе…

Магомед появился больше чем через час, когда уже шла кругом голова, они протолкались к выходу. Народу на площади стало еще больше, на Гамзатова рычали бэтээры.

– На, – Магомед сунул Аслану его папку, – цени. Ты мне землю зажал… а я к тебе как к родному…

Аслан открыл папку… его толкнули, кто-то бежал к кому-то обниматься, снося все на своем пути. Бросился в глаза знакомый флаг на бланке…

Дибирова Аслана Ахатовича назначить министром юстиции Республики Дагестан…

Аслан поднял глаза на друга и задал один только вопрос:

– Зачем?

Магомед толкнул его.

– Отойдем.

Они отошли за машины. Из опущенных окон надрывался Муцураев.

Ра-а-а-а-ай под тенью

Сабель.

Ты на священной войне

Ты мусульманин…

– Зачем… – скривившись в улыбке, сказал Магомед, – ну, во-первых, дружба с министром юстиции – это само по себе плюс. Даже если он такой честный, что тебе клочок земли выделить нормально не может, чтобы дом построить. Если про тебя знают, что ты с министром в деснах…

– А второе?

– Второе? Я, знаешь, тоже в этом городе живу. И мои дети живут. Может, что и получится, да же[17 - Частое окончание предложений в дагестанском молодежном сленге.]?

– Пойдешь ко мне работать?

Магомед опешил

– Ты что, серьезно?

– А что не так?

– Я же не юрист.

– Один честный человек стоит десятка юристов…

Магомед рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Ну какой я честный, в натуре? Я бандит.

– Ты честный хотя бы в том, что понимаешь разницу между добром и злом. Другие не понимают и этого, для них все едино. И все в карман. Я один республику не построю.

Магомед снова покачал головой.

– Нет. Прости, друг, но нет. Не моя тема. Мне не до этих умностей, я есть тот, кто я есть.

– То есть я буду строить новую республику, а ты на это со стороны смотреть, так?

Магомед не нашел что ответить. Аслан какое-то время смотрел ему в глаза, а потом отвернулся и пошел меж машин на площадь…