Чрезвычайные обстоятельства. Часть 2

– Возможно, сосредоточенным на деле. А тогда многое второстепенное сдвигается на задний план.

– Типичный мужской подход, – ответила Лида, впервые разговаривая с лейтенантом на отвлечённые темы. – Но готова поспорить: с таким человеком некомфортно рядом находиться. Я права?

– Что—то в этом есть, – кивнул Покрышкин. – Но мужчина должен заниматься, может и неприятной, но важной работой, поскольку надо многое сделать. Это дамы обычно проводят время в праздных разговорах и потому не успевают выполнить необходимое.

– Опять типично мужской взгляд, – усмехнулась Лида. – Одна мудрая женщина сказала: «женщина делает всё то, что не делает мужчина». Если вы занимаетесь лишь вашим самым главным делом, то подумайте: кто ведёт хозяйство в семье? Кто следит, чтобы мужчина был одет и накормлен? И чтобы ему было куда вернуться после выполнения его важных дел?

– Элементарно – армия. Она нас содержит и занимает наши мозги.

– И вы будете вечно жить в казарме? Неужели вам порой не хочется сменить обстановку, покинуть казённые стены и попасть в другой мир, где столько удивительного? Кстати, а наследника вам тоже армия родит?

Прежде чем ответить, Покрышкин задумался и позже сказал:

– Как всегда ты права. Я ещё ни с одним курсантом не беседовал на подобные темы.

– Извините, если без спроса вломилась в ваш такой уютный армейский быт.

– Ты иронизируешь, – усмехнулся Покрышкин. – Но тут не поспоришь. Женщины видят мир по—другому.

– И это будит в мужчинах интерес к нам. Разве не так?

– Согласен. А ещё вы заставляете нас быть лучше.

– Значит, мы всё же нужны, – с улыбкой констатировала Пратт.

– Куда уж без вас, – усмехнулся Покрышкин. – Лида, ты первая женщина, из всех с кем я встречался раньше, кто может стать наравне с мужчиной в трудной военной профессии.

– Даже не знаю, комплимент ли это, – покачала Лида головой. – Обычно от нас ожидают чего—то другого. А я большое исключение. Оглянитесь, ведь тут кроме меня ни одной женщины.

Покрышкин немного помолчал.

– Лида, помнишь, тебе аплодировали после возвращения из госпиталя? На моей памяти офицеры так никого не встречали. И они были искренни, поскольку видели на записи, как ты спасла Андрюху Побратимова. Это повторить вряд ли возможно. Да и твои успехи в пилотировании тоже на высоте. Я на службе около десяти лет, если считать вместе с военным училищем, и могу сказать: ты отличный специалист…

– Не хвалите меня, – оборвала Лида. – Я теряюсь, когда слышу подобное о себе.

– Прости, если пересёк некую черту в отношениях с подчинённым, – опустил глаза Покрышкин. – Но я не помню, чтобы кто—то с первого же захода сдал все тесты по пилотированию. Ты теперь легенда в полку. Думаю, ты будешь отличным командиром.

– Мне кажется, лучше быть простым человеком, а не легендой, – вздохнула Лида. – Так легче жить. Василий Борисович, должна заметить – меня хорошо обучали в молодости. А в университете я читала лекции большим группам студентов. Работать с людьми я умею, но военная карьера не относится к моим приоритетам.

Лейтенант ничего не сказал. Возможно она, по армейским понятиям, несла полную чушь. Желая сгладить неловкую паузу, Лида спросила:

– Василий Борисович, а не рано ли полк направляется на Луну? Насколько я знаю, около сорока процентов курсантов сдали тесты по пилотированию. Но ведь шестьдесят провалили.

– Да, это верно, – задумчиво кивнул Покрышкин. – Обычно молодые солдаты попадают на Луну к концу третьего месяца после завершения изучения теоретической части и основ управления летательными аппаратами. А нерадивые отсеиваются. Но сейчас иная ситуация: учебную программу ужали до минимума, и не все смогли пройти экзамен на симуляторах. Времени катастрофически не хватает. Ты права: лишь сорок человек из ста в каждой роте получили разрешение на вылет. Но командование Легиона поставило жёсткие условия как курсантам, так и офицерам. Отстающим предстоит на следующей неделе сдать экзамены на тренажёре, или признать свою несостоятельность в качестве военного пилота и покинуть нас. Либо перевестись в другое подразделение и окончить трёхмесячный курс.

Перегрузка уменьшилась. Лида поняла, что экипаж включил искусственную гравитацию, составлявшую примерно 0,9G от стандартной земной. На фоне звёзд проявилась голубоватая дымка защитного поля, а боковые панели начали плавно закрываться наружными защитными экранами: космолёт покинул атмосферу.

– В нашем взводе, – продолжил лейтенант, – считающимся лучшим в потоке, лишь трое не сдали тесты – Терри Правекс, Игнат Варга и Данат Муканов. Им предстоит хорошо поработать, чтобы не вылететь из Легиона. Думаю, они справятся. У парней неплохие задатки и есть опыт, но не хватило времени освоиться с военной техникой. Ведь у гражданских космолётов немного другая логика управления. А наработанные годами привычки не так просто изменить. По моим наблюдениям, обычно мы значительную часть курса тратим на переучивание.

– Я тоже думаю, что ребята подтянутся, – сказала Лида. – Парни ведь тут не от скуки. У каждого своя причина не возвращаться на гражданку. И они постараются.

Лейтенант кивнул в ответ.

После выхода за пределы атмосферы на экране появился значок, разрешавший отстегнуть ремни. Многие курсанты сразу же подскочили размяться. А Лида решила сходить в туалет, надеясь успеть до того, как мужчины пойдут туда же.

Но она ошиблась. В санузле уже было несколько человек. Опустив глаза, Лида шмыгнула к кабинке и закрыла дверь. Ещё одно неудобство для женщины в чисто мужском коллективе. Но приходилось терпеть.

Когда Лида выходила, в помещении уже набилось много ребят. Она старалась не встречаться с ними глазами. Понимая всю пикантность ситуации, большинство представителей сильного пола делали то же самое. Но в дверях пара незнакомых офицеров в тёмно—зелёной форме преградила ей дорогу.

– А почему женщина в мужском туалете? Курсанты, как вы терпите это?

Лида покачала головой и попыталась выйти. Но её явно не собирались выпускать.

– Не спеши, цыпа, – пробасил капитан, глядя сверху вниз хищными глазищами. Его угловатая челюсть щерилась звериным оскалом. Прямо волк перед охотой.

– Разрешите удалиться, – произнесла Лида, с вызовом посмотрев на офицеров.

– Отставить, – бросил стоявший рядом старший лейтенант с перебитым носом и надменным взглядом. – Курсант, вы обязаны подчиняться вышестоящему по званию и выполнять команды. Так написано в уставе?

– Так точно, – ответила Лида, ожидая подвох.

– А я вам приказываю: стоять! – гаркнул капитан. – А ещё я приказываю: раздеться. Быстро! Время пошло.

– Да идите вы! – рявкнула Лида и, растолкав офицеров, бросилась к выходу.

– Курсант, стоять! За неподчинение вышестоящему по званию вы загремите на гауптвахту! – заорал старлей.

Лида выбежала в коридор, надеясь, что всё осталось позади. Но не тут-то было. Офицеры последовали за ней и, схватив за руки, сразу же вывернули их за спину. Мужчины сильные и Лида ничего не смогла предпринять для защиты.

– Попалась, мышка, – злорадно гигикнул капитан. – Теперь не отвертишься.

Лида поняла, что происходит нечто странное и заорала:

– Помогите! Насилуют!

– А ну, заткнись! – гаркнул старший лейтенант, заламывавший руку справа, и тут же кулаком ударил в лицо.

В глазах потемнело, но Лида не сдавалась и продолжала кричать:

– Отпустите меня! Да что же это такое?! Мужчины, помогите!

Тут же образовался круг из курсантов, не решавшихся выступать против старших по званию.

Лида совсем отчаялась дождаться помощи. Но неожиданно раздался властный голос командира полка:

– Что здесь происходит?!

Курсанты расступились, и Леонид Васильевич Николаев вошёл в круг. Вместе с ним было ещё несколько офицеров 111—го полка. Солдат постепенно оттеснили, и захватившие Лиду чужаки оказались перед руководящим составом.