Плененная поневоле

Глава 7

Отпускает меня, и идет в ванную, слышу, как смывается унитаз.

– Еще одна такая выходка, рабыней станешь не только ты. – подходит снова и куртку сдирает с меня. А я пошевелиться не могу. Смотрю в сторону, а в горле ком застрял.

– Не трогайте только сестру, я все сделаю, что скажете. – тихо, дрожащим голосом говорю, и плакать начинаю.

– Тогда будь послушной. – берет своими руками мою голову, опрокидывает назад, чтобы на него смотрела. И я смотрю.

Большими пальцами слезы мои вытирать начинает, затем гладит по голове. Эта смесь действий, вызывает у меня недопонимание. То больно делает, то потом нежно касается. Но затем, снова больно…

– Помнишь, я говорил, что не люблю два раза повторять? Так вот, еще одна провинность и страдать уже будет твоя сестренка. Все поняла?

– Поняла.

Ведет своим пальцем по моим губам, наклоняется, и нежно касается моих губ своими. Целовать начинает, сначала медленно, затем с большим напором. Приоткрываю рот, и он язык свой просовывает, набрасывается на меня, зубы об зубы бьются. Услышала тихий гортанный стон. Что-то внутри тянуть начинает, в тугой узел живот скручивает, мурашки по телу пробегают. А он подхватывает меня на руки, хватаюсь за его шею и ногами торс обхватываю. Одной рукой за спину держит, второй за ягодицы.

– Красивая ты, Юль. Но глупая и наивная до жути.

– А Вы очень жестокий и бессердечный. – улыбается. Что я такого смешного сказала?

– Хуже, поверь. – несет меня к кровати, и роняет на нее. Снимает с меня обувь и стягивает штаны. А я ведь без нижнего белья. Раздвигает мне ноги, дышать часто начинаю. Неужели он снова начнет? Он трогать начинает меня там, смотрит при этом туда, хмурится. Палец с трудом просовывает внутрь. Жмуриться начинаю, мычу от боли. Сжалась вся, как никогда раньше.

– Ничего серьезного, потерпишь. – и начинает свитер с майкой задирать вверх, оголяя грудь. Трогать начинает, соски сжимает сильно, больно, так, что они заныли, засаднили. – И если не расслабишься, раздеру в мясо. – чувствую его раздражение и злость.

– Пожалуйста, я не хочу, мне будет бо… – мычу, от того, что его рука мне рот закрывает и вдавливает в кровать. Слышу, как ремень расстегивает второй и затем звук молнии.

– А кто сказал, что будет приятно? – касается своим органом моей промежности и резко входит на всю глубину. Из глаз искры посыпались, кричу, рыдаю с зажатым ртом. Руками его отстранить пытаюсь, но все безрезультатно. Внизу дикая боль нарастает от трения по распухшему и раненному влагалищу. Страшно становится, от того, что он еще больше порвет меня. И он рвет, я чувствую это. Он со сумасшедшей скоростью вдалбливается в мое тело, а я не могу расслабиться, это не в моих силах. Вцепилась в кровать, сжимаю одеяло и плачу. Просто перетерпеть, скоро это закончится.

Но ничего не заканчивается. Он только все больше начинает ускорять темп, рычит и глухо стонет, обжигая меня своим дыханием. Каждый толчок сопровождается дикой болью и жжением, так, что начинает сводить бедра и ноги. А он все глубже толкается, и мне кажется, что сейчас порвет меня на сквозь. И вот последний толчок, грубый, сильный, пронзающий, и я снова чувствую, как он пульсирует и содрогается во мне.

Ренат отпускает мой рот, и выходит из меня, встает. Смотрю в потолок, по вискам слезы текут, не в состоянии пошевелиться. Все болит, промежность, низ живота, ноги.

Вздрагиваю, когда с грохотом что-то падает, что-то разбивается, затем снова и снова. Слышу нечеловеческий рык. Это он, все крушит и ломает. Теперь уже все тело сковывает от страха, но пошевелиться все еще не могу, закрываю лицо руками. Затем слышу громкий стук дверью в ванную, что даже в ушах начинает звенеть. Внутри включается вода.

Приподнимаюсь на локти, осматриваюсь. Столик, на котором стоял поднос, опрокинут со всем содержимым, кресло перевернуто, телевизор, что висел напротив кровати, тоже на полу, штатив и его чемодан тоже все раскидано по полу. Почему он так озверел? Это из-за меня? Что я не так сделала?

Ренат выходит из ванной и идет ко мне. От страха пячусь назад, боюсь его, он слишком раздражен и опасен сейчас. Поправляю задравшуюся майку с кофтой, закрывая груди. Дрожу вся, дыхание затаила, и смотрю на него во все глаза. Не понимаю его намерения, что он хочет со мной сделать в этот раз?

А он наклоняется, притягивает к себе за ноги и на руки подхватывает, снова в ванную несет. Облегченно выдыхаю, что не трогает меня снова.

Ставит в ванную, держусь одной рукой за него, второй за стену, ноги не слушаются, шатаюсь. Свитер с майкой задирает и душ включает. Начинает поливать прохладной водой между ног. От холода мурашки побежали, но внизу жжение успокаивается слегка. Он снова касается меня там, смывая последствия очередного насилия. Хочется оттолкнуть, закричать, чтобы не трогал, не касался, но молчу, боюсь его гнева. Только пиджак его сжимаю сильно.

– Предупреждал ведь, чтобы расслабилась, маленькая? Снова кровь. – говорит хриплым голосом. Выключает воду, снова на руки подхватывает и несет в комнату.

Кладет на кровать, перед этим сдираю с нее одеяло, на котором красуются два пятна крови, моей. Отходит и начинает что-то искать, швыряя разбросанные вещи ногой. Находя, снова идет ко мне и садится рядом. В руках у него, тот самый, бутылек антисептика. Раздвигает мне ноги, а я глаза закрываю и отворачиваюсь. Только чувствую, как холодные брызги попадают на распухшее и больное место. Щипать начинает, но не двигаюсь. За дверью слышу шум и приближающиеся голоса мужчин, и затем, стук в дверь.

Ренат укрывает меня одеялом и идет открывать. Сжалась вся, в одеяло укуталась с головой и с дрожью жду неизбежное.

– А вот и мы. Нихуя, это что тут произошло? – в номер входят мужчины.

– Блядь, Ренат, это ты что ли? Это что должно было произойти, что тебя это так вывело из себя? – и брат его тут, еще больше напрягаюсь. – Вставай, чё разлеглась? Обслужи голодных мужиков? – это он сейчас мне?

– Валид! – от грозного голоса Рената, мурашки побежали. – Разговор есть.

– Все разговоры потом. У нас и так половина уже отсеялось, нахуя столько алкашки выжрали, когда дело не закончено? – чувствую, что одеяло резко начало сползать, кто-то настойчиво начинает его стаскивать. Схватилась за него, и сразу натыкаюсь на брезгливый взгляд Валида. Вижу, как Ренат к нему подлетает и за руку хватает, тот сразу одеяло отпускает. Снова кутаюсь, наблюдая за происходящим.

– Валид! Планы меняются, девчонку не трогаем. Она едет с нами! – смотрю на своего мучителя глазами, полные надеждой, и с чуть приоткрытым ртом. Неужели он и правда передумал?

– Ты в своем уме? Нахуя? – оба на меня начали смотреть. Валид стал вырываться из рук Рената, смотрит на меня с яростью.

– Я сам ее грохну. Отпусти! – но Ренат стал руки ему заламывать, когда тот, пытался его ударить. Но Валид высвободился и замахнулся на Рената снова. Зажмурилась, когда поняла, что он ударил его. Они драться начались. Отползла к спинке кровати, ноги к себе поджала, рот рукой закрыла, чтобы не издать ни одного звука. Еще двое мужчин, что стояли у входа, тоже к ним подошли и начали разнимать братьев. Эти двое схватили Рената под руки.

– Успокойся! Ты на кого напал? И ради чего? – говорит один из них.

– Я тебе это еще припомню. – сквозь зубы говорит Валид, вытирая кровь из носа рукавом. И пока двое держат Рената, Валид подымает расколотую бутылку и снова подходит ко мне, сдирает одеяло. Вскрикиваю и быстро свитер натягиваю на ноги, еще сильнее их поджав к себе. Он хватает меня силой за волосы и тянет к себе, встаю на колени возле мужчины, а он подставляет к горлу осколок. А мне не страшно, пусть, пусть сейчас все закончится. Давай же… Закрываю глаза, начинаю вспоминать маму, ее запах, ее слова, ее улыбка, и это так успокаивает.

И тут слышу громкий голос Рената, он что-то крикнул на непонятном мне языке. И Валид тут же меня отпустил. Плюхаюсь на кровать, снова ноги поджимаю к себе. Что же он сказал такого? Вижу, как двое тоже отпустили Рената, тот встает и подходит к Валиду, отбирая у него осколок.

– Еще одна такая попытка, не посмотрю, что брат. Свободны! И позови кого-нибудь, чтобы убрали тут.

Мужчины в полном недоумении и шоке направляются к выходу. Что, что он им сказал?

– Будь по-твоему, не мне тебе объяснять, что последует за твоим решением. А я подожду еще пару лет, мне не сложно, все равно плану быть. – и выходят. У меня нет сомнений, что он сейчас намекнул на Алену. Нет, только не это.

Глава 8

Я замерла, страшно и звук издать. В голове одно, он не позволил меня тронуть. Но, что он сказал, что все вышли в полном шоке из номера? Даже сам Валид, сразу же отпустил меня, как ошпаренный? Что-то про меня плохое сказал? Смотрю на него, а он на меня. Вижу, как у него кровь течет, висок разбит.

– Оденься, пошли в другой номер. – об этом меня не нужно просить два раза. Тут же ищу глазами свои трикотажные штаны, носки и обувь. Найдя, натягиваю на себя, забыв про всю боль. Только бы уйти из этого номера.

– Ренат… – зову его, впервые по имени назвала. Смотрит на меня так внимательно, прищуренно. Подхожу к нему, на висок смотрю. – У Вас кровь. Сейчас… – ищу глазами антисептик, на кровати лежит. Беру и в ванную иду, там мы всегда оставляем гостям небольшой косметический набор. Достаю ватный диск и снова к нему иду. Брызгаю на ватку и подношу к его ране. Он хватает мою руку и сжимает.

– Ты издеваешься? Зачем ты это делаешь? Я трахнул тебя, больно сделал, а ты, как ни в чем не бывало, рану собралась мне обрабатывать? – смотрит на меня недоумевающе.

– Да, Вы ведь не разрешили друзьям тронуть меня. Спасибо, конечно, но не надо было. Вдруг теперь Ваш брат, тронет Алену? – все сильнее руку сжимает и резко отпускает. Стоит, смотрит, а я все же касаюсь его лица, вытирая кровь. Больно должно быть, но он и глазом не моргнул, на меня все смотрит внимательно.

– Удивительно. Не надо было, да? Все, хватит, пойдем. – в это раз он уже не тащит меня силой под руку, как обычно, а только легонько плеча касается. Очень боюсь за сестру. А может он так сказал не про нее? Ренат обещал, что ни ее, ни папу он не тронет, только это успокаивает.

– Что Вы им сказали? – спрашиваю, это не дает мне покоя в первую очередь.

– Тебе, этого знать не обязательно. – открывает дверь в следующий номер и я захожу, включая свет. – Ложись, завтра рано вставать. Самолет в десять утра. – самолет? Куда? Не решаюсь спросить, только головой киваю. Спасибо на том, что жива осталась.

Я ложусь на кровать одетая, только обувь снимаю. Ренат выключает свет и ложиться рядом. Двигаюсь на самый край и глаза закрываю.

***

Просыпаюсь от того, что папа по лицу гладит. В сонном состоянии улыбаюсь.

– Папочка… – резко вспоминаю, что я не дома, и нет тут папы! Быстро глаза распахиваю, улыбаться перестаю, дергаюсь. Темно еще, но вижу перед собой черные глаза, очень близко, очень опасно. Я лежу на его руке, второй обнимаю его. Боже. Что я делаю? Вскакиваю резко, отодвигаюсь от него.

– Извините, я не хотела. – встревоженно смотрю на него, сердце бьется с сумасшедшей скоростью. Как я могла его обнять, сама?

– Собирайся, через десять минут выезжаем.

Куда? Что меня ждет? Эта неизвестность пугает до безумия. Но я встаю и иду в ванную комнату, и когда привела себя в порядок, выхожу. Он стоит уже собранный, а в руках моя куртка.

– Можно мне взять сумку? Она у папы в кабинете осталась. Там телеф…

– Нет! – резко прерывает меня, не давая договорить. – Готова? Пошли.

Подхожу к нему, хочу взять куртку, но он не дает, сам помогает мне ее надеть. И после, поправляет волосы, медленно, касаясь при этом шеи. Волна мурашек прошлась по всему телу. Да что со мной?

Невольно вспомнила все наши поцелуи, и как на руках нес, как защищал, как нежно касался утром. Почему он это делает? А потом, вспоминаю его другую сторону, как больно делал, как угрожал и насиловал. И нет этому оправдания. Он чудовище, которого боюсь до дрожи. Он ведь в любой момент может передумать и сделать со мной все, что должен был. И почему он передумал воплотить свой план? Столько вопросов в голове, а ответов нет.

Выходим к машине, на улице уже стоит компания мужчин, все в черном, огромные амбалы, и все на нас смотрят недовольно.

А за ночь столько снега навалило, и сейчас идет. Сугробы лежат, что дух завораживает, сердце замирает от красоты. Зима. Настоящая. Снова улыбка на лице, ну не могу я не наслаждаться видом снега, и как же здорово он хрустит под ногами.

Машины уже очищены и прогреты, Ренат открывает мне заднюю дверь и я сажусь. Смотрю на него из окна, он сигарету закуривает, с братом начинает разговаривать. Не слышу их, но явно они снова ругаются. Затем Ренат уходит зачем-то обратно в отель.

Странно. С ним опасно, но без него еще опаснее. Все же, когда он рядом, мне не так страшно, я знаю, что он защитит от других. И сейчас, когда он ушел, паника накатывает. Валид открывает дверь и садится на переднее пассажирское сидение. Дышать перестаю, руками себя обнимаю. Кожей чувствую, что этот мужчина не в себе от злости. Он медленно поворачивается ко мне, и выглядывает из-за сидения, смотрит на меня с презрением.

– Я не знаю, как ты это сделала, но я, и вся наша семья, уничтожим тебя, не смотря на запрет. Так что, не радуйся преждевременно. Знай, ты отправляешься в ад.

– Я ничего не делала, – пытаюсь говорить уверенно, но дрожь в голосе выдает меня с потрохами.

– Ты, лживая сука! Я видел, как ты вышла из отеля вся счастливая. Окрутила богатого мужика? Счастлива? Конечно… В особняк едешь. Мразь меркантильная. Ты должна была сдохнуть!

– Я ничего не знала про особняк, правда.

– Блядь, либо ты сделаешь так, чтобы он передумал, либо, я убью вторую Фадеевскую шкуру. Выбор прост, или ты, или сестра.

– Нет, пожалуйста. Я, меня убивайте, сколько влезет. – снова слезы. Ну почему они оба угрожают сестрой? Как мне ее защитить?

– А я не могу, мне теперь запрещено тебя и пальцем трогать.

– Почему запрещено? О чем он должен передумать? Я не понимаю.

– Все ты понимаешь, не строй из себя невинную овцу.

– Я правда не понимаю, о чем Вы говорите. Мне уговорить его, чтобы в особняк не брал? Так он не послушает меня.

– НЕТ… – кричит на меня, вздрагиваю. – Мне похуй, куда ты едешь. Мне надо, чтобы он грохнул тебя, сегодня же, невестка. Иначе… – осекается и быстро поворачивается обратно, когда дверь открывается и в машину садится Ренат.

– Что происходит? – зло на брата смотрит. – Я разве не предупреждал?

– Все в порядке. – раздраженно отвечает Валид.

В смысле, невестка? Какая я ему невестка? Что он такое говорит? Это не реально и не возможно, пусть даже не переживает по этому поводу. Ренат взглянул на меня мельком, но затем повернулся и начал смотреть, долго, пристально. Даже как-то не ловко стало.

– Что ты ей наговорил? – спрашивает Валида, при этом смотрит на меня.

– Эта сука должна сдохнуть. Либо отец грохнет всех нас троих.

– Ты ему уже сказал? – отворачивается от меня, за дорогой стал следить, отъезжаем от отеля.

– Я на самоубийцу похож? Сам расхлебывай.

– Я не отрекаюсь от плана, просто слегка переигрываю действия. Все нормально, не о чем волноваться.

– Надеюсь. Кстати, торт ебейший, ничего подобного в жизни не ел. Где ты его взял? У кого такие волшебные руки? – От этих слов, расплываюсь в улыбке, вижу, что и Ренат улыбается, но не отвечает.

Дальше мы едем молча, лишь иногда, мужчины о чем то переговаривались на их языке. Дорога до аэропорта заняла полтора часа. Там, Ренат и его друзья, отдали арендованные машины и все пошли на посадку, перед этим купив билет мне. Я никогда не летала на самолетах, это очень волнительно для меня, но очень любопытно и интересно.

Все это время, пока мы были в аэропорту, Ренат держал меня возле себя за руку. В самолете мы сели в бизнес классе тоже вместе, он у иллюминатора, я рядом. И когда мы взлетали, я в полном восторге не могла оторваться от вида из иллюминатора, что даже привстала и облокотилась на Рената, чтобы поближе рассмотреть вид.

– Это невероятно, как прекрасно! Какой же красивый наш город с высока, ты только посмотри на это. – дух захватывает, сердце бешено стучит, дышу часто. На лице улыбка и полный восторг. Даже не заметила, как обратилась к нему на «ты». И когда мы все выше поднимались в верх, я начала чувствовать сильнейшее, нарастающее давление в ушах. Схватилась за Рената, боль режущая возникла, невыносимая. Места себе не нахожу, за голову схватилась.

– Иди сюда, – и притянул к себе, обнимая крепко. Прильнула к нему, за куртку схватилась его. Как же больно, я не ожидала такого. – Это нормально для первого раза, все в первый раз больно. Во второй раз не так будет, и это я не только про давление. Просто глотай часто, скоро легче будет. – делаю, как он говорит, но не помогает. Распирает дикой болью внутри головы. Прижалась к нему еще сильнее, голову на грудь ему положила, и он гладит, руку в волосы запускает и массирует голову. В макушку целует меня, запах вдыхает, ощущаю это. А я его запах чувствую, такой терпкий, но такой приятный.

Боль отпускает минут через десять, а я все также прижимаюсь к нему. Почему меня это так успокаивает? Именно то, как он сейчас обнимает и нежно гладит. Я понимания, что это так не нормально, так абсурдно, но мне так это нравится.

– Спасибо. Мне легче.– все же отстраняюсь от него.

– Не о чем волноваться? Да, Ренат? – слышу голос Валида позади нас.

– Отъебись.

Дальше, нам предложили напитки и еду. Ренат взял виски а я горячий чай и эклер. При приземлении, тоже уши заложило, но уже терпимо. Мы приземлились удачно, и я выдохнула с облегчением. Если бы я знала, что ждет меня дальше, я бы сейчас так не радовалась.

Выйдя из аэропорта, мы направились к стоянке, где стояли четыре огромный, черных внедорожника. Мужчины стали прощаться, пожимать друг другу руки, а я спряталась за широкой спиной Рената, чтобы не видеть их недоброжелательные взгляды в мою сторону.

Все расселись по машинам. Мы с Ренатом вдвоем едем, всю дорогу любуюсь на огромный город, высоченные здания, большие рекламные баннеры, парки, рестораны, магазинчики. Мегаполис повсюду украшен новогодней атрибутикой. Елки, новогодние фигуры, повсюду гирлянды горят. Как же атмосферно. И тут такое огромное количество людей и машин, такой бешеный темп жизни, что наш маленький городишка, кажется совсем крохотным, по сравнению с этим. И я так рада наблюдать за этим всем.

Ренат останавливается у какого-то здания, глушит машину и выходит, ничего не сказав. Только слышу щелчок блокировки дверей. Да я никуда и не собиралась уходить. Ждала его примерно полчаса, замерзла вся, и машина уже остыла. Когда он вернулся, снова поехали дальше. Ладошки потираю, дышу на них теплым дыханием. Он берет мои руки одной своей и сжимает легонько.

– Ренат… – начинаю неуверенно разговор. Поворачивается ко мне. – Можно я позвоню…

– Нет! Забудь навсегда. Тебя больше не существует ни для кого. Напомнить, какой у тебя статус? – вниз глаза опускаю, помню, его рабыня. – Мы едем сейчас ко мне домой. Но слушать и подчиняться, будешь только мне. Ты жива, лишь потому, что я не все дырки твои трахнул. И когда ты мне станешь не интересна, я закончу все, что обещал. Не забывай, это неизбежно. Поняла? – сглатываю. На мгновения, я подумала, что он очень добрый ко мне, так спокойно стала с ним себя чувствовала, защиты в нем искала и находила. А сейчас, хочу руки свои выдернуть из его руки. Но он только крепче их сжал и не отпускает.

– Начнем? – паркует машину на обочине, я и не заметила, как мы выехали из города и сейчас стоим на дороге, а вокруг лес.

– Что начнем? – дрожащим голосом спрашиваю и смотрю на него испуганно.

– Трахать тебя буду, в рот.

Глава 9

– Пожалуйста, не надо… – все что угодно, только не это. Он отпускает мои руки, и начинает расстегивать на себе куртку. А меня начинает всю трясти от озноба, что даже зубы начинают стучать, хоть и согрелась уже и в машине стало давно тепло.

Я не хочу, не могу, мне страшно. Не хочу трогать, смотреть, и уж тем более делать то, что он обещает. Вжалась в сидение, напряглась вся.

Он поворачивается ко мне всем корпусом, а я боюсь даже на него посмотреть. Ну зачем он так, все же хорошо было. Я даже на мгновение забыла, что он может больно сделать.

Ренат подносит свою руку к моему лицу, гладит по щеке, и эти поглаживания, уже не кажутся безобидными. Большим пальцем по губам проводит, а я зубы сжала. Что-то сейчас не хорошее будет делать, чувствую.

– Открой рот. – перевожу взгляд на него, в глаза ему смотрю. Сейчас, при дневном свете, я еле еле увидела карий оттенок глаз, но его зрачки очень сильно расширены, взгляд пугающий, хищный.

Вижу, как он начал брови сводить к переносице, нахмурился, и я поняла, что если не подчинюсь, плохо будет. Медленно начала открывать рот, а он просовывает большой палец, заставляя разжать челюсть. Входит глубоко, на всю длину пальца, и во рту почувствовала металлический привкус. Дышать перестала. При этом, все еще смотрю ему в глаза, а он смотрит на мои губы.

– Обхвати губами. – медленно, но делаю. Он начал высовывать, уже влажный палец и снова проводит по губам, но уже с напором, с нажимом, сминая их. Затем резко набрасывается на мой рот своим, притягивая мою голову к себе, вжимая в себя.

От неожиданности дыхание перехватило, тело будто парализовало. Эти его поцелуи, такие страстные, такие порочные, и снова внизу живота появляется что-то тягучее, предательское. Но в этот раз я не стала отвечать на его поцелуй, но и не сопротивлялась. Позволила себя целовать. Признаться честно, это самое приятное из всего того, что он со мной делает. Чувствую, как наматывает мои волосы на кулак и затем резко потянул назад.

– Сейчас будешь делать, все, что прикажу. – смотрю на него во все глаза. И его взгляд стал еще более темным, тяжелым, подавляющим. Как может человек так резко меняться? И почему он это делает? Я понимаю, он злится, ненавидит отца. Его гнев мне понятен, как и гнев Валида. Но зачем он целует, обнимает и жалеет? Можно подумать, что я ему нравлюсь, но нет, так не поступают с людьми, которые нравятся. Что же тогда? Я бы хотела просто его ненавидеть, и ненавижу, когда он груб со мной, но потом снова все исчезает, почему?