Вкусняшка-училка плохому научит

– Ты не поняла, вкусняшка, – облизывает он свои порочные губы. – У тебя нет выбора. Мне никто и никогда не отказывает, – сверлит он меня своим взглядом, и его рука сжимает всё крепче моё колено, и я понимаю, что и я не смогу ему отказать…

2

Дорогое авто мягко, как корабль, заплывает в плавно раздвигающиеся перед нами ворота, которые тут же снова съезжаются обратно, как только мы въезжаем на территорию огромной усадьбы.

Я стараюсь равнодушно смотреть в окно, пока мы приближаемся к виднеющемуся вдалеке роскошному замку, но не уверена, что у меня получается скрыть своё волнение.

Я пытаюсь убедить сама себя, что меня ждёт только простой и безобидный урок французского, но взгляды, которые на меня бросает время от времени Василий, совершенно недвусмысленно дают мне понять, за какие именно заслуги и достоинства он пригласил меня позаниматься с ним французским.

Хотя пригласил – это громко сказано.

Он меня похитил.

Это же очевидно. У меня ведь совсем нет выбора!

Но я боюсь признаться даже самой себе, что меня безотчётно тянет к этому властному и сильному мужчине.

Я рассматриваю его: да, такие как он обычно бывают двоечниками или троечниками в школе, хулиганами, бандитами…

Но потом они вырастают в альфа-самцов, управляющих миром…

Все девочки в классе обычно влюблены как раз в таких мальчиков, а не в послушных маменькиных отличников…

От мужчины исходит сильный, как метка, аромат дорогого парфюма, и я даже не сомневаюсь, что лучшего французского парфюма, и да, его дикий необузданный запах.

Запах самца.

Который не перебьёт ни одна туалетная вода.

В вырезе дорогой рубашке я вижу густую растительность. Волосы лишь слегка подёрнуты серебром на висках, и это нисколько не старит его, а только придаёт всему облику больше внушительности и власти.

Мой взгляд помимо моей воли сам опускается ниже, к его ширинке, которая выставлена на всеобщее обозрение, и я вижу, как она внушительно топорщится вверх.

Я сразу же одёргиваю себя, словно обжегшись об его эту такую пикантную подробность, но вижу, как его пленительные губы растягиваются в едва заметной усмешке, словно он успел поймать мой невольный нечаянный взгляд.

Я смотрю в окно, но чувствую, как мои щёки и скулы покрываются предательским румянцем.

– Приехали, – бросает он с улыбкой, выходя из машины, и я следую за ним в его огромный неприступный замок.

Вот мы проходим по длинным пустынным коридорам, пока не заходим в большой уютный кабинет в английском стиле, где прямо перед ярко пылающим камином расстелена огромная пушистая шкура какого-то дикого животного.

– Думаю, здесь нам будет удобнее заниматься, – затворяет за собой дверь Василий, и я слышу глухой щелчок.

Но я не подаю и виду, что я волнуюсь, а прохожу к большому уютному креслу рядом со столом и усаживаюсь в него.

– Садитесь, – строго приказываю я.

И вижу, как мужчина удивлённо поднимает одну бровь.

Но всё-таки подчиняется и усаживается напротив, а я уже достаю из своего портфеля учебник и тетрадь.

– Надеюсь, нам никто не помешает, – строго продолжаю я. – Ваша жена или сын… – неуверенно добавляю я.

– О, разве вы не в курсе? – разваливается передо мной в кресле Василий. – Мы с моей женой уже давно в разводе, и сын живёт с ней. Собственно, это она и разбаловала мальчика, – растягивает он свои губы в насмешке, – и я понимаю, что мы с ним одни вдвоём в этом огромном замке.

Если не считать обслуги, но я никого не встретила, пока мы шли сюда…

И нашим занятиям языком точно никто не помешает… Если только он и в самом деле хочет заниматься со мной только французским…

От пылающего камина идёт волна жара, и я стягиваю свой пиджак, и остаюсь в шёлковой тонкой блузке, надетой на кружевную комбинацию, которая предательски выглядывает из моего выреза на груди.

– Ну что же, приступим, – сглатываю я. – Давайте проверим, какой у вас уровень знаний языка… – начинаю я, и тут он меня перебивает:

– Совершенно нулевой. Научи меня всему, вкусняшка, – и его взгляд упирается в мою поднимающуюся и опускающуюся грудь. – Ты ведь хорошая учительница, правда? – перекидывается он на мои губы, и я сама ненароком нервно облизываю их. – Или всё-таки плохая? – добавляет он чуть хриплым шёпотом, и я чувствую, как от низкого сексуального тембра его голоса я вся пылаю внизу живота.