Секс-раскопки в Египте

– Да, я уже готова приступить к работе, – с готовностью отвечаю я.

Чуть ли не вытянувшись по струнке, и понимаю, что наверняка очень глупо выгляжу со стороны.

Оглядываюсь: нас окружают местные арабы, которые, совершенно не скрывая этого, с удовольствием рассматривают мою фигуру: длинные худые ноги в коротких шортиках, грудь, которая отчётливо прорисовывается под тонким хлопком футболки, и мою попку, я даже не питаю по этому поводу никаких иллюзий.

Но я для них прежде всего – археолог, а не женщина. Так же как они для меня – подсобные рабочие.

Видимо, заметив такой повышенный интерес к моей персоне, Богдан что-то отрывисто говорит на арабском, и все снова возвращаются к работе.

– Мы уже раскопали огромную территорию, – объясняет он мне, – и не думаю, что здесь может быть что-то грандиозное. По правде говоря, я уже потерял надежду найти здесь что-то достаточно значимое. Мы видим, что здесь был какой-то небольшой храм, уже совершенно разрушенный временем, и единственное, на что я надеюсь, так это найти какие-то древние артефакты. Орудия труда, глиняную посуду, понимаете? – пронзает он меня взглядом своих бирюзовых глаз. – Это уже будет достаточно, чтобы оправдать средства, выделенные на экспедицию, – хмуро добавляет он.

Но я понимаю, что нет. Недостаточно.

Я докажу, что я настоящий учёный, а не какая-то там белоручка.

Я прохожусь вокруг всей огромной перекопанной территории, размышляя, где бы я стала сама искать, если бы была руководителем экспедиции.

И вижу вдалеке небольшой камень. Подхожу к нему, внимательно осматриваю со всех сторон: он такой гладкий и блестящий, как будто его обтёсывали вручную.

Я встаю на колени и начинаю подкапывать со всех сторон, и понимаю, что он очень глубоко вошёл в землю. Но я не останавливаюсь.

Солнце нещадно палит на меня сверху, но я вдруг отчётливо снова слышу этот стук барабанов, как будто он доносится откуда-то из-под земли, прямо из-под камня.

Я начинаю рыть ещё сильнее, чуть ли не сдирая в кровь кожу на руках, такое чувство, что я нахожусь в странном трансе, как будто кто-то или что-то зовёт меня прямо из-под земли…

Вот я снова понимаю, что я стою без одежды где-то у алтаря, и золотые ожерелья на моей шее жгут до боли моё тело, словно они раскалились от жара горящих вокруг факелов…

Вот кто-то большой и сильный склоняется надо мной: я не вижу лица, только свет огня, который ослепляет меня, он проводит своей шершавой ладонью по моему полностью обнажённому телу и его рука заползает мне между ног.

Уверенно раздвигает их.

Я хочу пошевелиться, что-то сказать, но не могу произнести и слова.

Этот кто-то большой и властный что-то шепчет мне на незнакомом языке, наваливается на меня. Раздвигая мои бёдра своим телом.

Я чувствую его горячий член у себя между ног, и тут до меня словно из другого мира долетают крики:

– Лиана, с вами всё в порядке? Лиана, очнитесь!

Моё тело освобождается, и я иду на этот знакомый голос, словно зовущий меня за собой…

– Лиана, очнись! – доносится до меня всё чётче и ближе, я вижу свет в конце чернильно-чёрного тоннеля, и вот я наконец-то выхожу на свет.

Открываю глаза.

И вижу склонённое над собой такое прекрасное и мужественное лицо, которое сейчас омрачено тревогой.

– Лиана, ну слава богу! Ты очнулась! – улыбается он, и я про себя на автомате отмечаю, что он сказал мне «ты».

– Богдан, – слабо произношу я, и не узнаю свой голос.

У меня такое чувство, что я вернулась с того света.

– Что со мной? Где я? – хрипло шепчу я.

– Видимо, у тебя был солнечный удар. Нельзя сразу же в первый день так работать. Тем более на солнце, – выговаривает он мне, так низко склонившись надо мной, что я чувствую его аромат, от него веет восточными пряностями.

Опасностью и приключениями.

У меня снова кружится голова, и низ живота наполняется кипящим розовым маслом.

– А тот камень? – вспоминаю я, почему я так остервенело копала.

– Да, ты сделал это, моя девочка, – наклоняется он ко мне так близко, что я вижу цвет далёких морей в его взгляде. – Ты нашла древний храм, засыпанный песками, и тот камень – его верхушка, – произносит Богдан Донцов, и я снова чуть не теряю сознание от такого известия.

3

Проходит совсем немного времени, и мне кажется, что вся наша площадка наполняется крикливыми толпами арабов, которые начинают активно копать, пока не открывают погребенный на тысячелетия под песками вход в древний храм.

За эти дни мы стали ближе с Богданом, и хотя он относится ко мне по-прежнему как к своей коллеге, я вижу, что я для него – равная. Учёный-археолог, такой же, как и он, который помог сделать величайшее открытие.

Возможно, открытие века, не менее значимое, чем гробница Тутанхамона.

Мы работаем с Богданом плечо к плечу целыми днями, а ночью я лежу в своей палатке, сгорая от невыносимого жара страсти и желания, понимая, что совсем рядом, буквально через пару метров и слоёв тонкой палаточной ткани – дышит во сне мой босс…

И от этого моё нетерпение становится ещё более невыносимым: нравлюсь ли я ему хоть немного как женщина? Хотел бы он провести ночь со мной, как и я с ним, или мы навсегда останемся просто коллегами?

И от этой мысли мне становится совершенно невыносимо, жар безумного желания пылает и разгорается внизу моего животика, не давая уснуть, и мои пальцы сами ползут вниз, туда, где смыкаются бёдра, и исследуют мою влажную, истекающую липким соком желания плоть…