Прутский Декамерон

Уже поднимаясь по лестнице, ведущей в зал ресторана, он остановился, увидев стоявшего около швейцара чернявого кудрявого мальчишку лет десяти, вернулся, умильно на него несколько секунд смотрел, потом подошел, и произнеся что-то по-цыгански обнял его, затем вынул из кармана пять рублей (он их специально наменял, что ли, пятерки эти?), сунул мальчику в нагрудный карман рубашки, шлепнул его легонько по спине и, довольный собой, продолжил свой путь, – товарищ его, Сергей, стоя на лестнице, все это время терпеливо его дожидался.

Став очевидцем этой сцены, я невольно улыбнулся: мальчика, которого Ваня принял за цыгана, звали Миша, а фамилия его была Зильберман – его отец, Лева, мой товарищ и карточный партнер, живший неподалеку от ресторана, иногда присылал сюда своего сына за сигаретами.

Когда на часах было без нескольких минут десять, я вышел в фойе. Входная дверь с обращенной наружу табличкой «Мест нет» была заперта: дядя Леша, наш швейцар, сегодня был как никогда строг и никого внутрь не пропускал; даже постоянных клиентов, которые, как он знал, всегда дадут рублик, или нальют сто грамм.

Дело было в том, что сегодня желающих попасть в ресторан оказалось гораздо больше, чем позволяло количество посадочных мест, и это говорило о том, что день Конституции свято чтится жителями нашего городка, а также славно празднуется.

Сквозь стеклянную дверь я стал всматриваться в толпящихся у входа людей и, наконец, заметил, стоявших несколько в стороне от остальных трех нарядно одетых юных дам, среди которых была и Людмила. Дядя Леша по моей просьбе на минуту приоткрыл половинку двери, и я, выскользнув наружу, притянул каждую из девушек за руки сквозь толпу прямо к дверям и с трудом провел их внутрь.

Пока девушки у зеркала приводили себя в порядок, поправляя платьица и чуть смятые прически, я с удовольствием их разглядывал, затем Людмила нас познакомила. Что ж, такого шикарного «букета» в нашей компании я просто не припомню – все три девушки выглядели прелестно, одна была другой краше.

Людмила, с которой я уже был знаком, была одета в обтягивающее синее платье; девушка была великолепно сложена – узкая талия, изумительной формы бедра, от которых невозможно было оторвать глаз, стройные ножки. Немного неожиданно на этом фоне смотрелся ее небольшой бюст, однако и этому было свое объяснение – на все, что было выше талии, Людмила могла надеть вещи 42–44 размера, а размер ее бедер был, наверное, 50, не меньше. Вторая девушка, Елена, была пропорционально сложенной стройной шатенкой ростом чуть выше среднего с умным привлекательным лицом, и с хорошими, я бы сказал аристократическими манерами. Третья девушка – Эльвира, была, может быть, не столь выразительна на фоне своих подруг, но, тем не менее, с красивой прической и добротным макияжем она выглядела весьма аппетитно, к тому же девушка была улыбчива и весела, и, тем самым, могла своим присутствием украсить любую компанию.

Мы вместе поднялись на второй этаж, и я с самодовольной улыбкой и несколько торжественно препроводил девушек к столу, за которым уже вовсю веселились остальные члены нашей компании.

Появление девушек было встречено восторженными возгласами присутствующих мужчин, и я понял, что свою миссию выполнил с блеском. Несколько минут я провел в зале ресторана, вначале перезнакомил всех, затем предложил девушкам выпить. Елена и Эльвира попросили шампанского, Людмила же шепнула мне, что ничего, кроме водки не пьет, и считает ее своим любимым напитком. Интересно, подумал я, наливая в ее рюмку водку, лично мой любимый напиток лимонад, без всех остальных я мог бы без проблем прожить до самой старости. Затем я спустился в бар, где к этому времени у стойки образовалась очередь «страждущих» клиентов, в нетерпении дожидавшихся бармена.

К одиннадцати в бар пожаловала Людка Гончакова, деловая партнерша моего напарника Саши, спекулянтка всесоюзной, а заодно и международной категорий, постоянная клиентка бара со дня его открытия. Она потребовала для себя сок и, со стаканом в руке, опершись локтем на стойку, стала оглядывать и изучать всех находившихся в баре клиентов. Почти следом за ней появился Володя Сладков – певец и музыкант (очень среднего, замечу, уровня) – он пел и играл на танцульках во Дворце культуры, но в последние месяцы, зачастую пренебрегая своими прямыми обязанностями, постоянно обретался в баре. Эту пару я тоже отправил наверх, для укрупнения и укрепления компании, где, таким образом, уже собралось вместе с ними девять человек, – я был десятым.

Стрелка часов перевалила за одиннадцать, согласно распорядку работы бара можно было уже закрываться, о чем я и объявил присутствующим. Клиенты оказались на удивление послушными – неужели само название праздника – день Конституции – так дисциплинирует граждан? В течение пяти минут ни покинули бар организованно, без препирательств, и я вновь поднялся в зал ресторана, теперь уже в роли рядового отдыхающего.

Когда я вошел, мне открылась впечатляющая картина: гудеж в зале стоял умопомрачительный: за каждым из 4-местных столиков размещалось семь-восемь, а порой и до десяти человек, стаканов и рюмок на всех не хватало, но, слава богу, в Молдавии есть традиция пить по кругу из одного стакана, лишь бы алкогольных напитков было в достатке, поэтому недовольных не было, – все выпивали, веселились и развлекались как умели.

Гул голосов, смех и звон столовых приборов порой заглушал музыку; официанты носились по залу взмыленные, противоположная сторона зала едва просматривалась сквозь сизую завесу сигаретного дыма; на балконе, опоясывающем ресторан по периметру, выставлены были все столы, имевшиеся в наличие, включая столик администратора, всевозможные вспомогательные тумбочки, столики из комнаты официантов, из буфета, из кабинета директора и даже огромный поварской мясоразделывательный металлический стол – все пошло в ход, когда народ жаждал ПРАЗДНИКА.

На небольшой площадке перед эстрадой под битловскую мелодию ломались в танце молодые, и не очень, люди с раскрасневшимися лицами, их похотливые взоры были устремлены на дам, которые в платьях в обтяжку и с глубоким декольте действительно были все поголовно красивы, или, как минимум, дразняще – привлекательны.

Сегодня в зале работала бригада «мальчиков» – все официанты в смене были молодые ребята, которые лишь в этом году закончили торговое училище, и звали их: Виктор, Петр, Иван, Григорий и Кирилл, – все они вполне заслуживают того, чтобы я озвучил здесь их имена. Оглядев все и всех вокруг, я влился в свою компанию и принял участие во всеобщем праздновании.

Когда наступила полночь, разошедшаяся не на шутку публика продолжала пить и веселиться, не торопясь покидать ресторан; наша компания тем временем в полном составе перебралась в бар.

2

Люблю, с друзьями стол деля,

поймать тот миг, на миг очнувшись

когда окрестная земля

собралась плыть, слегка качнувшись.

И.Губерман

Едва мы вошли в бар, как Иван, по профессии мясник, завладев всеобщим вниманием, безапелляционно заявил, что теперь нам всем придется пить коктейли, изготовленные по его собственному рецепту; при этом он решительно закатил рукава, словно прямо на наших глазах собирался разделать по меньшей мере тушу мамонта.

Заинтригованные гости, весело смеясь, стали рассаживаться вдоль стойки. Ваня, не мудрствуя лукаво, поставил перед каждым большой фирменный стакан емкостью в треть литра, затем стал открывать бутылки с коньяком КВВК (коньяк выдержанный высшего качества), 45* – самым дорогим, какой был в баре, наполнил стаканы доверху и строго предупредил, чтобы все выпили до дна. Не буду описывать саму процедуру, скажу только, что мы ввосьмером – три девушки и пятеро парней (Людка-спекулянтка и Сашина мама к этому времени покинули нашу компанию), выпили в три приема 17 бутылок коньяка, то есть пришлось по литру на каждого, не считая всего того, что было выпито в ресторане наверху.

Пока мы в баре взбадривались коньяком, в ресторане, а на часах был уже второй час ночи, никого не осталось, включая также и работников, поэтому Саша настежь открыл двери бара, ведущие в фойе, чтобы мы имели свободный доступ куда угодно, а главное, в туалет.

Я участвовал в пьянке со всеми наравне, хотя, имел, пожалуй, перед остальными небольшую фору – ведь до полуночи я почти не пил (зато и не ел), и принял на себя, таким образом, только последний, коньячный, но все же достаточно тяжелый, если не сказать нокаутирующий удар.

Кружась в танце с одной из девушек – Эльвирой, я своей быстро хмелеющей головой пытался решить, с которой из трех я бы желал провести эту ночь. Более других мне импонировала красивая и аристократичная Елена; Людмила, обладательница фантастической фигуры, тоже привлекала меня; да и Эльвира была хороша, таким образом, у меня, нахала, попросту глаза разбежались, и я не знал какой из девушек отдать предпочтение.

Елена все же была несколько ярче своих подруг, и я, еще раз оглядев ее стройную фигурку, сделал, наконец, свой выбор, и по «секрету» шепнул Вовке Сладкову, что с удовольствием завершил бы этот вечер с ней наедине. Я собрался, было, пригласить девушку на танец, но, как назло, именно в эту минуту она куда-то вышла, и я вновь отправился танцевать с Эльвирой. Как только закончилась мелодия, я усадил свою партнершу в кресло, огляделся по сторонам в поисках Елены, но она как ушла куда-то, так до сих пор назад и не возвращалась, а прошло уже, по-моему, не менее 20-ти минут, если не все полчаса. Тогда я отправился на поиски Елены, отметив для себя, что Людмила находится на месте, сидит с Володей и Сашей за столиком и увлеченно о чем-то с ними беседует. Таким образом, в баре кроме Елены отсутствовали лишь двое наших гостей – Ваня и Сережа – и именно этот факт начинал меня серьезно тревожить. И, как очень скоро выяснилось, не зря.

Пользуясь тем, что в ресторане было полно свободных помещений, «дорогие» наши гости, перехватив Елену на выходе из туалета, с шутками и прибаутками утащили девушку наверх, в банкетный зал. Когда я ее там после нескольких минут поисков обнаружил, девушка сидела в кресле под большим фикусом в кадке и, уткнувшись лицом в ладони, плакала – нехорошо плакала, обиженно, навзрыд, плечи ее при этом вздрагивали.

– Леночка, что произошло? – спросил я, легко касаясь ее руки. – Тебя кто-нибудь обидел?

Она молчала, а в это самое время меня сзади за шиворот потянула чья-то рука, я обернулся – это был Вовка, он отвел меня в сторону и зашептал на ухо:

– Можешь с этой Еленой делать все, что захочешь, только не целуй ее, слышишь, она – «законтаченная». Пацаны специально меня послали тебя предупредить.

Я без сил опустился на ближайший стул. Скоты! Эти наши гости – Иван и Сергей – мерзкие скоты. Они поиздевались над девушкой, силой пихая ей в рот свои грязные члены – поэтому минет называют в нашем городе на зековский манер – «законтачить» или «накормить». Нет, я лично не против любого из видов секса, но только не таким же способом – угрозами и силой! Иди себе с девушкой один на один, и договаривайся с ней, о чем тебе только заблагорассудится. И что я теперь мог изменить? Ничего. Да и поздно уже. Попробуй, скажи что-нибудь этим Ване и Сереже, да что им, даже мои друзья Саша и Володя поднимут меня на смех, скажут: эта Елена тебе никто – всего лишь несколько часов назад мы с этими девушками впервые познакомились.

Да, свои планы на вечер и на ближайшую ночь я в большей степени связывал с Еленой, причем она, как мне казалось, отвечала мне взаимностью, или, по меньшей мере, симпатизировала мне, теперь ей, конечно же, не до меня. Короче, наша компания в один миг стала мне противна и гадка. Я помог Елене встать, обнял девушку за плечи и отвел ее в бар. Оба «героя» Ваня и Сережа находились тут, то есть все были на месте и в сборе. Я отозвал Сашу в сторону, сказал, что хочу покинуть компанию, и спросил его как нам следует поступить: выпроводить всех из бара, или же желающие тут до утра и останутся. Саша уже знал о том, что произошло с Еленой, поэтому первым делом поспешил меня успокоить:

– Да оставь ты, пусть гости веселятся, что с этими девками сделается? Подумаешь, потыкали в нее членами. Откуда ты знаешь, может ей это нравится?

– Отвези меня… отсюда, – брезгливо скривился я, вынимая из кармана связку ключей от бара и протягивая ему.

3

Где ты нынче? Жива? Умерла?

ты была весела и добра.

и ничуть не ленилась для ближнего

из бельишка выпархивать нижнего.

И.Губерман

Саша, позвякивая ключами, отправился на выход, я же ухватил за руку стоявшую ближе всех ко мне Людмилу и увлек ее за собой.

Людмила не сопротивлялась – она просто удивилась этому моему жесту, так как знала, что я целый вечер уделял внимание Елене. Не долго думая, девушка подхватила со стула свою сумочку и послушно последовала за мной.

Саша на своей машине отвез нас на Липованку, к дому общего нашего товарища Славки Елдакова – какого-либо другого жилищного варианта у меня на этот момент не было предусмотрено. А Славка Елдаков проживал в своей собственной двухкомнатной квартире, в которой, как он говорил, для меня всегда найдется уголок.

Мы с Людмилой вошли в подъезд, подойдя к нужной двери я постучал. На часах было почти три часа ночи, Славка, конечно же, спал и на стук не отозвался. Стучать громче я просто постеснялся и увлек Людмилу на узкую тропинку, опоясывающую дом, намереваясь попасть в квартиру другим путем – через балкон. От чрезмерных алкогольных возлияний временами я чувствовал волнами подкатывающую к горлу тошноту; девушка же, к моему удивлению, казалась вполне в норме, кстати, еще в баре я для себя отметил, что Людмила была трезвее всех остальных. Похвальная стойкость для молоденькой женщины, впрочем, очень возможно, что в конкретном случае сказалась ее привычка к крепким напиткам.

Славкина квартира располагалась на первом этаже, но имела балкон, на который, как я надеялся, нам будет несложно проникнуть с улицы. Забегая вперед, скажу, что нам с Людмилой впоследствии пришлось еще пару раз оказаться в неординарных ситуациях, но эта – первая – была самой эмоциональной и богатой на впечатления.

Итак, обогнув дом, мы пробрались к балкону, который я «вычислил», и осмотрели его. Сам балкон был расположен невысоко, стоя, с земли, приподнявшись на носочки, можно было даже сквозь окошко заглянуть внутрь, но окна эти были узкими и не приспособленными для того, чтобы в них лазили. Но где, скажите, не пролезет нетрезвый искатель приключений, да еще когда рядом с ним хорошенькая, терпеливая, а главное, готовая на все дама. Я подтянулся на руках, с немалым трудом протиснул свое нехилое тело в окно и, балансируя на одной ноге – вторая пока оставалась снаружи, – протягивал руку, чтобы помочь Людмиле забраться наверх, когда вдруг услышал мужской голос:

– Это кто еще, бля, ко мне сюда в окно лезет?

– Не ссы, Славка, это свои, – сказал я неуверенно, голос говорившего отчего-то показался мне незнакомым. Я медленно обернулся, вглядываясь в говорившего, и увидел в проеме балконной двери незнакомого мужика в нижнем белье, в руке которого тускло блеснула какая-то железяка, судя по размерам и форме топор. Поняв уже, что это не Славик, я сказал ему храбрясь: