Укротитель миров. Книга 2. Магия и кровь

Не успел я опустошить тарелку, как снова раздался стук в дверь, и вошёл Бердышев.

– Разрешите?

– Проходи, Жан Гаврилович! Тут Константин хочет сказать нам что-то важное. Вы готовы, Константин?

– Да, – кивнул я. – Но сначала скажите – кто этот толстяк в мундире, который приходил в лабораторию вместе с вами?

– Князь Григорий Павлович Головин, министр иностранных дел.

– Я почувствовал в нём точно такую же матрицу, которую наложили на растения в поместье графа Стоцкого.

Глава 6

– Что значит – «такая же матрица»? С чего ты это взял?!

Жан Гаврилович опёрся руками о край сервировочного столика и угрожающе навис надо мной.

Столик опасно наклонился. Тарелки жалобно звякнули и поехали по скользкой поверхности.

Но я вовремя придержал столик.

– Я говорю, что видел.

– Чёрт!

Жан Гаврилович резко выпрямился, и столик едва не опрокинулся на меня. Бердышев, размахивая руками, принялся мерить шагами комнату.

– Но как ты это понял?

– Да откуда я знаю?

Я пододвинул к себе тарелку с гречей. Лучше доесть побыстрее, пока капитан не сбросил всё на пол.

– Видимо, когда я становлюсь оборотнем, во мне обостряется чувство магии. А я ещё и огурец съел.

– Какой огурец? – непонимающе нахмурился Бердышев.

– У Казимира в лаборатории, – объяснил я. – Тот самый, из теплицы графа.

– А зачем ты его съел? Предполагал, что сможешь обнаружить похожую матрицу?

– Нет, – объяснил я, набивая рот гречей. – Жрать хотелось.

Император молча смотрел то на меня, то на Бердышева.

– Господа, – остановил он нас. – Сейчас важно выяснить, не ошибся ли Константин. Как мы можем это проверить?

– А никак, – раздражённо ответил Жан Гаврилович. – Мастер Казимир пока не нашёл способ различать такие слабые особенности.

Он резко остановился прямо передо мной. Я чуть мясом не подавился.

– Погоди! Или ты хочешь сказать, что министр иностранных дел и есть тот самый неизвестный маг?

– Вряд ли, – хорошенько подумав, ответил я. – Матрица была совсем слабая. Не как у огурца, конечно. Но не намного сильнее.

– Так!

Император устало потёр лоб ладонью.

– Значит, Константин, вы утверждаете, что мой министр иностранных дел находится под влиянием неизвестного мага?

– Думаю, да, – ответил я, облизывая ложку.

– Нам нужна проверка, – кивнул Император. – Сделаем так. Жан Гаврилович! Вы с Константином скроетесь в потайной нише, а я под предлогом работы вызову сюда Головина. Задержу его столько, сколько потребуется, чтобы вы могли всё проверить.

Мне очень не хотелось расстраивать Императора. Но пришлось это сделать.

– Ваше Величество, я почувствовал чужую матрицу только когда был оборотнем. Как только превратился обратно в человека – все ощущения пропали.

– Ну, и что? – непонимающе взглянул на меня Алексей Николаевич.

Но тут же понял и нахмурился.

– Погодите… Ну, да, я видел, во что вы превратили кабинет доктора Лунина. Скажите, Константин! А когда вы превращаетесь – вы совсем не можете держать себя в руках?

– В лапах, – тихонько пробормотал я.

Взглянул в серьёзное лицо Императора и объяснил:

– Мы с доктором выяснили, что я превращаюсь под действием сильных отрицательных эмоций. Матрица начинает работать на пределе, и происходит превращение. Но как только успокаиваюсь – снова становлюсь человеком.

– Ерунда какая! – раздражённо воскликнул Император. – Маг, который не умеет управлять магией!

Я не остался в долгу.

– Многие люди даже своим настроением управлять не умеют. Мне нужно время – я совсем недавно обнаружил в себе магию. Некоторые, говорят, годами учатся.

– Это верно, – кивнул Император. – Но что делать?

– Допустим, Костя не ошибся, – сказал Жан Гаврилович. – Тогда за Головиным надо установить слежку. Возможно, через него мы сможем выйти на неизвестного мага.

– Пробуйте, Жан Гаврилович, – кивнул Император. – Подберите только таких людей, которым можно полностью доверять. Я очень рассчитываю на вас.

Алексей Николаевич повернулся ко мне.

– И на вас, Константин! С сегодняшнего дня властью Императора прошу вас ежедневно заниматься с доктором Луниным! Считайте это службой на благо государства. С соответствующей оплатой.

– Хорошо, – кивнул я.