По прозвищу «Сокол». Том 3
Он выкурил треть сигареты за одну затяжку. Дело приобретало всё более скверный оборот с каждым мгновением. Сашка вместе со мной ходил в атаку и штурмовал высотки. Закрывал от пуль, едва трижды не подорвался на гранате, спасая новичков.
А вот сейчас он боялся. Его страх был иным. Если у Оксанки вязкий и обволакивающий, у него холодный, бросающий в озноб.
У прожжёного следователя тряслись руки.
– Не в уликах дело, Лёшка. Ваш детектив нас вывел. На ребят, что в прошлый раз устроили за вами погоню со стрельбой прямо на дороге.
– А он, твой напарник, решил как в фильмах, идти в одиночку и без подмоги?
– Лёш, давай без этого твоего сарказма. Он был в штурмовой группе, как и я сам. Ещё двое парней полегло… Да мы там все сами чудом выжили! У них подготовка, снаряжение, всё военное, мы с тобой в таком не бегали. Хрен знает, кто им поставлял, это выяснять будут.
– А по телевизору про это молчок. И в сети.
Сашка швырнул бычок на пол, притоптал ногой.
– А чего ты ждал? Что они начнут крякать, «в Великанске обнаружено крупное бандформирование с новейшим военным оружием»? Мы их экипировку пробили. Это западные образцы военного конгломерата. «Айм-мит» в инвесторах, если не в основателях числится. Сейчас пустить слух об этом по стране – будет международный скандал. Так ли давно война с Евросоюзом была? Половины столетия не прошло.
– Погоди, погоди! – я замотал головой. – Не беги вперёд саней. «Айм-мит» там, может, и в основателях… Да кто угодно, но только зачем им это?! Ну, допустим, они убили Антоху, а причём здесь я? Не на кого спихнуть больше? А надо ли вообще спихивать, когда у него врагов что в этом, что в других городах по целому легиону? Это по мне удар.
– Может, и так. Да только мы тех поганцев взяли, они уже сознаваться начинают. Мол, их рук дело.
– А Дедов какое-то к этому отношение имеет?
Сашка нахмурился, а я понял, что совершил ошибку.
– Дедов, Дедов… – следователь щёлкал пальцами, пытаясь вспомнить. Будь он к этому причастен, его имя бы с Сашкиных уст не сходило. – 3Д, что ли? А он-то тут каким боком?
Кто-то водил меня за нос. То ли Сашка со своими откровениями, то ли Роман со своей перестрелкой. И что-то мне подсказывало, вчерашняя ночь отнюдь не кровавая постановка.
Я пожал плечами Сашке в ответ, мол, ляпнул первое, что пришло на ум. Если он что и заподозрил, то развивать тему и докапываться не стал. И то хорошо.
– И что дальше будешь делать? Пойдёшь против целой корпорации?
– Мой напарник был хорошим парнем. Но мы всё ещё не в крутом боевике, Лёшка. Потому что там можно вломиться с автоматом и задать жару. А сейчас меня за шкирку, словно котёнка, схватят юристы, даже не их, а наши, полицейские, из участка. И намылят шею так, что хоть в петлю лезь, понимаешь?
Я кивнул.
– Ну а доказательства-то у тебя какие-нибудь есть? Кроме слов тех гавриков?
– Откуда? Да и те, что есть, были добыты вашим детективом. Мы за ним как два хвоста таскались.
– А что подстава, не думаешь?
Он моим вопросам только удивился.
– Мне думалось, ты обрадуешься. Твои нашли способ тебя с крючка снять. Я вот тебя сейчас на допрос волоку, но скоро тебя из подозреваемых в свидетели переведут. Можешь говорить сегодня на допросе, что захочешь, хоть чистосердечное признание. Против тебя улик нет.
– Ну ты прям как будто по этому поводу расплакаться горазд.
– Да нет, не обессудь. Сам понимаешь, моего парня убили, вот и настроения никакого. А что относительно подставы… Ты как себе это представляешь? «Майнд-тек» собирает за кучу бабок толпу наёмников, покупает им стволов на приличную сумму, а потом полиции сдаёт? И всё это, чтобы твою жалкую задницу отмазать? Без обид, Лёха.
– Да какие уж тут обиды. Но… а вдруг это корпоративная война, не думал?
– Мне не по статусу такие думы. И если на то пошло, пускай что «Майнд-тек», что «Айм-мит» хоть перегрызуться, лишь бы не устраивали бойни на моих улицах, ага? Приехали, к слову. Вылезай…
Глава 4
Допрос был без пристрастия, так, для галочки, сплошной процедуры ради.
А ещё как будто Сашка хотел сказать мне то, что сказал, и потому искал для этого причину.
– Тебя подбросить? – спросила Нина. Весь допрос лицо у неё было постным, её выдернули ради этой бестолковой процедуры в выходной. Я посмотрел на психолога, в голове сошлись две мысли.
Первая – стоит мне оказаться на пассажирском, как Нина захочет повторить случившуюся меж нами в кабинете интрижку. Без обязательств, но чтобы также хорошо. Вторая – взамен того, что займусь с ней любовью, она совершит тоже самое с моим мозгом.
Возможно, даже во всех извращённых формах.
Хотелось согласиться и забыться в её объятиях на пару часов, но в кармане затрезвонил телефон. Глянул на экран смарта… А вот это было неожиданно.
– Нет, я прогуляюсь малость.
Нина, кажется, расстроилась.
– Слушаю, – ответил сразу же, едва она спряталась в салоне автомобиля. У Романа вновь был хриплый голос. Ну если он и сейчас потребует от меня рвануть в самую гущу неприятностей…
Не потребовал.
– Пиццерия через две улицы от вас. «Толстый кот». Жду.
Стоило отдать ему должное, наглости и минимализма он не растерял. Я хмыкнул за миг до того, как он сбросил звонок. Что ж, пиццерия так пиццерия…
На вывеске закусочной красовался рыжий, пушистый, очерченный светодиодной проволокой котяра. Механический маятник мерно поднимал и опускал играющий всеми цветами радуги хвост.
Внутри пахло мучным, вкусным и лишними калориями. Желудок урчанием намекнул, что Оксанкины блинчики отпад, но он не против, если я запихну в него ещё какую-нибудь дрянь.
Роман выглядел здоровым, уж не знаю, благодаря чему, то ли врождённой живучести, то ли румянам. Здравый смысл подсказывал, что второе.
Официантка, скучающая одинокая девочка за двадцать с кривыми ногами, встретила меня усталым взглядом. Под таким в самую пору валить в бездну и никогда не возвращаться.
– Что будете заказывать? – спросила, как плюнула, когда сел за один столик с детективом.
– Повежливей с ним, Оля. Это я его позвал. Среднюю мясную с грибами и томатами. За мой счёт.
Знать бы, с чего такая щедрость? За то, что приволок его израненную тушку в депо? Царапина на животе напомнила, что меня же за это чуть было не подстрелили.
– Когда это ты успел заделаться моим начальником? – не стал ходить вокруг да около. – Звонишь, требуешь являться по первому зову.
– С тебя сняли обвинения? – он спросил так, словно был к этому причастен. А ведь ещё вчерашней ночью он и двух слов из-за болей связать не мог.
Да здравствует современная медицина!
– Сняли. Как узнал?
– Догадался. А ещё прочитал сводку утренних новостей.
– Любопытно. А следователь сказал, что про это ни словом не обмолвились.
Роман кивнул.
– И не солгал. Но у меня своя сводка новостей. Твой следователь участвовал в штурме одного… нехорошего дома. Штурмовая группа понесла потери. В основном ребята без боевого опыта. А ещё навёл их на этот склад с дерьмом посторонний человек. Сложил два и два.
– Ну ты же меня не заради того позвал, чтобы хвастаться успехами в математике. Вчера что это такое вообще было? Хочу объяснений.
Детектив кивнул, признавая справедливость требований. С кухни вдруг запахло пиццей, той самой, почти из детства, которой угощали друзья…
– 3Д, – Роман обошёлся без лишних вступлений, разом перейдя к делу. – Дмитрий Дедов. Ловкий, способный уйти от следствия сукин сын.
– Те ребята со склада, кхм, с дерьмом его выкормыши?
– Если и так, они никогда в том не сознаются. Как и он сам. Денег он не берёт, но пользуется административным ресурсом. Потому сложно уличить хоть в чём. Он никому не платил, ну а услуги… Кто докажет, что это он уговорил прокурора дать заднюю?
– Прокурор тоже под ним?
– Много кто ему должен, Алексей.
– И этого всё равно не хватило, чтобы запугать «Айм-мит», несмотря на то, что ребята, желавшие Антону смерти, вооружены этой же корпорацией?
– Алексей, один вопрос. Ваш следователь подозревает «Айм-мит»?
Я вскинул руки.
– Шерлок, но как?!
– Простая логика. Должен признать, что и меня всё чаще посещают те же мысли, но я всё ещё хочу поймать логику своих нанимателей. Либо они настолько отчаялись, что верили, будто я не смогу выйти на те же следы, что и полиция, либо же решили таскать нас носом совсем уж по ложному следу.
– Это ещё зачем?
– А вы не догадываетесь? Если им предъявят обвинения, простым штрафом тут не отделаешься. Копать будут глубоко, и полетит слишком много голов. Моё расследование может быть всего лишь прикрытием тылов. Другой вариант, другой подозреваемый, всё другое.
– Но подозреваемый-то у вас тот же самый, что и с полицией!
Он закивал, кисло поморщившись. Впервые видел его таким. Былая уверенность сменилась тяжкими сомнениями; даже не думал, что он на них способен.
– А этот самый Дедов? – спросил я, – Что он из себя представляет, кроме того описания, что ты уже дал?
Роман пожал плечами, словно ему совершенно нечего мне рассказать. Поймал в себе какое-то грязное желание схватить его за грудки и вытрясти правду. Было бы актуально, да он ведь передо мной не темнил…
– Читали «Двенадцать стульев», Алексей?
– Книги – не мой конёк.
– Остап Бендер когда-то говорил, что он из тех людей, чьему лицу лучше не светиться лишний раз на фотографиях. Дедов взял это за правило, он старается не попадаться в объективы ни теле, ни фотокамер.
– Я не про лицо его спрашивал.
– Образно, Алексей, – выдохнул на мою непонятливость детектив. – Я хотел сказать, что он не светится, старается оставаться в тени. Как видите, он до сих пор жив.
Как жутко звучало это его «до сих пор»! Точно также в своё время отвечал Антоха, а я и не подозревал, сколько смысла в этом «пока что». Каждый день на острие бритвы, меняя одну войну на другую.
– Так и как нам теперь его искать? Имя есть, но не будем же шастать по злачным районам, спрашивая, где он сейчас?
– Не лишено смысла, – кивнул Роман. Знать бы ещё, шутит он или всерьёз. – Пока план дальнейших действий такой. Ждать.
– Охеренный план! Надёжен, как швейцарские часы! – вскинул руками прямо у него перед носом. Роман не оценил и нахмурился. Интересно, чего он ждал в ответ? Простого кивка?
– Единственно верный, который можем сейчас сделать(осуществить). Нам нельзя его спугнуть, он убежит из города туда, где мы его уже не достанем.
– А без него у нас оборвутся единственные ниточки?
– Если только версия официальной полиции. Она ведь вас не устраивает?
Я откинулся на спинку стула. Интересно, скажи мне кто в самом деле прямо и без обиняков, что убийцы из «Айм-мит», а всё происходящее злонамеренный фарс, как бы отреагировал? Кивнул, принял за правду, успокоился? Хотелось принять на веру что-то простое, доступное и недалёкое. Но я сам подписал себе приговор сегодняшними словами: «Если сделать вид, что ничего не произошло, реальность не изменится под тебя».
Мне хотелось не ответа.
Мне хотелось правды…
– Я так и думал, – Роман умело истолковал повисшую меж нами тишину.
– Будем ждать очередной его шаг? Может, спровоцировать, как сейчас?
– Второго нападения мы можем и не пережить. Не знаю, сколько в вас военных имплантов, а во мне ни одного, – он словно укорял меня в эгоизме. – Мы ждём не хода, мы ждём, когда он начнёт прятаться и бежать.
– Ты же только что сказал, что если он убежит…
– Он не побежит далеко. Сначала он попытается прикрыть свой промах. Договором, обещаниями, услугами. Ему в самом деле есть что предложить даже крупным корпорациям.
– Где-то я уже это слышал…
Он пропустил мою подколку мимо ушей, а я вздохнул. Он вчера объяснял, почему повторного нападения не будет, если не провоцировать. Теперь же мне казалось, что вчера его слова звучали бредом. Переспросил, а Роман пожал плечами.
– Что даст моя смерть? Я уже знаю, кого искать и с кого спрашивать. И никто не знает, кому я успел рассказать.
– А ты рассказал?
Роман решил, что имеет право не отвечать на этот вопрос. Тактично. Я вытер вспотевшие ладони о штанины.
– Дело не в этом. Ему не с руки гоняться сейчас за мной, будут иные проблемы. С него начнут спрашивать. Время упущено, знавший о том, кого искать, всё ещё на ногах и прекрасно себя чувствует…
Сарказм решил отыграться на его теле, напомнив о вчерашних ранах. Роман скривил неприязненную(страдальческую) рожу, покачал головой, словно так можно было прогнать боль. Я его не торопил, хотя и желал как можно скорее вернуться домой. Оксанке требовались объяснения. Вот бы ещё их отыскать…
– Неважно, – наконец, справившись с собой, заговорил детектив. – Важно то, что он единственная ведущая к заказчикам ниточка. Мы это знаем, он это знает, заказчик это знает.
– И что это даёт в общей сумме?
– Заказчик достаточно могущественен, чтобы добраться до него даже в другом городе. А потому он прекрасно осознаёт, что если окажется за чертой города, можно считать, что он умер.
– Ты же только что говорил, «попытается бежать из города».
– Если его на это спровоцировать. Тогда мы потеряем ниточку расследования, но «Айм-мит» расследование не бросит, а продолжит. Говорю же, им необходимо прикрыть себя. И лучше это сделать с живым исполнителем.
Я закрыл лицо руками, тяжко выдохнул. Сказать, что запутался в его витиеватых объяснениях – не сказать ровным счётом ничего. Контрастировало с его вчерашними объяснениями(выкладками). Кажется, он понял, что я в растерянности, и сделал вид, что впустую тратит на меня своё терпение.
Вздохнул.
– Алексей, даже если убийцы из «Айм-мит», а всё это один большой спектакль-представление, он нужен им живым. Тогда Дедов в изначальной безопасности. Ему не надо прятаться, они сами вывезут его из города. Но я проверил по своим каналам, он лёг на дно, прячется на «матрасах». Значит, ему и правда угрожают смертью. Наша задача выяснить, кто.
– Так почему бы не пойти и не спросить у Дедова напрямую? – кажется, уже предлагал ему подобное, но в другом ключе. Детектив пожал плечами.
– Пока я не знаю, где он. И не думаю, что знают те, кто хоть как-то с ним связан.
– А ждём-то мы чего? Когда кто-нибудь нам позвонит и скажет, я знаю где Дедов? Или когда он сам выпрыгнет на нас чёртиком из табакерки? – чуть было не упрекнул его в том, что он получает деньги за сидение на пятой точке.
– Ждём, когда улицы заполонит стрельба.
– Не понял.
– У Дедова была одна попытка от меня избавиться. У заказчика будет одна попытка избавиться от Дедова.
– Что мешает ему завтра прийти в полицию и рассказать обо всём? Его ребят накрыла полиция, он почти безоружен.
Роман окинул меня резким(острым) взглядом с ног до головы, словно желал спросить, я правда надеюсь, что полиция в самом деле тот орган власти, который способен скрыть его от глаз влиятельных людей, а не напротив, преподнести его на ладони?
Как бы ни было обидно за Сашку, но он прав. Полиция буквально подержит Дедова до приезда нужных людей, а когда те достанут пушки из-под полы, отвернётся в сторону.
Детектив буквально прочитал мои мысли, кивнул им в такт.
– Ровно так и будет. И репутация для него дороже жизни. От него разом отвернутся все, долги будут забыты, а ему выдумают кучу старых обид: брал дорого и не по совести. Найдут, что припомнить.
– Но стрельба на улицах?! – вспомнился гранатомётчик, чуть не спаливший из-за нас с Антохой целую улицу. На весах морали правда о Тохиной смерти не стоила чужих страданий.
– Дело уже сделано, Алексей. Обратно в мясо фарш не прокрутишь.
Его прямота раздражала, захотелось набить эту самоуверенную рожу ещё раз. Жаль, нас тогда разнял СТО-раж…
– Ты знал о том, что так будет? – в мастерстве риторических вопросов мне не было равных. Злость начала застилать взор, обещая обратиться яростью. Ответа было и не нужно, конечно же, этот паскудник знал. В глубине внимательных глаз торчало умение видеть на два, если не на три шага вперёд.
– Дедов не дурак, – кажется, Роман решился на оправдание. Дам ему шанс доказать мне, что он не конченый человек. – И не станет прятаться у всех на виду. Не мельтешите, Алексей. Не провоцируйте третьи силы применять силу уже к вам.
– Позвонить Вениаминовичу? – подумалось мне. – Сказать, что сделка отменяется? О подобном разговора не было, пусть закрывают расследование…
Роман не спешил уходить, хотя и сказал всё, что хотел. Он ведь прав. Даже если откажусь, «Айм-мит» продолжит. Стало холодно на душе от осознания, что угодил в ловушку, из которой сам не знаю, как выпутаться…
– Алексей, они не остановятся на Дедове. Кем бы ни был заказчик, он не жаждет гласности. А ещё ему до умопомрачения нужно было, чтобы вы играли по его правилам, ведь подставить он хотел именно вас.
Хотел бы я знать, его слова неприкрытая угроза или всё же дружеское предупреждение? Хотелось рассчитывать на последнее.
– Зачем им стрельба?
– Не понял.
Мы как будто поменялись с детективом ролями.
– Зачем им устраивать «стрельбу на улице», если за Дедова можно просто пообещать награду? Как бы ни был он хорош для сильных города сего, всегда найдётся панк-отморозок, которому нечего терять. Или торчок. Убьёт даже не за деньги, за одно лишь обещание пожизненной дозы. Он никого не знает, он разменная монета. От него ниточки побегут разве что концами в воду.
– Слишком топорно и слишком грязно, Алексей.
– И всё-таки?
– И всё-таки Дедов жив до сих пор, а панки-торчки по осени всплывают в ближайшей реке. Понимаете?
– И потому только штурм? Полномасштабное наступление? Технику тяжёлую задействовать будут?
Представил, как асфальт ставшего родным Великанска трещит под гусеницами монументального Т–50Н. Стало не по себе. Несущий войну редко хочет видеть её на родине.
– Сгущаете краски. Всё гораздо проще. Когда Дедов начнёт суетиться, следует начать суетиться и нам. Перехватим его, добьёмся нужного.
– И что же мы сможем ему пообещать за признания? – от плана всё ещё попахивало непродуманностью, словно Роман лепил его под кайфом. Учитывая, сколько он засадил в себя обезболивающего с алкоголем, походило на правду.
– Защиту.
– Не понял, – я снова нахмурился. Детектив уже устал разъяснять, видимо, на его памяти я самый бестолковый заказчик. Ничего, потерпит.
– Я не стал рассказывать о личности заказчика нападения в отчёте «Айм-миту». Солдафоны и корпораты редко действуют тихо. Детективная работа – хирургическое вмешательство. Его признание за защиту от военной корпорации.
– А если заказчик «Айм-мит»?
– Тогда он откажется и рассмеётся нам в лицо.
А вот теперь уже звучало логичней. Какой стороной ни поверни, получим желаемое…
* * *Жать руки на прощание не стали. Почему-то внутри проснулась непонятная гадливость по отношению к Роману. Детектив не любил корпоратов, но методы его работы, оказывается, были схожи.
Цель оправдывает средства.
В армии бы ему понравилось. Покрытая шрамами, истерзанная ранами былого совесть намекала, что если кому его и судить, то точно не мне. В наёмниках ходил, ища богатой, сытой жизни. Наверно, поступи я как Данила, выживший и грамотно распорядившийся деньгами, не пришлось бы набирать на выплату ипотеки.
Казино, девочки, крепкий алкоголь… Наградные спускались в трубу, обращаясь в тщетные попытки прикрыть то, что потерял навсегда.
Часть себя.
Кто бы что ни говорил, а мы до страшного похожи с Романом. Кто знает, в кого превратился бы сам, выбери ту же стезю, что и он?
На улице мне улыбались прохожие, продавщица в магазине. Машинально зашёл купить хлеба. Дядя Юра приветственно помахал рукой. Вспомнил, что обещал ему возместить за побитого дрона, которым он Оксанку выручил от хулиганов, да так и не удосужился.
Слово нужно было держать.
Потом заскочил в магазинчик напротив. Нарезка – сыр-колбаса, два упакованных стопарика, такому старый ветеран точно будет рад. Или лучше было взять пиво?
С угощением не прогадал. Дядя Юра едва не расцвёл, когда увидел меня вновь.
– Это ещё что же такое, Лёшка? Совсем меня споить хочешь? А о моей старухе подумал? Вчера вот клюкой по спине, представляешь?
Кивнул в ответ. Страшная женщина! Когда-то бывший дворник штурмовал высоты и наводил ужас на французов с немцами, а сегодня мог запросто получить по горбу от собственной жены. Несмотря на возраст, старик был ещё крепок. Вступи мы с ним в схватку, и он нашёл бы пару способов швырнуть меня через колено. Просто жена из касты неприкасаемых.
Выудил из кармана какие-то мятые купюры, этого явно мало за испорченный беспилотник. Старик глянул на деньги с гадливостью. Понял, буду настаивать, и он обидится. Хозяин-барин. А водочка пришлась кстати. Старик добро улыбнулся после первого же глотка.
– Ну вот. Не то, что эта ваша дрянь тотка! – отметил он, закусывая колбасой. Я не стал от него отставать. – Как сам-то Лёшка? Что девочка твоя? Уживаетесь?
– Да так… – махнул рукой после того, как обожгло горло брагой, захотелось зажмуриться.
– Чего так? Буянистая? Непослушная, что ли? Отчебучивает? – шмыгнул носом дед, грозно хмуря брови. Того и гляди снимет ремень, знать бы, к чьей заднице применит. Может статься, что и мне, как нерадивому отцу, влетит.
– Не знаю, дядь Юр. Ты же знаешь, какой я… необычный.
– Необычный? Алкаш ты, Лёшка, да с добрым сердцем. А ещё непутёвый.
Слова царапали самолюбие, призывали возмутиться, дать хоть какой-то ответ. И даже утверждение, что на правду не обижаются, помогало слабо.
– Непутёвый. Оттого и проблемы. Она какого-то другого отца ждала.
– Чем уж ты таким её смог удивить? Пьяным не приходил, аль я просто не видал. Руку на неё не поднимал? – тут уже он нахмурился сильнее. Дело не его, но за девчонку бы вступился, выдал мне подзатыльников. Внимательно смотрел в глубину моих глаз. Когда затряс головой в ответ, понял, говорю правду, и немного сбавил обороты.
– Да всё с этой работой… – хорошо, что не рассказывал ему, что занимаюсь лишь тем, что сплю. Иначе бы он расхохотался, что я даже в таком плёвом деле умудрился отыскать себе на задницу приключений. И снова будет прав. Ни Мира, ни остальные явно от подобных проблем не страдали. Захотелось потеребить собственный затылок.
– Так что там у тебя? Говори конкретно, вдруг чем подскажу-помогу?
– Вы с утра видели, меня на машине увозили милицейской?
Он закивал.
– Так оно, вестимо, из-за тех поганцев. Уж было думал, зря, стало быть, с участковым языки чесали, говорили чтоб тебя не трогали. Силён закон, да слеп. А ты вот стоишь. Отпустили, значит? Из-за этого, что ли, с дочуркой умудрился поцапаться? – последнее для него было точно чем-то выходящим за грани разумного.
Благо, что нет.
– Вляпался в историю. Межкорпоратские разборки.
Старик сплюнул, окинув тяжким взором, выдохнул, шепнул куда-то себе в бороду.
– Вот как знал, что ты и тут не удержишься! Непутёвый! Ну и что там, прям до зарезу? Угрожали ей, что ли? Испугали?
– Скорее она испугалась того, что мой стиль жизни далеко не так спокоен, как ей хотелось представлять.
– Да ты ж не первый день так себя ведёшь, Лёшка. Сколько она у тебя уже? С неделю? И ты только сейчас отчебучил?
Обижайся, не обижайся, а насмешка в самую точку. Ни дня не прожил без того, чтобы не оказаться в центре какого-нибудь события. Дядя Юра кивнул моему пониманию.
– Она просто не хотела замечать, Лёшка. Пыталась оправдать. Ты когда зазнобу себе найдёшь, вспомни, они же от тебя не сразу убегали.
– Не самое лучшее сравнение, как по мне, – ответил ему, склонив голову набок, но старик готов был стоять на своём до последнего.
– Самое что ни на есть оно. Ты так и не понял, что ли, Лёшка? Они поначалу думали, что твои кунштюки – это так, временное. Что одумаешься, что возьмёшься за ум, что с каждым бывают случайности. А тебя словно на минное поле гулять выгнали, и умудрился на каждую из мин наступить. Так и она делала вид, что не замечает, да у каждого терпения всё же предел есть. Через край польётся – не остановишь. К слову говоря, о пределе…
Он спешно сунул стопарик под стол, чуть приподняв подбородок, а я проследил за его взглядом. Его жена шла вызволять своего мужа из лап работы силовыми методами и недобрым словом. Старик едва ли не съёжился, предчувствуя нехорошее.
– Делать-то мне с этим что, дядь Юр? – я всё ещё надеялся поймать за хвост хоть какой-нибудь совет. Обидно будет, если он сейчас попросту пожмёт плечами и уйдёт.
– Снимать штаны и бегать, вот что делать. Сам-то как думаешь? Она у тебя уже вон какая! Мы в её возрасте хоть и в атаку бегали, да были остолопы остолопами. Ребятёнок. Ей мирная жизнь нужна. Заканчивай там свою историю как можно скорее с этими корпоратами, если можешь, да дай понять, что такого больше не повторится. Не ссы, Лёшка, бабы они такие, что стар, что млад. Покричать, поистерить, это с них завсегда не заржавеет, но отходят быстро. Пошёл я, Лёшка. Бывай…
