Твари

Планетарник падал красиво: медленно, величаво заваливаясь на бок, как и полагается махине таких размеров. Пламени отсюда видно не было, только шлейф дыма, вырывавшегося из отсеков и окутавшего половину корабля, рисовал в небе черную полосу, разделяющую жизнь и смерть боевой единицы. Пилоты вытягивали последнее из умирающих двигателей, уводя корабль в сторону океана и, видимо, надеясь на более-менее удачную посадку. Винсент провожал его взглядом, пока крейсер не скрылся за вершинами гор. Потом коснулся запястья и произнес:

– Максим, я их потерял. Веди по радару.

– Окей, веду. Уходят к океану, но, скорее всего, не дотянут – теряют быстро высоту. Возвращайся.

– Есть, сэр, – ответил Винсент. Он знал, что Максим усмехнулся там, на станции, сидя у пульта – Винсент был старше по званию, но это обращение, нарушающее субординацию, было одной из его любимых шуток. Есть, сэр – это привычка из академии, откуда Винс вышел лейтенантом, и остающаяся с солдатом до самой его смерти, скорой от оружия, либо долгой от старости, что бывало очень редко. Сорок восемь – самый расцвет для военного офицера старой закалки, каким себя Винсент и считал. Война не оставила на нем следов, разве что шрам, рассекающий бровь и почти не заметный на щеке, придававший еще больше мужественности его лицу, словно высеченному из камня. Солдат остается солдатом всю жизнь, война меняет людей, ломает изнутри, рвет характеры и убивает чувства.

Винс проверил захваты, подтянул страховку, потом повернулся, ухватился за выступ в скале и осторожно стал спускаться.

Максим ждал его у входа. В зубах сигарета, майка цвета хаки на плече, голый торс, неуставные шорты – прямая противоположность Винсента, всегда одетого по форме, подтянутого, выглаженного. Слегка полноватое лицо, мускулы, немного заплывшие жиром, небольшой животик – культ тела не был его культом никогда. Он был старше Винсента лет на пять, не больше, но годы сражений давали о себе знать, капрал – не офицер, его место всегда на передовой, ему вместе с рядовыми достается по самое не хочу. Где вербовщики нашли Максима, Винсент не знал, но его не покидало подозрение, что они были либо слепы, либо пьяны, когда подписали с ним контракт – в этом русском от солдата было ровно столько же, сколько от лягушки. Тем не менее, Максим прошел учебку, потом даже воевал где-то лет семь, пока не вляпался на продаже ворованных спецпайков, за что его и отправили в эту дыру. Сам же Винсент службу здесь в тягость не считал, единственное, что его беспокоило – это отрыв от непосредственно боевых действий, без которых смысла своего существования он не видел. И еще его беспокоил приговор воентрибунала – за неверную оценку ситуации и безрассудные действия, повлекшие к значительным потерям… понизить в звании до лейтенанта… три года в войсках поддержки… спасательная станция… планета Корте-2…

И вот они тут, прибыли одновременно и одновременно же уйдут отсюда. Он, военный офицер, разжалованный герой битвы при Оринусе, и Максим, тыловая крыса, шкурник, приторговывающий складскими запасами. Здесь, на краю света, в глуши, одни на всей планете, ждущие такого вот случая, возможности проявить себя и дать повод руководству поднять и пересмотреть дела о реабилитации. Уже три года ждущие.

– Что с крейсером? – спросил Винсент.

– Теряет высоту, – ответил Максим. – Как на тренажере при отработке аварийных ситуаций, я даже удивился.

Земля дрогнула под ногами, через мгновение горячий ветер обдул их лица. Винс глянул Максиму в глаза, потом инстинктивно обернулся в сторону гор. Взрыва видно не было – коричневые вершины скрыли это зрелище от их глаз.

– Черт, – ругнулся Максим. – Твою мать.

– Да, мать его, – в тон ответил Винсент. – Не сели.

Запищала сирена, три раза взвыл блок защиты, включая купол поля и разворачивая установку ПВО в сторону неба. Четыре дрона выкатились из дверей гаража и ринулись вниз, в джунгли, занимая установленные программой позиции. Первая тревога за три года выбивает из колеи любого вояку. Черт, они и уже забыли, как это происходит и что нужно делать.

Винсент пришел в себя первым.

– Боевая тревога – желтый код – всем занять свои места! – крикнул он, и побежал к станции.

Максим прыгнул в кресло, пробежался по клавишам, развернулись экраны спутникового наблюдения, карты, радар, сводка по погоде, сводка по периметру и сводка по планетарной системе. Винсент, согласно уставу, занял место у пульта управления обороной станции, хотя смысла в этом видел – их никто не атаковал, последнего тренги крейсер подбил, уже сваливаясь с орбиты.

– Они за хребтом, почти у берега. Километров пятнадцать не дотянули, – отчитывался Максим. – Спутников там нет, система вычислила по траектории.

– Отсканируй радиочастоты, – приказал Винс.

– Уже. Тишина по всему диапазону. Помехи только, скорее всего, атмосферные, гроза близко, – бормотал Максим. – Отправляем дронов?

– Нет, далеко. У них топлива не хватит, придется кому-то из нас.

Кому-то означало конкретно Максима. Правила поведения группы спасения были четко регламентированы – командир подразделения должен при любых обстоятельствах оставаться на базе и отвечать за ее защиту. Правда и подразделение должно состоять минимум из пяти бойцов, ну, это в зоне боевых действий конечно, а не здесь, на окраине галактики.

– Отправишься утром, – приказал Винсент. – В шесть вылет.

Максим скривился, он отвык от армейского расписания, он отвык от приказов, и он отвык от службы как таковой. Этот мирок расслаблял его, тут было мирно, тихо, не нужно было ходить строевым шагом и не нужно было стрелять. И все бы идеально, эта планетка была бы раем, если бы не твари.

Твари появились через месяц после высадки. Однажды утром Винсент выходил осмотреть периметр – тогда он еще осматривал его каждое утро – и, прогуливаясь вокруг базы, обратил внимание на темно-бурые пятна на листве внизу, в джунглях. Потом была гроза, пятна исчезли, и он решил, что это одна из местных загадок – то ли вулканический пепел, оседая, налип на листве, то ли это особенность местной флоры. Прошло недели две и пятна снова появились, на этот раз их заметил и Максим, и они были не только на листьях, темно бурые нарывы покрывали стволы деревьев и камни. А к вечеру загадка открылась сама собой – они были живые и медленно переползали с места на место. Темно – бурые мохнатые лепешки, неопределенных размеров, неопределенной формы, они ползали везде – по зенитке, по крыше станции, по радару и больше всего по силовому агрегату. Поначалу Винс забеспокоился – неизвестная форма жизни, устав, правила, нужно доложить. А потом передумал докладывать – твари не атаковали, они ползали туда-сюда и бесследно исчезали с первым дождем. Единственный их минус – они были противны. Максим как-то пробовал их потрогать, потом даже взял в руки, но сразу бросил – ощущение было не из приятных. «Мех» тварей будто бы облеплял кожу, словно присасываясь к ней. Симбионты, сказал Максим, паразиты, и одно слово это вызывало отвращение. А еще они были теплыми. И они лопали и растекались, если на них наступаешь, а не наступить на них ночью было нереально. Растекались противной липкой жижей, прилипающей к ботинкам и комбинезону, сине-зеленой вонючей жижей, которая наутро исчезала, как и почему – никто не видел, но Максим предположил, что они поглощают себе подобных, впитывают все, что от тех осталось через этот самый «мех», и живут за счет этого. Обыкновенный каннибализм, сказал он. И когда Винс представлял себе, как это происходит, его тошнило, и твари становились еще противнее. Правда, проблему с тварями они решили быстро. Твари – паразиты, решили они. Паразиты бесполезны, решили они. А навыки стрельбы терять нельзя, решил Винс. И теперь каждое утро начиналось с отстрела тварей лазерами малой мощности. Сначала они поднимали флаг Конфедерации, а потом просто выжигали тварей, сжигали дотла, до пепла. Ветер уносил его, а к утру снова все было заляпано бурыми пятнами. Тренировка получалась на славу – Максим уже уверенно держал оружие в руках, да и почти не промахивался. Затем приносило грозу и перерыв в тренировках на неделю.

– Каа… -Максим сжег бурую проплешину твари на тротуаре короткой вспышкой табельного лазера,-…ждой. Тваа.. – и он всадил заряд побольше в свисающую с куста, – …аари. Па паа…ре.. – напевал он себе под нос, расчищая площадку перед укороченной взлетной полосой. – Кааа… ждой. Пааа..ре. Па меее…лкой. Тваа…ре…

Винсент уже заправил скутер и прогрел двигатели, когда он закончил. Площадка почернела в некоторых местах, кое-где еще вился дымок, кое-де догорала сухая трава, которую в принципе следовало потушить огнетушителем или хотя бы притоптать, но Максим не делал этого даже перед базой. Добив последнюю, Максим воткнул лазер в кобуру, глянул из-под ладони на небо, затягивающееся вдалеке грядой туч, оценивая силу ветра и сказал:

– Ну, до вечера время есть.

– У тебя всего четыре часа, ты должен уложиться, – ответил Винс. – Если застрянешь до вечера – попадешь в грозу и придется идти на посадку в джунглях. Так что не задерживайся. По учебнику – подход к месту, облет, осмотр на предмет опасности, снижение, второй облет, осмотр на предмет возможности посадки, посадка, осмотр места падения и поиск выживших. Ну а там по ситуации. Либо на связь со мной, либо отчет и возвращаешься.

– Что ж ты, Винс, отчитываешь меня. Не маленький. Знаю правила, все сделаю как надо.

– Табельное в кабине не оставляй, мало ли, – продолжал свое напутствие Винсент, – и близко от места падения не садись. Могут быть подземные очаги возгорания, разлив горючих веществ, да и… кто его знает, кого они там везли…

– Окей, босс, – усмехнулся Максим. – Сделаем все по высшему классу, не переживай.

– Я буду на связи через спутник, может смогу и картинку получить. Так что не расслабляйся.

– Окей, босс, – повторил Максим улыбаясь. – Слушаюсь и повинуюсь.

Винсент качнул головой, хлопнул его по плечу. Гребаные психологи отлично умеют подбирать команду, думал он. На любого другого я бы уже кричал и топал ногами, думал он. А этот, зараза, чувствует. И пользуется…

– Я на базу, а ты взлетай, – сказал Винс строго. – Буду вести по спутнику, сколько смогу, а там по радару. Ну и картинку постарайся наладить. Удачи.

Максим козырнул и запрыгнул в кабину. Двигатели взревели, набирая полную мощность, потом пронзительно завыли, и скутер медленно выкатился на короткую взлетную полосу. Винсент отвернулся и прикрыл уши – сверхзвуковую скутер набирал уже на старте и акустический удар получался довольно приличный. Рев двигателей эхом бился в ущелье, казалось, звук идет отовсюду, казалось, даже листья вибрируют этим звуком, резонируя и усиливая его. Потом скутер рванул вперед – оглушительный хлопок залпом раскатился среди гор – и унесся в небо. Винсент медленно побрел к станции, времени у него оставалось предостаточно.

Через полтора часа скутер был на месте крушения. Картинку удалось наладить, мутную, с помехами от наступающего грозового фронта, но она была, и это облегчало задачу Максима.

– Выходи на облет, – скомандовал Винсент.

– Слушаюсь, – ответил Максим, закладывая левый вираж. – Хреново все, Винс, очень…

Камера развернулась и Винсент смог разглядеть всю картину катастрофы. Планетарный крейсер развалился пополам, потеряв заднюю часть еще у подножия гор и широкой, около километра, полосой разбросав горы обломков на протяжении километров тридцати по предгорью к месту падения. Совсем недалеко сверкало сиренево-лазурными переливами море, сулившее посадку и спасение, очень близко, но все-таки не достаточно для воплощения задумки пилотов. Хвостовая часть корабля горела – языки пламени поднимались в небо, клубы дыма сносил к морю ветер. Он же стал виновником начинающегося пожара – трава пылала на огромной площади, и ветер же гнал пожар к морю, в сторону передней части корабля.

– Что сгорит, то не сгниет, – усмехнулся в рацию Максим. – Хорошо хоть хоронить не нужно будет.

Винсент пропустил его заявление мимо ушей, для циничности было неудачное время, но и для нравоучений оно еще не наступило.

– Хвост потерян, я не стану там садиться, – продолжал Максим, – ну его. Рисковать смысла нет, даже если там кто и выжил – огонь уже его забрал, а сяду – и меня заберет. Так что иду к месту падения передней части для второго облета.

– Согласен, Макс, действуй по ситуации, – ответил Винсент. – Картинка плохая, я тебе вряд ли смогу помочь.

Скутер развернулся и, закручивая спираль по все уменьшающейся окружности, стал снижаться. Передняя часть тоже была разрушена почти полностью, обшивку с корабля будто сдирали огромными когтями, огневые точки вырвало из конструкции еще при посадке, а внутренние переборки выгнуло и покорежило на всех уровнях так, как будто по кораблю молотили огромным молотом, стремясь его раздавить и сплющить. Внутри были видны следы пожаров, но они по какой-то причине не распространились дальше, может сработала система тушения, а может просто нечему было гореть. И еще – совершая последний круг перед посадкой, Максим к своему удивлению обнаружил, что весь остов был облеплен тварями. Они были повсюду, они просто кишели снаружи и внутри.

– Ты их видишь, Винс? – спросил Максим.

– Да, Макс, вижу. Возможно их гонит пожар, а может привлекло тепло корабля. В любом случае, нужно будет садиться.

– Понял, захожу на посадку.

Скутер рванул вниз, клюнул носом перед самой землей, выстрелил посадочными дюзами и мягко приземлился.

– Макс, картинка пропала, – предупредил Винсент. – Со звуком тоже проблемы, связь ухудшается.

– Понял тебя, Винсент. Приземлился в двухстах метрах от корабля, выхожу из кабины.

Защитная броня уползла назад, колпак кабины дрогнул и откинулся вверх. Максим отстегнул ремни, набрал полную грудь воздуха и, перевалившись через край кабины, спрыгнул на землю. Поправил кобуру, одернул комбинезон, проверил аптечку в заднем отделении и двинулся к кораблю. Винсент слышал его дыхание в наушниках, на экране вилась нить его пульса, постепенно увеличивая частоту. Еле слышно попискивал сканер, полумрак рубки освещался отблесками мониторов и индикаторами жизнедеятельности станции. Плохо, что нет картинки, думал Винсент. Воображение всегда обманывает нас, рисуя совсем неимоверные картины происходящего, и чем меньше тебе известно, тем невероятнее воображаемое. Но удел командира – управлять и командовать, это простые солдаты всегда на передовой, всегда в самой гуще. Винсент задумался, взгляд его уперся в одну точку, монотонное гудение системы охлаждения убаюкивало его.

– Я на месте, Винсент, – отрапортовал Максим. – Чего-то мне не хочется внутрь…

Винсент очнулся от своих мыслей, глянул на мониторы, пытаясь продумать действия наперед, но информации не хватало, и любая мелочь могла изменить ситуацию на прямо противоположную текущей.

– Винс? – позвал Максим. – Запиши в протоколе, от проникновения решено воздержаться, вследствие опасности детонации боезапаса в результате невидимых возгораний… Я туда не пойду.

– Почему? – спросил Винсент. – Что тебе мешает? По протоколу мы должны убедиться в отсутствии пострадавших, нуждающихся в медпомощи.

– Ты просто не видишь это, Винс, – ответил Максим. – Эти твари… их тысячи… нет, наверное, сотни тысяч, они собираются сюда со всех джунглей, они просто как волны в море. И все ползут туда, на корабль. Я не пойду туда, командир.

Винсент помедлил секунду, потом принял решение:

– Включи сканер поверхности. Отсканируй корабль, запиши видеоотчет. Сигналов бедствия нет, видимой жизнедеятельности человеческих организмов тоже. А в протокол мы запишем твою версию насчет детонации и пришьем отсканированную модель и видео. И закроем дело. Но я бы на твоем месте сходил.

– Окей, согласен, – ответил Максим. – Ты – другое дело. А еще нужно подвесить спутник сюда, чтоб с орбиты следил. И все хорошо будет, не так ли?

– Команда спутнику отправлена с момента катастрофы, Макс. Ты недооцениваешь своего командира. Выход на синхронную орбиту через десять часов двадцать две минуты. Пиши отчет и возвращайся.

Макс зашуршал чем-то и связь отключилась. Ну вот, подумал Винсент, часа через два можно будет отключить тревогу. Потом напишу отчет, отправлю, и к утру можно ждать ответа. Рутина – удел тыла и окраин. Он достал сигарету, воткнул ее в зубы, щелкнул зажигалкой, прыжком выскочил из кресла, и, потягиваясь, направился к выходу.

Он уже докуривал четвертую, когда пришло сообщение от Командного Центра. Винсент посмотрел внутрь рубки, потом на недокуренную сигарету в своей руке, быстро затянулся несколько раз, щелчком пальца отправил ее во тьму, и нехотя пошел к своему креслу.

МАРС18. КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР. КОД 1232442223987ЛЛОВ3432.

КОМАНДУЮЩЕМУ СПАСАТЕЛЬНЫМ ЦЕНТРОМ КОРТЕ-2. ЛЕЙТЕНАНТУ ВИНСЕНТУ О`РЕЙЛИ. КОД 33458573

В СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

В РЕЗУЛЬТАТЕ БОЕВ В СИСТЕМЕ КОРТЕ БЫЛ ПОТЕРЯН ПЛАНЕТАРНЫЙ КРЕЙСЕР 4349578UT1. СРОЧНО ДОЛОЖИТЬ ВСЕ ИМЕЮЩИЕСЯ СВЕДЕНИЯ ПО ФАКТУ КРУШЕНИЯ.

СРОЧНО ДОЛОЖИТЬ ОБСТАНОВКУ.

СРОЧНО ДОЛОЖИТЬ О КОЛИЧЕСТВЕ ПОСТРАДАВШИХ.

СРОЧНО ПРИНЯТЬ МЕРЫ ПО СПАСЕНИЮ ВЫЖИВШИХ.

СРОЧНО ПРИНЯТЬ МЕРЫ ПО ЛИКВИДАЦИИ ПОСЛЕДСТВИЙ КРУШЕНИЯ.

СРОЧНО ОТПРАВИТЬ ОТЧЕТ С УТОЧНЕННЫМИ ДАННЫМИ.

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

В СЕКТОРЕ ПОВЫШЕННАЯ АКТИВНОСТЬ СИЛ ПРОТИВНИКА. ВОЗМОЖНО ПОЯВЛЕНИЕ ВРАЖЕСКИХ КОРАБЛЕЙ В СИСТЕМЕ КОРТЕ. ВОЗМОЖНА ВЫСАДКА ПЕХОТНЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ НА ПОВЕРХНОСТЬ ПЛАНЕТЫ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ОТ МЕСТА КРУШЕНИЯ КРЕЙСЕРА 4349578UT1 ЛИБО В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ОТ СПАСАТЕЛЬНОЙ СТАНЦИИ.

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

ВО ИЗБЕЖАНИЕ ЗАХВАТА ПРОТИВНИКОМ ЦЕННЫХ ДАННЫХ А ТАК ЖЕ ЗАХВАТА СПАСАТЕЛЬНОЙ СТАНЦИИ ПОДГОТОВИТЬ САМОЛИКВИДАЦИЮ КРЕЙСЕРА. В СЛУЧАЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ НЕПРЕДВИДЕНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ПОДГОТОВИТЬ ПЛАНЕТАРНЫЙ ЗАРЯД К АКТИВАЦИИ.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВЫПОЛНЕНИЕ ОПЕРАЦИЕЙ ВОЗЛОЖЕНО НА ЛЕЙТЕНАНТА ВИНСЕНТА О`РЕЙЛИ КОД 33458573.

ПРИНЯТЬ ВО ВНИМАНИЕ.

ДЛЯ ПОДДЕРЖКИ И ЭВАКУАЦИИ ПОСТРАДАВШИХ НА ОРБИТУ КОРТЕ-2 БУДЕТ ВЫВЕДЕН АВТОМАТИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ СЛУЖБЫ СПАСЕНИЯ КОД 66743394765TTRE. КОД ЗАПРОСА СИСТЕМЫ ОПОЗНАВАНИЯ – СТАНДАРТНЫЙ АВАРИЙНЫЙ.

КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ.

МАРС18. КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР. КОД 1232442223987ЛЛОВ3432.

Ого, подумал Винсент. Что-то тут неладно. Тренги активировались. Робот-спасатель на орбите. Крейсер на планете – и с ним было что-то не так. КЦ просто ради прихоти шумиху поднимать не станет. Уж где-где, а там-то правила соблюдают в первую очередь. И не по правилам слать роботов при первом же крушении. И готовиться к эвакуации только по подозрению на активность врага не по правилам. Заварушка намечается, думал он. Чует мое сердце, скоро тут будет жарче чем чертовом аду у дьявола на сковородке.

Он включил связь, подул в микрофон, кашлянул и как можно более сухим голосом произнес:

– Капрал Одинцов, вызывает база, красный код, прием.

Помехи шипели в наушниках, треск становился все громче. Гроза приближалась, ветер гнал непогоду прямо на них, и циклон, судя по спутникам, был огромен. Воронка его закручивалась над океаном, края были уже в опасной близости от побережья.

– Капрал Одинцов, вызывает база, красный код, тревога, прием, – повторил Винсент. И снова только писк и треск в наушниках вместо ответа.

Черт, черт, черт, думал Винсент. Паника накатила холодной волной, он глянул на часы и поразился. Связи с Максом не было уже минут 40. Слишком много для этой ситуации. Зачем вообще он ее отключал-то, ведь не по правилам же.

– Капрал Одинцов, Максим, вызывает база, красный код, прием. Красный код, прием, тревога, как слышишь меня, капрал Одинцов.

Треск в наушниках усилился и в какой-то момент, почти на самом апогее, вдруг утих на мгновение. – Винс, слышу тебя плохо, выбираюсь из корабля, минута до уверенного приема,– прорвался сквозь помехи далекий, еле различимый голос. И снова долгие шестьдесят секунд атмосферного шума.

– Максим, – вызывал Винсент, – Максим, прием.

Пять секунд перерыв и новый вызов:

– Максим, капрал, прием.

Восьмой. Десятый. И, наконец, долгожданное:

– Винсент, я на поверхности, тут такое…

– Капрал Одинцов! – выкрикнул Винсент. Максим порывался что-то сказать, но он прервал его, – Тишина по всем каналам!!!

И через мгновение продолжил:

– Капрал Одинцов, ситуация усложнилась, переговоры только согласно уставу! Как понял меня, капрал, прием?

– Понял вас, лейтенант, переговоры согласно уставу, – ответил Максим.

– Красный код, капрал, спасательной команде покинуть место крушения, повторяю, красный код, прекратить спасательную операцию! Как понял меня?

– Понял вас, лейтенант, прекратить операцию. Но Винсент, тут выживший! Я забираю его в скутер, приготовь все для реанимации. Лететь долго, буду прыгать с выходом на низкую орбиту. Придется использовать орбитальный прыжковый двигатель, прошу разрешения.

– Понял тебя, капрал, разрешаю прыжок через низкую опорную орбиту. Проведите предварительную реанимацию пострадавшего. Приближается гроза, поэтому у вас мало времени. Отлет по готовности, капрал, полный доклад – на базе. Жду вас.

Скутер вернулся за полчаса до грозы. Винсент подогнал реанимационную камеру к посадочной площадке заранее, боясь, что они могут не успеть, но они успели. Лицо Максима было серым, но глаза сверкали, будто он выиграл в лотерею, и нельзя было сказать, что он обеспокоен тревогой на базе. Это потому, что ты не знаешь ситуации, думал Винс. А ситуация очень не в нашу пользу.

Человек в отсеке для раненых был очень плох, грудную клетку его разворотило справа, легкого видно не было, одна рваная рана, с обугленными краями и ссохшимися сгустками крови. Комбинезон был весь в крови, высохшей уже и цветом своим превратившей одежду из ярко-голубого в коричневый, переходящий кое-где в грязно-красный. Винсент ухватился за его ноги, Максим взял сверху за комбинезон, кивнул лейтенанту, и они перекинули раненого в камеру реанимации. Винсент пробежался по кнопкам, выставляя режим диагностики, задал предварительные инъекции обезболивающего и настроил режим лечения, и они покатили камеру в медблок.

– Ситуация у нас не из лучших, – объяснял Винсент по дороге. – Крейсер, очевидно, выполнял какое-то важное задание, и напали на него не случайно. Представь себе, с каких таких радостей он вывалился тут, у нас, в глуши. И еще представь себе, откуда за ним следили тренги, и главное не откуда, а ПОЧЕМУ они за ним следили. Тренги не люди и логика их нам неизвестна, но отправлять перехватчики на верную гибель – не их стиль. Командный центр прислал приказ, в случае непредвиденных обстоятельств базу свернуть, а в случае совсем непредвиденных – взорвать планетарный заряд.

Максим остановился.

– Что? – переспросил он. – Уничтожить планету? Взорвать вот так, просто из-за угрозы тренгов целый мир?

– Да, Макс. Взорвать. И мы взорвем, если будет нужно.

Максим опустил голову и дальше шел, словно в тумане. Винсент говорил еще что-то, объяснял процедуру, приводил свои домыслы, но слова не доходили до Максима. Он шел, потупив взгляд, смотрел себе под ноги и глаза его не выражали ничего, ни былой радости, ни какой – либо тревоги. В них было пусто, как и внутри него. Винсет, заметив это, дернул его за плечо.

– Макс, ты меня слышишь?

– Да, слышу, – встрепенулся Максим. – Я вот просто думаю о том, что я ТАМ видел.

– А что ты там видел, капрал?

– Странные дела, Винс. Очень странные. Дело даже не в корабле. И дело не в том, что тренги его порвали, как волки рвут раненого оленя. Они лупили по нему из всех орудий, но дело все-таки не в нем. Странно, что твари его облепили со всех сторон. Странно, что они не исчезли, как всегда перед грозой. И еще… когда я полез внутрь…

– А зачем ты полез внутрь, Макс? – прервал его Винсент.

– Ты отключил связь, а я пошел к кораблю. Как магнитом потянуло. Ты же знаешь, мы оба не любим тварей, они отвратительны по природе своей. И у меня не было желания лезть прямо через них, а они были просто везде, Винс. Везде. Понимаешь? На стенах, на обшивке, внутри на приборах и… они были на трупах, Винс. Сколько, по-твоему, в корабле было человек? Какой экипаж у планетарного крейсера?

– На стандартном задании – человек двести экипажа. Ну и десант, конечно. Тысяч десять, наверное.

– Ага. Тысяч десять. Вот представь себе десять тысяч трупов в отсеках. Вповалку. Я видел трупы и раньше, Винс, я все-таки участвовал в боевых действиях. И мне не страшно по ним ползать, в заварушке на Твинсах тренги меня уже было под ними похоронили. И я не боюсь мертвых, я боюсь живых, Винс, так меня в учебке натаскали. Только вот если бы не твари. Потому что трупов не было видно, твари облепили и их. Точнее они все лезли к трупам, и это было отвратно, меня стошнило даже раза два. То есть понимаешь, Винс, они не на корабль погреться пришли. Они пришли пожрать. А этого… – он кивнул в сторону реанимационной камеры, – этого я нашел у пилотов. И знаешь что странно – когда я его нашел – он был труп трупом. Я еще немного порыскал там, ну, вдруг чего, а потом он застонал. И я его вытащил наружу, прямо по тварям вытащил, и в скутер загрузил. Вот такая вот мерзость тут происходит, на планете на этой, Винс. И если честно, то я хочу побыстрее отсюда убраться. Побыстрее, но только после того, как пойму, что за чертовщина тут происходит.