Двойник императора

Тысячи, десятки тысяч экипажей занимались подобным промыслом, но Крепс слышал, что были времена, когда кобальт добывался прямо на планетах. Ну сколько можно добыть кобальта из недр одной планеты? Чушь, конечно. Настоящий G-кобальт рождался в столкновениях синих гигантов – струящихся звезд, постепенно теряющих свою массу. И эта звездная субстанция, как драгоценный подарок, материализовалась в космических «окнах», пройдя расстояние в триллионы световых лет.

Тягач включил реверс и начал торможение. Сбавила скорость и «Прима». Крепс с интересом рассматривал нагромождения построек завода, отмечая появление новых.

Однако колоссальная электромагнитная пушка по-прежнему оставалась на своем месте. С ее помощью завод избавлялся от неперерабатываемых отходов.

Каждые полчаса пушка выстреливала четырехсоттонные капсулы с ядовитыми SХХ-кристаллами. Капсулы улетали в космос и через четырнадцать лет достигали звезды KL120094, в короне которой они и сгорали.

Считалось, что это очень удачное решение проблемы утилизации отходов, но экологов это не устраивало – в спектре «KL120094» стали появляться новые, отсутствовавшие прежде линии, которые, как утверждали экологи, делали свет, излучаемый звездой, опасным.

До приемных ворот оставалось не более пяти километров, когда тягач отключил сцепку и обломок астероида продолжил свой полет самостоятельно. Он вошел в распахнутую пасть приемного устройства точно посередине, и створки ворот захлопнулись, положив начало производственному процессу.

– Эй, на «Приме», – послышался голос диспетчера, – ваш огрызок взвесили – семьсот двадцать девять тонн. Деньги уже ушли на ваш счет.

– Спасибо, хозяин, – улыбнулся капитан Крепс. Обломок весил на сто тонн больше, чем он рассчитывал.

– А ты меня не узнаешь, Джулиан? – снова заговорил диспетчер.

– Ник? Ник Тэтчер? – попробовал угадать Крепс.

– Точно, я самый! – обрадовался Ник. – Теперь вот на этих воротах тружусь.

– А раньше ты был на…

– На сто двадцать четвертых, – подсказал диспетчер.

– Я гляжу, у вас тут всего понастроили…

– Да, все время расширяемся, – подтвердил Ник. – А что долго не появлялся? Не везло?

– Было дело.

– Ну ясно. А расширяется завод действительно очень быстро. Да еще с фасада пристраивают что-то вроде «сити» – офисы, рестораны.

– Что, правда?

– Да. Можешь дать кружок, посмотреть – такая красотища, я тебе скажу. Дворец, одним словом.

– У вас, однако, далеко не дворец, – заметил Крепс.

– Ну это понятно: там – лицо, а у нас здесь…

– Так, значит, если что, у вас здесь можно и погулять?

– Да, Джулиан, теперь можно и погулять. Там и швартовка по первому классу, и обслуживание судов – все есть.

– Ну, пока, Ник. Как-нибудь загляну.

8

Каспар проснулся с обычными для состояния похмелья ощущениями. Сначала он не знал, где находится, потом, зацепившись взглядом за гарпунную пушку, понял – на рабочем месте. Внутри все горело, и ужас как хотелось выпить.

Гарпунер посмотрел по сторонам, надеясь увидеть поблизости бутылку, но ничего не нашел. Все вокруг сверкало чистотой, и сам Каспар, как оказалось, лежал на застеленном белоснежным бельем матрасе.

Он с трудом поднялся с постели и на слабых ногах дотащился до арсенала. Открыл двери, но и там не обнаружил заначки.

«Значит, вчера выжрал все… – заключил Каспар и поскреб успевшую отрасти щетину. – Или не вчера? Сколько я здесь провалялся?»

Неожиданно он обнаружил на себе новую полосатую пижаму. Уже года три он таскал ее в сундуке, но подходящего случая, чтобы надеть ее, не было. По большей части Каспар спал прямо в одежде.

«Неужели я сам надел эту пижаму?» – с сомнением подумал он.

В этот момент дверь в гарпунерскую открылась и появился Шиллер, державший в руках выстиранную и выглаженную робу своего наставника.

– О, юнга! – обрадовался Каспар. – Мне нужно чего-нибудь выпить – срочно!

– Конечно, сэр, – кивнул Шиллер и протянул Каспару бутылку.

– Молодец, пацан! – Старый гарпунер схватил бутылку трясущимися руками и, запрокинув голову, сделал несколько жадных глотков. Потом оторвался от горлышка, почмокал губами и недоуменно посмотрел на этикетку.

– Что за дрянь ты здесь намешал? Хочешь отравить старого Изи Каспара? Ну-ка дай мне панки!

– Только после того, сэр, как вы допьете это лекарство, – невозмутимо ответил юнга и показал Каспару бутылку со спиртным.

– Не смей ставить мне условия, щенок. Еще не хватало, чтобы я, Изи Каспар, шел на поводу у сопливого мальчишки. Давай сюда панку!

– Сначала вы допьете лекарство, сэр, а потом я дам вам спиртное, – не сдавался юнга.

Старый пьяница соображал целую минуту, прежде чем принять какое-нибудь решение. Наконец он покорно вздохнул и сделал из бутылки несколько глотков.

– Ох и дрянь же ты мне подсунул, – скривился Каспар. – Однажды на Ли-Чекере я на спор выпил стакан мочи пятнистого носорога. Так вот эта твоя дрянь, – Каспар поболтал содержимое бутылки, – будет покруче той мочи. – Гарпунер снова тяжко вздохнул и, дотронувшись до живота, сказал: – Слушай, может, хватит? Сил больше нет терпеть. Мне уже худо. Я сейчас здесь все заблюю.

– Ничего страшного, сэр. Я взял с собой пластиковый мешок.

Тут рвотная судорога переломила тело Каспара пополам, но Шиллер, проворно подскочив к нему, подставил мешок.

Через минуту все закончилось, и юнга уложил обессиленного гарпунера в постель.

– Ну ты и гад, Шиллинг, чего ты мне подсунул? – вяло выругался гарпунер.

– Не Шиллинг, а Шиллер, сэр. И вообще, ведите себя прилично, ведь это я убирал ваши нечистоты, мыл вас и застилал постель.

– А я тебя и не просил. Мне и так хорошо было, – огрызнулся Каспар.

– И капитан приходил – видел, в каком вы состоянии.

– А вот это хреново. Теперь меня и отсюда погонят. Хорошо хоть стрелять не нужно было…

– Нужно было, – сказал Шиллер.