Сокровища наместника

В дверь ударили, потом снова раздались команды – или кто-то кого-то распекал?

Наконец с хрустом отошел засов, в дверь снова ударили, и в узилище ворвался старший надзиратель Курх.

Он был при полном параде, в мундире с начищенными до блеска пуговицами и в смазанных салом сапогах. Заскочив, он прижался к стене и замер, как будто его заморозили.

Мартин удивился еще больше. Он стоял, нервно оглаживая бороду, и гадал, кто же появится вслед за старшим надзирателем, ведь дверь была распахнута.

И вот этот гость появился – высокий, стройный дворянин, в сапогах со шпорами, с мечом на поясе и в шляпе с пером.

Его камзол из ленного бархата слева направо украшала перевязь с шитым золотом королевским гербом и гербами двенадцати графств королевства.

Мартин уже понял, кто это, ведь черты молодого дворянина выдавали в нем родственника лорда Ширли.

– Ну что, арестант, узнаешь меня? – спросил дворянин, разглядывая Мартина и его обитель.

– Узнаю, ваша светлость.

– А я тебя – с трудом.

– Прошло много лет, ваша светлость.

– Да, лет прошло немало, но я все еще помню, как ты вызволял из-под пристани мой кораблик.

На лице дворянина появилась кривоватая улыбка, но он тотчас ее погасил.

– Когда-то ты совершил ошибку, и мой отец был на тебя очень зол.

– Я знаю, что вы заступились за меня, ваша светлость, – с поклоном произнес Мартин.

– Да, и получил за это двадцать розг.

– Правда? Я не знал! – поразился Мартин.

– Ничего, это послужило для меня уроком. Для меня двадцать розг, для тебя – твои двадцать лет. Я считаю, что этого тебе более чем достаточно, и дарую тебе свободу, полагая, что ты распорядишься ею правильно.

– Ваша светлость!.. – воскликнул Мартин, прижимая руки к груди.

– Понимаю-понимаю, но не нужно лишних слов.

Лорд Адольф прошелся по узилищу, огляделся и покачал головой.

– Неужели ты провел здесь двадцать лет, не выходя за дверь?

– Так точно, ваше сиятельство. Но я видел небо вон в то окошко. Там часто бывали облака, а изредка мелькали птицы.

– Жуть, – поежился лорд и направился к выходу. Потом еще немного задержался и напомнил: – Ты можешь покинуть эту тюрьму в любой момент, хоть сию минуту, хоть через час.

– Спасибо, ваше сиятельство… Не забуду вашей милости… Не забуду…

Мартин хотел сказать что-то еще, но его душили слезы.

– И это… как вас там? – обратился лорд Адольф к старшему надзирателю.

– Курх, ваша светлость! – рявкнул тот и щелкнул каблуками.

– Найдите ему какую-то одежду, а то его платье совсем худое.

– Слушаюсь, ваша светлость!

21

После ухода лорда дверь в камеру не только не заперли, а лишь чуть прикрыли, оставив большую щель, в которую худощавый узник мог запросто выскользнуть наружу. Но он оставался на месте, не чуя под собой ног и не до конца осознавая, что с ним происходит. Наступило какие-то непонятное безвременье.

Вдруг дверь скрипнула, и в помещение осторожно заглянул Рунхо.

– Мартин, ты как?

Мартин посмотрел на него, вздохнул и сказал:

– Как-то непонятно пока. Можно я за твоим столом на стуле посижу?

– Дык, о чем ты говоришь, иди, конечно. Ты ж двадцать лет ни на чем, кроме соломы, не сидел.

– А и правда, – улыбнулся Мартин и, пригладив бороду, как перед большим и важным делом, подошел к распахнутой надзирателем двери и выглянул в коридор, робея перед таким просторным миром.

– Да ладно, это же всего лишь коридор.

– Я понимаю, Рунхо, и если бы меня переводили в другую камеру, я бы прошел по нему и не удивился, но теперь все иначе, понимаешь?

Надзиратель пожал плечами, он не понимал.

Далеко на лестнице послышался топот, и в коридор выскочил запыхавшийся старший надзиратель в сопровождении одного из своих подчиненных.

Надзиратель нес узелок с едой, а подчиненный – мешок с одеждой.

– Вот, господин Мартин, это от нашей, так сказать, конторы, – со льстивой улыбкой произнес старший надзиратель и поставил узелок на стол. – Ничего особенного, немного хлебца и мясца, но вам нужно привыкать к новой пище – двадцать лет на баланде, это не шутки.

– Спасибо вам, господин Курх, – сказал Мартин.

– Не за что благодарить, господин Мартин, вы здесь у нас старожилом были! Давай, Броун, ставь мешок и пойдем, пусть господин Мартин отдыхает.

Броун поставил мешок возле стола и поклонился Мартину с легкой робостью, как какому-нибудь королевскому прокурору.

– Там и обувка, и из вещей кое-чего. Надеюсь, все придется впору.

Курх с помощником ушли, и Рунхо стал развязывать узелок.

– Они и зелени положили, и кувшинчик с пивом!