Одиночный выстрел

Иногда Гудроф с ним советовался.

– Ну, что тут у нас?

– Два раба задристали. Один совсем слабый, я приказал его на пастбище отослать: если заразный, пусть там помрет, – а второго бабки отварами потчуют, вроде покрепче стал.

– Известь привезли?

– Привезли. Я проверил – сухая, в подвал запер. В правом крыле чердак закончили чистить, досок гнилых почти нет, так что новый лес закупать не нужно, оставшимся от строительства обойдемся.

– И то хорошо.

Прелат вошел под своды замка и, обернувшись, разрешил Тревису и его солдатам идти в казарму. Затем постоял, глядя на высокие стены гостевого зала, думая, как лучше перехватить высоту балками, чтобы устроить дополнительные помещения и подшить потолок.

Постепенно прелат перестраивал старый замок согласно последней моде, делая закрытые дымоходы и выбеливая стены. Прежде здесь все отапливалось по-черному.

– Лурдика подковали? – спросил Гудроф, продолжая примеряться к стенам зала.

– Подковали, ваша светлость. Приезжий коновал сказал, что конь болен не шибко, нужно к копытам пижму прикладывать – и через неделю поправится.

– Откуда коновал, с Денкера?

– С Денкера, ваша светлость, тот самый – проверенный. Куда ужин подавать, в опочивальню?

– Нет, пусть в зал несут. Я еще посижу немного, подумаю.

Дизрай сделал знак ожидавшему поодаль слуге, и тот помчался на кухню.

– Сапожки мягкие нести?

– Пусть несут, а то я ног под собой не чувствую.

Прелат прошел в просторный каминный зал, снял пояс с оружием и отдал Дизраю. Потом чуть сдвинул кресло и сел напротив красных углей в камине.

– Огонька, ваша светлость? – спросил Дизрай, зная, что прелат любит смотреть на огонь и слушать треск поленьев.

– Да, добавь.

Распорядитель стал быстро укладывать в камин заготовленные поленья.

В это время подошел слуга, принесший легкие сапоги из оленьей кожи. Прелат кивнул, и слуга аккуратно стащил с него тяжелые ботфорты и сменил их на домашнюю обувь.

Ощутив облегчение, Гудроф не смог сдержать блаженную улыбку.

Появились трое кухонных слуг, доставив три подноса с разогретыми блюдами. В отличие от других господ, прелат Гудроф довольствовался тем, что оставалось от семейного обеда, и позволял разогревать мясо и бульоны, не требуя готовить свежие.

– Ваша супруга леди Бровн уже спит, – сообщил Дизрай, помогая слугам расставлять на принесенном столе тарелки.

– Никаких просьб не передавала?

– Не передавала, ваша светлость. Генри и Эрнст здоровы, сегодня занимались языками и арифметикой.

– А моя непоседа, как она?

– Интресса Амалия? А вот и она, сами пожаловали… – произнес Дизрай, кланяясь и отступая в тень.

Прелат улыбнулся, вставать на пути у Амалии не решался никто, даже он с трудом сдерживал ее крутой нрав. Сейчас ей семнадцать, и скоро следовало ожидать брачных посредников, но прелат плохо представлял, как сможет убедить дочь составить выгодную партию с каким-нибудь достойным дворянином. Девушка была слишком своенравной.

Опасаясь ее резкости, слуги подались к стенам, а интресса схватила тяжелый стул и поставила рядом с креслом прелата.

– Ты почему не спишь? – спросил он, видя, что дочь пришла в длинном халате, накинутом поверх ночного платья.

– Мне не спится, – ответила Амалия, садясь на стул. Затем приподняла крышку одного из блюд и взяла ножку бекаса.

– Ты не ужинала?

– Ужинала, но без удовольствия. А сейчас проголодалась.

Прелат придвинул к себе деревянную плошку, какие делали только деревенские мастера. Такие плошки хорошо держали тепло, и в них подавали лапшу из утки или суп из гуся с печенкой.

Его светлость не мог уснуть, не съев на ночь горячего.

– Куда ты ездил? – спросила Амалия, забравшись на стул с ногами.

– Встречался с Илкнером…

– С Илкнером? – удивилась Амалия, перестав жевать. – О чем нам разговаривать с Илкнерами?

– Мы соседи, – произнес Гудроф, пожав плечами. Он попробовал лапшу и прикрыл глаза от удовольствия. Его новый повар был безупречен, впрочем, было отчего стараться, ему платили как гвардейскому сержанту.

– Мы враги! – заносчиво произнесла Амалия и швырнула недоеденную ножку в камин.

– Прежде всего мы соседи, а теперь, когда нас замирил император, враждовать негоже…

Гудроф съел несколько ложек лапши, затем подсыпал в нее резаного базилика и красного перца.

– Кстати, у Мората Илкнера есть старший сын Сборстьен. Симпатичный юноша, хорошо держится в седле, смелый…

– Зачем ты мне это говоришь?

– Я думал, тебе будет интересно, вы ведь почти ровесники. Возможно, на одном из праздничных вечеров вы даже познакомитесь…

– Вот еще, якшаться с каким-то Илкнером!

– Уверен, ты бы ему очень понравилась, – сказал прелат и весь погрузился во вкусовые ощущения от лапши. Сегодня она показалась ему особенно удачной.

– Жаль, что ты не успел сжечь дотла их замок!

– М-м-м, и теперь уже вряд ли сожгу, причины воевать больше нет. – Гудроф с удовольствием облизал деревянную ложку и положил на стол.