Собаня

Все проблемы оттого, что он изначально неправильно сконструирован. Потому что нефиг в новой квартире ремонт своими кривожопыми ручонками делать – вот что. Лучше специалистов позвать. Недешево, зато надежно – типа того.

Вся хрень в том, что мой слив опускается вниз, а потом резко изгибается вверх. Слишком резко. И вот в этом самом изгибе со временем скапливается всякое дерьмецо и не вымывается. Мыльная вода, жирные волосы, высморканные сопли, грязь с ботинок – чего там только нету. И все это застаивается, бродит, цветет.

Года два назад я почувствовал – в ванной какой-то гадостью резко запахло. Это долбаный слив переполнился отходами жизнедеятельности, так сказать. Решил я, значит, эту сраную трубу прочистить. Пока раскручивал, она у меня из рук выпала и все говнище на пол вылилось. Черная такая жижа. С прозеленью, с какими-то вкраплениями отвратными. А вонь-то, вонь какая стояла! Мне ажно поплохело. Слава богу, на пол не струганул, а то еще и рвоту пришлось бы убирать.

А пару месяцев назад я туда какую-то непонятную личинку смыл. Щас расскажу. Ездили мы с другом в июле на великах по ебеням. В такие дебри забрались, что не дай бог никому. Еще и под ливень попали. Приехал я после этой, значит, восхитительной-охуительной велопрогулки домой, зашел в ванную ботинки помыть: на них грязюки тонна налипла. Вместе с грязью смылся… такой… кокон, не кокон – хрен разберет. Белая длинноватая штукенция, но не червяк, не гусеница. Такая маленькая, твердая… сантиметров пять… Ну, я воду включил, смыл хреновину к чертям собачьим. Верняк, оно там и осталось, в сливе, в изгибе. Может, из этого кокона какой мутант вылупился?..

Умылся. Поглядел на свою рожу в зеркале. Тоскливое зрелище. Не из приятных, прямо скажем. Таким людям хочется оказать гуманитарную помощь.

Надо пожрать и поспать – вот что. Вздремнуть с набитым брюшком – самое то…

Так-так. Слив вроде не хлюпает. И на том спасибо, как грится.

Все бы вроде ничего, но этот сраный запах…

Пошел я на кухню, пожарил яишенку, котлетки разогрел. Запах божественный – типа того. Жить можно.

Поддеваю я котлетку лопаткой со сковородки, собираюсь положить на тарелку, а тут…

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-УП

Громко – пипец, чуть в штаны не навалил. И это при закрытой-то двери. А котлетка вместо тарелки на пол шлепнулась.

Тут меня и прорвало.

Матом заорал, пнул котлету ногой. Она об стенку шмякнулась, на обоях пятно жирное. По полу фарш, масло растительное.

Бегу в ванную, хватаю долбаный вантуз. Разворачиваю боевые действия. С каждым толчком хлюпает сильнее. Потом совсем громко становится. С такими звуками машина-говновозка кал из очкового сортира отсасывает.

Хренов хлюпик сопротивляется. Раковина трется о подставку, повизгивает.

Ну его на хрен. Прекращаю это дело. А то сворочу всю конструкцию к чертям собачьим. Со злости выдираю себе клок волос с головы. Ору фальцетом. Зубы скрипят.

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-УП

Раковина дрожит. Пол вибрирует. Смрад так загустел, что щас блевану.

И тут чувствую помимо этой рыбной вонищи что-то горелое. Очень сильно горелое. Прям угольки.

Блядь… Сковородка с яичницей. Конфорку забыл выключить.

Бегу на кухню

поскальзываюсь

падаю

что это? слизь какая-то? откуда?

да хрен с ней!

вырубаю конфорку

дым

закидываю сковородку в раковину вместе с углями от яичницы

бегу обратно в ванную

нахожу пробку от раковины

затыкаю

Жду.

Раковина вздрагивает, вздрагивает, вздрагивает. Как будто чихнуть хочет, но никак.

Нет, так дело не пойдет.

Вырываю из дырки пробку, швыряю в сторону, становлюсь на колени, руками раскручиваю слив.

Как и в прошлый раз, все дерьмо выпадает на пол. Причем в самое неудобное место – за подставку, где труднее всего убирать. Там еще и темно, как у слонихи в пизде. Вонища – жесть. Как от тухлых креветок или чего-то такого. На полу черная куча водорослей с волосами.

Чуть не блюя, нахожу под ванной тряпку. Собираю всю эту гадость, выхожу в подъезд, выкидываю в мусоропровод вместе с тряпкой. Возвращаюсь, беру другую тряпку, вытираю насухо.

Ну все, дело сделано. Теперь можно спать спокойно. Не так уж трудно оказалось. Сам справился, без сантехника.

Закрутил слив обратно.

Еще полчаса – привел в порядок кухню. Правда, жирное пятно с обоев уже никуда не денется. Будет глаза мозолить.

Прошло полчаса. Сижу на диване, жду. Молчит. Видать, и правда вся фигня была из-за засора. А из-за чего еще.

Ладно, ща успокоюсь. Надо почитать книженцию какую-нибудь. Редко я это делаю…

Беру с полки первую попавшуюся. Кафка. Рассказы. Не читал. Кто-то подарил года три наз…

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

Да епт! Выходит, засор глубже засел?

Вот опять!

Хочется заплакать. Щас разноюсь, как сикуха.

Раковина дрожит. Сердито так. С агрессией.

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

– Чего тебе, мразь?! – ору в раковину. Голос мчится по трубам, как хренов свихнувшийся поезд. Crazy train, епт. Сходит с рельс, падает в пропасть.

Опять затыкаю пробкой. Раковина содрогается примерно раз в двадцать секунд.

Но хлюпов больше нету.

Стою, смотрю на пробку. Кольцо подскакивает.

Кафка.

Диван.

Кафку любишь? – Да, офобенно грефневую. Гы-ы-ы-ы!

Страниц через пять привык к глухим стукам. Не так страшно. Не сильно хуже, чем когда соседи ремонт делают или трахаются громко.

Странице на десятой глаза стали слипаться. Бля, ну и вечерок…

И вот, когда уже почти уснул…

…хлопок.

Клац – металл по плитке.

Сучара вытолкнула пробку!

Чувствую себя бессильным. И перед чем? Перед сраным сливом под раковиной!

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

Звук – как будто кто-то вынырнул из-под воды и резко вдохнул.

На подоконнике на кухне есть горшок с орхидеей. Тяжеленный. Мама принесла на кой-то хрен – мол, интерьер оживить. Он-то, этот горшок, мне и поможет. Ща разберемся.

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

Опять заткнул пробку, а горшок поставил сверху. Что ты на это скажешь, а, скотина? Зажопил тебя! Ха! Задохнись там и сдохни.

Вторая ночь.

Просыпаюсь от громкого звука.

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

Звон. Что-то разбилось. Сначала не понял толком, в чем дело. А потом дошло: орхидея!

Подрываюсь, бегу в ванную.

Сраный Хлюпик уничтожил мамину орхидею. Валяется на полу поломанная. Горшок вдребезги, грунт по всему полу.

Бля, ну и вонь. Невозможно терпеть…

Долго стою над раковиной, сжимаю кулаки. Визжу как обосравшееся животное.

Стоп… Есть ведь чудодейственное средство от засоров. Купил с год назад. И как только забыл… Где оно? В туалете, наверное… Да, вот. Подумал тогда, в хозяйстве рано или поздно пригодится. Может, убьет Хлюпика?

Пальцы дрожат. Срываю крышку. Жижа едко пахнет. Выливаю в раковину всю бутылку. Из слива шипение, рев – как будто бы демон кончает.

А трубы не разъест?

Ну, разъест – и хер с ними. Новые поставлю, лишь бы этих звуков не слышать.

Трубы дрожат. Сильнее, сильнее. Кажись, вся ванная дрожит – пол, потолок, стены, ванна, стиралка, зеркало, отражение в нем моей морды ошалелой.

И вдруг все стихло. Напряженная такая тишина.

Наклоняюсь, смотрю вниз, в темноту.

Сдох?..

Отрыжка. Короткая. Злая.

В лицо хуярит черный фонтан. Едкий запах химикатов. Жижа в нос, рот, глаза. Задыхаюсь.

Нащупываю кран ванны, включаю, сую голову под воду. Кое-как промываю глаза, волосы, полощу рот, высмаркиваюсь.

Смотрюсь в зеркало. Глазья красные, навыкате – как у бешеного быка. Щиплет. Слезы ручьем.

Плетусь к кровати. Падаю. Пытаюсь заснуть под звуки ада.

Утро после второй ночи.

Ну и рожа, блин. Глаза пульсируют. Но вроде полегчало. Щиплет не так сильно.

Запах в квартире непереносимый. Смрад в каждом углу, в каждой щели. Впитался в одежду, мебель.

Открыл все окна. Полчаса проветривал. Не помогло. Тухлятина победила.

Пока собирался на работу, решил через силу съесть пюрехи. Если не набить чем-нибудь боюхо, потом весь день рабочий через жопу.

Пока под саундтрек хлюпов и рыготы поедал комковатое месиво, на глаза попалась лейка. Маленькая леечка. Она у меня всегда на подоконнике стоит, а теперь вот на полу валяется.

Обычно поливал орхидею по четвергам. Потом сразу опять наполнял, чтоб вода неделю отстаивалась. Сегодня вторник.

Лейка на полу, воды вокруг нету. Внимание, вопрос: куда делась вода?

И что за мутные разводы кругом?

У плиты и под подоконником пол в пятнах. Что-то густое, прозрачное. Типа как клейстер. Но зеленоватый. Точно не вода из лейки.

Бросил вилку, встал из-за стола. Подошел к месту, где слизь. Сел на корты́, уставился.

Глянул на потолок. Не, не оттуда накапало.

Тогда откуда?

Зацепил слизь пальцем, нюхнул.

Бля… Что может так мерзко пахнуть? Ящик с тухлыми улитками?

Вымыл руки с мылом. Глянул на палец. Целый. Даже не покраснел.

Так вот на чем я поскользнулся вчера, когда бежал на кухню тушить яичницу.

У меня дома кто-то есть. Живет в сливе. Доводит до нервного срыва своими сраными хлюпами.

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

И иногда выбирается наружу…

Тапок при поднятии ноги отрывается от чего-то липкого. Разводы не только возле плиты. Они, мать их, везде. Возле плиты их просто больше всего. Жирный липкий след идет с кухни…

…в коридор…

…в ванную…

…к раковине.

Вот тут-то мне рил поплохело.

Либо Хлюпик из слива правда существует, либо…

Либо у тебя крыша поехала.

БУА-А-А-А-А-А-А-А-А-А

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

Покрываюсь холодным потом.

Дома какая-то херня, ребяты. Надо отсюда валить, пока оно опять не вылезло и не придушило меня.

Но сначала…

– Управляющая компания. Я вас слушаю.

– Здравствуйте. Дом номер один дробь четыре, квартира двести один. Вчера оставлял заявку на сантехника.

– Вообще-то у нас еще рабочий день не начался. Меня тут в это время быть не должно.

– Ну пожалуйста!

– Минуту… Да, ваша заявка в процессе рассмотрения.

– Что значит в процессе рассмотрения?! У меня раковина… ИЗДАЕТ ЗВУКИ! Я спать не могу!

– Кхм… звуки? Раковина? Издает? – Смешок.

– Ну… я не знаю… Наверное, засорилась. Пришлите кого-нибудь. Срочно! Весь санузел дрожит. Как будто тут землетрясение!

– Не может такого быть, молодой человек. – Сука уже еле сдерживает смех.

– Не может?! Вот, послушайте! – Захожу в ванную, подставляю трубку к раковине.

И тут все затихает. Ни звука. ВНЕЗАПНО.

– Ну, и где? – слышу по громкой связи. А потом эта тупая манда ржет.

– Ща будет.

Еще с полминуты проходит.

– Послушайте, молодой че-е-ек! Обратитесь лучше к психиатру.

Бросила трубку.

Ну и жопа…

Наспех оделся, взял портфель, двинул на работу. У лифта столкнулся с соседкой сверху. Тощая мымра в халате.

– Это вы ремонтные работы проводите с утра пораньше? Весь стояк дрожит! – Перегородила мне проход, как Терминатор.

Ну и наглая же…

– Во-первых, здравствуйте, – говорю.

– Здра-а-а-а-а-а-асьте.

– Нет, не я, – отвечаю.

– А мне кажется, что все-таки вы, – настаивает.

Обхожу ее, вызываю лифт, говорю:

– Когда кажется, креститься надо.

Пока манда думала, как нахамить в ответ, приехал лифт.

Выхожу из подъезда.

Блин… чует моя задница, что-то я забыл.

Шарю по карманам. Ага, так и есть. Пропуск на работу. Идиот. Назад не хочется, а надо.

Подымаюсь опять на свой этаж. Моя квартира – за поворотом и дальше по коридору. Останавливаюсь возле лифта. Слышу, шаркают, возятся.

Стою.

Высовываю голову из-за угла.

Долбососедка стоит там, ухо к двери приложила. К моей двери, блядь! Слушает, что у меня там делается. Подойти б щас, взять за шиворот да спустить к херам с лестницы.

Но не пойду. За моей дверью хлюпы, рыгота. Шаги тяжелые. Как будто кто-то шлепает по воде. Что-то переворачивается. Стол кухонный.

Не-е-е-е-ет, ребятки, туда я сегодня точно не ходок. Добазарюсь с охранником – он меня так на работу пустит, без пропуска. Будет, конечно, быковать, но пустит.

Может, ментов вызвать?

Не, не буду. А то вдруг там ничего нету и меня в дурку упекут?..

Вечер.

После работы двинул в бар с корешем Яриком. Посидели, кружек по шесть пива приговорили. Наконец-то чутка расслабился. Выложил ему все как на духу.

– Должно быть разумное объяснение, – говорит. Язык чутка заплетается. Почесал каштановую бородку. Аккуратная – пипец. У меня такая не получается ни хрена.

– Должно быть, ясный красный, – говорю. – Но нету.

– А не хочешь томограмму мозга сделать? – говорит.

– Чего, пардон?

– Ну, это типа сканирование такое. Покажет, есть у тебя мозговая опухоль или нет. Такая хреновина говенная. Всякие там глюки от нее быть могут.

– Да не глюки это! – почти кричу, допиваю кружку залпом.

На нас люди ажно оборачиваются.

– А давай пойдем посмотрим, че там как, – говорит.

– Не ссышь?

– Если по чесноку, я тебе не верю ни хрена. Не то чтоб я утверждаю, что ты брехло, но… приглючило. Да. Со всяким может, знаешь ли.

– Ладно, пошли.

А бар тот как раз в моем доме, на первом этаже. И вот мы, порядком бухие, вываливаемся, заруливаем в подъезд. Подымаемся на лифте. Подходим к квартире.

Вставляю ключ в верхний замок. Незаперт.

Смотрю в Яриковы пьяные глаза.

– Что? – спрашивает.

– Запирал утром, – говорю. – А теперь незаперто.

– Да не гони ты!

– Не ори на весь этаж, – говорю. – Правда запирал.

– Смотри-ка сюда, – говорит Ярик. Глядит в пол, поправляет чуть съехавшие очки.

Смотрю на плитку. От моей двери к общему балкону тянется слизь с прозеленью. С тонкими красными прожилками. Кровь?

Переглядываемся.

– Открывай, – говорит Ярик тихо.

Аккуратно нажимаю на ручку. Свет из подъезда освещает прихожку.

Все перевернуто: ботинки, тапки, пакеты, обувница. Велик на полу валяется. Зеркало разбито. Шкаф сдвинут. Кругом слизь вонючая. Блестит на стенах, жирно капает с потолка.

– Блин, ну и вонища! – Ярик закрывает нос и рот рукавом пиджака. Кашляет. Морщится.

Запах невыносимый. Тухлая рыба, водоросли гнилые.

В прихожке лежит тощий-претощий трупак. Только по халату и седым волосам понимаю: мымра с верхнего этажа. Теперь что-то наподобие мумии. Как будто высосали досуха. Рот разинут. Глазья пустые. Волосы клочьями в разные стороны.

Из-за угла в подъезде доносится

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

Слышу шаги. Тяжелые. Волочатся.

Ярик вталкивает меня внутрь. Захлопывает дверку, запирает.

– Твою мать, ты куда меня привел?! – Глаза как салатницы.

– Ты сам хотел, – говорю одними губами.

Включаю свет.

На полу в комнате за прихожкой лежит белесая куча. Такие ж личинки, как та, что я летом смыл в раковину после велопрогулки.

– Да что тут на хрен творится?! – истерит Ярик. Прижался спиной к стене. Лицо в поту, мертвенно-бледное, с синевой.

Удар в дверь. Огромное, тяжелое.

Меня трясет. Ярика тоже.

Еще удар.

За дверью хлюпают, слюняво жуют, рыгают…

Удар.

– Дверь выдержит? – спрашивает Ярик.

– Я откуда знаю! – почти ору. – Должна выдержать!

Удар.

Ярик отлипает от стены, медленно приближает лицо к глазку.

Отскакивает.

Теперь я подхожу к двери, смотрю в глазок.

Господи… За что ж это? Что ж за дерьмо-то такое?!

Там, за металлом и обивкой, двадцать сантиметров от меня, стоит ОНО. Расплывчатое, осклизлое, бесформенное. Рот шамкает, похож на пожарное ведро. Из него красные куски выпадают. Как фарш мясной.

Поворачиваю голову к Ярику. Он сполз на пол, свернулся в позу эмбриона, зубами в колено вцепился.

– Не ссы, у меня второй этаж, – говорю. – Если что, в окно сиганем.

Он в ответ только мямлит – ни слова не разобрать.

Грохот в ванной. Раковина раскололась.

Ярик поворачивает голову на звук.

Мокрые шаги волокутся. ОНО рыгает.

Не вижу, что за углом – там, где ванная. Стою столбом.

Зато Ярик со своего ракурса видит. Глаза совсем безумные стали.

Шаги приближаются.