Выбирай

– Ой-ли.

Я всегда была упряма и никогда не видела кого-то дальше своего Ромки, а Гай всегда был чертовски соблазнительным, и его неприкрытый интерес к моему телу в какой-то степени поднимал мою убитую самооценку. Вот и сейчас его блуждающий по мне взгляд будоражил. И сразу черная кожаная юбка до колен показалась слишком узкой, шелковая блузка с запахом – слишком прозрачной, а вырез провокационно глубокий.

– Мы по-прежнему работаем вместе, и это совсем неправильно, Макс… – выдыхаю, когда его ладонь ложится на мою коленку и ползет медленно-медленно вверх, забираясь под юбку и скручивая внутренности узлом от таких смелых прикосновений в полном людей зале клуба. Он умел соблазнять. Играть и сводить с ума. И он это знал. И пользовался умело каждой женской слабостью.

– Ты же хотела забыться, – искажает чувственные губы дьявольская ухмылка. – Я помогу.

Я пьяна и вряд ли понимаю, что творю. А его руки такие уверенные и сильные и такие горячие, а запах просто крышесносный, и я поддаюсь. Отключаю разум напрочь. Чертово “выкл.”. И целую. На виду у работников, которые прекрасно знают меня и тем более Гаевского, я припадаю к манящим губам и выдаю рваный стон, когда рука под моей юбкой сжимает кожу бедра, распаляя желание еще больше.

– Пошли, – резко отстраняясь, рычит Гай, хватая меня за руку и буквально волоча за собой. Пока послушной ланью плетусь сквозь толпу за мужчиной, внешние звуки возвращаются, и я улавливаю донельзя возбуждающие мотивы знакомой мелодии, медленно сгорая изнутри от всепоглощающего желания. Кровь уже закипает, когда я вижу знакомый коридор для персонала и его кабинет, дверь в который нас отрезает от внешней жизни и лишних звуков.

Глава 3 (Кати)

– Секс в клубе – это ужасно пошло, – шепчу, когда сильные мужские руки обхватывают за талию, припечатывая меня к стене.

– У нас вся жизнь – сплошная пошлость.

– И что-то мне это напоминает… – задыхаяюь от его ладони, так смело оглаживающей внутреннюю часть бедра, задирающей узкую юбку.

– Приятно знать, что ты помнишь, – словно издевается негодяй, укладывая ладонь между ног и надавливая, заставляя вскрикнуть от наслаждения.

– Ты невероятная, Кати… – рычит Гай, затыкая мой рот поцелуем, властным, требовательным и жадным. Так близко и так горячо. Проталкивает язык, устраивая пляски, полностью ведя в этом огненном безумии. Углубляя проникновение и вышибая последний воздух из легких, которые бьются в агонии. Я обхватываю сильную мужскую шею и, пробегая ладонью по небритым щекам, запускаю пальчики в его всегда идеально уложенную светлую шевелюру. Путая, взъерошивая и цепляясь ноготками, тяну, улавливая низкий грудной рык.

– Детка… – это звучит так пошло и мерзко, но отчего-то распаляет еще больше, до ноющей боли между ног. Одна рука Макса окончательно задирает юбку до талии, и подхватывая мою ногу, он заставляет закинуть ее ему на бедра, от чего ощущение его желания давит все отчетливей. Мощная эрекция упирается в меня и уносит мысли далеко от невинных. Вторая рука уверенно обхватывает затылок, прижимая к себе еще сильней, хотя, казалось, куда уж ближе. Он прикусывает мою губу, выдыхая, давая двум безумцам легкую передышку. Пробегает языком по губам, смешивая наши горячие дыхания и учащая биение сердец тысячекратно, разгоняя кипящую от вожделения кровь по венам. Обостряя чувства в миллионы раз и натягивая нервы, как струны, которые вот-вот зазвучат грязной и такой крышесносной мелодией оргазма.

Зачем это мне? Забыться и просто унестись на вершину блаженства, получив так нужную мне сейчас сексуальную разрядку. И пусть я для этого бессовестным образом использую своего знакомого, но так даже лучше. А вот зачем Гаю, когда у него целый клуб вожделеющих его дамочек – это вопрос, на который мне совершенно не хочется искать ответ сейчас, когда его руки везде: блуждают, гладят, щупают и сминают. В волосах, путая и оттягивая короткие темные локоны, на попе, сжимая ягодицу и заставляя тереться об его молнию брюк и на груди, расстегивая рубашку и стягивая мешающий доступу бюстгальтер. Это не тот секс, красивый, нежный и трепетный, когда два партнера, едва касаясь, зажигают огоньки по всему телу. Это близость, вышибающая все мысли из головы и заставляющая забыть, что вообще такое – “думать”. Его губы жадно исследуют шею, целуя миллиметр за миллиметром, спускаясь к ключице, и прихватывая зубами нежную кожу. И в тот момент, когда он, избавившись от последних “преград”, одним движением входит в меня, заполняя до предела, спина выгибается, а из груди рвется стон, который я не могу сдержать, закрывая глаза и теряясь в моменте. Наслаждение накрывает от его умелых движений внутри, от сильных толчков и рук, которые знают, где и в каком месте сжать или погладить. Мужские губы обхватывают возбужденный сосок и, прикусив зубами нежную плоть, оттягивают, наслаждаясь моими рваными выдохами и тихими стонами, больше похожими на мольбу. Вдоль позвоночника пробегают разряды тока, покалывая от удовольствия, когда движения мужчины становятся быстрее, он входит яростно и нетерпеливо, а его губы наконец-то возвращаются к моим губам. Это не поцелуй, это дыхание в один ритм, это полное потеря себя и абсолютное единение.

– Давай, сладкая-я-я… – стонет мне в губы Макс.

Я обхватываю ладошкой его за подбородок и открываю глаза, утыкаясь в мужской лоб, на котором выступила испарина от бешеных движений внутри. Хочу видеть его темный, почти черный взгляд, затянутый дымкой вожделения и насладиться моментом, что это от меня его так “ведет”. Бабник, который не признает института семьи и меняет своих кукол чаще, чем перчатки, грубо стонет, просовывая язык мне в рот и мощно ударяясь в меня последний раз, уносит нас одновременно на пик блаженства.

– Ма-а-а-а-кс.... – выдыхаю, ощущая его пульсацию внутри и сладкие спазмы, пробегающие по телу, уносящие с собой последние силы из обмякших от крышесносного оргазма рук и ног. Заставляя мышцы натянуться до боли и тут же рассыпаться на миллиарды звезд от накрывающего нас наслаждения.

– Кати… – замирает Гай, выдыхая мне в шею, утыкаясь носом и крепче сжимая кольцо рук на моей талии, – все еще оставаясь внутри и согревая теплом своего сильного тела. – Детка....

Откидываю голову назад, упираясь затылком в холодный бетон стены, и наблюдаю перед глазами пляску разноцветных кругов от слабости во всем теле. Выравниваю сбившееся дыхание и неосознанно сжимаю и разжимаю ладонь на мощной мужской груди, комкая светлый джемпер Гая. Он тяжело дышит, привалившись на меня и сильней прижимая к стене, не давая мне упасть.

Минута, две, три – не знаю, сколько мы вот так стоим, обнявшись, но когда наваждение слетает, неловкость топит с головой. Это наша вторая близость и, черт возьми, такого у меня не было еще ни с кем. Даже с Ромкой, который… гад!

На негнущихся ногах выбираюсь из сильных мужских объятий и отхожу, избегая смотреть в глаза хозяину кабинета. Обида и боль от предательства бывшего накрывают осознанием, что я снова поддалась на “зов тела”. Уже второй раз оказалась в объятиях бабника Гаевского, ведясь на эмоции и отключая мозг напрочь.

Трясущимися руками поправляю сбившуюся юбку и возвращаю кружевной бюстгальтер на место, запахивая блузку.

– Я отвезу тебя домой, – слышу за спиной и разворачиваюсь, улавливая в затемненном окне свой до ужаса растрепанный вид. На голове гнездо, а лицо раскраснелось от тех безумств, которые мы тут устроили.

– Я сама.

– В таком состоянии? – вижу в отражении, как уверенными движениями рук Гай поправляет свою кофту и застегивает ремень на брюках. Черт! Эта картина заставляет раскраснеться еще больше. От стыда.

– Все с моим состоянием в порядке, Гай, – говорю, а нога-предатель подворачивается, и я, чуть пошатнувшись, едва не валюсь на своих высоченных каблуках. Положение спасает уже пришедший в изначальный вид самовлюбленного гада Гаевский, который подхватывает меня за локоть и придерживает, не давая свалиться.

– Это ты нормальным состоянием называешь? – выдают мне с ехидной ухмылкой на губах. – Ты выпила, я отвезу тебя домой. Приставать не буду, не переживай.

– Свой лимит приставаний ты уже исчерпал, – бубню про себя, выдергивая руку из стального захвата. – Сбрось уже это свое лже-благородство, я вполне трезва и отдаю себе отчет в том, что сейчас произошло. Или ты всех своих подруг по домам развозишь?

– А в твоей отчетности я и не сомневался. И ты не все, Катерина.

Расслабленная поза, ленивая улыбка и пристальный взгляд. Сочетай несочетаемое. Руки в карманах брюк и только слегка растрепанная прическа выдает в его виде то, что случилось пару минут назад. Хотя, что я удивляюсь, для него это норма.

– И за какие это заслуги я заслужила статус особенной? – фыркаю, припоминая разговор трехгодовалой давности, борясь со стремительно разрастающейся внутри дырой. Черной такой и пожирающей со скоростью звука все хорошее, стремительно загоняя меня в депрессию. – Я прекрасно помню твои слова, Макс. Не нужно мне напоминать, и не переживай, в этот раз “особого положения” в своей голове я не рисовала.

– Кати! – рычит на меня мужчина, а я поднимаю на него полные непролившихся слез глаза, встречаясь с темно-синим, цвета океана, взглядом. Красив зараза. Чертовски красив. Точеные черты лица, идеальные линии скул и выразительная мимика. Густые брови и щетина, к которой хочется прикоснуться. Высокий. Даже стоя на двенадцатисантиметровых каблуках, Гай все равно выше меня. А его спортивная фигура с мощным разворотом плеч и накачанным торсом, о да, я видела эти кубики, заставляет ощущать себя рядом с ним дюймовочкой. Маленькой и хрупкой. Вот и Ромка мой… нет, Кати, уже не твой…

– Скажи мне, почему вы всегда выбираете других, а? – шиплю сквозь зубы, вымещая на конкретном представителе всю мою злобу на мужской пол в целом. – Что со мной не так?! Почему эта скотина раз за разом разбивает мне сердце?!

Улыбка слетает с мужского лица, а губы упрямо поджимаются.

– Поехали, поговорим. Я не отпущу тебя одну, детка! – выдыхает Гай и тянет руки, пытаясь ухватить меня за запястье.

– Не надо, Макс! И не называй меня деткой, – уворачиваюсь от его руки, – просто секс не обязывает тебя везти меня домой. Да и мы оба взрослые люди, было – было, забыли и живем дальше.

– Заноза! – слышу за спиной, когда обхожу замершего перед дверью мужчину. – Всегда ей была, и ни черта не видела дальше своего носа!

– Гори в аду, Гаевский! – бросаю через плечо и, слегка пошатываясь, бреду к бару. Как только выхожу в общий зал, меня сметает лавина звуков. А кокон, в который загнала близость с Гаем, словно растворяется, обрушивая на голову ураган чувств: боль, обиду, злость, гнев и неприятие, неверие, что я снова осталась одна. Молчаливые слезы катятся по щекам, а внутри просыпается пустота, которая заглушает все эмоции своей апатией. Но вот что странно и абсолютно точно – я не жалею о случившемся. Мне нужно было ощутить мужчину рядом, напитаться присутствием сильного пола и получить разрядку – я получила. Гай не мальчик и сам с удовольствием пользуется девушками. Так что никто из нас обид держать не будет. А уж мыслей на дальнейшее развитие чего-то так точно.

– Сумочку ей верни и вызови такси, – все-таки пошел за мной следом директор клуба, в который я так опрометчиво “завалилась”, – счет за бар пришлешь мне.

– Не стоит, – оттираю ладошкой мокрые дорожки от слез и поворачиваюсь к Максу. – Я могу и сама…

– Ты уже и так меня унизила, как мужика, ниже некуда, – рычит Гай, от веселья которого и следа не осталось. – Так что прикуси свой острый язычок и сиди молча, жди машину. – Кидает на меня недобрый прищур, – посадишь ее в такси и проконтролируешь, чтобы доехала. – Кивает большой босс бармену и, получив утвердительный ответный кивок, бросает, – я уехал. А с тобой мы еще поговорим! – исчезая с моего поля зрения.

Черта с два, я буду с тобой разговаривать.

– Налей ка мне виски, Лёш, – усаживаю пятую точку на высокий стул.

– Но, Екатерина Алексеевна, Максим Александрович сказал не наливать вам больше.

– Ты видишь здесь где-то Максима Александровича? – выгибаю бровь, от чего парнишка совсем бледнеет. По возрасту, наверное, чуть младше меня, лет двадцать четыре – пять, но щупловат, и их большой начальник – Гаевский – задавил всех работающих пацанов своей аурой альфа-самца.

– Нет.

– Вот и отлично, – во все тяжкие так до конца…

Глава 4 (Кати)

– Привет, малышка! – слышу в трубке радостный голос матушки, пока вышагиваю на остановку. Голова гудит, и надышаться свежим воздухом перед рабочим днем мне жизненно необходимо. Во сколько вчера приехала домой, не помню, а все потому, что дело на одном бокале виски не остановилось. Нет, все, с алкоголем завязываю. Вчера была слабость и сиюминутный порыв. Я сильная, я со всем справлюсь. Уже пережила однажды новые отношения бывшего и сейчас переживу.

– Привет, мам, как ты там? – мимо с визгом шин по асфальту проносится дорогой спорткар, едва не по ногам, и я, матеря на чем свет стоит этого обнаглевшего мажора, заскакиваю в автобус.