Брокингемская история. Том 12

Продолжая обсуждать на ходу различные важные животрепещущие проблемы, детективы и сами не заметили, как дошагали до Дома Культуры. Первый сюрприз подстерёг их сразу за дверью главного входа: Уже в дверном проёме они столкнулись с незнакомым джентльменом довольно решительного и уверенного в себе вида. Он был худощав, седоват, носил очки и насквозь пропах табаком.

– Эй, послушайте! – без долгих предисловий обратился он к ним, – Где тут может быть журналист Хогарт, как вы думаете?

Детективы озадаченно переглянулись между собой.

– Какое удивительное совпадение! – глубокомысленно произнёс Доддс, – Мы тоже явились сюда на встречу с Хогартом… Вы спрашиваете: Где он может быть? Скорее всего, его следует искать в радиорубке на третьем этаже…

– Я только что туда заглянул. Радиорубка заперта и опечатана, – опроверг прокуренный незнакомец.

– Ах, вот как? – мгновенно сориентировался Маклуски, – Ну что ж, раз Хогарта нет в радиорубке, то он тогда наверняка находится в…

– С вами всё ясно! – снисходительно ухмыльнулся незнакомец, – Сами ничего не знают, а изображают из себя компетентных специалистов! Придётся мне самостоятельно заняться поисками Хогарта… – и он твёрдой решительной походкой направился в боковой коридор, на ходу доставая из кармана пачку сигарет.

– Не будем мешать компетентным специалистам! – проявил присущий ему такт Доддс, – Но вы абсолютно правы: Раз Хогарта нет в радиорубке, то он, скорее всего, сидит в известной нам невзрачной комнатке на первом этаже…

Проверка этой гипотезы не заняла много времени. Уже через пару минут, заглянув в упомянутую комнату, детективы обнаружили в ней своего старого знакомого радиожурналиста Хогарта… Следует напомнить, что данное помещение было крайне невелико по размерам: В нём с трудом хватало места для одного стула, одного стола и самого Хогарта, сидящего на этом стуле за этим столом. Вид у журналиста был на редкость заспанный и осоловелый. (Не будь детективы так близко с ним знакомы, они бы наверняка приняли его за спортивного комментатора Раймера, всю ночь просидевшего у телевизора за просмотром интересного фильма.)

– Приветствуем вас, Хогарт! – обратился к нему Доддс, вежливо и культурно протискиваясь в комнату и скромно усаживаясь на уголок стола за неимением других сидячих мест, – Мы с вами уже знакомы; не так ли?

– Кажется, где-то встречались, – согласился журналист, окидывая новоприбывших своим осоловелым взглядом, – Ах да, конечно: Активные радиослушатели из какой-то сантехнической конторы! – припомнил он наконец, – Должен сразу предупредить: Ваши услуги нам сегодня не понадобятся. Никаких прямых эфиров мы отсюда вести не будем…

– Мы разыскивали вас с другой целью, – внёс необходимую ясность Маклуски, с трудом отыскивая свободный краешек стола для размещения собственной персоны, – Доддс, покажите ему наше письмо!

– Да, мы имеем задание вручить вам, Хогарт, официальное послание от нашей конторы, – подтвердил Доддс.

– Что ещё за письмо? И с какой стати я должен его у вас принимать? – проявил бдительность Хогарт, отчаянно зевая во весь рот.

– Если вас интересует содержание письма, я охотно зачитаю вам его вслух! – выразил готовность Доддс, – Заодно, кстати, и сам с ним ознакомлюсь… Итак, вот оно! – он развернул один из двух своих листков, – Заранее прошу вас не удивляться обилию пропущенных дат, фамилий и названий… (Все эти пропуски мы постараемся заполнить в вашем присутствии и с вашей же помощью.) А текст послания выглядит следующим образом: «Главному редактору радиостанции… м-ру (мс, мсс)…! … декабря с.г. в… часов… минут на волнах вашей радиостанции вышла в эфир передача…, которую проводил ведущий…. В ней также принимал участие представитель художественного салона… некий…. В ходе этой передачи со стороны упомянутого… неоднократно звучали многочисленные некорректные высказывания в адрес нашей организации, не соответствующие действительности и являющиеся плодами измышлений самого…. Считаем своим долгом напомнить вам, что наша организация (известная вам как ЦП) входит в число особо секретных. Освещение её деятельности в публичных средствах массовой информации регламентируется специальными разделами действующего законодательства. К сожалению, наличие в вашем эфире радиопередач, подобных вышеупомянутой и многим другим (см. приложение), даёт основания полагать, что вами допускаются определённые нарушения упомянутых разделов законодательства. Зная радиостанцию… и вас лично как уважаемых и достойных доверия партнёров в сфере радиовещания и радиожурналистики, мы выражаем надежду, что впредь подобные радиопередачи не будут иметь места в вашей сетке вещания, а деятельность нашей организации будет освещаться вами объективно и беспристрастно. Дата, подпись и печать».

– Первый отдел откровенно схалтурил! – неодобрительно покачал головой Маклуски, – Создаётся впечатление, что он состряпал этот листок где-то на коленке по дороге на обед, присев на пару минут на какой-то подоконник…

– Главным образом меня смущает фраза «см. приложение», – поделился озабоченностью Доддс, – Что-то не нахожу я на этих двух листках никаких приложений…

– Скорее всего, Первый отдел ещё не успел его составить. (Я слишком быстро забрал у них оба листка.) – высказал предположение Маклуски, – Впрочем, возможен и иной вариант: Я просто не догадался затребовать с них это приложение, поскольку в тот момент ещё не знал о его существовании, – проявил присущую ему объективность он, – Как можно понять из контекста, к нашему посланию должен был прилагаться список всех радиопередач про нашу контору, прослушанных Первым отделом за последние несколько дней. (Зам не зря упомянул, что Первый отдел слушает радио круглыми сутками.) Конечно, очень досадно, что наше послание осталось без приложения…

– Но не идти же нам теперь за ним обратно! – не стал особо переживать Доддс, – Ладно, обойдёмся как-нибудь и без приложений! Тут и без них хватает пустот… Честно сказать, наше послание сильно напоминает ту шпаргалку по чрезвычайным происшествиям, которую как-то составил (разумеется, в шутку) наш коллега Горенс, – углубился в воспоминания он, – Он полагает, что тяжкий труд журналистов должен быть автоматизирован и систематизирован. Им нет смысла по любому поводу сочинять отдельное эссе – достаточно взять уже имеющийся образец и вписать в свободные клеточки несколько конкретных дат, имён и названий. Например, радиосообщение о чрезвычайном происшествии Горенс представил в следующем виде: «К нам поступили тревожные вести. В населённом пункте (проставить название) произошёл (взрыв, обвал, наводнение, землетрясение – нужное подчеркнуть). О жертвах и разрушениях поступает противоречивая информация. Согласно официальным данным, в результате происшествия погибло x человек; однако по сообщению хорошо информированного источника, пожелавшего остаться неизвестным, число погибших достигает x+20 человек… К месту трагедии съехались спасатели, пожарные, врачи, психологи и полиция. Ведутся спасательные мероприятия, но они затруднены сложными погодными условиями, недостатком донорской крови и опасностью повторения новых (взрывов, обвалов, наводнений, землетрясений – нужное подчеркнуть). Свидетели утверждают, что из-под (обломков, завалов, поверхности воды – нужное подчеркнуть) продолжают доноситься крики и стоны пострадавших. Идентификация тел погибших уже началась. Их опознание пройдёт в самое ближайшее время, как только родственники жертв смогут прибыть на место трагедии… Специалисты высказали несколько версий причин произошедшего. Самые главные из них – отказ техники, сложные погодные условия, человеческий фактор, террористический акт, роковое стечение обстоятельств (ненужное вычеркнуть). Возбуждено уголовное дело, ведётся следствие…»

– Следует отдать должное Горенсу: Его шпаргалка выглядит как типичное сообщение какого-нибудь популярного новостного агентства, – признал Маклуски.

– Собственно, в автоматизации труда журналистов нет ничего плохого, – трезво взглянул на ситуацию Доддс, – Если процесс сочинения новостей удастся полностью автоматизировать, мы сможем освободить от нудной неблагодарной работы едва ли не половину всего журналистского корпуса… Человечество наконец избавится от необходимости составлять какие-либо новостные сообщения; все они будут уже заранее составлены – а дикторам останется лишь выбрать из них наиболее подходящее, чтобы зачитать в эфире. Все события, какие только могут приключиться на свете, будут заблаговременно описаны, систематизированы и изложены в нужном виде… Например, я слышал, что у журналистов-новостников в специальных папках якобы заготовлены впрок некрологи на всех высокопоставленных деятелей политики, науки и искусства. Не успеют эти типы скончаться, как соответствующие некрологи уже звучат в эфире… Хогарт, я не слишком преувеличиваю?

– Вы всё перепутали, – опроверг Хогарт, – Составлять заранее некрологи приходится газетчикам, чьи издания выходят раз в день. (Их можно понять: Если не успеть всунуть срочное сообщение в свежий выпуск, следующего выпуска придётся ждать ещё целые сутки – а за это время новость уже давно утратит свою свежесть.) На радио подобной проблемы нет – мы зачитываем новости в прямом эфире каждые четверть часа. (В случае необходимости бывают и экстренные выпуски.) Для нас главное – поскорее передать сообщение о кончине какого-то типа. Если опровержения по горячим следам не последует, сочинить потом некролог сможет любой, даже начинающий новостник… (На это уйдёт от силы пять минут.) Но давайте ближе к делу! – он мужественно сбросил с себя остатки сна, – Значит, вы хотите вручить мне какое-то письмо?

– А заодно зам поручил нам высказать вам парочку тёплых, но цензурных слов по поводу вашей радиостанции, – приступил к исполнению своей миссии Доддс, – Мы скажем вам вот что: По нашему мнению, работа нашей конторы освещается вами недостаточно объективно. Порой в ваших эфирах звучит такая ахинея, что просто невозможно бывает слушать…

– Почему же невозможно? – дал немедленный отпор Хогарт, – Вы сами недавно говорили, что ваши сотрудники слушают наше радио круглыми сутками. Значит, они всё-таки находят в наших передачах что-то любопытное…

– Первый отдел слушает ваше радио по долгу службы, а не из праздного любопытства, – внёс необходимое уточнение Маклуски, – По словам сотрудников Первого отдела, ваши передачи наполнены грубой, грязной, откровенной, бесцеремонной, наспех сработанной и циничной…

– Маклуски, держите себя в руках! – поспешил вмешаться Доддс, – Зам призывал нас по возможности избегать резких категоричных формулировок. Постарайтесь выразить ваши эмоции в более мягкой и обтекаемой форме!

– Ну что ж, постараюсь, – взял себя в руки Маклуски, – Итак, передачи вашей радиостанции про нашу контору являются, мягко говоря, очень… Доддс, вы не могли бы подсказать мне словечко помягче и пообтекаемее?

– …очень интересными! – подсказал Доддс.

– Отлично! – обрадовался Маклуски, – Да, именно это я имел в виду! С каждым разом передачи вашей радиостанции, Хогарт, становятся всё интереснее и интереснее. Теперь они уже настолько интересны, что дальше просто некуда! Руководство нашей конторы возмущено подобным попустительством с вашей стороны и выражает вам свой решительный протест. Если поток откровенно интересных передач в вашем эфире не прекратится в самое ближайшее время, мы будем вынуждены сами принять жёсткие меры для его прекращения…

– Не понимаю, чем недовольно ваше начальство, – довольно равнодушно ответил Хогарт, – Никаких особо интересных передач про вашу контору мы не ведём. В основном, по вашему адресу высказываются приглашённые нами эксперты, которые не имеют прямого отношения к нашей радиостанции.

– А почему бы вам не дать этим экспертам пинок под зад и не пригласить вместо них более толковых? – не замедлил с дружеским советом Доддс.

– Наши эксперты нас вполне устраивают, – вступился за отсутствующих Хогарт, – Как я погляжу, вы не имеете собственного мнения и судите о наших передачах с чужих слов. Если бы вы сами слушали наши эфиры, они бы вам наверняка понравились… Наши ведущие пользуются особой популярностью у молодёжной и творческой аудитории за свою бойкую энергичную манеру подачи материала… Хотите наглядный пример? А вот давайте прямо сейчас послушаем наших ведущих! – он выдвинул ящик стола и извлёк из него небольшой переносной радиоприёмник (удивительно похожий на тот, которым недавно пользовался зам по кадрам), – Сегодняшний дневной эфир ведёт Янг. Кстати, к нему сейчас как раз должен зайти наш постоянный эксперт Лэмб… Ну-ка, о чём там они болтают?

Он щёлкнул кнопочкой включения – и из маленькой коробочки послышался твёрдый, напористый и уверенный в себе голос Янга:

– Лэмб, я приготовил для вас кучу вопросов от наших слушателей! Придётся вам сейчас отдуваться по полной программе… Правда, некоторые вопросы адресованы не вам, а мне. Например, меня спрашивают, куда вдруг пропал наш сотрудник Хогарт… Спешу всех успокоить: С Хогартом не случилось ничего плохого! Он всего-навсего отправился в командировку в Шотландию. Через пару дней он обязательно вернётся и привезёт с собой большой интересный репортаж… А вот вопрос и для вас, Лэмб! Слушатели хотят узнать ваше мнение по поводу конфликта художественного салона Лофтхауза и печально известной секретной конторы под названием ЦП…

– Двух мнений тут быть не может! – бойко ответил голос знаменитого радиоэксперта, – Очевидно, что ничем хорошим для секретной конторы этот конфликт не закончится. Они совершили большую ошибку, вступив в противостояние с Лофтхаузом и выставив его салон силой из занимаемого помещения. Как бы они теперь ни поступили, исход будет явно не в их пользу… Рассмотрим все возможные варианты развития событий! Вариант первый: ЦП откажется пойти на попятный и будет продолжать гнуть прежнюю линию на конфронтацию с Лофтхаузом. Как нетрудно предвидеть, действия ЦП ещё более подогреют возмущение культурной общественности, и оно рано или поздно выльется в открытые формы. В результате эта ЦП будет неизбежно прикрыта и распущена, поскольку с такой насквозь испорченной репутацией попросту не сможет нормально существовать… Рассмотрим теперь другой вариант: ЦП покается в своих ошибках и признает несправедливость захвата ею имущества Лофтхауза. Но тем самым она даст понять общественности, что в её рядах работают лишь одни оголтелые хапуги (ворующие чужое имущество) да законченные идиоты (не могущие предугадать, к чему приведут их поступки). Однако даже эта линия поведения не спасёт ЦП от справедливого осуждения со стороны общественного мнения… Представим, как будет дальше развиваться ситуация: Раз выселение салона Лофтхауза будет признано незаконным, он должен будет вернуться на прежнее место. Но на этом месте уже работает другой салон, возглавляемый Брауном… Как быть теперь? Выселять Брауна? Но это вызовет ещё большее возмущение общественности… Разместить два салона в одном помещении, один рядом с другим? Но это вряд ли будет разумно… Всем известно, что между Брауном и Лофтхаузом издавна царят непримиримые разногласия по поводу путей развития искусства. Лофтхауз полагает, что оно должно развиваться бурно, шумно, эффектно, с привлечением крупных инвестиций, при повышенном внимании общественности; проводимые им культурные тусовки отличаются особым размахом и обилием происходящих на них эффектных событий. Браун же считает, что суть развития художественных салонов состоит в постепенной эволюции формы и содержания, безо всяких внешних влияний, при минимальной корреляции с другими ветвями культурного движения… Очевидно, что два крупных деятеля культуры со столь полярными взглядами просто не смогут ужиться под одной крышей. Таким образом, как бы ни поступила в данной ситуации ЦП, она неизбежно сядет если не в одну, так в другую лужу… Как говорится, здорово вляпались ребята! – не без злорадства завершил эксперт свой проникновенный монолог.