Брокингемская история. Том 10

– Полчаса назад, – начал докладывать Махони, – вследствие трагического стечения обстоятельств, в госпитале города Норткота под Кардиффом произошло выпадение нашего сотрудника Родли из одного из окон пятого этажа одного из больничных корпусов…

– Вот те на! – присвистнул от удивления зам, – То есть, Родли вывалился из окна пятого этажа?

– Да, именно это и произошло, – подтвердил Махони.

– А в какую сторону он выпал: внутрь или наружу? – уточнил для полной ясности Маклуски.

– Выпадение произошло в наружную сторону, – развеял сомнения Махони, – На глазах многочисленных свидетелей и очевидцев Родли преодолел по воздуху расстояние между окном пятого этажа и поверхностью земли, после чего упал на неё.

Присутствующие в кабинете не смогли удержаться от удивлённо-растерянного гула.

– Только этого ещё не хватало! – обеспокоенно произнёс Директор, – Но каково состояние Родли после падения? Он хотя бы жив?

– В тот момент, – ответил Махони, – когда разговаривавший со мной по телефону сотрудник госпиталя видел Родли в последний раз, тот был, несомненно, жив.

– Почему «в последний раз»? – не понял зам.

– Потому, что с тех пор он больше его не видел, – объяснил Махони, – поскольку отправился разговаривать по телефону со мной.

– Но что говорят врачи про состояние Родли? – повторил свой вопрос Директор.

Махони печально развёл руками.

– Увы! – вздохнул он, – К сожалению, врачи не смогли поставить однозначный диагноз нашему сотруднику…

– Вот ведь паршивая история! – произнёс в сердцах Директор, – Я прямо чувствовал, что этот Родли опять вляпается в какую-то дурацкую переделку… Махони, вам известны другие подробности этого дела? Если да, то скорее рассказывайте! Я должен знать, как и почему всё это произошло!

– Да, сотрудник госпиталя поделился со мною всеми известными ему подробностями, – подтвердил Махони, – А дело было так: Вчера вечером Родли неожиданно появился в госпитале Норткота и потребовал, чтобы ему сняли с правой руки наложенную на неё ранее в этом же госпитале гипсовую повязку. По его словам, ему уже надоело таскать её на руке – а снять её самостоятельно ему не удалось, поскольку он не является левшой и недостаточно хорошо владеет левой рукой… К сожалению, ввиду позднего вечернего времени подходящих медицинских специалистов в госпитале не оказалось. Гипсовую повязку Родли помогли снять охранник, уборщица и другие пациенты… На ночь наш сотрудник был размещён на раскладушке в коридоре пятого этажа, поскольку его ещё не успели определить ни в одну из палат. Сегодня утром в госпитале наконец появились специально уполномоченные медицинские работники. Один из них, по фамилии Беркли, незамедлительно связался с госпиталем для работников полиции в Лаункроссе (в котором Родли проходил лечение до этого), чтобы согласовать с ним вопрос об оплате его дальнейшего лечения. (Именно с этим Беркли я затем беседовал по телефону.) Из Лаункросса ответили, что не собираются финансировать лечение Родли, поскольку он является сотрудником не лаункросской, а лондонской Центральной полиции. Они продиктовали Беркли номер телефона капитана Чиверса, начальника полиции Лаункросса, и посоветовали перезвонить ему – что Беркли тотчас же и сделал… Как и следовало ожидать, капитан Чиверс переадресовал Беркли к нам в Центральную полицию и сообщил ему наш телефон. Беркли перезвонил нам в Отдел Расследований, но, не застав нас на рабочем месте, оставил свой номер телефона мисс Томпсон с просьбой выйти с ним на связь в самое ближайшее время. Выполняя его пожелание, я буквально полчаса спустя позвонил по указанному номеру и побеседовал с Беркли. К сожалению, за эти полчаса с нашим сотрудником Родли успело приключиться это досадное происшествие… Дело было так: Сегодня утром Родли повстречал на территории госпиталя двух своих старых знакомых из числа местных пациентов. (Он уже успел с ними подружиться во время своего предыдущего пребывания в этом же госпитале.) Поднявшись на пятый этаж, они втроём расположились для беседы на одном из подоконников…

– А сколько бутылок у них с собой было? – не удержался от каверзного вопроса Доддс.

– Точное количество неизвестно, – ответил Махони, – Но, судя по всему, никак не меньше одной… По роковому стечению обстоятельств, на этом окне отсутствовали стёкла на правой его половине (если смотреть из коридора) – как на внешней, так и на внутренней створке. Однако этот недостаток был скрыт свисающей сверху большой чёрной занавеской… Через некоторое время после начала беседы трое собутыль… то есть, собеседников внезапно почувствовали, что из окна дует. Не сумев понять причину этого явления, они вообразили, что если окно получше захлопнуть, то от сквозняка можно будет избавиться. Родли забрался на подоконник с правой стороны и сделал попытку посильнее закрыть свою половинку окна. Один из его собеседников, от которого действия Родли были скрыты свисающей сверху шторой, предпринял подобную же попытку с другой стороны. Он от души двинул своей половиной рамы и, к несчастью, прихлопнул Родли ладонь на левой руке. Получив неожиданный и болезненный удар, наш сотрудник на какую-то долю секунды потерял ориентировку, зацепился правой ногой за оконную раму (на которой не было стекла) и упал на подоконник между внешней и внутренней створками своей половины окна. Между тем второй собеседник Родли, оставшийся стоять на полу, заметил отсутствие стёкол на правой части окна и уже был готов предупредить об этом своих собут… то есть, коллег. Но тут левая нога Родли случайно задела стоявшую на подоконнике ёмкость с жидкостью – отчего та повалилась на бок, покатилась по подоконнику и свалилась с него на пол. Второй собеседник Родли успел подхватить её на лету и всунуть в правый боковой карман своего больничного халата. Тем временем Родли уже почти поднялся на ноги, но в последний момент поскользнулся на разлитой жидкости и упал обратно на подоконник, хотя и сумел ухватиться обеими руками за занавеску. Вскоре ему, к счастью, удалось-таки опять принять сидячее положение и начать подниматься снова… К тому моменту его второй собеседник уже закончил запихивать бутылку в карман и наконец смог известить коллег о замеченном им отсутствии стёкол на окне. Однако первый собеседник Родли посчитал эту информацию неверной, поскольку на его половине окна стёкла имелись в наличии. В связи с этим он повторно двинул рамой и на сей раз прихлопнул Родли правую ногу примерно в районе щиколотки. От удара ногу Родли отбросило к внешнему краю подоконника, где она, увы, соскочила наружу вместе с другой ногой. Наш сотрудник лишь путём героических усилий сумел удержаться от окончательного выпадения, ухватившись руками за штору. Это дало ему возможность зацепиться ногами за какой-то карниз, проходивший с внешней стороны стены где-то метрах в полутора снизу от окна… Происходящие события привлекли внимание сотрудников и пациентов госпиталя, находившихся внизу, у подножия больничного корпуса. Согласно их показаниям, наш сотрудник в столь отчаянной жизненной ситуации вёл себя мужественно и с достоинством… Очевидцы пытались помочь висящему на занавеске Родли своими ценными советами и оказать ему необходимую моральную поддержку. Со своей стороны, и два собеседника Родли тоже не оставили его в беде: Второй из них также залез на подоконник и протянул ему руку, чтобы помочь влезть обратно в оконный проём. Однако в этот самый момент правый карман его больничного халата, в котором находилась упомянутая бутылка, не выдержал давления груза и прорвался, а сама бутылка вывалилась сквозь образовавшееся отверстие и стукнула Родли по лбу. На какой-то миг он растерялся и выпустил из рук занавеску в попытках поймать пролетающую мимо ёмкость – в связи с чем он, к искреннему огорчению всех присутствующих, был вынужден продолжить своё падение с пятого этажа…

Закончив свой проникновенный рассказ, Махони с облегчением перевёл дух. На какое-то время в кабинете повисла тягостная пауза. Присутствующие невольно призадумались над тем, насколько порой человеческая судьба зависит от множества мелких житейских случайностей… (В наступившей тишине стали отчётливо слышны чьи-то сдержанные похихикиванья с той стороны двери. По всей вероятности, это мисс Снукки, взволнованная участью Родли, подошла вплотную к кабинету начальника, дабы не упустить ни малейшей детали из доклада Махони.) Но вот наконец затянувшееся молчание прервал голос Директора:

– Как ни прискорбно, но что произошло – то уже произошло… Махони, так что же всё-таки говорят врачи про состояние Родли после падения?

– Врачи не могут дать определённого ответа на этот вопрос, – ответил Махони, – Дело в том, что Родли приземлился в большой сугроб, сметённый дворником под самое окно… Сразу после падения он (Родли) в громкой и публичной форме выразил своё негативное отношение к данному госпиталю, царящим в нём порядкам и находящимся в нём на излечении пациентам. После этого он вылез из сугроба, направился к ближайшему забору и покинул территорию госпиталя, пролезши в одну из заборных дырок. (Именно через эту дырку он накануне и прибыл в госпиталь.) На текущий момент его нынешнее местонахождение и направление его дальнейших перемещений пока не могут быть установлены…

– Как это понимать? – вскричал потрясённый Директор, – Этот обормот опять куда-то улизнул, так что ли?

– По всей вероятности, именно так и обстоит дело на данную минуту, – подтвердил Махони, – Как я уже упоминал, накануне Родли не успел пройти через приёмное отделение госпиталя и сдать туда свои документы вместе с повседневной одеждой. Таким образом, сегодня утром уже ничто не мешало ему покинуть пределы лечебного заведения в любой удобный ему момент…

– Да чтоб его…! – непроизвольно вырвалось у Директора, – Да чтоб он ещё раз грохнулся с пятого этажа!

Он тяжело вздохнул и схватился за голову. В тот же миг на его столе весело зазвонил телефон… Подняв трубку, хозяин телефона услышал из встроенных динамиков бодрый голос начальника отдела режима:

– Господин Директор, ваше задание выполнено! Я только что дозвонился до Беннета и передал ему ваше указание срочно выезжать в Норткот. Я полагаю, завтра с утра он доберётся до госпиталя и встретится наконец с Родли…

– Передайте вашему Беннету, что он – герой труда! – сказал Директор и с грохотом опустил трубку на аппарат, – Надо же: Уже завтра он там будет! (Просто потрясающая оперативность!) Всё это напоминает мне игру в какие-то бесконечные догонялки…

– Удивительно меткое сравнение! – поддержал начальство Маклуски, – Куда бы Родли ни приезжал, он всюду опережает Беннета или Боумэна на один-два хода… Отделу режима требуется срочно менять тактику – например, не бегать за Родли наперегонки, а подкарауливать его где-то на полпути или заманивать в какие-либо ловушки…

– Пожалуй, на сегодня с меня хватит разговоров про этого обормота, – трезво оценил свои силы Директор, – Отдел Расследований, вы можете быть свободны!

– Махони, примите наши поздравления! – не смог смолчать Маклуски полминуты спустя, поднимаясь вместе с двумя коллегами по лестнице со второго этажа на пятый, – Вы вели свой доклад настолько серьёзно, что мы с Доддсом едва удерживались от хохота!

– Я полагаю, что при разговоре с высоким начальством всегда лучше сохранять серьёзность, чем перебарщивать с шутками-прибаутками, – ответил Махони.

– Однако наш коллега Родли – и впрямь не совсем обычный сотрудник, – заметил к слову Доддс, – В Норткоте он свалился с двадцатиметровой высоты и нисколько не пострадал – а чуть ранее в Страйте навернулся на ровном месте и сломал себе руку… Именно про такие отчаянные головы и принято говорить: Он признаёт одни только крайности – либо всё, либо ничего!

– И всё же я рад, что Родли остался цел, – проявил гуманный подход Маклуски, – Честно говоря, не хотелось бы мне сочинять текст для его некролога…

– В текстах для некрологов нет ничего сложного, – обнадёжил его Махони, – Я бы состряпал некролог для Родли в течение пары минут! Например: «Про таких людей не хочется думать в прошедшем времени. Как легко становилось у нас на душе при одной мысли о том, что где-то рядом живёт такой замечательный сотрудник…»

– Это – не про Родли! – выразил решительный протест Доддс, – Нам становилось легче как раз тогда, когда Родли был где-то далеко, а не рядом!

– «…при одной мысли о том, что где-то на свете живёт такой замечательный сотрудник», – поправился Махони.

– Вот это уже лучше! – согласился Маклуски, – И ещё я рад тому, что нам пока не придётся заказывать Родли памятник и устанавливать его на месте его героической гибели…

– Я уже предвкушаю, какой шикарный монумент мы бы смогли ему сварганить, – предался мечтаниям Доддс, – Отлитый в бронзе Родли в полёте за ускользающей бутылкой… Скульптору пришлось бы немало потрудиться, чтобы выразить в металле присущее Родли извечное стремление к некой труднообъяснимой романтической мечте – в данном случае воплощённой в образе летящей бутылки…

Но вот наконец подъём по лестнице на пятый этаж подошёл к своему логическому завершению, и трое коллег Родли снова очутились в хорошо знакомом им коридоре. Направляясь к двери своей рабочей комнаты, они внезапно услышали громкие жизнерадостные голоса из-за соседней двери – причём голосов этих было несколько больше, чем следовало… (Два из них явно принадлежали мисс Томпсон и миссис Стаббс – а вот третий, мужской, сотрудники Центральной полиции привыкли чаще слышать не вживую, а по междугороднему телефону.)

– Он – уже здесь! – моментально узнал этот голос Маклуски, – Как говорится, явился – не запылился…

– Уоддок, мы вас сердечно приветствуем! – прокричал Доддс в закрытую дверь.

Дверь открылась, и из-за неё появился следователь бембриджской полиции Уоддок. (Его знаменитая почтальонская сумка на сей раз оказалась у него в руках, а не висела через плечо.)

– Наконец-то я вас дождался! – ответил он, выходя из соседней комнаты и обмениваясь со всеми тремя коллегами тёплыми дружескими рукопожатиями, – Ваша комната была заперта, а кабинет вашего начальника отдела тем более. И если бы не ваши гостеприимные сотрудницы, мне бы пришлось целых полчаса неприкаянно слоняться по коридорам в ожидании вашего возвращения…

– У нас имелись уважительные причины для отсутствия, – заметил Махони, – Мы трое отправились на важный разговор с Директором, а наш шеф находится одновременно во внеплановом отпуске и под следствием.

– Тогда соглашусь: У вас действительно были уважительные причины для отсутствия, – не стал возражать Уоддок.

Доддс отпер рабочую комнату, в которую Уоддок так долго не мог попасть. Все четверо зашли в неё и оперативно расселись по свободным стульям. (Уоддок не преминул выложить свою почтальонскую сумку на ближайший стол.)

– Между прочим, Уоддок, вы тоже с опозданием объявились на положенном месте, – обратил внимание Доддс, – Мы ждали вас к себе в гости ещё в понедельник, к началу Большого Совещания – вы же изволили пожаловать только сегодня, в среду…

– А у меня тем более были веские причины для опоздания, – сразу пресёк все неуместные намёки гость из Бембриджа, – С вашим Большим Совещанием постоянно выходит какая-то несуразица… В прошлый раз, в августе, у меня по дороге к вам угнали машину и спёрли меченые банкноты, а совещание в итоге всё равно отменили. Теперь его отменили снова – а со мной по дороге опять приключились примерно такие же дурацкие неприятности…

– Что вы имеете в виду? – не понял Маклуски, – Ещё раз угнать машину у вас не могли, поскольку она до сих пор числится в розыске. Тем более у вас не могли повторно похитить меченые банкноты… (Насколько мне помнится, в августе вы посеяли их полностью, до последней бумажки.)

– Зато теперь я угодил в ещё одну историю – примерно такую же дурацкую, как и тогда, – посетовал Уоддок, – Хотите, я вам её расскажу?

– Дурацкую историю? Конечно хотим! – оживился Доддс.