Записки охранника

– Вообще-то он все время угрожал.– сообщил хозяин.

– Угрожал?! – переполошился я. – А я не понял!!

– Само собой.

– Но его реакция?…

– Нервный тик – последствие бомбардировок. Не у нас, конечно – там! Но, похоже, что твое присутствие его «переубедило». Тебя он зауважал.

– Зауважал?! Да он плюнул в меня! – (я еще раз осмотрел блестящую обувь – естественный ли блеск…)

– Но не выстрелил же! – резюмировал Феликс.

– По-моему, у него не было оружия!

– Зато оно было у других.

Я наморщил лоб, вспоминая, у кого именно. Ведь кроме малолетних детей, никого вокруг ниши не заметил…

– Зачем им фонтан? – задался я вопросом. – Он всегда пустует…

– Только сегодня…Обычно туда сливают бензин из угнанных тачек. Нам повезло, что ты не попал в него своим окурком! – ответил Никс. – И, кстати, никогда больше не сравнивай меня с Альфредом!!

Я как раз собирался поведать о прошлогодней бомбардировке его дворца взрывпакетами и нашей героической обороне от них, вставив шутку Петита, как собственную. Меня вовремя одернули. А запах, все еще витавший в воздухе отбил красноречие.

Когда мы выскочили с захламленных улиц на оживленную автостраду, Ник приказал опустить стекла в машине. Хотя, по инструкции так не делается, я не спорил – у самого в горле стоял ком, будто все едкие испарения слиплись и застряли в нем, не давая проходу в легкие свежему воздуху. Мы кружили по зеленому району на левом берегу реки. В два часа съехали с шоссе у одного из мостов и остановились. Через пять минут к нам подъехала другая машина, из нее вышел Кайл. Ему передали бумажку, полученную от араба. Слов хозяина я не расслышал, но и без того знал, что ждет тех, чьи имена на ней коряво нацарапаны.

Раз день для Никса сложился удачно, он был удачным и для нас. Вторую половину дня мы провели в более приятной атмосфере, посетив дорогой ресторан. Нам позволили заказать еду по своему вкусу. Правда мое веселье кончилось, когда Ник заметил, что впервые обедает здесь с двумя мужиками. Обычно он ужинал с дамами. Меня перекосило, но я сделал вид, что от еды. По-моему, ему это тоже не понравилось.

– Ты все еще ведешь записи? – спросил он неожиданно.

– Да. Это развивает память.

– Очень похоже на тебя.

– Спасибо!

– Это не комплимент.

– Хотите почитать?

– Ни в коем случаи! Я и так со снотворным засыпаю…

Несмотря на его слова, список нежелательных лиц я продолжу вести, лично для себя, и уж он-то точно пригодиться, так как полон фактов, оспаривать которые не взялся бы никто. Пожалуй, психология мой конек! А с новой недели в нем появятся и женские имена…

Мы вернулись домой. Вечером Феликс рассказал всем о моей выходки в опасном районе. Кажется, меня начинают уважать не только приезжие аборигены, но и свои, местные. Завтра будет ровно месяц со дня моего появления здесь, и парни предложили отметить это событие. Местом собрания назначили один из пабов в соседней деревни. Лучший в округе, по их словам. Я доверился ребятам, за несколько лет, проведенных в глуши они конечно успели ознакомиться с представленным ассортиментом.

16 июля. Отмечать поехали впятером: я, Кайл, Феликс, Гэрри и Карим, охранник ночной смены, сильно смахивающий на обитателей иммигрантского квартала. Надписи на его майках пугали не только деревенскую публику, но даже нас, хоть и не были высечены пулевыми отверстиями. Не говоря уже о рисунках. «Сотворение Адама» – являлось факсимильной копией известной фрески, но выполненной в черно-белой версией. Адам походил на сородичей Карима, еще раз подтверждая неоспоримую аксиому, что жизнь на земле пошла из Африки – колыбели цивилизации.

«Отдых Фавна» – невозможно было бы описать. Как и «Двенадцатую ночь». Они активно отдыхали! «Пляшущие человечки» – чем-то напоминали иллюстрированный индийский эпос. Там вытворяли разные вещи, выкладывая название своему поведению своими телами! Даже «Второе пятно» на их фоне выглядело не столь …грязно. Дубликат «человечков» выпросил для себя Феликс. Правда не носил, а вешал на спинку кровати по ночам, как уверял меня Кайл. Не знаю, достоверен ли слух…

Зато «Конец Дж. Ул. Мидделтона» изображался во всех анатомических подробностях с ученым комментарием к ним. Его и натянул на себя Карим перед походом в деревню.

– Ты пойдешь в таком виде? спросил Кайл, нервно читая.

– А разве кто-то против? – огляделся по сторонам Карим.

– Я – точно нет! – ответил за всех Феликс, любитель скандалов в любых их проявлениях. – Возможно, там даже не все умеют читать…

Около девяти вечера мы приехали в паб, знаменитым тем, что недавно отметил своё трёхсотлетие. Народу было много. Публика разнообразная, хотя некие общие черты у местного населения наблюдались. Присутствие Карима напрягало, надо сказать, даже меня. Вполне естественное в подобных случаях желание показаться, привлечь внимание очень скоро сошло на нет, и даже кардинально поменялось на противоположенное. Засев в дальнем углу мы старались говорить меньше, есть быстрее и не смотреть по сторонам.

Наверное, это был самый тоскливый праздник. Около полуночи обстановку разрядило прибытие в пивную компании школьниц. Недовоспитанных воспитанниц местных учебных заведений. Спиртного им, конечно, не наливали, но они и не нуждались в нем, находясь в той поре физического развития, когда один твой вид является допингом для чужой, увядшей плоти. А таких увядающих, здесь было в избытке, исключая конечно нашу группу.

Однако их появление вызвало оживление и в нашем углу. Идея «снять» девиц почему-то показалась моим спутникам привлекательной. (Я всегда знал, что обилие нездоровой еды и питья рождает нездоровые мысли). Почетным делегатом направили Кайла. Взяв в баре пару бутылок … Колы, он подсел к одной, тут же у стойки, с вопросом – не посчитает ли она его предложение выпить с ним – неприличным. Школьница округлила серые глаза, обрамленные жирным размазанным контуром. А к вечеру он у всех размазанный, даже если с утра это была четкая линия, проведенная твердой рукой… После чего выступила со встречным предложением, повторить которое я не решаюсь.

Кайл долго возмущался, говоря, что видел всяких, но не таких и беспомощно разводил ненужной газировкой в могучих руках. Я не стал выяснять, каких именно он видел, но думаю, его коллекция не уникальна.

В некоторое оправдание нам замечу, что выбор был действительно небольшой. У окна напротив нас сидели местные дамы в количестве 5-ти штук. Их возраст я не берусь определить и при свете ясного дня, не говоря уже о загадочной полутьме деревенской пивной. Кроме того, вокруг них стояла синяя завеса табачного дыма, основательно прикрывавшая проблемные зоны. Вот так! Либо школьницы, либо перезрелые феминистки, предлагать которым то же, что и ученицам, еще более рискованно, даже для тяжеловесного Кайла. Чего-то среднего не наблюдалось, в отличие от мужского пола.

Возраст большинства, вероятно, колебался на полувековой границе. Такое ощущение, что все они родились в одно время, и уж конечно в одном месте. Как говорили раньше, это свидетельство послевоенных взрывов… Рождаемости… А в последние время войн было немало.

Свидетельства выглядели не вполне приятно и доброжелательно. Мрачно понурив стриженые головы, они с суровыми лицами пили свое пиво и ели свой бекон. Запах этих блюд смешивался с их естественным, и производил в атмосфере исторической пивной ощущения трёхсотлетней несвежести.

Периодически на нас бросали недружественные взгляды, хотя опасная майка была только у Карима. Вылазка к бару тоже не прошла незамеченной, несмотря на своё фиаско и вызвала широкое обсуждение в узком кругу глухим шёпотом.

Кайл какое-то время оставался к нему также глух. Однако гул недовольства становился всё явственней, ему пришлось это осознать и не предпринимать больше никаких одиночных выходов.

В общем, весь вечер мы были начеку и торопились с обедом не из страха, а скорее, сочувствия к местному населению, столь уныло проводящему свою жизнь … дабы у них не возникло желания разнообразить ее знакомством с нами.

Около двух часов ночи отправились обратно в усадьбу. Щебень, которым она была засыпана слабо светился в темноте. Часть его постепенно, но неуклонно перемещается на аллеи наше «парка». По определению Феликса намываясь или лучше сказать, накатываясь колесами постоянно въезжающих в ворота машин.

Впрочем, эта легенда подходила лишь для главной подъездной дороги и не объясняла, каким образом гравий попадал на дорожки в глубине сада, по которым машины не ездили совсем.

Пока мы шли, на меня нахлынули воспоминания. Я очень четко припомнил вдруг историю, произошедшую ровно полгода назад в «Синем Петухе». Погода тогда, как и сейчас, стояла холодная. Моросил дождь… Пьяные охранники резвились полночи, ища выход своим неординарным способностям и инстинктам. И те печальные последствия, к которым привели их лихие забавы…

Я содрогнулся от картины, представшей перед глазами. Однако реальность дала о себе знать. И не только она.

Подойдя к стоянке, мы обнаружили, что машину, которую оставили на ней всего пару часов назад целой и невредимой помяли с одного боку. Долго искать виновника не пришлось. Его имя первым предложил Феликс, тем более, что рядом с машиной валялся сорванный номерной знак от трактора.

В пылу досады и под градусом, первой мыслью у всех было догнать и наказать мерзавца. Однако где он теперь, в какую сторону поехал? В темноте, да еще на гальке следов не разберешь. Свою злобу Кайл выместил на молчаливом знаке «стоянка», под которым мы оставляли джип.

В конце концов, парни решили не портить мой «праздник» и спросить мнение по данному поводу у хозяина. Все были уверены, что теперь-то уж Никс позволит нам применить свои навыки к неугомонному соседу.

Возвращаясь в усадьбу, мы все же сделали небольшой круг и проехали мимо фермы, белеющей в отдалении. Там было тихо. Враг затаился. Подавив желание завернуть туда, мы мигнули пару раз фарами и помчались назад. Номерной знак, как ценный трофей, лежал у ног Кайла за задним сидением.

– Он нас видел?! – спросил Карим.

– Может быть.