Ария князя Игоря, или Наши в Турции

– Сначала ми вас привозить в золотой магазин, – торжественно сказал Салман и даже сделал паузу, ожидая, вероятно, взрыва аплодисментов. Они, впрочем, не последовали.

– А можно сначала найти какое-нибудь место подешевле? – наивно спросила одна туристка.

Салман несколько мгновений раздумывал, насупив брови, но затем вдруг понял, о чем идет речь, и внезапно разразился хриплым хохотом.

– Ви меня неправильно понял, – сквозь смех объяснил он. – Магазин не есть очень дорогой. Он вообще дешевый. Там продается золото за очень дешевый. Мы там все купим золото.

– Хочу цепак на шею, – внезапно заявил Сергей.

Игорь с Ирой обернулись и стали на него удивленно смотреть.

– Что с тобой? – спросил Игорь. – Какой цепак на шею?

– Золотой, – объяснил Сергей. – Вот ты меня дразнишь тютей, а я куплю цепак на шею и сразу стану похож на нового русского.

– Ты сразу станешь похож на идиота, – хладнокровно объяснил Игорь. – Ты думаешь, золотая цепь надевается на что угодно? Золотая цепь надевается на такую шею, которая минимум тридцать сантиметров в диаметре. На всех остальных она просто не смотрится. А ты со своей хрупкой и интеллигентной шейкой при наличии золотого цепака будешь смотреться как «Запорожец», которому прицепили переднюю решетку от «Мерседеса».

– По-твоему получается, – обидчиво сказал Сергей, – что я вообще ничего дорогого на себя нацепить не могу? А браслет?

– Не смеши меня, – сказал Игорь. – Какой, к черту, браслет? Ты похож на книжного червя. Вот и оставайся книжным червем Сережей, не пытаясь изобразить из себя кабана Борьку. Ты не похож на кабана Борьку.

– А это что? – торжествующе закричал Сергей, хватая руку Игоря, на которой болтался небольшой золотой браслет. – Ты хочешь сказать, что ты – кабан Борька?

– Нет, – спокойно ответил Игорь. – Я – бычок Игорясик. И мне этот браслет идет. А вот тебе – никак не пойдет. На, примерь, – с этими словами Игорь снял браслет и протянул его Сергею.

Тот надел браслет на запястье и стал любоваться.

– Ир, ну как тебе? – спросил Игорь, показывая глазами на Сергея.

– Ужасно, – честно сказала Ира. – Как в том анекдоте: «Винни, ты не похож на полового агрессора. Ты похож на маленького медвежонка, который первый раз идет к шлюхам».

Сергей от возмущения даже не нашелся, что сказать, поэтому сорвал с себя браслет, сунул его Игорю и демонстративно отвернулся к окну.

– Теперь этот разобиделся, – констатировал Игорь. – Причем на что – не понятно. Мы же ему добра желаем. Кто же скажет правду, как не мы, его друзья!

– И часы твои паршивые я покупать тоже не буду, – объявил Сергей, кипя от злости.

– Мои покупать не надо, – согласился Игорь. – Мои ты по цене не потянешь. Ты купишь те часы, которые я тебе укажу.

– Черта с два! – решительно заявил Сергей.

– Тоже бунт, – заметила Ира Игорю.

– Ага, – согласился он. – Здешний воздух на вас плохо влияет. Но я из вас эту демократию вышибу в два счета.

В этот момент автобус наконец тронулся с места, и туристы, уже уставшие торчать в салоне, встретили это событие бурными аплодисментами.

– Первый остановка, – громко объявил Салман сквозь шум и гам, – золотой дешевый магазин с золотом.

В дороге туристы немного поутихли. Кто-то заснул, иногда сквозь сон тревожно вздрагивая от приступов похмелья, некоторые тихонько разговаривали, а остальные смотрели в окно, потому что все туристы, находящиеся в автобусе, приехали в Турцию буквально два дня назад. Салман и во время движения автобуса продолжал вести экскурсию: он непрерывно что-то излагал, а временами, вероятно, острил, потому что сразу после этого разражался хриплым хохотом, от которого спящие нервно вздрагивали. Однако у него был не очень хорошо настроен микрофон, поэтому во время движения из-за шума мотора до туристов доносилось только невнятное бормотание, в котором с трудом можно было разобрать отдельные слова.

– Ишь как заливается, – завистливо сказал Игорь после очередного взрыва хохота, донесшегося из динамиков.

– Между прочим, – язвительно сказала Ира, – Салманчик рассказывает очень интересные вещи.

– Да? И какие это интересные вещи рассказывает твой обожаемый Салманчик? – неприятным голосом осведомился Игорь. – Лично я за все двадцать минут смог разобрать только слово «Тюрция», «Ататюрк» и странное слово «жэнсчин», что у этого неверного, видимо, означает «женщина». Впрочем, женщин они, насколько я помню, ни в грош не ставят и заставляют делать всю самую тяжелую работу.

– Хватит на них клеветать! – разозлилась Ира. – Что за дурацкая манера?

– Да кто на них клевещет-то? – возмутился Игорь. – Исторический факт, между прочим. Спроси у своего разлюбезного Салмана.

– Вот и спрошу, – заявила Ира и закричала на весь автобус: – Салман, Салманчик! Можно вопрос?

– Можно вопрос, – ответил просиявший Салман, причем его микрофон вдруг заработал так, что голос Салмана заполонил все уголки автобуса.

– Как турецкие мужчины относятся к женщинам? – прямо в лоб рубанула Ира.

Салман на некоторое время задумался, но при этом заулыбался так, что в автобусе как будто возник дополнительный источник освещения.

– Видишь, как он улыбается? – торжествующе спросила Ира.

– Ну да, – буркнул Игорь. – Как кот на сало. Я тебя предупреждаю, что если изменишь мне с турком, никаких бундесов от меня не жди. Выдадим тебя за какого-нибудь злобного татарина типа Сереги, и будешь ему всю жизнь борщи варить.

– Насколько я помню, – осторожно сказал Сергей, – татарские женщины вовсе не борщи варили.

– Какая разница? – махнул рукой Игорь. – Все равно ваши мужики сплошной домострой разводили.

– Между прочим, мы, татары, кочевые племена и никакого домостроя не разводили, – разозлился Сергей. – Это ваши армяне всю жизнь ютились где-то в горах на одном месте, и вам, армянам, не понять гордой души вольного народа.

– Во! Вспыхнул факел мира и прогресса! – язвительно сказал Игорь. – Прям сейчас ножик из-за голенища достанет и порежет меня в лоскуты. «Стигней, твоя меня больше не злить, Стигней!» – заорал Игорь и начал бешено вращать глазами, прикусив зубами указательный палец, который, вероятно, должен был изображать кинжал.

Сергей захихикал.

– Отношение к жэнсчин, – внезапно прорезался Салман, – у турецкий мужчина очень уважителен. Жэнсчин обеспечивается весь необходимый и только дома ждать мужчин турецкий.

Во время произнесения этой гордой фразы с его щек как будто капал мед, а выпуклые темные глаза смотрели на Иру неистово и страстно.

– Во-во, – вполголоса сказал Игорь Ире. – Сплошной домострой. «Киндер, китчен, кирхе», как говорят немцы. Что в переводе означает – сиди дома и не рыпайся, пока муж не разрешит.

– Еще вопрос, – громко сказала Ира. – Уважают ли турецкие мужчины турецких женщин?

Сулман пожал плечами один раз, затем второй, а потом много-много раз пожал плечами, показывая, что он вообще не понимает, как подобный вопрос мог родиться в голове столь прелестного существа. Весь вид Салмана говорил о том, что если уж турецкий мужчин кого уважает, так это только турецкий жэнсчин… ну и еще всяких прелестных туристок с такими дивными пепельными волосами, как у той девушки, которая задала такой странный вопрос.

– Слышь, мать, – недовольно сказал Игорь, – он уже и не знает, как извертеться. Ты заканчивай ему вопросы задавать. Нам же в «дешевый золотой магазин» сначала надо приехать. Кроме того, сегодня мы покупаем дубленки. Надеюсь, ты не забыла?

– Не забыла, – сказала Ира.

– Тогда замолчи и не мешай нашему проводнику Себастьяну Перейре вести автобус в дебри зловещих магазинов.