Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть первая

Таня вышла из квартиры в подъезд. Она, сделав несколько шагов, остановилась. «Какой маленький смешной комочек. Не бойся малыш… Ты попал в хорошие руки… Пойдём…». Красотка, мило улыбнувшись, внимательно посмотрела на щенка.

– Ну, Дик. Держись, – сказала Таня, взявшись за лестничные перила.

Наступил месяц август 1941 года. В Ленинграде на пасмурном небе тускло светило солнце. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. На деревьях чуть шелестела листва. В луже отражалась туманная дымка.

Таня Снегоцкая, посмотрев на себя в зеркало, накрасила губы красной помадой. Живенько подтянула на стройных ножках колготки. Она, оправив рукой причёску, подошла к собаке.

Пёс породы шотландской колли Дик сидел на небольшом, резиновом коврике. Он, подняв нос к верху, посмотрел на хозяйку. Вытянутая, треугольная морда умиляла. Породистый малыш понимал всё с полуслова. Маленькие темноватые глаза выражали лёгкое недоумение. Пушистая грива отдавала блеском.

– Ну, что Дик. Пойдём, сдаваться. Мы решили отдать тебя в армию. Понимаешь малвш… Ты там нужнее сейчас. Ты невероятно умный и смелый пёс. Будешь искать мины – миноискателем возьмут. Или отважным санитаром, – произнесла Таня, руками приобняв любимую собаку.

Шерстистый пёс Дик, выкатив из пасти язык, лизнул хозяйке лицо. Словно за что – то благодаря. Кобель поднялся на когтистые лапы.

Таня пристегнула к ошейнику собаки ременчатый поводок. Ушастый малыш уже рвался вперёд, всё зная наверняка. Он поднял мокрый нос к верху.

– Ууууааауууу, – тихо взвыл пёс Дик.

– Хихихихиии. Чего Дик? Ты так рад, что мы идём в военкомат. Хиххихииии… Молодец. Смелый парень, – сказала Таня.

Хозяйка распахнула входные двери квартиры. Пёс послушно побежал рядом с Таней. Виднелась легкая игривость. Кобель мельком посмотрел на лицо приятельницы. В глазах мелькнула грустинка: «Ничего. Я ещё вернусь…». Дик слегка вильнул хвостом.

– Уууууууу, – тихо проурчал пёс, казалось, печально.

Таня, взглянув на собаку, слегка улыбнулась. Она задумалась. «Интересно. Он ведь, наверное, понимает… Видно, что понимает… Он сильный пёс…».

– Ничего Дик. Прорвёмся. Будешь помогать людям на войне. Такое сейчас время, – сказала Таня, слегка нахмурившись.

– Ууууууууу…

Время, казалось, остановилось. На сером февральском небе 1943 года неторопливо тянулись бело – серые облака. Ветер чуть поддувал. Над деревьями, взбаламутившись, кружили пернатые. Они о чём – то ворковали, горланили. В округе зияли каменные, пустынные развалины. Груды кирпичей и обломков городских фасадов и зданий лежали повсюду.

По заснеженной дорожке шёл коренастый человек старший сержант Кириллов. Он, бегло глянув на собаку, слегка дёрнул кожаным поводком. Загорелое лицо чуть напряглось. На волосах выступала небольшая седина. Боец славился меткой стрельбой. Из простой винтовки консервную банку на расстоянии ста метров продырявливал.

– Дик. Куда ты так разогнался. Я за тобой не успеваю. По тише. Мы уже почти пришли, – сказал кинолог Кириллов.

Пёс, остановившись, мельком посмотрел на хозяина. Заметно фыркнул. Шотландский колли Дик побежал чуть медленней.

Старший сержант Кириллов, держа собаку за поводок, открыл створчатые, ржавые ворота. Раздался скрип.

Дик, зорко осматриваясь, забежал на заснеженную площадку. Потянул мокрым носом, словно к чему – то принюхиваясь. Кобель, мотнув головой, взглянул на боевого приятеля.

У большого, каменного здания на брусчатке стоял старший лейтенант Сергей Дроботенко. Ушастый человек ухмыльнулся, затянувшись табачным дымом. Он выглядел совершенно нескладно. Вздутый живот, полноватые ноги, узкие плечи. Лицо смешное, лопоухость. В детстве его называли «Летающий слон».

– Здравия желаю. Старший сержант Кириллов.

– Вольно.

– Вот пёс Дик. Шотландский колли. Прибыл для дальнейшего несения службы, обучения минно – розыскному делу.

– Симпатичный. Дик зовут, – добродушно сказал Дроботенко.

– Так точно.

– Он уже обученный.

– Так точно. Дик был обучен службам связи, санитарной службе. Имеет небольшой опыт.

– Ладно. Подойди к ефрейтору Ольге Фадеевой. Она его определит на занятия минно – розыскной службы. Туда ему дорога. По морде вижу… Хаахахахааа… Ты не против пёс…

Малыш Дик немного поворотил носом. Он, выпрямившись, словно принял стойку смирно. Видно, что повзрослел. Возмужал скорее.

– Есть, – ясно сказал старший сержант Кириллов.

– Смышлёный вижу…

– Разрешите идти…

– Идите… Хахахааа…

Прошёл ровно месяц. На ясном, утреннем небе ярко светило солнце. Ветер чуть поддувал. Веяло теплотой. Неподалёку виднелся шпиль маяка. С прибрежной полосы тянуло свежестью. Высоко летали чайки. Они перекликались, словно о чём – то болтая.

На территории военной части царила тишина. У полуторки возился лысый водитель Петро. Он чадил папиросу за папиросой, как паровоз. Слыл любвеобильным. У него имелась многодетная семья.

Сержант П. А. Барабанщиков, присев на коленки, рукой ласково прихватил пса Дика. Крепкий, коренастый мужичок всю жизнь посвятил кинологии. Выглядел моложе своих пятидесяти трёх лет. По – началу работал трактористом в колхозе «Красный октябрь». Но после армии твёрдо решил подружиться с клыкастыми бойцами. Воспитал около десятка умелых псов.

Пёс Дик – декойт, взирая на лицо проводника, выкатил из слюнявой пасти язык. Потянулся немного. Он, сидя на земле, резко мотнул головой.

Из белокаменного здания вышел капитан минно – розыскной службы Дмитрий Исаев. Он подошёл к сержанту Барабанщикову. С виду молодой человек выглядел шикарно. Обладал голливудской улыбкой. Форма от иголочки, начищенные сапоги, – всё как полагается. Хоть в кино снимай. Там он на гражданке любил бывать с девушкой Наташей. Всегда занимали крайний ряд – места для поцелуев. Репетировали французский поцелуй, но не получалось.

– Здравия желаю. Докладывай, – сказал капитан Дмитрий Исаев.

– Здравия желаю товарищ капитан. Пёс породы шотландский колли Дик готов приступить к службе – розыску мин. Я его вожатый сержант Барабанщиков, – подняв руку к пилотке, произнёс кинолог.

– Вольно. Дик хорошо. Поехали сержант, – тут же скомандовал капитан Исаев.

Наступил месяц март 1944 года. На пасмурном небе тускло светило солнце. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. Над высокими деревьями закружило вороньё. Пернатые зарезвились. С вершины открывался вид на широкие поля, перелески, да местные захолустья – деревушки.

В городе Павловске под Ленинградом слегка запорошил мартовский снежок. Большие пушинки, словно десантники, спускались на землю. А впереди марш – бросок.

На глиняной дороге остановился автомобиль – полуторка. Из кабины вышел коренастый капитан Фёдор Бондарчук. Его овальное сальное лицо отдавало блеском. Большие округлые глаза, как у сыча, казалось, просматривали всё насквозь. На ремне висела кобуры. А в ней сидел именной пистолет – револьвер. Его он получил в награду, расправившись с немецкими оккупантами в небольшой деревушке Озерки.

Сержант Барабанщиков, держа собаку за поводок, остановился. Он, отдав честь, внимал строгому взгляду старшего по званию. Пёс Дик, мотнув головой, мельком посмотрел на своего вожатого – хозяина. Чуток потянулся. Малыш смерил взглядом незнакомца.

– Барабанщиков. Давайте. Пройдите по кварталу. Ищите мины. Вам в помощь сапёры, – сказал капитан Бондарчук.

– Есть. А дворец проверяли, – спросил Барабанщиков.

– Дворец уже проверяли…