Почти любовь

Юбилей отца, как и предполагал, ничем хорошим не закончился, хотя началось все вполне сносно. Вылет задержали на час, и мы приехали прямо в ресторан в разгар веселья. Все уже были в сборе, ждали только нас.

Олеся выглядит восхитительно, ради меня изменив своему оригинальному вкусу в выборе вечернего наряда. Никакого эпатажа и винтажа. Длинное серебристое платье в пол с голой спиной и смелым разрезом до середины бедра сидит на ней просто изумительно, облегая во всех нужных местах. Стрижка в стиле Пикси придает ее облику особую пикантность и утонченную сексуальность. Я не могу оторвать от нее восхищенный взгляд, и Олеся искренне радуется моему вниманию со свойственной ей непосредственностью, раздавая мне многообещающие улыбки. Ведет себя раскованно и естественно, чего я давно за ней не замечал. В какой-то момент начинаю верить, что вечер пройдет прекрасно, и, возможно, в будущем Олеся больше не будет отказываться от совместных поездок в Москву.

Она вежливо и без напряга общается с моей матерью, расщедрившись на пару комплиментов, поздравляет вместе со мной отца, а потом уединяется за столиком со своими родителями и больше из-за него не встает. Вообще. Даже в туалет. Мне приходится отдуваться за двоих, но я не особо напрягаюсь, потому что всех давно и хорошо знаю.

Мероприятие идет своим чередом, конкурсы, тосты, поздравления. Ведущие отрабатывают свою программу на ура, играет живая музыка, ото всюду раздается звон бокалов. Гости развлекаются, веселятся, общаются, танцуют. Когда официальная часть подходит к концу, я выдыхаю с облегчением и собираюсь присоединиться к жене и теще с тестем, но сталкиваюсь с еще одним опоздавшим (или явившемся без приглашения) гостем. Точнее гостьей. Майя в роскошном платье цвета фуксии останавливает меня на полпути и, схватив за локоть, улыбается, как самому близкому другу, по-светски клюет в щеку приветственным поцелуем. Все в рамках приличия, но само ее появление на юбилее отца является намеренной и спланированной провокацией. И я даже знаю, кого за это благодарить. Как и в случае с моим мальчишником, организатором выступила женщина. Любимая мамочка, на дух не переносившая Майю, пока мы были в законном браке, внезапно воспылала к бывшей невестке теплыми чувствами, когда я принял решение с ней развестись. За последний год мама не оставляла попыток свести нас под разными предлогами. Но на этот раз она превзошла саму себя, устроив «случайную встречу» с бывшей женой под носом у настоящей.

– Саш, не злись на Ирину Владимировну, – догадавшись о ходе моих мыслей, приглушенным шепотом просит Майя. – Не переживай, надолго не задержусь. Поздравлю Сергея Давыдовича и уйду. Ты же знаешь свою мать, она умеет быть настойчивой. Я не могла отказать.

– Не знаю, Май. Для меня это новость, – иронизирую я, отыскав взглядом мать. Заметив прибывшую гостью, она с лучезарной улыбкой спешно направляется в нашу сторону. Бл*ь, сейчас еще и шоу устроит. В принципе именно это и происходит. Маман приветствует Майю, как родную дочь, заключая в теплые объятия и рассыпаясь в похвалах, показательно подчеркивая разницу с тем, как она встретила Олесю. Они обе щебечут, слово давние подруги, а меня мутит от этой фальшивой показухи, ориентированной на одного единственного зрителя, который меньше всего заслужил подобное отношение.

– Надо было отказать, – снова сфокусировавшись на лице Майи, сквозь зубы бросаю я и перевожу холодный взгляд на мать. – Ты жаловалась, что я редко приезжаю? Поздравляю, мам, ты дала мне повод вообще больше у вас не появляться, – высказавшись, я делаю резкий разворот и уверенной походкой иду к своей жене, усиленно делающей вид, что не заметила разгоравшейся в центре зала отвратительной сцены.

– Саша, что я такого сделала? – несется мне вслед мамин жалобный писк, но я уже не слышу. Она сделала более чем достаточно, чтобы я на долгое время потерял желание с ней общаться.

Раздраженный дуростью матери, я сажусь за столик рядом с Олесей. Ее родители тактично помалкивают, отводя глаза в сторону. Сама Веснушка встречает меня с невозмутимым лицом и спокойной улыбкой, ни взглядом, ни жестом не показывая своего истинного отношения к увиденному.

– Я не знал, что ее пригласили, – решив сразу расставить все точки над i, говорю я. В изумрудных глазах Олеси проскальзывает нечитаемое выражение, но это не упрек и не обида.

– Я знаю, – понимающе кивает она, мягко сжимая мою ладонь. – Ирина Владимировна постаралась. Надеюсь, ты не собираешься из-за этого с ней ругаться?

– Ты шутишь? – я шокировано смотрю на жену, не веря, что она говорит это искренне.

– Твоя мать хочет, как лучше. Лучше для тебя, Саш, – блаженным тоном произносит Веснушка. – Ничего ужасного не произошло. Майя, кстати, замечательно выглядит. Что у нее с рукой? Я заметила шрам на запястье. Его раньше не было.

– Олеся, ты слишком добра, – резко перебивает тесть. – Но, пожалуйста, не будь дурой.

– Игорь! – восклицает Светлана Андреевна.

– Мы уходим, – встав из-за стола, я тяну за собой Олесю, но она неожиданно упирается, смерив всех нас раздраженным взглядом.

– Успокойтесь. Саша, сядь на место, – приказным тоном бросает Веснушка. – Давайте не будем впадать в крайности. Я уже сказала, что ничего смертельного не случилось. Ирина Владимировна имеет право относиться ко мне и Майе так, как считает нужным. Разговор закрыт.

– А я тебе говорила, Лесь…, – бормочет теща, осуждающе взглянув в мою сторону. – Ты это допустил! Кто она такая, чтобы приходить на семейные праздники?

– Мама, прекрати, – грозно приструнивает ее Леся. – Давайте лучше выпьем за здоровье Сергея Давыдовича.

Как ни странно, мы все послушно выполняем требование хрупкой, но очень решительной Веснушки. Разговор с небольшой заминкой плавно перетекает в другое русло. Под воздействием алкоголя и непринужденной болтовни дочери Матвеевы постепенно расслабляются, чего нельзя сказать обо мне. Упрек тещи попал в цель и вынудил задуматься над тем, что она права в своем негодовании. Мне изначально стоило поставить родителям ультиматум, но я никак не мог подумать, что у мамы хватит мозгов позвать Майку, зная, что на празднике будет Олеся. Но в еще больший ступор меня ввела странная реакция самой Веснушки. Не так давно она устроила мне допрос с пристрастием после доноса Светланы Андреевны относительно «дружбы» моих родителей с Майей, а теперь вдруг включила полное безразличие, приняв ее присутствие, как естественное явление.

Олеся никогда не отличалась сдержанностью в проявлении эмоций, и эта новая линия в ее поведении вызывает во мне отнюдь не беспочвенные подозрения. Дело даже не в публичных демонстративных лобзаниях моей матери с Майей, а в том, что Олеся какого-то черта начала искать ей оправдания, когда даже я сам их не видел.

– Ты уверена, что не хочешь уйти? – наклонившись к Олесе, шепотом спрашиваю я, все еще склоняясь к мысли, что держит лицо ценой неимоверных моральных усилий.

– Саш, если ты продолжишь дергаться, я решу, что тебе есть что от меня скрывать, – бесстрастно заявляет Олеся, поднося к губам бокал с красным вином. – Мы должны доверять друг другу. Правда? – ее взгляд пристально изучает мое лицо. Я озадаченно киваю, с такой же дотошностью рассматривая ее расслабленные черты. – Я была уверена, что она появится, – бросает она еще одну многозначительную фразу и отворачивается к матери.

– Пойду покурю, – сообщаю я и направлюсь к выходу из зала.

Внутри ресторана есть зона для любителей никотина, но мне необходимо проветриться. Накинув пальто, я спускаюсь по ступеням. Морозный воздух приятно охлаждает разгоряченное лицо, внося в мысли необходимую трезвость. Заметив на тротуаре знакомую фигуру в длинном стильном пальто, я раздраженно чертыхаюсь про себя. И ведь не обвинишь, что она подкарауливает меня тут специально.

– Я жду такси, а не тебя, – заранее оправдывается Майя, когда, поравнявшись, я бросаю на нее выразительный взгляд. – И мне никто не сказал, что ты приедешь вместе с женой. Поверь, я тоже не горю желанием с ней встречаться.

– А со мной, значит, горишь желанием встречаться? – ухмыляюсь я, сделав из услышанного логические выводы.

– По крайней мере, ты меня не бесишь, – прямо отвечает Майя и быстро оправляется. – Она тоже, но… В общем, ты понял, – сдавшись, она пожимает плечами. Затянувшись сигаретой, я какое-то время задумчиво смотрю, как Майка нервно роется в своей сумочке, пытаясь там что-то найти. – Черт, дома забыла. Не угостишь?

Я протягиваю ей сигарету, помогаю прикурить. Мы молчим пару минут. Она постоянно проверяет свой телефон, отслеживая не спешащее по заказу такси.

– Ненавижу этот город, – вздыхает она, выпуская белое облачко дыма. – Питер мне нравился больше, а здесь я постоянно везде опаздываю.

– Езди на метро, – усмехнувшись, предлагаю я. Сразу после нашей с Олесей свадьбы Майя бросила перспективную работу и вернулась на постоянное жительство в Москву. Она никогда не говорила этого вслух, но я знаю, что ненамеренно повлиял на ее решение, и, наверное, мой сарказм сейчас совсем неуместен.

– Все шутишь, Кравцов, – в ее голосе проскальзывает печаль. – Ты думаешь, я специально общаюсь с твоими родителями?

– Есть такие подозрения, – не увиливаю я.

– Зря, – возражает она. – У меня никогда не было семьи. Ты не в счет. Тебя у меня тоже никогда не было, но они первые в этом городе проявили ко мне чуточку тепла. Разве плохо с моей стороны ответить взаимностью?

– Это нормально, Май, но мои родители преследуют определенную цель, привечая тебя в своем доме.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – с горечью произносит Майя. – Я пытаюсь жить дальше, но ничего не клеится, Саш.

– Сожалею, – сухо отвечаю на внезапное признание.

– Неа, – нервно рассмеявшись, она отрицательно трясет головой. – Не сожалеешь, но знаешь, ты счастливым тоже не выглядишь.

– Тебя это радует?

– Нет. В отличие от тебя, я сожалею искренне, – она выжимает из себя усталую улыбку и, быстро попрощавшись, ныряет в затормозившее на обочине такси.

Проводив взглядом автомобиль и докурив сигарету, я возвращаюсь в шумный зал. За столиком Веснушки нет, ее родители смотрят на меня с плохо скрываемым осуждением.

– Где Леся? – задаю вопрос главе семейства.

– Вышла поговорить с Ириной, – с неохотой сообщает Игорь Степанович.

– Зачем вы ее отпустили? – гневно бросаю я, нервно оглядывая помещение. Ни мамы, ни Олеси среди гостей нет.

– А ты попробуй ее остановить, – устало произносит Матвеев. Его жена судорожно вздыхает, глаза подозрительно блестят.

– Если эта сука обидит мою дочь, я ее убью, – зловеще обещает Светлана.

– Никого убивать не нужно, – раздается за спиной голос жены, следом я ощущаю мягкое прикосновение ладони к моему плечу. – Ирина Владимировна очень расстроилась. Я ее успокоила, – невозмутимо добавляет Олеся, присаживаясь на свое место. – Кто разольет вино? У меня в горле пересохло, – невинно интересуется она, устремив на меня выразительный взгляд.

– Может, хватит, Лесь? Ты уже много выпила, – опустившись рядом с ней, я тем не менее тянусь за бутылкой и наполняю пустые бокалы.

– Ты неисправимый зануда, Саш, – закатив глаза, усмехается Олеся.

Ресторан мы покидаем примерно через час, когда начинают расходиться первые гости. Едем сразу в аэропорт, собрав по пути все пробки. К счастью, запас времени у нас более чем достаточный, и опоздание на рейс нам не грозит. Олеся дремлет, положив голову мне на плечо. Я бесцельно листаю ленту, с тоской думая о том, что дома мы окажемся не раньше, чем через четыре часа. МКАД стоит, таксист нервно тарабанит пальцами по рулю, то и дело меняя радиостанции.