Аполлон

– Ты в порядке? Слышала, что я сказал? Я пару часов передернул затвор, – хрипло напоминаю я, когда Ари совершенно наглым образом начинает лапать мой член через шорты, и он, на удивление, быстро оживает под ее чутким руководством.

– Когда тебе это мешало, Марк? Одна, две… Какая разница. – удовлетворённая ощутимым успехом, девушка стаскивает с меня шорты, и это уже реально не смешно.

– Ты ведешь себя странно, – задумчиво бормочу я. Она пожимает плечами, ритмично двигая рукой по моему стояку, и, беспечно улыбаясь.

– Ты сам говорил, что я психичка, – склонившись, Ари проводит языком вдоль черных иероглифов внизу моего живота. Сглотнув, я беспомощно наблюдаю за неугомонной девчонкой. Почему-то, когда мы занимались сексом на крыше небоскреба перед тем, как она впервые попробовала себя в качестве экстремала бейсджампера, и после, в машине посреди уличной стоянки, мне не казалось, что девушка проявляет признаки неадекватности, а сейчас, когда она пытается соблазнить меня в собственной кровати, подобные мысли невольно забираются в голову.

– Я, с некоторых пор, обхожу психичек стороной, – сообщаю напряженно, и она сильнее сдавливает пальчики вокруг моего пульсирующего ствола. Выругавшись, я морщусь, и она расслабляет хватку, умелыми движениями массируя по всей длине.

– Если тебе не повезло в браке, это не значит, что все психички склонны к суициду, – выдает Ари, и я на пару секунд теряю дар речи.

– Черт, когда я успел тебе это рассказать? – она снова неопределенно дергает плечами и довольно урчит, вырисовывая языком узоры на моей коже. Она там не сожрать меня собралась? Я ощутимо напрягаюсь, пытаясь приподняться, но Ари с не женской силой толкает меня обратно, оставляя мой член в покое. Хотя в каком на хрен покое…

– Когда ты напиваешься, то совершенно не контролируешь свой язык. Я раньше думала, что только женщины такие, а оказалось, нет, – ухмыляется девушка и, встав с кровати, быстро снимает с себя сначала ботинки, потом одежду, под которой скрывается фантастическая подтянутая изящная фигурка.

– У тебя ПМС? Или ты с кем-то подралась пока сюда добиралась? – настойчиво спрашиваю я, пытаясь прояснить нездоровую ситуацию. Ариана хмыкнув, забирается на постель оседлав меня, как опытная наездница. Внизу ее живота тоже есть татуировка, немного странная для девушки, но вполне естественная для образа Арианы Миллер. Толстая черная цепь с объёмными кольцами, неровные крупные звенья обвивают ее талию словно в тисках. Никакой романтики. Вообще, выглядит жутковато и попахивает средневековьем. И я бы сказал, что над татуировкой работал дилетант. Я никогда не прикасался к ней, не возникало желания. Я имею в виду наколку. Хотя, я не так часто видел Ари голой, обычно у нас не было времени обнажаться полностью.

– Трахнуться с опальным секс-символом в его постели, где он еще никого не успел оприходовать, тоже своего рода экстрим, – произносит она, потираясь промежностью о мой член. – Если ты не соврал, конечно. – Прерывистое дыхание срывается с приоткрывшихся губ, и она делает еще пару развязных движений, практически танцуя напротив моего члена. А я пялюсь на ее небольшие сиськи с маленькими сосками, испытывая невыносимое желание смять их в ладонях, но как только делаю это, Ари снова проявляет характер и, схватив мои запястья, опрокидывает назад, прижимая к постели. Но так еще лучше; я ловлю ее сосок губами, несильно закусывая, и она сдавленно смеется.

– Лежи смирно, солдат. Сегодня я твой босс, – ворчит Ари, когда я пытаюсь приподняться. Крепко сжимает мои запястья и медленно проводит своими губами по моим. Я, не скрывая недоумения, смотрю в потемневшие глаза девушки и с облегчением вздыхаю, когда вижу знакомые бесовские вспышки в расширившихся зрачках. Она резко втягивает мою нижнюю губу, кусая острыми зубками, а потом целует, засовывая свой язык мне почти в глотку. Я отвечаю ей с глухим рычанием, делая характерный жест бедрами. И она, словно в наказание, сильно сдавливает меня по бокам своими коленками.

– Я никогда не служил в армии. Не уверен, что умею подчиняться, – хрипло возражаю, как только она отрывается от моих губ. Глядя на меня сверху вниз сверкающими глазами, Ари выпрямляется, тяжело и шумно дыша. И когда девушка стремительно опускается на мой член, впуская в свое тело, начинаю задыхаться я.

– Ох ты, мать твою, а презики? – вырывается у меня, и, схватив ее за задницу, я удерживаю девушку от дальнейших необдуманных действий. Туманная улыбка изгибает припухшие розовые губки.

– Пару часов назад ты ими пользовался? – спрашивает она, и, когда я киваю, беспечно заявляет. – Тогда всё в порядке. Расслабься, солдат и получай удовольствие.

– Звучит зловеще, – бормочу я, чувствуя, как всё туже меня сжимают её плотные мышцы и приглушённо стону, когда она делает первое скользящее мучительно медленное движение. Я хлопаю её по заднице и, фыркнув, Ари переходит к бешеной скачке, без всяких промежуточных режимов. Откидываясь назад, она вцепляется пальцами в мои бедра, двигаясь как дикая амазонка на своем пленнике, издавая звуки, очень похожие на победный клич. И, бл*дь, она великолепна в необузданном порыве почти животной похоти. Какое-то время я позволяю ей вести, точнее скакать, заворожённый потрясающим зрелищем. Но моей выдержки хватает ненадолго, я перехватываю инициативу и, сжимая упругую задницу, начинаю мощно двигаться, насаживая на себя до упора. Наши стоны и шлепки тел отрывают Билла от пива и телевизора, и он начинает молотить кулаками в стену, возмущено вопя: «Трахайтесь тише, извращенцы». Штукатурка сыплется на наши головы, мы хохочем и обоюдно игнорируем требование хозяина дома. А еще через пару позиций вообще забываем о его существовании.

Сумасшествие заканчивается на полу: она на коленях, я сзади, ее задница покрасневшая, истерзанная моими пальцами, делает пару финальных встречных толчков и начинает содрогаться. Я с хриплым рычанием кончаю, наваливаясь на неё потным обессиленным телом. Мы падаем на пол, и я успеваю смягчить удар, переворачивая ее так, чтобы она оказалась сверху. Взмокшие и задыхающиеся, мы несколько минут лежим, прилипнув друг к другу. Сердце хаотично бьется, горло горит. Вот теперь можно и пива глотнуть. Ари сползает с меня и вытягивается рядом, мы смотрим в потолок, практически не соприкасаясь телами. А потом, вместе идём в душ. Мы не разговариваем, не испытываем потребности в общении. Отличный секс и никаких эмоциональных заморочек. Что может быть лучше? Полотенце у меня только одно, и то влажное после моего недавнего душа. Приходится выбираться из ванной мокрыми. Наперегонки несёмся к кровати, чтобы спрятаться под одеяло. Вечером в спальне прохладно от неисправного кондиционера. Привлекая Ари к себе, я непроизвольным движением провожу ладонью по ее животу, она мгновенно напрягается. Подушечками пальцев я нащупываю шрам или даже несколько прямо под татуировкой.

– Что это? – спрашиваю я, заглядывая в ее лицо. Она резко отстраняется и спрыгивает с постели. В спальне темно, ее фигура в сумерках выглядит хрупкой, отточенной и гибкой. Она не спешит отвечать. А я не спрашиваю снова. Мы никогда не принуждаем друг друга к откровенности. Так завелось с самого начала нашего знакомства, но я только сейчас осознаю, что всегда рассказывал ей гораздо больше. Как много я знаю об Ариане Миллер, кроме того, что она классный трюкач, крутая байкерша и охрененно трахается? У меня даже анкеты ее нет. Она не подписывала никаких контрактов. А все допуски для работы получает уже на месте. Но я уверен в одном – если Ари набила татуировку, чтобы скрыть шрам, значит он что-то значит для нее и, судя по реакции на мой вопрос, что-то плохое. Должно ли меня это волновать? Как ее работодателя – да. Если у девушки есть проблемы со здоровьем, то она обязана была предупредить. Документы, которые мы подписываем перед совершением того или иного трюка, практически никак нас не защищают. Как правило, соблюдается безопасность заказчика, а не исполнителя. А значит, я должен нести ответственность за свою команду.

– Эй, ты куда? – спрашиваю я, наблюдая за поспешно натягивающей одежду девушкой.

– Домой, – мелькнув белозубой улыбкой, отвечает Ари. – Не думаю, что ты готов продолжить, да и я выдохлась.

– Так что за шрам на животе?

– Ничего смертельного. Не напрягайся. На моей работе он никак не скажется.

– А все-таки?

– Марк!

– Ариана!

– Черт, отстань, – рявкает девушка, зашнуровывая грейдеры. – Не парься, я сказала. Шрам остался после операции, которую мне делали лет пять назад.

– На аппендицит не похоже.

– Нет. Это не аппендикс.

– Тогда что?

– Неудачная беременность, – бросает она яростным тоном. Не могу представить Ари беременной или хотя бы официально встречающейся с кем-то.

– Настолько неудачная, что пришлось делать полостную операцию? – недоверчиво спрашиваю я.

– Я попала в аварию на пятом месяце беременности, потому что один мудак залил в себя бутылку виски, прежде, чем сесть за руль. Подушка безопасности не сработала, ремень вырвало к чертям собачим, а я вылетела через лобовое стекло. Незабываемые ощущения, я тебе скажу. Из меня вырезали не только ребёнка, но и всё остальное. Так что теперь я могу не париться, если вдруг твои сперматозоиды застрянут в моих несуществующих трубах. Доволен?

– Нет, – после непродолжительной гнетущей паузы, ошеломлённо отвечаю я. Ари стоит, глядя на меня исподлобья, и, скрестив руки на груди.

– Вот только не надо никаких сочувственных речей. Ясно?

– Как скажешь, – тихо отзываюсь я, пытаясь осмыслить услышанное. Мне, конечно, нет никакого дела до её матки, но разве женщины не грезят о семье, детях и прочей фигне? Не все, разумеется, но большинство. Понятно, что сейчас Ари эта проблема волнует мало, но рано или поздно…. Черт, какого хрена я парюсь?

– Тебя подвезти? – спрашиваю я от растерянности и сам понимаю, насколько абсурдно звучит вопрос.

– Ага, а мой байк у тебя оставим. – усмехнувшись, отвечает Ари. – И засунь в задницу свое беспокойство. Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, – добавляет ожесточенно. Я киваю, не собираясь спорить и навязываться. – Мне хватает Кэрол с ее режимом гиперопеки. Сколько раз я ей говорила, что мы, бл*дь, даже не подруги, а просто соседки по комнате. Вот и с тобой мы не гребаные друзья и не парочка влюбленных долбоебов.

– Я понял, Ари. Ты самостоятельная и независимая, – сдержанно соглашаюсь я, с трудом скрывая иронию.

– Издеваешься?

– Нет, – пожимаю плечами.

– Аривидерчи, красавчик! – отсалютовав мне ладонью, Ари расхлябанной походкой девчонки-сорванца направляется к двери. – И да, спасибо за приятный вечер, – добавляет она, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

Так что же с тобой случилось, девочка с медными волосами, думаю я, глядя на закрывшуюся дверь. Наверное, я с самого начала должен был догадаться, что с ней что-то не так. В моей жизни уже была безумная история с сумасшедшей девушкой, но я долгое время списывал ее странности на особенность характера. Я и сам не образец здравомыслия, но с моей психикой нет проблем. Я четко осознаю, почему я здесь и зачем. И мне известны причины, которые привели к подобному образу жизни. Может, мне стоит немного больше узнать об Ари, пока она не втянула меня и всю команду в очередную заварушку или не вляпалась сама.

Как-то я подвозил Ари до дома, когда ее байк влетел в дерево. Тогда она отделалась несколькими синяками и сломанным ребром, вылетев из мотоцикла до столкновения. Надо наведаться к ее соседке по квартире Кэрри. Она единственная, о ком Ари пару раз упоминала в разговорах. Черт, я даже не знаю, есть ли у нее семья, отец, мать, братья, сестры, откуда она вообще. Но я могу то же самое сказать и о парнях, с которыми работаю. Мы тут все одиночки. В той или иной мере. И у нас как-то не приняты разговоры о жизни. Мы – любители экстрима, живем сегодняшним мгновением, бурно, ярко, порой безответственно и не вытаскиваем свои скелеты, когда собираемся вместе в любимом баре.

– Слушай, Красавин, – ввалившись в мою спальню, начинает негативить Билли. – Свои железные яйца можешь выгуливать где угодно, но не здесь. Я, бл*дь, себя изнасилованным чувствую. Я пару месяцев пытаюсь уломать Ари на перепих, а ты просто берешь и трахаешь ее у меня под носом. Да еще так, что все окна в доме дрожат от ваших воплей. Ты издеваешься, бл*дь?

– Я не читаю мысли, Билл. Мог бы сказать, что запал на Ари. Но она сама обычно выбирает, кого оседлать. Извини, что это не ты, – с сарказмом отвечаю я.

– Почему кому-то по два раза в сутки обламывается, еще и бабло предлагают за услуги, а я уже месяц без дырки, – сокрушается парень.

– Поработай над своей харизмой, Билл, и все самые крутые дырки района буду твои уже завтра, – ухмыляюсь я.

– Иди ты, сукин сын.

– Подожди, – останавливаю я, когда Билл собирается выйти из комнаты. Он оборачивается с мрачной физиономией. – Что ты знаешь об Ари?

– Смеёшься? Марк, это ты ее привел. Мисс самые крутые сиськи, губки и задница, а с киской я еще не познакомился, поэтому ты явно знаешь больше.

– Не, я имею в виду что-то личное. Семья, подруги? – сдержанно уточняю я.