Отражение

– Чрезмерная забота, не находишь? – тихо, чтобы не услышал водитель с благородным именем Александр, спросила Лика. Эванс глянул на нее своими синими стекляшками, уголки губ дрогнули в подобии улыбки.

– Снова недовольна? – равнодушие на грани пренебрежения, – Ты ворчишь, я еще больше стараюсь тебя разозлить. Мне нравится, как ты воспринимаешь в штыки то, за что другие женщины готовы сделать для меня пусть не все, но очень многие.

– Я повторюсь, но ты не тех женщин выбираешь, – съязвила Лика.

– Возможно, – легкое пожатие плечами. Она встретила его взгляд, вспыхнула до корней волос. Тяжесть в груди, жар во всем теле. Ничего нового, но по-прежнему пугающе-неожиданно. Все дело в его улыбке, редкой для нее, постоянной – для других, светловолосых и длинноногих. Зачем он улыбается ей так?

– Что происходит, Макс? – тянуть кота за хвост не имело смысла. Пусть при ненужных свидетелях, но она узнает, что ему нужно, – Поездка в Москву, туманные намеки в самолете, один номер, ремонт в моей квартире. Чего ты хочешь? Я имею право знать или ты поставишь меня перед фактом?

Макс неожиданно рассмеялся, одновременно схватив ее руку. Цепко, крепко. Железная хватка.

– Ты все еще не поняла? Какая наивная, – успокоившись, он ласково улыбнулся. Глупо было бы верить в искренность его улыбки, – Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух? Тебя заводят подобные разговоры? – тон его голоса стал значительно глуше и чувственнее.

Она хотела бы не реагировать, но не могла. Зная всю правду об этом мужчине, Лика все равно видела перед собой того парня, который нес ее с кладбища на руках, закрывая своими плечами от жесткого безжалостного мира, в тот самый день, когда она потеряла все. Зачем спасать человека, чтобы потом убить?

– Мне надоела эта игра! – тихо пролепетала Анжелика. Разве она могла остановить его? Золотая рыбка против пираньи. – Скажи, Макс. Я так больше не могу. Я не нахожу себе места после моей вечеринки. Ты вел себя странно тогда, и сейчас с тобой явно что-то не так. Мы же почти родственники, ты не можешь всерьез….

– Всерьез, что? – синие глаза опасно сверкнули. – Извини, милая, но я совершенно серьезен. Ты хочешь, чтобы я сказал вслух, то, что мы оба понимаем без слов? Ты уверена?

– Да, – кивнула Анжелика. И хотя в глазах ее мелькал страх, она не собиралась отступать. А наличие водителя в замкнутом пространстве автомобиля, не напрягало, а скорее, успокаивало и внушало хрупкое чувство безопасности.

– Ты правильно догадываешься, что я не просто так привез тебя в Москву, и с номером угадала, да и с вечеринкой – в точку. Все ясно было еще тогда. Но спешка, ни мне, ни тебе – ни к чему. Я просто дал тебе время, чтобы залечить раны после предательства Ника. По-моему, ты уже в порядке, и мы слишком затянули с прелюдией. Нельзя женщину заставлять так долго ждать. Только не говори, что никогда не мечтала, чтобы именно я стал твоим первым мужчиной, – Макс выдал весь этот самодовольный бред в свойственной ему снисходительной манере. Анжелика открыла от изумления рот, да и что можно было ответить на подобную наглость? Уму непостижимо! А ведь не шутит. После минутного замешательства, девушку настигла обжигающая волна паники и истерического смеха. Она расхохоталась в непроницаемое лицо Максима, совсем забыв, что они не одни.

– Нормально, – спокойно кивнул он, взглянув на именные часы на запястье. – Защитная реакция, скоро пройдет. Саш, спасибо, – буднично обратился к водителю Эванс, а Лика даже не заметила, что они приехали. От непрерывного хохота заболела грудная клетка, из глаз выступили слезы, но остановиться не могла. Макс медленно повернулся к ней, ледяной раздраженный взгляд скучающе прошелся по Анжелике.

– Прекрати истерику, на меня не действует, – заявил он, открывая дверцу.

Лика продолжала сидеть в машине. Александр с любопытством поглядывал в зеркало. Макс ждал на улице. И явно никуда не спешил.

Девушка больше не смеялась. Теперь ее охватила полнейшая апатия, но, как ни странно, стало легче. Эванс озвучил свои мысли и цели, и больше не нужно гадать, и бояться. А вопросы? Она задаст их позже. Если он соизволит дать ей такую возможность.

Лика вышла из машины через минуту. Не глядя на нее, Эванс направился в отель. В лифте Анжелика старательно избегала его взгляда, а Макс намеренно смущал ее, не сводя с девушки глаз. А когда Лика обнаружила, что ее мучитель насмешливо улыбается, грань ее терпения дала трещину.

– Ты находишь меня забавной? – холодно спросила она. Ей хотелось быть уверенной дерзкой, оскорбленной, смелой. Сильной. Но она была другой. И он знал ее, как облупленную. Больнее всего осознавать то, что дорогой тебе человек не погнушается воспользоваться твоей слабостью в своих целях, если понадобиться.

Они вошли в номер. Макс тихо прикрыл дверь до характерного щелчка. Лика вздрогнула. Мышеловка захлопнулась. Взгляд упал на аккуратно застеленную кровать. Такие белые простыни. Гладкие, чистые, нетронутые. Ужас сковал сердце девушки. И предвкушение, к стыду…. Мог ли он знать?

Глава 8

….и всё сложилось легко, как пасьянс; как пишут в романах: они были созданы друг для друга, потом мы начали укладываться спать, застревали в пледе, свисали с краёв; потом мне захотелось пить, потом ему в туалет; короче, заснули мы под утро, а в куполе медленно появлялось небо, космос; и я подумала на прощание с явью: «почему его оставили родители, такого нежного, надменного, слабого;

он ведь так и не вырос…»

Ники Кален. «Арена»

– Я слышу, как ты думаешь, – бросил Макс, легким движением снимая галстук, потом пиджак. Лика наблюдала, как он аккуратно вешает вещи во встроенный гардероб.

– Фраза из дешевого романа, – отозвалась девушка. Он разгладил невидимые складки на пиджаке, хлопнул дверцей шкафа. Улыбнулся мягко, терпеливо, не глядя на нее.

– Никогда не читал романы, тем более, дешевые. И ты тоже. Тебе нужно остыть, Энжи. Ты слишком напряжена и расстроена. Уверен, что горячий душ тебе поможет. А потом мы продолжим.

Последняя капля. Зубы девушки заскрежетали, перед глазами поплыли белые мухи. Может, обморок спасет?

– Иди ты знаешь куда!? Со своей гребаной заботой. Ты ненормальный, Макс. Абсолютно свихнувшийся! – закричала она.

Эванс медленно расстегивал пуговицы на рубашке, всем видом демонстрируя полнейшее равнодушие к ее словам.

– Ты ведешь себя некрасиво, Энжи. Кричишь, оскорбляешь меня.

– И это говоришь ты? После всего, что вывез мне в машине? Ты спятил, Макс Эванс. С чего ты взял, что я мечтаю о тебе? И, вообще, почему ты думаешь, что у меня до сих пор не было парней? Опоздал, мачо недоделанный, – девушка уперла руки в боки, и требовательно посмотрела в синие умиротворенные глаза. Макс снял рубашку. Зараза… черт бы побрал его божественный торс. Лика закусила губу от досады. Но не могла не смотреть. Конечно, он делал это намеренно. Шоу для одного зрителя, точнее, одной… идиотки.

– Первый вопрос – глупый. Даже отвечать лень. Начнем со второго, – Макс широко улыбнулся, блеснув зубами и ямочками на щеках. Ее взгляд запутался в его длинных ресницах. Дыхание перехватило, – Я знаком с твоим гинекологом.

– Что? – потрясенно выдохнула Лика, но привыкнув, ни чему уже не удивляться, быстро взяла себя в руки/ – Я не была у нее полгода.

– Полгода ты лила слезы по неверной подружке, – напомнил Макс.

– Благодаря тебе.

– Ты склонна заблуждаться, а я нет. Прекрати, это глупо. Мы уже все решили. Ты не сказала «нет», хотя я довольно давно тебя внимательно слушаю, – мужчина взялся за ремень на брюках. Лика шумно выдохнула, попятившись назад.

– Ты что это делаешь? – голос стих от напряжения. Эванс рассмеялся.

– Видела бы ты свое лицо, Энжи. Не пугайся ты так. Я же не маньяк, чтобы так сходу наброситься на невинную девушку.

– Я могу отказаться? – спросила она, стараясь не смотреть, как Эванс вытаскивает ремень из брюк. Он догола решил раздеться?

– Можешь, но не хочешь. Просто иди в душ, Энжи. Смой с себя кладбищенскую пыль и ненужную нам обоим скромность.

– Макс, это же шутка? Розыгрыш…, – в последней отчаянной надежде погасли непролитые слезы. – Я не в твоем вкусе. Я не блондинка. Я не такая, как они. И ты прав, все это глупо, и нелепо. Черт, ты даже не хочешь меня. Я же не слепая, Макс.

– Мне снять брюки, чтобы ты убедилась в обратном? – иронично поинтересовался Эванс. Жаркая краска обожгла щеки Анжелики, спустилась на шею. Она тряхнула головой, на ватных ногах ступив на свою «половину» номера. Почти вслепую нашарила в чемодане летний легкий шелковый халатик и чистую смену белья. Макс все это время спокойно наблюдал за ее неловкими манипуляциями и смущенным лицом. Он казался безучастным и собранным, словно ничего необычного не происходило. Словно все шло по плану. Еще одному извращенному плану Максимилиана Эванса. Он играл в знатока душ. Похолодев, девушка внезапно поняла, что все эти годы Макс знал правду. Разве не об этом говорили его слова и поступки….

Боже, какая дуреха! Наивная глупая гусыня. Мила сразу почувствовала неладное в поведении Макса, и только Лика продолжала строить песочные замки. Дождалась прилива! Идиотка.

Она закрылась в ванной комнате, включив душ. Прислонилась к холодной кафельной стене. Страх ушел, как ни странно. Да, и боялась ли она на самом деле? Холодная дрожь – не что иное, как волнение. Макс прав. Она не сказала «нет». Словно ждала чего-то подобного. В глубине души. И что теперь? Просто позволить ему сломать себя так же, как десятки других? А что потом?

– Энжи! – в дверь ванной комнаты постучали. Лика прижала к груди банное полотенце, глядя огромными испуганными глазами на собственное отражение в зеркале. Он же не войдет? Не посмеет?

– Энжи, мне нужно уйти. Срочное дело. Я недолго, – голос Макса звучал раздраженно. Его планы кто-то осмелился нарушить. Отсрочка. Лика выдохнула, выпрямилась в полный рост, встала под теплые струи душа.

– Но мы ничего не отменяем, малыш, – снова постучав, тихо добавил Эванс.

Девушка слышала, как хлопнула дверь номера. У нее появился шанс уйти по-английски. Доказать, что она не так предсказуема, как он думает. Макс не имеет права поступать с ней, как хочется. Она – не забавная игрушка, не материал для опытов. А человек, со своими мыслями, желаниями и чувствами. Человек, у которого есть воля и характер. Сила духа, уверенность. Гордость, в конце концов!

Плевать на последствия. Сначала – бежать прочь из этого номера. А потом можно позвонить Эдварду, и попросить у него защиты. Анжелика не сомневалась, что Эдвард Эванс встанет на ее сторону, но вот ссорить отца и сына ей не хотелось. Их отношения и так нельзя назвать близкими и родственными. Скованность в общении отца и сына ощущалась на физическом уровне. Еще одна тайна. Мать бросила Макса, отец – холоден с ним. Наверно, должны быть причины. И есть. Лика не хотела становиться еще одним камнем преткновения. Только другого выхода все равно нет. Или добровольно пойти в любовницы Макса, или спрятаться под крылом Эдварда. Больше ей обратиться не к кому.

Она знала, чем грозит один единственный звонок Эдварду Эвансу. Окончательный разрыв. Макс исчезнет из ее жизни. Навсегда. Так и не поделившись болью своей души, не подняв забрало. Мальчик, поймавший осколки заколдованного зеркала. Мужчина, в жизни которого были лишь снежные королевы.