Седьмой круг

– Бог мой, это же наша птичка Невилл! – хохотнул он. И все присутствующие, как по команде, уставились на оторопевшую девушку. Ричард отпустил ее руку, и она поставила кувшин на стол.

– Уважаемые господа и прекрасные дамы! – басом проголосил граф. – Хочу представить вам Элизабет Невилл, баронессу Ридсдейл. Благодаря ее стараниям я изменил свои планы, и вместо скучного светского вечера, устроил всем нам маленький праздник души и тела. Баронесса так благодарна мне за гостеприимство, что готова сама прислуживать за нашим столом.

Элизабет почувствовала, как краска заливает ее лицо. Насмешливый жестокий взгляд графа пронизывал ее насквозь.

– Извини, что я раскрыл твое инкогнито. Надеюсь, ты продолжишь то, что начала с таким успехом. Я удивлен огромным количеством твоих талантов. Язык без костей, наглость, граничащая с глупостью, задатки горничной, а теперь еще и прислуга за столом. Выходит, зря я держал тебя в подземелье. Мы могли бы сразу договориться, зачем было артачиться?

– Не слишком ли много внимания к моей скромной персоне, милорд? – справившись с волнением, спокойно спросила Элизабет. Граф широко улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках, которые девушка раньше не замечала.

– Почему же скромной? – спросил он с издевкой. – Если скромность кого-то и украшает, то только не вас, миледи. Потому что в вас ее вовсе нет.

– Вы хотите видеть меня скромной? – с вызовом спросила Элизабет. – Смиренной? А, может, покорной и молчаливой?

– Ну… – протянул Мельбурн, – Хотя бы.

– Купите себе рабыню, – резко ответила девушка.

Женщины в зале захлопали. Элизабет ожидала от графа очередной вспышки гнева, но только не взрыва неудержимого хохота.

– Да, ей и правда, палец в рот не клади, – выкрикнул кто-то.

– Можешь идти, Элизабет, – неожиданно сказал Мельбурн, повергнув ее в еще большее потрясение. – Я вдоволь поглумился над тобой. Боюсь, что еще пара бокалов, и ты начнешь мне нравиться, а вот тебе самой такой поворот не понравится точно.

Гости графа снова оглушительно засмеялись. Решив не испытывать судьбу, Элизабет проглотила рвущиеся резкие слова, и выбежала из зала.

Уже поздним вечером, лежа на своем матрасе, набитом шерстью, она все еще не верила, что так легко отделалась. Судя по приглушенным звукам и грохоту, праздник все еще продолжался. Элизабет чувствовала, что чудом избежала трагедии. Что бы не задумал граф, приглашая ее на свой пир, он изменил свое решение. Ее не интересовали причины, она надеялась, что Мельбурн сказал правду. Он вдоволь поглумился над ней. И теперь оставит в покое.

– Ясно одно, Чарлтон, мы поставили не на ту кобылку, – глотнув вина, Томас Рид вытер рот тыльной стороной огромной руки. Ром стекал по его рыжей бороде и падал на некогда белую рубашку. Темно-синий парчовый камзол был распахнут и тоже забрызган вином и жиром. Мельбурн оттолкнул шлюху, жмущуюся к нему, и повернулся к Риду.

– Ридсдейл – хитрая лиса, – сказал он. – Он знает, что мы его ждем и не придет сюда, пока не будет готов. Я посылал по его следу десятки проверенных и сообразительных шпионов, но Флетчер всегда ускользает. Как ему это удается?

– Он вырос среди разбойников, и поддерживает почти все их кланы…

– Потому что они платят ему.

– Да, но это не меняет главного. Флетчер умеет выживать, убивать и скрываться. Ему нет дело ни до кого, кроме самого себя. Даже похищение его сестры не даст нам гарантии, что он явится ее спасать.

– Нет, не даст, – согласился Мельбурн.

– Если он воспользуется приданым своей жены, мы можем оказать в невыгодном положении. У него есть деньги, есть люди, которых можно нанять и использовать, как солдат.

– Перси не позволит ему завладеть приданым, пока не найдет дочь, – покачал головой Ричард. – Мы не можем его выловить, вот, что меня интересует больше всего. А, что до его баб, так мне безразлично, нужны они ему или нет, я не стану проверять это, как не стал он. Алекс Флетчер уничтожил мою семью, я сделаю с ним тоже самое. По-другому просто не может быть. Не имеет значения, кто покровительствует Элизабет Невилл и Беатрис Флетчер. Я не боюсь понести наказание за свои действия. Когда умирали моя жена и сын, моя сестра и ее дети, когда умирали мои люди, которых я знал с малых лет и уважал, никто не пришел к ним на помощь. Никто не вступился и не обвинил Флетчера. Луиза – единственный свидетель его преступлений, но я никогда не позволю подвергнуть ее допросу. Я разберусь с этим сам, Томас. Если завтра Роберт не привезет мне Беатрис Флетчер, я поеду за ней сам.

Голоса и шорохи смолкли почти под утро. Элизабет не могла уснуть и слышала, как гости волочащейся походкой разбредаются по комнатам. Вскоре наступила долгожданная тишина, прерываемая только завыванием ветра в запутанных коридорах замка. Девушка плотнее укрылась теплым одеялом, закрывая глаза. Она очень надеялась, что Луиза сдержит слово, и начала продумывать возможный план побега, когда вдруг услышала странные звуки. Сначала ей показалось, что птицы царапают когтями внешнюю стену замка. И шорохи были похожи на те, что издает взмах крыла крупного сокола. Возможно, просто вороны скребутся возле окон в поисках пищи. Отругав свое разыгравшееся из-за бессонницы и усталости воображение, Элизабет снова попыталась заснуть. Отчетливо услышанный свист, заставил девушку подскочить с кровати. Руководствуясь инстинктом самосохранения, Элизабет не побежала к окну, чтобы посмотреть, что происходит, а отошла вглубь гардеробной Луизы Чарлтон, укрывшись в самом темном углу.

То, что ей сначала показалось царапанием когтей птиц, на самом деле были железными крюками, брошенными на стены замка, а взмах крыльев —взвившейся веревкой. На замок собирались напасть, и вторжение могло начаться в любую секунду. И только сейчас девушка осознала, насколько уязвимы обитатели замка. Женщины спят в своих кроватях, а мужчины мертвецки пьяны. Лиз не знала, как обстоят дела с воинами, разбросанными по периметру замка, но охрана знала, что их хозяин устроил вечер возлияний, и тоже могли позволить себе лишнего. Первое, что почувствовала Элизабет, стал леденящий душу страх, вторым появилось желание побежать в покои графа и предупредить его. Она не знала, кто их притаившийся враг, и снова становиться трофеем, Лиз не хотела. Надежда на то, что за ней пришли посланцы отца или Алекса, остановила девушку от попытки разбудить того, чьей помощи хотелось бы просить в последнюю очередь. Взгляд Элизабет встревоженно метнулся к кровати Луизы. Если пришли за ней, то Лиз сможет защитить ее. Отец не тронет ни в чем неповинное дитя. И с Алексом тоже можно будет уладить эту ситуацию, а потом он объяснит ей, что делала сестра графа рядом с ним во время их помолвки и свадьбы в образе немой горничной.

Элизабет вжалась в стену, и почти перестала дышать. Внезапно все стихло, и воцарилась абсолютная тишина. Но она знала, что это затишье перед бурей.

Все произошло в одно мгновенье. Раздался воинственный клич, и страшный грохот разрушил сонный покой замка. Элизабет слышала, как разбились окна, и кто-то мягко приземлился на застеленный толстыми коврами пол. Где-то в глубине замка закричала женщина, послышался грохот и топот десятков ног по коридору. Гул все нарастал, но Элизабет сосредоточила свое внимание на двух мужских фигурах, бесшумно подкрадывающихся к кровати, на которой безмятежно спала Луиза. Они окружили ее с двух сторон. Элизабет хотелось ринуться на помощь подруге, но она понимала, что только погубит их обеих. Нужно выгадать время и что-то придумать. Она внимательнее присмотрелась к захватчикам. Несмотря на темноту, царившую в спальне, ей удалось разглядеть, что на мужчинах нет доспехов, и одеты они очень странно.

Все ее надежды рухнули в одночасье, когда Лиз поняла, что вовсе не люди отца пришли спасать ее от плена графа Мельбурна, и не супруг соизволил вспомнить о юной жене, томящейся в неволе. На замок графа напали шотландцы. Ничего хуже она и представить не могла.

Жуткий вопль в соседней комнате и звуки ударов, крики и звон мечей разбудили Луизу. Пошевелившись, девушка открыла глаза. Испуганный возглас приглушил один из шотландцев, закрыв ей рот рукой. Мужчина хрипло и торжественно рассмеялся.

– Попалась, спящая красавица, – грубовато сказал он.

Луиза замычала и начала отчаянно вырваться, второй шотландец держал ее руки. Оба склонились над своей беззащитной жертвой, готовые в любой момент растерзать ее.

Элизабет, затаив дыхание наблюдала за разыгрывающейся отвратительной сценой из своего угла. Ее внимание привлек металлический блеск кинжала на поясе захватчика, стоявшего к ней спиной.

Она быстро оценила свои шансы, которых, честно говоря, у нее девушки против двоих здоровенных мужчин было не много, но и другого выхода у Элизабет Невилл тоже не было. На ее стороне была темнота, внезапность и скорость, с которой ей придется действовать, чтобы выжить самой и спасти Луизу. Ее разум отключился, отстранившись от общего хаоса, творящегося в замке. Она не слышала ни звона разбившихся зеркал, ни предсмертных хрипов, ни грубых ругательств и грохота мебели, все, что она видела сейчас, это кинжал на поясе шотландца. Повинуясь инстинктам, нежели расчету или какой-то боевой тактике, Элизабет рванула вперед. В общей неразберихе звуков, обладатель оружия не услышал ее приближения. Молниеносно-быстрым движением, девушка выхватила кинжал из ножен и, не раздумывая даже доли секунды, по самую рукоятку всадила в спину шотландца. Лезвие вошло, как по маслу. Она даже растерялась, удивленная тем, как легко убить человека. Враг не успел даже обернуться, огромное тело упало к ее ногам. Но оставался еще один. И он уже знал о ее присутствии. Но Элизабет уже овладел дух воительницы. Страх отступил, оставив место только одной цели – убить, чтобы не быть убитой самой. Лицо второго шотландца было скрыто темнотой, но всего нескольких мгновений его замешательства ей хватило, чтобы обогнуть кровать и ринуться на обидчика Луизы с занесенным в руке кинжалом. Все это время до смерти испуганная сестра графа молча наблюдала за происходящим, оцепенев от ужаса.

Ни бесстрашие Элизабет, ни ее молниеносная реакция не помогли ей. Ее соперник был сильнее и выше. Захватив ее руки, он развернул девушку спиной к себе и начал выворачивать ее слабые запястья. Не чувствуя ни боли, ни отчаянья от своей неминуемой судьбы, Элизабет из-за всех сил сражалась за жизнь. Она била захватчика головой в грудь, пинала носами деревянных ботинок в голени и пыталась вцепиться зубами во все места, до которых могла дотянуться. Одно запястье девушки неприятно хрустнуло и кинжал вывалился из ослабевшей руки. Она застонала от досады, а мужчина победно рассмеялся.... Смех превратился в хрип так же внезапно. В распахнутых настежь дверях стоял граф. Его взгляд быстро оценивал ситуацию. Почувствовав, что ее больше никто не держит, Элизабет растерянно обернулась. Второй шотландец тоже лежал на полу. В его лбу торчал короткий нож, на лице застыло изумленное выражение, глаза широко распахнуты, а из раны толчками выливалась темная густая жижа. Девушка прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать тошноту, и застонала от боли в запястье.

– Только свались в обморок, и я сам тебя прибью, – пообещал Мельбурн, быстро проходя в комнату. В коридоре толпились воины графа.

– Чарлтон, быстрее. Уводи их отсюда, – крикнул Томас Рид, – пронзая мечом набросившегося справа врага.

– Возьми, – коротко бросил Мельбурн, указав на оброненный в схватке кинжал. Элизабет подошла к трупу, и взяла оружие, лежавшее почти под мертвецом. А граф, тем временем, направился к сестре. По дороге он наткнулся еще на один труп с резаной раной, и, бросив быстрый взгляд, на Элизабет, молчаливо разглядывающую окровавленное лезвие, добытого столь трудным и рискованным путем кинжала, обратился к Луизе.

– Ты можешь идти? – мягко спросил он. Невидящие полубезумные глаза сестры с трудом сфокусировались на нем. Девушка отрицательно мотнула головой. Подхватив легкую, словно перышко, Луизу на руки, одетую в одну только ночную рубашку, он пошел к двери. На пороге он обернулся.

– Элизаб.... – хотел сказать он, но слова застряли в горле, когда он увидел, как хрупкая белокурая девушка, одетая в длинную белую рубашку, вытаскивает брошенный им нож из головы шотландца, и обтерев об его одежду, крепко зажимает в другой свободной руке. Подняв голову, она спокойно встретила его изумленный взгляд. Ричард вопросительно поднял одну бровь.

– Пригодится, – пояснила Элизабет, шествуя к двери.

– Я породил монстра, – пробормотал Ричард Мельбурн.

Передав сестру в руки одного из своих людей, и толкнув Элизабет вперед, он вместе со остальными воинами, защищал их сзади. Невилл не сразу поняла, куда их ведут. Она едва поспевала за высоким худощавым молодым человеком, бережно держащим в своих объятиях Луизу Чарлтон, в то время, как позади раздавался звон мечей и ожесточенные выкрики сражающихся насмерть людей. Элизабет несколько раз оглядывалась, чтобы удостовериться, что их защитники еще живы. Постепенно до нее дошло, почему граф не спрятался за спины друзей, и передал Луизу самому слабому и юному воину. Огромное количество кровопролитных битв, через которые пришлось пройти молодому графу, не прошло даром. Он один стоил троих своих рыцарей. Несмотря на ненависть к Мельбурну, Элизабет не могла не признать его боевой доблести и отваги. Каждое движение его было четким, быстрым, выверенным и точным, любой выпад – смертоносным. Ни пощады, ни страха, ни капли сомнения в ледяных сосредоточенных и горящих ненавистью глазах. Глазах безжалостного убийцы. Он сражался красиво, если это слово уместно в сложившейся ситуации. Девушка внутренне содрогнулась, вспомнив, что тоже считается его врагом. Когда-то она думала, что видела ярость в его глазах. Она страшно заблуждалась. И не дай ей Бог довести его до такого состояния.

Не переставая размахивать мечом, граф торопил впереди идущих, не стесняясь в выражениях. Элизабет почти бежала по бесконечно длинному, плохо освещенному коридору. Когда он закончился, Элизабет поняла, что они находятся в донжоне, самом укрепленном сооружении замка, и им предстояло преодолеть большое количество ступеней, прежде, чем они достигнут покоев графа, располагающихся в самом верху, в башне, а в том, что их ведут именно туда, она не сомневалась. Оказавшись внутри, запыхавшаяся Элизабет облегченно вздохнула. Комната была хорошо натоплена, в камине полыхал огонь, в железных бра, встроенных в стены, горели свечи. На небольшом столе возле внушительного кресла хозяина – серебряный подсвечник с потухшими огарками, остатки ужина и разлитое вино. Девушка опустилась на деревянную скамью, обшитую черным бархатом с золотым орнаментом и вышивкой. Молодой воин устроил Луизу рядом с ней.

– Элизабет, запри двери, – обратился к ней Мельбурн. – И ни под каким предлогом не открывай никому. Поняла?

Девушка кивнула.

– Кроме меня, – уточнил Мельбурн. – Здесь вы в безопасности.

Толстая массивная дверь со скрежетом закрылась. Элизабет опустила засов и не без усилий засунула большой железный крюк в петлю. И снова стало тихо, словно внизу не было кровавой бойни, из которой не многие выйдут живыми. Лиз тревожно посмотрела на бледную сестру графа. Лохматая и полуголая девушка постепенно приходила в себя. Элизабет оставила свое оружие на скамье и решительно подошла к столу, плеснула вина в серебряный кубок. Боль в запястье вернулась с новой силой, что ограничивало ее движения и сильно раздражало. Залпом осушив содержимое, она налила снова и, скинув неудобные сандалии, направилась к Луизе. Мягкий ворс сарацинских ковров приятно щекотал обнаженные ступни, а жар от вина довольно быстро разливался по телу. В этом были виновны и бурно развивающиеся события ночи, и ее маленький вес. После ее освобождения из темницы, прошло не меньше трех недель, но ей так и не удалось полностью восстановиться, несмотря на регулярное питание и чрезмерную заботу Луизы. Элизабет присела рядом со своей подругой, и вставила кубок в мелко-дрожащие пальцы девушки.

– Выпей. Это нужно, чтобы успокоиться и согреться, – мягко сказала она. Луиза послушно кивнула и маленькими глотками опустошила кубок с вином.

– У тебя спина в крови, – отдышавшись сказала, она, откинувшись на подушку, которую заботливо подложила под ее спину Элизабет.

– Это не моя, – успокоила ее Лиз, с удовлетворением отмечая, что румянец снова вернулся на щеки Луизы Чарлтон. – Все хорошо. Здесь мы в безопасности.

– Ты спасла мне жизнь, – слабо прошептала Луиза, глядя на Элизабет из-под опущенных в изнеможении ресниц. – Ты была, словно фурия. Как воительница из мифов.