Бабочка… Бабочка и другие пьесы. Итальянская пьеса XX—XXI века

Чиновник. Это трудно объяснить в двух словах.

Женщина. А вы попробуйте.

Чиновник. Это такая страна, в которой есть свобода.

Женщина. И вы на самом деле чувствуете себя здесь свободным? Как гражданин. Как человек. Как чиновник…

Чиновник. Ну… не знаю… зависит…

Женщина. От чего? Скажем, вы можете свободно говорить то, что думаете?

Чиновник. Здесь? В этих стенах?

Женщина. Ну да. Хотя бы в этих стенах. Можете выразить своё мнение? Можете свободно критиковать своих начальников?

Чиновник. Критиковать моих начальников? А почему я должен их критиковать?

Женщина. Мало ли, почему. Например, почувствуете необходимость.

Чиновник. С какой стати? Не говоря уже о том, что это было бы неблагоразумно.

Женщина. А, неблагоразумно…

Чиновник. Да, неблагоразумно. Конечно, если есть большое желание нарваться на неприятности…

Женщина. В таком случае, мой дорогой, перестаньте рассказывать сказки про свободу, про то, что мы живём в свободной стране, если вы на своём рабочем месте не можете ни открыто высказать собственное мнение, ни покритиковать начальство. Как вы реагируете, когда видите, что кто-то даёт взятку, или вымогает её, когда тратят на личные нужды государственные деньги или играют ими на бирже? Возмущаетесь? Или молчите в тряпочку? Дрожа от страха, смиряетесь с несправедливостью и приспосабливаетесь к бесчестью как последний негодяй?

Чиновник. Но у нас здесь никто не ворует… не берет взяток… не использует положение в личных интересах…

Женщина. И вы готовы поклясться в этом, дав руку на отсечение?

Чиновник. Конечно!

Женщина. Это, действительно, так?

Чиновник. По крайней мере… я так думаю… На самом деле… я не знаю… Правда, не знаю… Как я могу поклясться, дав руку на отсечение, если, может быть, существует что-то, чего я не знаю… И вообще… меня мало интересует то, что делают другие…

Женщина. Неужели? Неужели, будь вы в курсе противозаконного поступка вашего коллеги, вы не заявили бы об этом? Если нет, тогда вы автоматически становитесь его пособником.

Чиновник. Я?!

Женщина. Вы, вы. И в этих обстоятельствах, знаете, что с вами случилось бы, начнись расследование этого преступления?

Чиновник. Расследование? В нашем министерстве?!

Женщина. А почему нет? При настоящей демократии предусмотрена возможность расследования противозаконных деяний чиновников государственной администрации. Им повезло, что в нашей весёлой стране стараются побыстрее засыпать песочком любой скандал, и чем громче скандал, тем больше песка насыпают сверху. Так что скоро у нас, с нашими бесконечными пляжами, уже и песка не останется.

Чиновник. Хорошо. Играем открытыми картами. Вы здесь с определённой целью, так? Но учтите, если вы намерены что-либо выпытать у меня, лучше не старайтесь. Я нем, как могила, и ничего вам не скажу. Я умолкаю. И даже на следствии, если оно вдруг начнётся, я не открою рта.

Женщина. Я должна понимать ваше заявление, как то, что вам есть, что скрывать?

Чиновник. Мне? И что же, по-вашему, есть такого, что я должен скрывать?

Женщина. То, о чем вы не хотите рассказать. Когда кто-то заявляет, что он умолкает, потому что не хочет говорить, это значит, что ему есть, что сказать, но…

Чиновник. То есть вы уверены, что если начнётся следствие, я должен буду рассказать…

Женщина. Тому, у кого совесть чиста, нечего бояться.

Чиновник. Вот мне и нечего бояться.

Женщина. Даже государства? А вы когда-нибудь задумывались, что такое в реальности государство? Государство – это репрессивная сила в руках господствующего класса, которой он пользуются для управления угнетёнными классами для того, чтобы держать их в ежовых рукавицах. Вы не согласны?

Чиновник. Я об этом никогда не задумывался.

Женщина. А чему, на ваш взгляд, чему служит силы общественного порядка?

Чиновник. Странный вопрос. Это всем известно: гарантировать порядок.

Женщина. А кому на руку такой порядок? Разве не управляющему классу, который пользуется им, чтобы подавлять других?.. Что вы смотрите на меня с таким изумлением? Для вас это открытие? Или вы считаете себя принадлежащим к классу угнетателей? Зря. Я сказала бы, что вы скорее в числе угнетённых. Или я ошибаюсь?

Чиновник. Нет. Все так. Вы не ошибаетесь.

Женщина. И поскольку вы относитесь к классу угнетённых, вы должны были бы интересоваться классовой борьбой, цель которой – построение бесклассового общества. А если больше не будет классов, стало быть, не нужно и государство, а значит и сил общественного порядка для его защиты. Вам ясно?

Чиновник. Ещё бы! Нет классов – ни к чему государство. И тем более, сил общественного порядка, задача которых защищать государство.

Женщина. Значит, вы согласны?

Чиновник. Естественно, я согласен.

Женщина. То есть вы согласны с этой идеей?

Чиновник. Ну да!

Женщина. В таком случае вы экстремист!

Чиновник. Нет, вы что?.. Я просто размышляю вслух!

Женщина. Я не поняла. Так вы согласны с необходимостью уничтожения классов и отмены государства или нет?

Чиновник. Подождите… подождите… вы мне совсем голову заморочили… у меня все смешалось… я уже толком не могу ничего понять… а уж чтобы ясно сформулировать какую-нибудь мысль… мысли все разбежались… Все-таки, почему среди стольких кабинетов вы выбрали мой?

Женщина. Вы, правда, хотите знать это?

Чиновник. Разумеется!

Женщина. Повторяю. Потому что здесь никого не было. И предбанник был пуст. Где ваша секретарша?