Пучина скорби

Римма снова всхлипнула.

– Думал, звездой Интернета станет и докажет ей, что она ошиблась, когда его бросила ради этого индюка.

– Вася просто ходил с камерой и снимал все подряд в Верхних Вязах?

Римма вяло пожала плечами.

– Скорее всего. Он снял жилье на несколько дней. У старухи какой-то. Мне говорил, что отснимет побольше материала, а потом дома смонтирует для канала. Но один ролик выложил прямо так, будто в прямом эфире. Ты его и видел.

– А дальше? – осторожно поторопил Вадим, потому что девушка умолкла.

– Должен был в четверг утром уехать оттуда. Ролик выложил в среду и тогда же мне позвонил. Сказал, нечисто в этом захолустье.

– То есть? – Вадим подался вперед. – Что он узнал?

– Да откуда я знаю! Он ничего толком не говорил. Но я Ваську знаю как облупленного, сразу поняла: боится он. Говорил, ночью к нему приходило что-то.

– Приходил? Кто?

– Не «приходил», а «приходило», в среднем роде. Так и сказал. И губы все кусал. Говорил, ночевать боится, но ночью ехать тоже не айс. Утром, говорит, тронусь, как посветлее будет. В темноте вроде как… – Она чуть смущенно глянула на Вадима. – Обитает там что-то в темноте, по ночам. В городке. То ли из проломов вылезает, то ли еще что. Говорю же, не поняла ничего. Васька тараторил, как сумасшедший, все губы кусал и оглядывался, как будто нас подслушать могли. Я его успокаивала. Но, по правде, значения особого не придала. Он впечатлительный, весь на эмоциях. На следующий день Васька должен был позвонить. Только не позвонил. Я пыталась дозвониться, но номер оказался недоступен. И все. Ни слуху ни духу больше.

– В полицию обращалась? В розыск объявляли его?

– Обращалась. – Римма криво усмехнулась. – Толку-то. Они решили, он из-за сучки этой расстроился, что она его бросила. Сбежал новую жизнь начинать. Кредит еще был у него. Сто тысяч. Васька, вроде как, не желал платить и сбежал. Чушь собачья! У него тут комната была, все вещи остались, ноутбук, на который он кредит и брал. Зачем ему все это бросать? Я пыталась объяснить, но соседи, на работе придурки разные нашлись, который слышали, как он говорил, что хочет все бросить, что все ему надоело. И типа напивался с горя, и камень своей бывшей в окошко бросил.

– А этого не было?

– Было, блин! В том-то и дело, что было! Но прошло уже, он переболел, отошел. Расстались они в августе, я же говорю, а пропал он в декабре! Чего тогда сразу не сбежал?

Вадим мог бы возразить, что человеческая психика – дело тонкое. Терпел бедный Васька, терпел, надеялся выправиться, но не сумел. Однажды утром проснулся и понял: все, приехали, дальше так жить нельзя. Вадим, как никто другой, знал, какие выверты могут быть: сегодня тебе кажется, что все налаживается, есть силы двигаться дальше, а завтра проснешься и только один вариант увидишь – помереть скорее.

Говорить этого Римме он, естественно, не стал. Вдобавок не был уверен, что это применимо к данному случаю. Вадим все сильнее утверждался в мысли, что блогер-неудачник Василий прав: с Верхними Вязами что-то не так. Весьма вероятно, что «Виатор» раскопал нечто опасное с чьей-то точки зрения или же случайно увидел или услышал то, что не было предназначено для его глаз и ушей. За это и поплатился.

– Машина тоже не обнаружилась? – спросил Вадим.

– Тоже. Ни Васьки, ни машины. Ничего.

Вадим соображал, о чем еще спросить, что могло бы пролить свет на два исчезновения, столь синхронно произошедшие в конце осени – начале зимы в прошлом году.

– Ты упомянула, Вася много чего говорил. Не припомнишь, что именно? Это может оказаться важным.

– Хочешь знать, не говорил ли про твою дочку? Нет, не было такого. Он пургу гнал, трудно понять было. Про демонов что-то… Или про мертвецов, которые бродят. Да, про них точно было. Я еще сериал «Ходячие мертвецы» вспомнила, пошутила, а он вызверился, перекосился весь, мол, я его на смех поднимаю, а ему не до смеха. – Римма опустила глаза. – Наверное, я, его сестра, должна поехать в тот городишко, поспрашивать, поискать Васю, но…

Она внезапно закашлялась, словно подавившись словами, потянулась куда-то, глотнула из белой чашки с розовым сердечком.

– Меня от этого городка прямо морозит, хотя я там не была ни разу. Не могу… Никак не могу себя заставить! – Римма оправдывалась, хотя Вадим и не думал ни в чем ее обвинять. – Мне кажется… Я даже уверена: там жуть творится.

– Да ты и не…

Вадим хотел сказать, что она не обязана отправляться на поиски, на это есть полиция, но Римма поняла его неоконченную фразу по-своему.

– Не надо мне говорить, что это обычное захолустье! Я сама всю жизнь в таком живу, только размером побольше, конечно. Нет, там другое. И Васька говорил… Я сначала не восприняла серьезно, сказала же. Но потом… Сны эти.

Вадим почувствовал, как резко пересохло во рту.

– Что ты видишь? Какие сны? – спросил он.

– Не сны даже, а сон. Одно и то же всегда. Спать уже боюсь. То и дело повторяется, спасибо, хоть не каждую ночь.

– Что тебе снится? – снова напряженно спросил Вадим.

– Будто я под землей. В провале, в том городишке. Не знаю, как там оказалась, но мне надо выбраться, это я точно знаю. Иначе – все, хана. Во сне мне страшно настолько, что аж колотит всю. – Римма содрогнулась. – Я бегу и знаю, что Васька тоже тут где-то. Вроде надо мне его найти, но и понимаю, что не стоит. Потому что Васька – уже не совсем он! Пока бегу, чувствую, что кругом копошатся разные… разные существа. Они шепчут. И еще я знаю, что они хотят меня сожрать, поэтому бежать надо быстрее, а у меня ноги заплетаются. Я вижу свет впереди и чувствую вонь. Так смердит, что охота развернуться и обратно рвануть, но…

«Но потом ты видишь брата», – подумал Вадим.

– Смотрю – Васька. Боком ко мне стоит, лица не видать. И я понимаю, что это хорошо, потому что лицо у него… – Римма шумно сглотнула. – За секунду до того, как просыпаюсь, он поворачивается. Не Васька это, а тварь какая-то в его обличье. Демон. Я не мастак описывать, но это просто жесть.

Римма замолчала, встретившись с Вадимом взглядом.

– Ты тоже видишь сон, да? – проницательно заметила она. – Можешь не отвечать, я и так догадалась. У тебя на лбу написано. Но как так может быть, что двум разным людям одно и то же снится? Почему?

– Это как раз понятно, – скрипучим голосом произнес Вадим. – И у тебя, и у меня близкий человек пропал. В этих самых Вязах.

Римма недоверчиво покачала головой.

– Только не говори мне, что собрался туда. Ты же не настолько дурак?

– Похоже, именно настолько, – усмехнулся Вадим. – Я уже еду туда. Надеюсь, завтра к вечеру доберусь до Октябрьского. Заночую там, а утром…

– Не надо, – прошептала Римма. – Не езди.

– Я должен. Там моя дочь.

Римма чуть не плакала.

– Ты не понимаешь? Год прошел! Если она и была жива тогда, то…

– Замолчи! Немедленно замолчи!

Вадим не мог допустить, чтобы девушка произнесла это вслух. Не облеченная в слова, убийственная мысль оставалась всего лишь химерой, но если дать ей тело, обернув в буквы или звуки…

Римма смотрела горестно, сочувственно.

– Я тебя не отговорю, да?

– Не отговоришь.

– Ты хоть дай знать, как доедешь. Что там вообще, в Вязах. Может, новости какие будут о… о Ваське моем.