Бора-Бора. Долгий путь домой

Двумя днями позже жители всего острова готовились с размахом отпраздновать спуск на воду «Марара». Но в отличие от подобных церемоний, проводившихся в прежние времена, на сей раз в воздухе витало напряжение. С самого рассвета шел серый, ни на секунду не прекращающийся дождь, будто само небо скорбело по человеку, приговоренному к столь страшной смерти.

Звероподобное существо, похоже, понимало, что с ним должно произойти нечто ужасное. Во взглядах тех, кто все эти дни смотрел на него с явной ненавистью, неожиданно проявилось неприкрытое сострадание, заставившее дикаря содрогаться от предчувствия надвигающейся беды.

А беда – всегда беда, какой бы она ни была и как бы мы ее себе ни представляли.

Связанного по рукам великана отнесли к бухте Фарепити. Он увидел большой корабль, готовый к спуску на воду, и различил ряд широких перекладин, уложенных на берегу параллельно друг другу и спускающихся к самому океану. Заметив, что на этих перекладинах установлена толстая доска с отверстиями для веревок, он понял, что его судьба – умереть, будучи раздавленным левой частью гигантской лодки, которая пронесется по нему всеми своими четырьмя тоннами и оставит от него лишь кровавое месиво.

Всем показалось, что он вздохнул с облегчением.

Великан действительно успокоился. Он с самого начала понимал, что обречен на смерть, и предстоящая церемония должна была раз и навсегда положить конец его страданиям.

Почти с самого рассвета жители острова начали группками собираться на пляже. Они нарядились в свои самые лучшие, достойные столь торжественного случая наряды и украшенные перьями накидки. У многих на шеях висели гирлянды из цветов. Приглушенные звуки барабанов и пронзительные – длинных флейт, на которых так нравилось играть Тапу Тетуануи, казалось, не радовали, а, наоборот, еще сильнее угнетали присутствующих. Вот-вот должно было начаться кровавое жертвоприношение, которое никому не было по нраву. И еще все прекрасно понимали, что со спуском «Марара» время побежит быстрее и уже совсем скоро им надолго, если не навсегда, придется расстаться с близкими людьми.

На Бора-Бора практически не оставалось ни одной семьи, в которой кто-то не собирался бы подняться на борт гигантского корабля и отправиться на поиски таинственного острова, прямо в ужасные, таящие многочисленные опасности земли Пятого Круга, откуда удалось вернуться лишь одному Мити Матаи. Поэтому казалось, что барабаны и флейты играли похоронную мелодию, и их стенаниям вторил плач падающего дождя.

Не оказывающего сопротивление пленника повалили на доску. Но когда великан заметил приближавшихся мужчин – не сомкнувшего за ночь глаз Хини Тефаатау и двоих его помощников, сжимавших в руках длинные ножи, сделанные из острейших створок раковин жемчужниц, – он понял, что должно произойти на самом деле. Дикарь начал страшно выть, вырываться и выкрикивать нечленораздельные ругательства.

Жуткая картина запечатлелась навсегда в памяти тех, кто не отвел глаз и досмотрел до конца жуткое представление. И когда дрожащий Хини Тефаатау пошел в сторону собравшихся, неся в руках окровавленную кожу несчастного, на доске лежала бьющаяся в конвульсиях предсмертной агонии куча красного мяса.

Хиро Таваеарии поспешно отдал команду обрубить чалки[6 - Причальные канаты, тросы. – Примеч. ред.], и «Марара» быстро пронеслась по дрожащему телу дикаря, положив конец страданиям несчастного.

Два форштевня-близнеца[7 - Форштевень – брус, образующий переднюю оконечность судна, продолжение киля в носовой части. – Примеч. ред.] наконец разрезали воду, и корабль мягко закачался на волнах в спокойной бухте Фарепити. Впервые в жизни маленькие глазки Теве Сальмона не смотрели на построенный им корабль.

За печальным концом своего злейшего врага все следили с опущенными головами.

И тут в гнетущей тишине неожиданно раздался громкий голос Мити Матаи. Все мужчины, женщины и дети Бора-Бора постепенно собрались вокруг него, затянув песню-молитву: