Кто мы и зачем на этом свете?

А пусть каждый сам себя спросит – что означает государственная собственность. Принадлежащая государю -Монарху? Уже нет. Государству – как формальному юридическому образованию с пограничными столбами? Только условно и в международном плане.

Но может персонам в государственной власти? Тоже нет – они же сегодня в отличие от единовластного Монарха стали временным явлением во власти. Тогда получается что она (в отличие от частной) – вроде как изначально ничейная? Да – так многие хотели бы полагать в надежде поманипулировать ею как бесхозной.

Однако не стоит гадать – никакую принадлежность нельзя определить точно и объективно, не прибегая к главному критерию – критерию её созидательного авторства, которое принадлежать может только живым людям. И в общем случае именно на это указывает то обстоятельство, что при формировании представительской власти население государства через условные доли собственности вручает ей посредством мандатов на распоряжение ею, но отнюдь не владения.

И теперь автор осмелится, пожалуй, дать обобщающее понятие о государственной собственности – как о собственности общенациональной, принадлежащей народу данного государства на паритетных началах согласно вложенному труду – частично сдаваемой во временную аренду очередным представителям власти для решения общих для всех задач, принципиально непосильных или малоэффективных в индивидуальном порядке.

И наверное – в первую очередь для гарантированного обеспечения жизненных прав и свобод, принадлежащих в семьях каждому от рождения и неотчуждаемых. Впрочем – уточнения желательны, и особенно теми из молодых талантов, кто устремляется к соисканиям учёных степеней.

1—6. Иное понятие о диктатуре

Казалось бы её уже нельзя рассматривать иначе, как антипода демократии, правам и свободам.

Однако весь исторический опыт сравнительных оценок общих плюсов и минусов даёт право поставить вопрос о том – не рано ли заклеймили само понятие *диктатура* и способна ли даже самая идеальная демократия обходиться без элементов диктатуры?

Ответ напрашивается такой: судя по естественному разбросу индивидуальных уровней развития и самоорганизации с адекватным пониманием того и другого – рано.

И опять же – казалось бы именно такой вывод звучит в прямое противодействие цивилизации, включая демократию. Однако и он не носит однозначно субъективной оценки, а достаточно сказать, что ни одно даже самое цивилизованное на сегодня общество не имеет такой Конституции, которая бы успешно обходилась без приложения к ней солидного перечня принудительно-силовых вплоть до лишения свободы мер – к тем, кто либо по недопониманию не знает подлиной меры прав и свобод, либо осознанно – используя обман, мошенничество, насилие и прямое покушение на жизнь другого правообладателя.

Оказывается и диктатура диктатуре – рознь и на самом деле существует такая, которая именуется диктатурой Закона, и самая желаемая для того большинства, которое устремилось к цивилизованным отношениям.

Но особое место среди понятий о диктатуре занимает т.н. диктатура простонародного большинства или такого – труд которого систематически, начиная от самого рабства, оценивается далеко не адекватно вложеной жизненной энергии – с извлечением из этого частной прибыли.

Но ведь подлинная суть вовсе не в извлечении прибыли. Она в том, что если затраченная жизненная энергия не оплачивается с тем, чтобы быть полностью восстановленной – то неадекватная эксплуатация влечёт за собой не абстрактную прибыль, а вместе с ней прямо покушается на состояние дееспособности, здоровья и саму жизнь. Так разве такой способ не созвучен с теми, против которых направлена диктатура Закона?

А применительно к России – хвалёная династия Романовых вплоть до своего падения так и не удосужилась встать на конституционный путь развития – несмотря на то, что в соседней Европе давно уже существовало римское право. Возможно потому, и вопреки Марксу – революционные перевороты не прошли нигде – кроме России.

1—7. Иное понятие о демократии

Оторвёмся на минуту от набивших с давних времён оскомину политических интерпретаций демократии и определимся в том – какие задачи в жизни каждого общества главные. Наверное это – экономика и политика, жизненный уровень человека, соблюдение прав и свобод, гарантии безопасности и перечень можно продолжать по приоритетности.

Но есть задача не просто главная, а судьбоносная. Судьбоносная в том прямом смысле, что определяется моментом вручения власти – всех полномочий по распоряжению общенациональными природными и трудовыми ресурсами, бюджетными средствами от налогов с населения и по сути через решение всех главных задач – жизнями и судьбами людей.

Значит – именно на неё прежде всего должны быть направлены усилия и средства населения и власти, и ведомство должно быть организовано укомплектованным и оснащённым никак не хуже, чем остальных традиционных.

Или так и продолжать считать, что демократия – это дело свободное, лично каждого и судьбоносность обнаружится сама собой, как в экономике – невидимой рукой Адама Смита.

Тогда хотя бы спросим – какой рачительный хозяин откладывает решение судьбоносного момента на самый его канун, если в его распоряжении целых четыре года времени для спокойной, планомерной и целенаправленой на судьбоносность заблаговременной подготовки к нему?

Почему – как и сто лет назад нет доверия огромнейшему контингенту населения, в котором каждый бы желал считать свой голос самостоятельным и прямым – без каких либо политических посредников в организованых сверху партиях, которые уже не просто дебатируют в Парламенте, а всё государство начали делить на противостоящие регионы – белые и красные.

Мало того, что каждый федеральный закон, принятый на смеси частных идеологий – автоматически и вопреки Конституции превращает их в одну государственную и обязательную для всех уже под страхом не партийной, а уголовной ответственности.

И в целом получается, что избиратель пыжиться изо всех сил в надежде, что жизнь улучшится после вручения власти – всех общенациональных ресурсов для экономического регулирования трула, занятости, жизненного уровня, а ещё и развития – а эти ресурсы запросто покупаются и продаются помимо её – на свободном рынке неизвестными лицами, не проходящими никакого отбора, кроме как по наличию финансов, которые ничем не пахнут.

1—8. Иное понятие о равенстве

Равенство это уже оскомину набило на политических языках правдоискателей и почитателей справедливости. Европейская модель коммунизма, начинающаяся от Томаса Мора и Томаззо Кампанеллы – предполагала, что идеи равенства и справедливости нельзя воплотить иначе как либо через высочайшее сознание, либо через государственный контроль за мерой труда и потребления на основе общественной формы собственности.

И в первую очередь речь шла о превалирующем большинстве тех – кто больше всех и тяжелее всех трудился, а вознаграждение за это получал мизерное.

А тем не менее и современные Конституции никак не отказались от идеи справедливого равенства, заложив её уже в основу правового поля. Но теперь речь идёт уже не о физическом или умственном равенстве, для чего требуется не только ускоренное развитие низших уровней, но и торможение высших – дабы все других подождали.

Сегодня речь о справедливом равенстве перед Законом и Судом, призванным выправлять не естественное, а искусственно создаваемое неравенство до них.

Но кто может ответить – как его обеспечить, если на стороне истца выступает всего лишь один т.н.,бесплатный государственный защитник, а ответчик имеет возможность нанять хоть целую контору адвокатов – да таких, которые одной лишь юридической казуистикой способны прямо в зале суда поменять местами одного с другим.

Не было у утопистов таких выверенных законов. Но если они появились, а и правового равенства тоже нет – то это уже не утопизм, а разгильдяйство обыкновенное, подпадающее под спрос и ответственность, и вопрос лишь в том – кто должен спрашивать: либо идеальная Фемида с повязкой на глазах, либо избранный действующий Гарант силой того же Закона.

Но сдаётся – Фемида потому так легко закрыла глаза, что не обременена она ни чувствами, ни вещами, ни едой, ни водой, ни мужьями-ловеласами и ни сопливыми детьми.

Ей и заботы то всего лишь записать для начала участников тяжбы одинаково: преступников – в невиновные, а невиновных- наоборот. Ну нет ещё на нашей Земле идеальных Гарантов и Судей, аединственное из того, что есть – это выбор таковых из числа наиболее образованных, опытных и морально устойчивых по практической деятельности и реальному поведению.

И таким образом мы приходим не к революциям и реформам – а к банальной и рутинной повседневной работе с кадрами – которые решают всё. Но разумеется – в первую очередь по отношению к творцам и проводникам Законов.

А сохранился ли ещё скромнейший обелиск с именами страстных мечтателей о справедливом равенстве – в Александровском саду. Но если нет – значит и с идеей о справедливости в 21 веке решили покончить.

1—9. Иное понятие о власти

Есть у политиков расхожее выражение: каков народ – такова и власть

Автор позволит себе принципиально не согласиться с этим по той простой причине, что при этом не учитывается одна существенная деталь – в которой при формировании власти происходит смещение центра властного потенциала, олицетворяемого мандатами от множества избирателей – к группе избранных претендентов и в виде широчайших полномочий по осуществлению власти.

Значит – именно на величину этих полномочий власть и обязана быть выше и лучше – каким бы менталитетом ни обладал народ. Другое дело – как понимают сущность власти сами её представители: либо ещё по старому – как владение и повелевание кем-то и чем-то, либо по новому – как Организатора всех организаторов по ниспадающей иерархии, для чего по сути и вручаются полномочия от народа по распределению общих материальных ценностей, включая налоги с народа, которыми – обладай он высочайшим менталитетом – мог бы распорядиться и самостоятельно.

Однако если всё же по новому, то для того чтобы быть избранным во власть – кричаще недостаточно нынешних предельно опрощённых требований по достижению возраста в 21 год, наличию элементарной дееспособности и условия свободы от содержания в местах её лишения по приговору суда.

Причём требуются уже не только опыт, деловые качества и организаторские способности (а для законотворцев – юридическое образование) – а и высокие морально-волевые качества со способностью самоотверженно отказываться от личных и узкокорпоративных интересов – присущих до власти – в пользу общих интересов во власти.

А это пожалуй самое трудно распознаваемое качество претендента: его не определить за короткий срок предвыборной кампании или усамовыдвиженца, или в условиях модного сегодня накручивания имиджа и харизмы по такому судьбоносному моменту. Его элементарно скрыть за пышными фразами и пафосными заверениями.

Распознать его достоверно можно только по совместной коллективной, муниципальной, региональной практической деятельности в течение всего межсозывного срока – деятельности, заслуживающей более высокого уровня власти. Но это, очевидно, при условии – если и народ и власть придут к одному и тому же выводу, что формирование очередного состава власти – задача не просто главная, а судьбоносная по отношению ко всем главным.

1—10. Иное понятие о парламентаризме

Давно уже задаёмся вопросами – отчего это в Конституции настолько тривиально просты пороговые требования для избрания депутата во власть, которые вполне подходят и для любого менеджера средней руки?

А оказывается!

Депутат, по определению, лицо, избираемое населением и уполномачиваемое ходатайствовать перед профессиональной государственной властью – дополнять законы коррективами с мест, не всегда усматриваемых чиновниками с властной высоты.

И тогда вполне логично, чтобы такими уполномочеными были наиболе активные и авторитетные представители самых различных слоёв населения – от домохозяек до хозяйственных субъектов, артистов, спортсменов, писателей и поэтов.

Лишь бы (по Конституции) стукнул 21 годок, не был бы дебилом (а интересно – сколько выдано справок кандидатам о нормальной дееспособности), да не находился в «местах отдалённых» по приговору суда! Из изолятора временного содержания – ещё можно попытаться поуправлять государством!!!

А, очевидно, теперь и обеспечивают «ходока» не на общенародные налоговые средства, поскольку время единого блока беспартийных с партийцами прошло, и почему это я – беспартийный – должен попрежнему содержать правых, левых и центральных политических? А то и тех, против которых принципиально голосовал за допуск к власти надо мной.

Но как же получилось, что кто-то и когда-то уполномочил подобных «ходоков» от народа к власти – становиться автоматически законотворцами общенационального государственного уровня и занимать важнейшие профессиональные государственные посты, для чего по всем мыслимым канонам требуется, как минимум, высшее юридическое (правовое) образование, кроме специального по функциям власти?