Конец света отменяется

Чеченец выскользнул следом, прикрыл дверь и сразу спустился к окну. Она подошла к нему и встала сзади. В одной из припаркованных у тротуара машин сидел водитель. Лица видно не было, но по тому, как периодически становился ярче уголек сигареты, было понятно: он нервничает, при этом сильно затягиваясь дымом. Гадать не имело смысла. Именно он поджидал киллеров, тела которых сейчас остывали в квартире.

– Нам не выйти из подъезда незамеченными, – сделал вывод Бамат.

– А зачем прятаться? – удивилась Верона. – Откуда он знает, что мы из борделя? Здесь еще несколько квартир.

Неожиданно Верона спохватилась и замолчала. Как она сразу не догадалась?! Раз эти люди приехали специально, то и водитель может знать его в лицо.

– Давай я подойду к нему и отвлеку, – предложила она. – Правда, немецкий почти не знаю…

– Они тоже, – хмыкнул Бамат. – Это албанцы.

– Албанцы? – недоверчиво протянула Верона, переведя взгляд с машины на чеченца и обратно.

– Почему он ничего не делает? – между тем задумчиво проговорил Бамат.

Верона догадалась, что имеет в виду чеченец. По идее водитель, привезя киллеров, уже давно должен был заподозрить, что в доме произошло что-то неладное. Между тем он даже не удосужился попробовать позвонить им на сотовый.

Где-то в начале улицы завыла сирена.

Дом был заселен эмигрантами, вместе с которыми жили и те, кто въехал в страну незаконно. Верона поначалу тешила себя надеждой, что никто из жильцов не решится сообщать о шуме в полицию, но, как видно, ошиблась.

– Бежим! – заторопилась она.

Вздохнув, Бамат подчинился.

Однако на улице их ждал сюрприз. Водитель все-таки выбрался из машины и направлялся к подъезду. Как принято в таких случаях говорить, столкнулись нос к носу. Увидев шедшего следом за Вероной Бамата, он вскрикнул и встал.

Недолго думая, Верона шагнула к нему и со всего размаха залепила ногой в пах.

Охнув, албанец сложился, прижав руки к причинному месту. В тот же момент Бамат отодвинул ее в сторону, схватил парня за волосы на затылке и завернул ему голову назад:

– Агим?! Агим? Говори, тварь!

Верона поняла: чеченец не знает албанского, поэтому просто называет имя человека, которого подозревает в организации покушения.

Между тем вой приближался. Уже видны были всполохи голубого света на утонувших в темноте домах.

Бамат наконец толкнул от себя албанца, проворно выдернул пистолет и дважды выстрелил в него. Вне себя от страха Верона бросилась к проезду под соседним домом. Оказавшись в каменном тоннеле, с ужасом поняла, что чеченец бежит следом. Топот эхом отлетал от стен и рассыпался, подпрыгивая на брусчатке подобно невидимым стальным шарикам.

Бамат нагонял. Верона вбежала во двор и встала, не зная, что делать дальше. Он схватил ее за руку и увлек за собой.

– Куда?! – в ужасе взвыла она. – Отпусти!

Но чеченец не слушал. Вскоре они оказались в небольшом переулке, до отказа забитом легковыми машинами. Пробежав по тротуару, Бамат свернул к стоявшему под фонарем «Опелю». Машина весело мигнула габаритами и квакнула сигнализацией.

– Садись! – сухо бросил он ей, открывая дверцу со стороны водителя.

– Отпусти меня! – взмолилась она.

Верона ни с кем не хотела делить с таким трудом давшуюся свободу. Мало ли что на уме у этого абрека? Небось и он имеет такой же, как у Парады, бизнес. А к ним пришел, чтобы в глазах своего окружения не терять лицо. Она знала: у чеченцев не приветствуется связь с проститутками. Да и запал он на нее. Нет, не влюбился. Иначе не стал бы пытаться убить. Просто не встречала она еще мужчин, которые, проходя мимо, не задерживали на ней взгляд. Раньше ей это льстило. Оказавшись в сексуальном рабстве, она от этого стала страдать, обслуживая на двух-трех человек больше, чем остальные девушки. Когда все проститутки были свободны, клиенту предоставляли право выбора. Говоря другим языком, показывали товар лицом. Как правило, брали ее. Она даже пыталась потихоньку уродовать себя косметикой. Не помогало.

Одновременно Верону пугало, что она случайно перешла дорогу албанцам, по сути, оказавшись между молотом и наковальней. Она знала: эти люди считаются основными поставщиками живого товара в Европу. Им же принадлежали самые крупные каналы поставок оружия и наркотиков. Она была наслышана об албанской мафии, настоящей головной боли объединенной Европы. По сути, взращенная Америкой раковая опухоль была призвана тормозить экономическое развитие союзников. Замкнутые этнические группировки со своим языком, родственными связями были практически недоступны извне. Чужих они к себе не пускали и жестоко расправлялись с неугодными.

Между тем Бамат выехал из переулка на дорогу и покатил в направлении центра. Машину мелко трясло по брусчатке. Верона знала: этим дорожным покрытием Германия обязана миллионам пленных и Гитлеру. Неширокие улицы представляли собой старинные дома с черепичными крышами, первые этажи которых украшали подсветка и реклама, готические соборы с остроконечными шпилями и громадные, лишенные листвы каштаны, замершие в почетном карауле вдоль пустых тротуаров.

– Куда мы едем? – заерзала на сиденье Верона.

– Узнаешь, – не отрывая взгляда от дороги, бросил через плечо Бамат.

Ехали не торопясь. Верона твердо решила бежать. Опасаясь, что чеченец видит ее в зеркало заднего вида, пригнулась и перебросила ремень сумки через голову. Так будет легче выскочить из машины. Снова откинулась на спинку сиденья, нащупала рычаг дверцы и стала глядеть в окошко на проплывающие мимо дома. Однако чем дольше они ехали, тем сильнее она убеждалась в несостоятельности затеи. Несмотря на то что скорость была небольшой, она наверняка при падении сильно ударится. Сможет ли в таком состоянии убежать от Бамата? Тем более с багажом. Можно, конечно, взять деньги, а вещи оставить. Верона вновь украдкой скользнула взглядом по установленному в салоне зеркалу. Проплывающие мимо фонари на короткое мгновение освещали лицо Бамата. Она поймала себя на мысли, что за все время чеченец ни разу не закурил, да и не похоже было, что он имеет пристрастие к табаку. Наверняка не пьет, а значит, быстро нагонит убивающую в день по две пачки дешевых сигарет Верону. Да и куда она сейчас пойдет? Тем более наверняка к утру полиция будет разыскивать всех, кто так или иначе имел отношение к борделю. Она приуныла.

Вопреки ожиданию, они миновали центр и вскоре вновь ехали по окраине. Справа и слева мелькали частные домики, один не похожий на другой. Вероне нравилась Германия. Даже в деревнях здесь красиво и ухоженно.

– Далеко еще? – с безразличием в голосе спросила она.

Вместо ответа чеченец свернул с дороги и остановился перед узорчатыми воротами. Загудел стеклоподъемник. Бамат высунул в окно руку с небольшим пультом. Раздался щелчок и тихое жужжание. Створки медленно распахнулись. Похожие на маленькие луны фонари освещали двухэтажный с небольшими декоративными башенками по углам и балконом коттедж, к которому вели выложенные плиткой дорожки. Объехав его вокруг, машина, не останавливаясь, вкатилась в открытые ворота гаража, расположенного в подвале.

– Это твой дом? – Верона поежилась и нерешительно открыла дверцу.

– Можно сказать и так, – с этими словами Бамат подошел к небольшому выключателю, закрепленному на стене, и надавил на кнопку. Ворота медленно опустились.

Верона наконец вышла:

– Куда ты теперь меня денешь?

– До утра отдохнем, а потом надо будет отсюда убираться, – Бамат направился к неприметным дверям в стене. Она поспешила следом.

По крутой лестнице они поднялись на первый этаж дома и оказались в просторном фойе. Здесь повсюду в массивных кадушках красовались диковинные растения. Стоявшие полукругом мраморные колонны поддерживали второй этаж здания. От входа туда вели две лестницы. Они начинались по обе стороны больших стеклянных дверей. Было тихо. Лишь откуда-то сверху раздавались странные булькающие звуки.

– Кто здесь? – Верона удивленно посмотрела на чеченца, и ей стало страшно. Она поняла, что он чем-то здорово обескуражен, если не сказать напуган.

– Т-тсс! – в подтверждение ее мыслям Бамат прижал указательный палец левой руки к губам, а правую запустил за отворот пиджака. Однако пистолет не спешил доставать. Так он стал медленно подниматься наверх. Боясь отстать даже на шаг, Верона двинулась следом.

Всхлипы стали громче. Верона уже догадалась, что их источником является человек. По всей видимости, ему очень больно. Непроизвольно она вцепилась в локоть Бамата.

– Не мешай! – он освободил руку и пошел быстрее.

Поднявшись на этаж, они прошли по коридору и остановились перед приоткрытой дверью. Теперь можно было уверенно говорить, что источник странных звуков находится здесь. Бамат, наконец, вынул пистолет, снял его с предохранителя, левой рукой взялся за ручку двери и вопросительно посмотрел на Верону. Она сделала шаг назад. Он с силой рванул дверь на себя, выпрямил руку с зажатым в ней «ПМ» и шагнул через порог.

Верона успела заметить стоящий посреди хорошо освещенной комнаты стул, на котором, с заклеенным скотчем ртом, окутанный веревкой, сидел грузный мужчина. Длинные, наполовину седые волосы были взъерошены.

– Отец! – крикнул Бамат и бросился к нему.

В тот же момент Верона каким-то внутренним чутьем вдруг ощутила позади себя движение. Она обернулась. Сдавленный вскрик колючим комом застрял в горле. Дверь комнаты напротив отворилась. Света там не было. Двое мужчин, возникшие из темноты, шагнули прямо на нее. Шедший первым высокий, бритый наголо бугай схватил ее за плечо и с силой швырнул в сторону, освобождая себе путь. Верона сделала два гигантских шага и упала, краем глаза заметив, как второй в это время вытащил из-за пояса пистолет. Он был одного с Вероной роста. Смуглая кожа, черные волнистые волосы делали его похожим на цыгана.

Мужчин она не интересовала. Они вошли следом за Баматом.

– Брось пушку! – послышался незнакомый голос. Верона догадалась, что он принадлежит лысому.