Антиджихад

– Филиппов Антон Владимирович, подполковник. Начальник оперативного отдела, – пошевелил милиционер одними губами. – Ну и что?

– Ничего, – спокойно пожал плечами Филиппов.

– Вы теперь домой общественным транспортом извольте добираться, поскольку права у вашей супруги изымаю, а машину отправляем на штрафстоянку. Или хотите сказать, что дальше сами поедете?

Милиционер, хитро прищурившись, посмотрел в глаза Антону. Запах алкоголя чувствовался за несколько шагов.

– Согласен, – Филиппов улыбнулся, оголив ряд ровных белых зубов. – Только ты перед этим у меня свое табельное оружие заберешь, ксиву и значок.

Опешив, сержант ухватился за опустевшую кобуру, потом похлопал себя по тому месту, где минуту назад висел значок.

– Ты… Вы…

Он бросил беспомощный взгляд в сторону своих коллег, стоявших у патрульной «Вольво». Как ни странно, никто из них не бросился ему на помощь. Напротив, покатываясь со смеху, они с интересом наблюдали за тем, как развиваются события у джипа. Рядом с ними, с пристегнутым к джинсовой курточке значком, стоял мальчуган, ехавший в остановленной машине.

– Ну ты, брат, даешь! – качая головой, милиционер растерянно озирался по сторонам, словно опасаясь того, что проезжающие мимо водители других машин заметят его оплошность. – Копперфильд нашелся!

– У меня в удостоверении между строк написано – фокусник. Ладно! – Антон дружески хлопнул сотрудника по плечу. – Понимаю. Не каждый день приходится останавливать супругу диверсанта.

После того, как инцидент был исчерпан, лицо его сделалось серьезным:

– Скажи, – Филиппов внимательно посмотрел на сержанта, – а откуда шла колонна?

– Да ты что, совсем ничего не знаешь? – пристегивая трясущимися после пережитого волнения руками значок обратно, пробубнил гаишник. – Гостиницу «Столичная» разбирали, а там, под фундаментом, в нише – ящики с тротилом. Больше тонны, – сержант снял фуражку, смахнул с тульи невидимую пылинку, вновь надел и пожал плечами: – Понимаю, война… Все такое. Но склад боеприпасов под таким доминой устраивать… Уму непостижимо. Я вот с матерью в старом доме живу. Тоже, черт его знает, может, и туда чего запихали.

– Ладно, – Антон потрепал сержанта по плечу, – бывает. Извините, что все так вышло…

Сержант кивнул вслед уходящему подполковнику и неожиданно схватился за погон, будто этот странный офицер мог и его ради шутки прихватить…

* * *

Гафур ходил из угла в угол своего кабинета, расположенного в офисе торгового представительства, с одинаковым трепетом ожидая как звонка от Кривого и Дыбы, так и сообщения секретарши о прибытии Камаля.

Наконец позвонил Кривой. Уговорить казавшегося поначалу доверчивым и жадным военного оказать помощь в приобретении взрывчатки не удалось. Причем, со слов бандита, с виду простоватый майор оказался руководителем группы, занимающейся непосредственно уничтожением опасной находки.

– Когда он понял, чего мы от него хотим, то попытался нас сдать, – закончил монолог Кривой. – Пришлось его похитить и увезти в надежное место.

По мере того, как сказанное доходило до сознания Гафура, его лоб покрывался испариной, а под левой лопаткой предательски заныло.

– Они что, с ума сошли? – машинально держа уже давно подающий короткие гудки мобильник у уха, произнес он вслух.

– Кто это, дорогой, у тебя сходит с ума? – громом среди ясного неба раздался от дверей голос Камаля.

Сухощавый старик с бесцветными глазами и смуглой, испещренной морщинами кожей неторопливо прошел к глубокому кожаному дивану и степенно опустился на него.

На самом деле настоящее имя этого человека было не Камаль, а Сарсур Махуль. Он лично курировал деятельность Гафура. Организовывал финансовую поддержку, определял цели и задачи, а при случае наказывал. В общем, для Гафура он был всем. Российским спецслужбам Сарсур Махуль был малоизвестен, да и наверняка в его биографии они не найдут ничего такого, что указывало бы на связь этого человека с Аль-Каидой. А между тем, этот гений конспиративной работы, через посредников, еще до приезда Гафура в Москву, организовал контакты не только с Хизб ут-Тахир аль-Ислами (Партия исламского освобождения. – Прим. авт.) и Аль-Ихван аль-Муслимун (Братья-мусульмане. – Прим. авт.), но и со скинхедами и другими националистическими группировками русских. Вынудив эти организации одному ему известными способами активизировать свои действия в столице, он рассчитывал отвлечь внимание российских спецслужб от появления в городе диверсионной группы, на подготовку которой, кроме нескольких лет, ушли очень большие деньги. От одних тренировок в стрельбе даже у Гафура волосы вставали дыбом. В специальный лагерь привозили краденых, купленных за мешок муки людей, просто провинившихся моджахедов, заставляли их бегать и прятаться, а обучаемому давали всего три патрона. Если он не мог их использовать по назначению, то иногда сам становился живой мишенью. Женщины пользовались единственной привилегией, у них было на два выстрела больше.

Сейчас, кроме группы русских, в столице двадцать хорошо подготовленных боевиков, большинство из которых чеченцы. Любой промах, который приведет к провалу организации или невыполнению задания, для Гафура может означать одно – он примет самую позорную смерть. Еще перед отлетом в Москву старик Камаль, напутствуя его, спокойным, обыденным голосом сказал: «Если что, ты будешь умирать долго и страшно, а в это время неверные будут испражняться на твое агонизирующее тело».

До этого времени о цели приезда речи не велось. Как сказал Камаль, «всему свое время». Первая задача – это всем прибыть в столицу неверных и разместиться на конспиративных квартирах. Причем он требовал иметь резервную жилплощадь. Этим занималась русская часть команды. Им легче договориться с хозяевами, они лучше знают менталитет своего народа. Тем временем остальные легализовались. Они нашли себе работу, немного изучили город.

Первый этап окончен. Сегодня Гафур, исходя из собственных умозаключений, самостоятельно приступил ко второй фазе операции. Он уже пытается на месте найти каналы приобретения оружия и взрывчатки. Уверенный в том, что ту же задачу ему поставит Камаль, чеченец был спокоен.

– Так ты мне и не сказал, кто сошел с ума? Разве уже есть такие? – насмешливо глядя в глаза Гафуру, напомнил Камаль.

– В центре города, при разборке фундамента, – начал было Гафур, но Камаль его перебил:

– Знаю.

– Я отправил людей, чтобы найти выход на тех, кто может помочь приобрести тротил. Двое русских…

– Кто?

– Дыба и Кривой…

– Понятно, говори.

– Нашли майора, который всем этим занимается. Подпоили… Предложили деньги. Он отказал им. Офицера пришлось похитить.

Пока шел этот странный диалог, Камаль, казалось, не слушал, а наслаждался роскошным интерьером офиса своего подопечного.

– Убили? – обыденным голосом спросил Камаль.

– Пока нет, – Гафур немного успокоился и взял себя в руки. Значит, он был на правильном пути.

– А зачем тебе взрывчатка? – ошарашил Камаль Гафура вопросом и уперся в него немигающим, холодным взглядом.

– Как? Так ведь…

– Молись, чтобы этот русский не пролил свет на то, зачем я сюда приехал, – Камаль встал и прошел к огромному окну. Некоторое время он молча наблюдал за тем, как по улице проезжают вереницы машин, снуют люди.

Гафур так и стоял на том самом месте, рядом с офисным креслом, где и застал его араб. Он даже не убрал в карман сотовый телефон, по которому говорил с Кривым. Рубашка насквозь промокла и прилипла к спине. Шея от напряжения ныла, а в горле давно пересохло, но он не решался выпить воды.

– Сейчас срочно встретишься с Питоном. Какая у вас задача, я расскажу тебе по дороге в аэропорт. Через три часа у меня рейс на Дубаи. Приготовь надежную машину и человека, который слышит только тогда, когда ему прикажут это делать.

– У нас все такие, – слегка склонив голову, ответил Гафур.

Но Камаль уже вышел из кабинета. В приемной из кресел поднялись двое его телохранителей, и через пару минут серебристый «Линкольн», все это время стоявший на автостоянке компании, плавно выехал на шоссе.

Наблюдая в окно за тем, как машина, словно крейсер, набирает ход, Гафур чувствовал себя раздавленным и униженным. Камаль не только говорил с ним как с мальчишкой, он даже не удосужился поприветствовать его, как это принято на Востоке. Гафур понял, что, допустив единственную ошибку, перешел в разряд самой низшей группы людей. Подобных тем, которых использовали в лагерях подготовки для упражнений в стрельбе и отработки навыков обращения с холодным оружием.

Глава 2

Генерал Родимов стоял на краю котлована, с задумчивым видом наблюдая, как по самому дну, перемешивая колесами грязь, ползет груженный зелеными ящиками «Урал».

Филиппов, чавкая тяжелыми армейскими ботинками, которые, среди прочего снаряжения, всегда возил в багажнике внедорожника, подошел и встал рядом.

– Ну и вид у тебя, подполковник, – грустно усмехнулся генерал, окинув подчиненного взглядом. – Костюм от Гуччи, а ботинки… Ты бы еще болотные сапоги надел.