Беспощадные

Блиновский с Марановым прыснули со смеха.

– Чего, не нравится, как сказал? – нахмурился Закир. – Зато вы меня поняли.

– Успокойся, Закир, – поднял руки Блиновский. – Тебя никто не хотел обидеть. Все знают, ты говоришь, кроме родного и русского, еще на пяти языках.

– Засуха погубила в большинстве областей практически весь урожай, – добавил Маранов.

– Как ты думаешь, это повлияет на цены? – В ожидании ответа Блиновский подался вперед, рот его приоткрылся.

– Правительство обещает, что этого не произойдет, – пожал плечами Маранов.

– Рост цен приведет к голоду значительной части населения, – быстро заговорил Блиновский. – До сих пор в России не говорили об этом, но нам известно, что большая часть людей вынуждена себя во всем ограничивать. Я слежу за событиями в стране. У меня показывают все ведущие телеканалы, есть Интернет. Каждый день специально назначенные люди готовят отчет. Мне ежедневно присылают почту. В России принято говорить о маленьких пенсиях, огромных тарифах ЖКХ, ругать медицину и образование, но нигде не упоминается о банальном голоде.

– А ты решил накормить страну? – усмехнулся Маранов, не понимая, к чему клонит опальный олигарх.

– Нет, – покачал головой Блиновский. – Просто считаю, что сейчас самое время помочь спровоцировать катастрофу. Нужно вызвать ажиотаж на продуктовом рынке, посеять панику. В России народ на генетическом уровне знает, что такое голод. Люди привыкли не верить правительству. Надо использовать результаты засухи и пожаров!

– Этим мы занимаемся, – со скучным видом произнес Маранов. – Вынуждаем монополистов поднимать цены. Пока удается влиять на ситуацию. Хороший ажиотаж создала элементарная гречка, – хмыкнул он. – Не знал, что ее жрут.

– Это что, шутка была или ты правда думал, что гречка несъедобная? – недоверчиво глядя в глаза Маранову, спросил Закир.

– Конечно, пошутил, – стушевался Маранов. – В детстве я ее даже любил…

– Закир, – продолжал тем временем Блиновский. – Ты прекрасно знаешь, что вся политика делается в Москве. Сейчас, когда народ измотан жарой и гарью, самое время провести акцию. В чем дело? Не за горами осень, начнутся дожди…

– Ты будешь удивлен, но в наши планы вмешались именно пожар и засуха, на которые мы делали ставки, – заговорил Закир.

– Не понимаю тебя, – нахмурился Блиновский.

– Чего здесь понимать? Мы планировали в час пик огнем из гранатометов вывести из строя подстанции, взорвать линии электропередачи и обесточить город. Должны встать поезда метро, трамваи и троллейбусы. Перестанут работать светофоры, возникнут пробки. Связь тоже пропадет. Когда начнется паника, специальные люди взорвут в местах большого скопления народа адские машины. Те, кто готовил это, изучали последствия такой аварии. Два года назад в Москве отключили свет. Тогда тысячи людей вышли на станциях метро, как муравьи. У нас есть расчет, где поставить машины со взрывчаткой. Еще я хотел устроить взрывы домов, в которых остановятся лифты. Много не надо, всего пять-шесть точек. Если все сложится, как я думаю, раненые долго не смогут получить помощь, врачи не сумеют попасть туда сразу.

– В чем же дело? – Блиновский не мигая уставился на чеченца.

– Наши люди в Чечне подготовили несколько диверсионных групп. Эти моджахеды живут среди мирного населения, но все имеют опыт войны, – продолжал Закир. – По первой команде они готовы в течение нескольких дней приехать в Москву. В области подготовили схроны, спрятали в них оружие и боеприпасы. Но, как назло, именно в этих местах загорелся лес! – Он ударил ладонью по столу. – Одно укрытие сгорело, три других находятся на территории, где сейчас много пожарных.

– Я передал вам два миллиона долларов, – взгляд Блиновского потемнел. – Этих денег достаточно, чтобы купить новое оружие и сколько угодно взрывчатки.

– В том-то и дело, что деньги мы тоже спрятали в лесу, – вздохнул Закир.

– В лесу? Как?! – воскликнул Блиновский. – Уж не хочешь ли ты сказать, что они сгорели?

– Все может быть. – Закир закатил глаза под потолок. – На все воля Аллаха!

– Но что мешало привезти наличность в Москву? – не унимался Блиновский. – Ее не так уж и много.

– Русские очень умело отслеживают финансовые потоки. А у тебя много людей знали об этой операции, – пояснил Закир. – Я уже обжигался, знаю, как работает ФСБ. Они ждут, когда посылка приходит к конечному адресату. Поэтому подстраховался. Кто знал, что такое бедствие будет?

– Мы с тобой договаривались, если акция по каким-то причинам будет сорвана, эти деньги я верну себе за счет твоего загородного дома в Плимуте. Или забыл?

– Не забыл, – расплылся в зловещей улыбке чеченец. – Только мы оба знаем, что ты сам не возьмешь его у меня.

– Да, я не стану опускаться до того, чтобы таким образом возвращать свои деньги, – с театральным пафосом заявил Блиновский. – Тем более что мы друзья.

– Мы не друзья, – неожиданно резко заявил Закир. – И я тебе ничего не должен.

– Поясни, – побледнел Блиновский.

– Все ты понял. – Закир положил руки на стол и слегка наклонился вперед. – Это не твои деньги, ты дал их мне не из своего кармана, тебе платят англичане. Наверняка они дают намного больше, а я получаю крохи.

– Да как?! – часто заморгал глазами Блиновский. – С чего ты взял?

– Ты давно нищий, – продолжал развивать свою мысль чеченец. – Если не так, разве стал бы переезжать из центра Лондона на окраину? Всем известно, что злость разорила тебя. Ты вынужден продавать яхты, самолет арендуешь, а дома сдаешь.

– Значит, когда у меня были деньги, ты уважал меня больше? – прищурился Блиновский.

– Ты не так меня понял. – Голос чеченца стал мягче. – Если бы я перестал тебя считать человеком, наверняка не приехал бы. Но я бросил в Москве все свои дела и прилетел в Лондон. Спроси у моих детей, я видел их после того, как сошел с трапа самолета? Только зять встретил меня и сразу привез в этот дом. Просто иногда ты начинаешь блефовать, это мало кому понравится. Зачем врать людям, с которыми делаешь одно общее дело?

– Не знаю, но ты говоришь о двух миллионах, как о двух копейках, – передернул плечами Блиновский.

– На месте деньги. Можешь не волноваться. Укрытие, где их спрятали, не пострадало. Там вчера был мой человек. Он видел это место. Его не тронул огонь, лишь трава немного горела. Просто вокруг много людей, и к нему сейчас не подберешься. Там не только деньги. На две группы оружия спрятано. Много чего…

Женька Корнеев направил ствол в основание старой березы. Тугая струя воды с шипением вспенила и сорвала слой прошлогодних листьев. В воздух, на клубах черного пара, взлетели миллионы искр. Напор стал такой, что Женька не удержался и отступил на шаг.

– Тебя что, уже шатает? – прокричал ему на ухо Левашов Димка.

– Шатает, – подтвердил Корней.

– Смена идет! – Димка вставил в закрепленный на поясе чехол топорик, которым сшибал обгоревшие ветки деревьев.

Корней, насколько позволял шлем и ворот, оглянулся.

– Наконец-то! – вырвалось у него.

Со стороны дороги, где была развернута полевая кухня, приближались два размытых дымом силуэта. В пожарных касках и костюмах они походили на инопланетян. Один, длинный, принадлежал Игорю Кошелеву. Второй, что на полголовы ниже, – Толику Иванову. Парни ходили на обед и теперь до самого ужина будут попарно, меняя друг друга, проливать этот торфяник.

– Перекур! – раздался голос Кошелева.

Корней всучил ему ствол и, с трудом передвигая ногами, двинулся вдоль пожарного рукава, зеленой змеей уходившего в сторону временного водопровода. В горле першило, глаза слезились, в голове гудело, раскаленный воздух застревал в легких. Тяжелая брезентовая куртка и штаны, намокшие от воды, тянули к обуглившейся земле. Обгоревшие деревья мертвого леса осуждающе смотрели на снующих людей. Казалось, весь мир лишился красок.

– Корней! – окликнул охрипшим голосом Димка. – Пошли окунемся?

Женька остановился и посмотрел на друга. На фоне черного, осунувшегося лица напарника белки глаз выглядели не совсем обычно, да и весь он, худой, с тонкой шеей, походил на чертенка.

– Лысый увидит, порвет, – покачал головой Корней и огляделся по сторонам, испугавшись, что командир роты капитан Лысак где-то поблизости и ненароком услышал, как он назвал его.

– Чего он увидит? – Димка попытался упереть руки в бока, но рукава куртки мешали. – Я тебя с двух шагов только узнал. Пошли!

Корней снял каску и запрокинул голову назад. Шея ныла от постоянного напряжения.