Наш хлеб – разведка

– Меня преследует Джамбулат, – четко выговаривая каждый слог, проговорил Алексей, чувствуя, как внутри его словно сжимается пружина. – Я бежал на его машине из плена, спрятавшись под тушами баранов. Он и его дядя знают, что мне известно о базе боевиков, где готовится очередной теракт.

– По-моему, надо вызывать врача, – поморщился Ильич.

– Скажу больше, – брюнет сокрушенно вздохнул и встал, – ему психиатр нужен.

– Я бы на вашем месте не торопился с выводами, – неожиданно заговорил Вахрушев. – С парнем явно что-то произошло. Он раньше не мог и двух слов связать.

С этими словами милиционер взял в руки костыли, кряхтя поднялся с кровати и подошел к Алексею:

– Ты как себя чувствуешь?

– Я все вспомнил, – с непривычки захлебываясь, быстро заговорил Алексей. – И тебя тоже. Старший лейтенант...

В это время дверь распахнулась, и в палату вошли несколько человек в штатском. При их появлении охранники Алексея поднялись со своих мест.

* * *

Добравшись на автобусе до Краснодара, Антон столкнулся с новой, типичной для сезона отпусков проблемой – отсутствием билетов. Послонявшись у касс в надежде найти хотя бы перекупщиков, безрезультатно посетив железнодорожную комендатуру, решил ехать зайцем. Можно было, конечно, сообщить о проблеме Родимову и тот бы нашел вариант, при котором военные железнодорожники даже донесли бы Филиппову до вагона сумку, но не хотелось беспокоить старика по пустякам. Тем более генерал не любил беспомощности.

Поездов на Москву было много, но он выбрал проходящий. Пистолет, документы, деньги; остальное в урну. Пусть бомжи порадуются. Провел рукой по подбородку, до Москвы не обрастет, брился с утра. Да и небольшая щетина наверняка придаст легкого шарма наголо бритому мужчине. Дальше дело за малым. Он оглядел перрон и отправился по небольшим торговым павильонам. Цены не пугали, и вскоре в руках у него был пластиковый пакет, набитый вяленой рыбой, пивом и двумя бутылками, если верить этикеткам, хорошего коньяка. Он должен был не вызвать никакого сомнения у проводников, что соскочил с поезда, чтобы пополнить запасы в дорогу. К этому времени объявили о прибытии поезда Новороссийск – Москва.

«То, что надо», – с облегчением подумал он, направляясь в дальний конец перрона.

Стоянка поезда была пятнадцать минут. Все это время, стараясь не попасться на глаза проводнице последнего вагона, он терпеливо ждал отправления. Наконец после неразборчивых, эхообразных слов диктора, донесшихся из нескольких динамиков, народ стал забираться в вагоны, а еще через пару минут состав дернулся и медленно покатился. Пора!

Выскочив из своего укрытия, он рванул вслед за вагоном, сшибая зазевавшихся провожающих.

– Девушка! Девушка! – с мольбою в глазах глядя на миловидную проводницу, выдавил он из себя и, дождавшись, когда она развернет свою аккуратную головку в его сторону, простонал: – Возьмите пакет!

– Фу! – стоя спустя минуту в тамбуре набирающего ход поезда, он обессиленно навалился на стенку. – Еще бы чуть-чуть, и опоздал!

Проводница молча опустила мостик, закрыла двери и только после этого развернулась к едва не «отставшему» от поезда пассажиру.

– Диктора надо слушать! – Она шутливо сделала строгое лицо и назидательно погрозила ему пальчиком.

– На вокзале такое эхо, что ни слова не разберешь, – улыбнулся он.

– Вы из какого вагона?

– Из третьего, – не моргнув глазом соврал он. – Но есть желание задержаться в вашем. Должен же я как-то вас отблагодарить.

– Много вас таких благодарных, – она деловито поправила собранные на затылке в клубок волосы. – Пойдемте.

Проводница оказалась строгого воспитания, и уже через час Антон был выдворен из служебного купе в «свой» вагон.

Медленно продвигаясь по составу, он, словно ищейка, искал место, где его пакет может послужить якорем. В конце концов вскоре он оказался в компании хорошо отдохнувших молодых мужчин, делящихся впечатлениями о проведенных на море днях. Пил он мало, лишь делал вид. Нежелание ехать в своем купе объяснил просто – престарелая чета с внуком «проела ему на голове плешь» своими нудными разговорами.

На вторые сутки веселья, в процессе которого перебравшие поднимались на верхние полки, чтобы вскоре спуститься вновь, дверь купе с шумом отодвинулась, и перед нетрезвой компанией возникли двое сотрудников транспортной милиции.

– Пьем? – Розовощекий, под два метра ростом капитан почему-то задал этот вопрос именно Филиппову.

Антон лишь пожал плечами и отвернулся к окну. Уже ехали по Московской области, и он считал, что программу-максимум выполнил сполна. Теперь можно добраться на любой попутке или даже электричке.

– Гражданин, ваши документы! – каким-то странным, вмиг изменившимся голосом потребовал стоящий рядом с капитаном сержант.

Краем глаза Антон заметил, как он толкнул в бок офицера и шепнул «ориентировка».

– Стоило побрить голову, на всех бандитов стал походить! – Антон изобразил на лице злость. – Ваши ориентировки, как по шаблону, на одно лицо: лысый и взгляд исподлобья. Это, наверное, чтобы легче ловить было.

– Документы! Или ты оглох, уважаемый? – голосом человека, который только что узнал, что ему достался какой-то крупный выигрыш, потребовал уже начальник патруля.

– Они у меня в купе, – Антон встал и виновато пожал плечами. – Здесь я гость.

– Ну, пойдемте в ваше купе, – капитан посторонился.

– А наручники? – Антон вытянул вперед руки. – Вдруг сержант не ошибся?

Филиппов знал, за день сотрудники милиции часто сталкиваются с похожими на разыскиваемых преступников людьми. Как правило, фотороботы далеки от оригинала и не все, в случае встречи с реальным бандитом, до конца уверены в своих подозрениях. Именно в этот момент надо вести себя немного раскрепощенно и в меру вызывающе. С ходу дать понять, что тебе нечего бояться. Вот, мол, сейчас покажу документы, и отстанете. Притупив таким образом бдительность, легче уйти.

– Ладно, – офицер вдруг смутился. – Не паясничай.

Антон вышел в коридор и, ничем не выдавая своего волнения, двинулся в том направлении, где был вагон-ресторан. Он прекрасно знал, что в рабочем тамбуре открыта дверь. Скорость поезда была небольшой, потянулись дачи какого-то города. Сержант направлялся впереди, капитан шел сзади. Сержанту приходилось в тамбурах открывать двери, капитан их захлопывал. Вскоре запахло кухней. Антон бросил взгляд в окно. Поезд начинал торможение. Последняя дверь. Миновав переход и тамбур, сержант входит в коридор, ведущий в ресторан. Справа, как Антон уже успел убедиться, открытая дверь кухни. Лишь небольшое, по пояс ограждение отделяет его от свободы.

Удар локтем в живот заставил капитана сложиться. Сержант не успел развернуться на вскрик своего начальника. Используя поручень под окном как опору, Антон двинул его ногой в грудь, и тот завалился в проходе. Отбросив в сторону бачок и какого-то мужичка в белой рубашке, он перекинул ногу через ограждение, повис на руках и через мгновение уже бежал по инерции рядом с вагоном.

Едва отдышавшись, рванул в сторону дач, которые начинались сразу за путями. Из-за того что прыгал на щебенку, при каждом шаге в щиколотках отдавало болью. Добежав до зарослей какого-то кустарника, обернулся. Ни сержант, ни капитан не решились повторить его подвиг. Они лишь высунулись в двери, наблюдая за его маршрутом.

«Давайте, ребята, сообщайте, на каком километре сошел, а главное, в какую сторону направился». – Антон повеселел и вошел в небольшой лесок, дожидаясь, когда состав скроется из виду. Как только это произойдет, он перейдет пути в обратном направлении, поскольку с этой стороны сейчас соберется не меньше десятка патрульных машин и будут организованы его поиски. Да и дорогу, которая ведет в столицу, возьмут под контроль.

* * *

Солнце со стремительной быстротой подбиралось к зениту. Изнывающий от жары Утюг несколько раз порывался спуститься по почти отвесному склону к воде, но всякий раз Ансалту уговаривал его не делать этого.

За все время проехало три машины, но ни одна из них не остановилась.

– Нас уже ищут, а этот «уазик» теперь только помеха, – твердил Утюг.

– У таджиков слабая связь, – стоял на своем Ансалту. – Здесь горы. Поверь.

Почему-то он был уверен, что у них еще есть в запасе как минимум час.

– Давай так, – наконец не выдержал Утюг. – Любая машина, сразу стреляем. Сливаем бензин, ее в речку, и вперед.

– Договорились, – кивнул Ансалту. – Только надо дождаться, когда она поравняется с нашей, чтобы недалеко было носить бензин и не попасть в бак.

– Главное, чтобы в этот момент на дороге больше никто не появился, – с беспокойством проговорил Утюг и поежился.

Едва он замолчал, как со стороны границы послышался надрывный гул мотора. Схватив автомат, Ансалту перешел на другую сторону дороги и присел на корточки за обломком скалы. Утюг прикрылся корпусом «УАЗа». Из-за поворота вынырнула белая «Нива». Когда до нее оставались считаные метры, чеченцы не сговариваясь вышли из-за своих укрытий и подняли стволы автоматов. Две очереди одновременно выкрошили боковое и лобовое стекло. Казалось, что внутри уже нет ничего живого, когда со стороны водителя распахнулась дверца. Выскочивший из нее окровавленный и обезумевший таджик бросился прочь. Заглохшая машина начала медленно катиться назад.